Странник: один из многих

Глава 22. Городские монстры

Роман переводил взгляд то на меня, то на Берема, а после, глубоко вздохнул:

— Вот уверен, что не просто так я опять тебя встречаю, — он медленно прошел к машине и открыл ее. — Да еще и в компании с каким-то пухляшом, сбежавшим с псевдо-исторического фестиваля.

— Считай, что меня здесь нет. — мигом открестился Берем, поплотнее заворачиваясь в свои одеяния. — Всего лишь обещание в течении нескольких дней присмотреть за этим. — он кивнул на меня. — Чтобы не помер поначалу.

— Ясно. — хотя во взгляде Сторожа так и читалось желание устроить допрос, может быть, даже с пристрастием. Мол, с чего такая честь? Но он не стал развивать тему и крикнул куда-то в машину. — Ну, ты выходишь, наконец?!

— Конечно-конечно. — быстро и как-то испуганно произнес посвистывающий мужской голос. Скоро показался и его обладатель. Очень худой мужчина лет пятидесяти, с острыми чертами лица и колючим взглядом, в котором сейчас плескался страх.

— Не дури. — произнес Роман, распахивая куртку. Под ней в кобуре висел пистолет.

— Я так понимаю, вы с нами? — к нам ближе подошел тот парень в очках. — С чего такая необходимость?

— Макс, оставь их. — оборвал старший Сторож. — Один из них молодой колдун, а второй…

— А второй уже как минуту отводит взгляды прохожих. — с ухмылкой произнес Берем. — Так что давайте уже пойдем.

Вылезший из машины мужчина посмотрел на Романа, словно спрашивая разрешения, а после пошел к подъезду, постоянно озираясь.

Я в разговор не лез, но подошел поближе к молодому парню. Уверен, он будет поразговорчивее, чем хмурый напарник или скучающий Берем.

— Виктор. — представился я ему и протянул руку.

— Максим. — он, немного подумав, ответил тем же.

— Можешь кратко рассказать, почему вы тут и почему тот мужик выглядит так, будто вы его на расстрел ведете?

— Сам еще не знаю. — парень легко пожал плечами. — Меня со словами «хватай мешки, вокзал уходит» только что из дома выдернули. Но поверь, если Рома строг с ним, то так надо.

— Открывай. — скомандовал Роман и мужчина подчинился. Он медленно, словно боясь кого-то напугать своими движениями, достал еле звенящую, большую связку ключей и прислонил один из них к домофону.

— Прошу, начальник. — он опять просвистел и широко открыл дверь. Внешний вид, манера речи и всевозможные ключи намекали, что их обладатель был в тюрьме и явно не один раз. Это ощущение усиливалось, когда он оценивающе пробегал взглядом по другим дверям.

— Показывай ту квартиру. — приказал Роман, и мы стали подниматься выше, на четвертый этаж.

Подъезд был неприятный — выкрашенные в зеленый стены никогда лично мне не нравились, местами отколотая плитка покрытая грязью, впитавшейся за многие года. Окна хоть и в пластиковых рамах, но явно без возможности широко их открыть и проветрить извечный запах сигарет, чьи бычки лежали по периметру некоторых ступеней и в переполненной пепельнице в виде пустой консервной банки. Удручающая картина. Лампочки, к слову, не работали, или просто я не смог найти выключатель при беглом осмотре, пока мы торопливо поднимались.

Наш проводник остановился у двери, обитой кожей молодого дермантина с приправой из пыли. Она плотным слоем укрывала всю дверь, кроме ручки и замка.

Мужчина хотел что-то сказать, но лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Наконец ему хватило сил дрожащим пальцем указать на ручку.

— От… От… Отк…

— Открыто, мы поняли. — Роман достал телефон, включил фонарик и посмотрел в замок. — Ага, следы есть, вскрывал. Ну, вообще позор! Столько царапин оставил!

Сторож открыл незапертую дверь и зашел в квартиру. Оттуда потянуло каким-то неприятным сладковатым запахом с дополнением плесени. Необычный дермантин значит, раз такую вонь отгораживал от подъезда. Гермозатвор прямо-таки.

— Вот он. — очень тихо и сипло произнес, как я понял, домушник, откуда-то из-за угла. Там уже стояли Максим с Романом. Мы с Беремом зашли последние — я разглядывал пыльную обстановку прихожей и включал старые лампочки, а он закрывал за нами дверь.

Быстрым шагом я пошел на голос, повернул за угол в ужасных ромбовидных потертых обоях и мигом замер.

Посреди комнаты со спартанскими условиями — шкаф, чьи дверцы сцеплены мотком проволоки в попытке сделать замок, пружинная кровать с тонким матрасом, и тумбочкой, на которую было что-то разлито и давно засохло — стоял стул, на котором сидел разлагающийся дед. Его волосы длинными, грязными и облезлыми прядями облепили желтушное лицо с двумя провалами вместо глаз. Из полуоткрытого рта был виден край металлического зуба. Казалось, что старик смотрит на каждого, кто заходит в комнату. Под трупом, на ковре находилось какое-то темное зловонное пятно, которое «прекрасно» дополняло запах разложения.

Меня замутило, и я побежал на кухню — она далеко от тела, а окно должно открываться. Нужен свежий воздух! Даже в Проклятом лесу таких неприятных запахов не встречал!

Значит, это были не просто миазмы странной плесени, а самая настоящая трупная гниль. Мне раньше не приходилось видеть трупы на такой стадии разложения, поэтому не узнал эти мерзкие и резкие сладковато-гнилостные ароматы.

Позади услышал голос Романа, приказывающий мужику еще раз рассказать все, что произошло. Максим отдельно попросил говорить громче и четче.

— Зовут меня Лехой Камуфляж. На зоне получил кличку, когда в первый раз еще попал по воровству и вымогательству. — сиделец говорил сильно прокуренным голосом и с неким трудом. Удивительно, но он перестал заикаться, когда вновь увидел мертвеца. — В изоляторе подцепил что-то заумное, дык, кожа начала цвет менять — то красные пятна, то синюшные. Вся морда была в точках каких-то. Меня как увидали, поглазели, так ляпнул кто-то, что в боевом раскрасе папуаса завалился, но его быстро перебили, что я, типа, камуфлу намалевал, чтоб не заметили…

— Это мы поняли. — Максим чихнул и шумно вытер нос. — Фу, ужас. Ты ответь, как в квартиру влез и почему именно в эту.

— Наводка пришла, что сюда никто не ходит. Жильцы либо уехали, либо померли. Так и оказалось. — на этом моменте я окончательно пришел в себя и вернулся в основную комнату, где вокруг тела собрались все, кроме Романа. Он осматривал ванную комнату. — Я, как обычно, проследил за хатой несколько дней. Свет не горит, звуков нет, пыль толсто размазана и макулатуру никто не забирает уже несколько недель. Ну, дружбан один, по старой памяти и за часть того, что удастся продать, ключ выдал от таких домофонов.

Я заглянул в приоткрытый шкаф. Там на вешалках аккуратно висели потрепанные временем костюмы и сильно пахло табачной пылью из распоротого мешка. Лучше бы умерший был бы в какой-нибудь из них одет. А то сидит в майке-алкоголичке, накинутой выцветшей фисташковой рубашке, бесформенных штанах и коричневых туфлях. Интересно, какой человек будет ходить по собственному дому в туфлях?

— Ну, я ж не щегол какой-то, — продолжал рассказывать Камуфляж. — Еще подождал пару деньков, а после вечером, как стемнело, залез. На третьем этаже компания из молодых гуляла, ну, я и решил залезть. Из-за ихнего «туц-туц» не должно было быть слышно.

— А то, что соседи могли на них полицию вызвать, а тебя бы под шумок загребли бы, это ты не рассматривал? — старший Сторож вышел ванной, отряхивая руки, и протопал на кухню. — Да будь я на месте обычного патрульного, то чисто из принципа до тебя бы докопался. Давно в зеркало смотрелся?

Это верно. Домушник выглядел запущено — лысина соседствовала с неровно подстриженными волосами и куцей щетиной.

— Обижаешь. — скривился Леха, но быстро вернулся к теме разговора. — Так вот, значит, вскрываю я замок, он туго идет, но все-таки открыл. Крадусь, как запах давней мокрухи просто голову сносит. Я вот тут стоял, да так и замер, когда увидел жмура. — он показал на место в шаге от меня. — Страх прям лютый захватил. В тюрьме так страшно не было, когда пьяные служивые по камерам ходили! А потом… Потом… — мужик цокнул. — Сначала я холод почувствовал… Так просто не опишешь его, но аж волосы дыбом становятся, даже на спине! А жмурик в этот момент словно кивнул, и сзади грохот какой-то! Я, дурень, замер, прислушиваясь. Думал, кто-то из жильцов, но нет. Потом щелк какой-то, похожий на газовый. Я обернулся и почти уперся в морду твари из ада. Шпала больше двух метров! Такой шкаф, мышцы видны, их еле кожа прикрывает. А кожа такая, грязная, блеклая, серая. Один глаз маленький черный — он аж блеснул в свете дешманского фонарика — а на месте второго дыра. Круглая! Лицо вытянутое и сплюснутое, на руках когти багровые. Небольшие, но кривые и толстые. И три дырки вместо носа. Он ими шумно втянул воздух, а после на меня как дыхнул! Воняло, как от вместе стухших рыбы, овощей, забытых яиц и лотка кошачьего. Причем у кота явные проблемы.

Максим слегка кивнул и тихо произнес:

— Трупоед какой-то? Разновидность гуля? — продолжил он раздумывать. — Но они почти никогда в многоквартирные дома не лезут — трусливые…

— Я сразу же первым, что под руку попалось в него. — продолжал распинаться Леха, то ускоряясь, то замедляясь и мелко дрожа. — А после со всех ног помчался, даже не разбирая дороги.

— И эта самая дорога привела тебя к нашему дому. — продолжил за него вернувшийся Роман. — Представь, Макс, стоит потерянный, отдышаться не может, что-то вопить пытается и рукой на дверь оперся. На его радость Сергей и Павел Платоныч приехали. Они там… — он посмотрел на нас с Беремом. — В пекарне, в общем, были.

— А-а-а, так наше «Правильное Питание» настояло, чтобы ты проверил это все? — Максим усмехнулся. — А ты меня вызвал.

— Вот что непонятно. — спросил я, влезая в разговор. — А как оно пролезло в квартиру? Она, небось, была закрыта?

— Нет. — глаза мужика широко раскрылись и он свистяще произнес. — Я щель небольшую оставил. А, как же!.. А сейчас ведь!..

Он хотел было ринуться к двери, но Берем загородил собой весь проход.

— Нормально все, — недовольно сказал он. — Дверь прикрыта. Также я поставил простую сигнализацию. На такого монстра должно хватить.

— Давайте пройдем на кухню? А то такой сосед не дает нормально поговорить. — Максим недовольно повертел головой и поправил очки.

— Опасаешься, что подслушивает? — усмехнулся я.

— А ты быстро пришел в себя. — он пристально посмотрел на меня. — То от трупа бегал, то язвить уже начал.

— Он колдун. — вновь повторил Роман, первым выходя из комнаты. — Ты же знаешь, что они всегда не от мира сего.

— Колдун? Почти коллега, значит. — во взгляде Максима появилось немного уважения. Видимо, когда Сторож говорил об этом почти десять минут назад, он просто не слушал коллегу. — Это нам может помочь, все-таки моя стезя малость другая. Я — чародей.

— Колдун? Чародей? Да чего вы тут мелете! — хрипло удивился Леха Камуфляж, но был легко задвинут Беремом.

— Сходи еще раз посмотри на того деда, можешь даже обнять его, а после снова вспомни, что с тобой было и куда ты прибежал, роняя последнее достоинство вора. — спокойно ответил тот.

— Я тебя умоляю, какие достоинства у мелких сошек? — влез в разговор Роман. — Не у всех статусных людей они есть, тьфу.

Он сплюнул в случайный угол.

— Что дальше? — я посмотрел время на телефоне. Почти десять вечера.

— Ну, наш неудачливый домушник утверждает, что монстр появился после наступления темноты плюс еще какого-то времени. — начал говорить Максим, подойдя к открытому окну. — Нам остается ждать, пока это нечто вновь не появится. Придется печать начертить у входа, чтобы тварь хоть немного ослабла.

Он переглянулся с Романом и, после кивка последнего, пошел к двери, достав из сумки что-то похожее на черный стилус. Также перед этим он порылся в многочисленных шкафчиках и нашел полупустой пакет с солью.

— Выходит, оно появляется в определенное время? — спросил я глядя на Берема. Он кажется более опытным в подобных вопросах. Может, потому что Странника будто абсолютно не интересует все происходящее? — Кем, хотя вернее чем, может быть?

— Много вариантов. — пухляш пожал плечами и выдвинул стул из-под стола. — Частично похоже на нежить, но раз так, то дом должен на месте старого кладбища стоять.

— Необязательно, — влез в разговор Роман. — Также это может быть насланным проклятьем — обиженные ведьмы таким иногда промышляют.

— Тогда ваша колдунья должна быть достаточно сильной, чтобы призывать монстра каждый день, а после прогонять его. — мне показалось странным, что Берем сделал акцент на словах «ваша колдунья», словно открещиваясь от принятого у нас слова «ведьма».

— Необязательно, — повторился сторож, покачав головой. — Она могла запрятать под любой кирпич мешочек с кладбищенской землей и каким-нибудь предметом, и тогда нежить сама придет любой дом кошмарить.

— Открой мне!!! — раздался под окнами грубый мужской голос.

— Даже тут эти пьяницы. — нахмурился Роман, а я кивнул, разделяя его слова. Следом послышался тяжелый удар в железную дверь. — Разобраться бы по-людски, да не наша сфера.

— Настойчивый, однако. — произнес я спустя минуту непрекращающихся ударов и криков. Выглянув в окно, обнаружил, что лампочка над подъездной дверью не работает, и посмотреть на крикливого мужика не удастся.

Хотя это не долго мучило — спустя еще пару минут все звуки стихли, что, впрочем, мигом насторожило Берема, а следом за ним Сторожа. Забытый нами Леха Камуфляж сиротливо сидел у стены и выглядел, мягко говоря, напуганным. Подумать только, жил взрослый мужик свою обыденную жизнь — воровал, пил небось, и стоило только увидеть нечто за гранью и мигом сломался.

Интересно, почему же увиденное в Проклятом лесу на меня так не повлияло? Вряд ли же, что все дело в возрасте и открытости к новому?

Из прихожей послышались пара стуков. Мы резко туда помчались, но оказалось, зря. Это Максим пнул дверь, что-то проверяя. На ней, к слову, уже была нарисована круглая печать с какими-то символами.

— Чего без предупреждения? — спросил Роман, убирая руку из-под куртки, где рядом с пистолетом висели ножны. Он поправил одежду, пытаясь прикрыть оружие.

— Потому что! Оказывается, тут настолько трухлявая дверь, даром, что железная. Нужные символы сначала выцарапывать, — он вяло помахал рукой, в которой был зажат темный короткий, но широкий и толстый кинжал. — А после еще заговоренным углем проходить. Геморрой да и только! В общем, не даю никаких гарантий, что это кого-то удержит дольше, чем на десяток секунд.

Берем фыркнул.

То ли он был явно невысокого мнения о способностях чародея, то ли считал, что нам не стоит прятаться, а нужно выйти и зарубить монстра. Впрочем, ему-то легко, у него сабля — которая сейчас не видна на его поясе — а у нас ножи и бесполезный груз в виде домушника. Будто, если он неожиданно попадется твари в челюсть, то тот же Роман горевать будет. Сам, скорее, подножку зэку подставит.

Я глянул на часы — десять тринадцать. И тишина.

— Знаете, а не соврал ли этот Леха? Может быть надышался трупных запахов и галлюцинации поймал.

— Сомневаюсь. — сказал сторож, оперевшись на ближайшую стену. — Ты-то не знаешь, но тут два трупа уже были. Разодранные от паха до горла, ну и вывернуты немного. Мы сначала на оборотней подумали, потом на перевертышей, но все-равно детали не сходились — слишком много крови вокруг, а эти звери любят ее свежую, теплую, и не стали бы так неаккуратно ее, скажем так, расходовать. Ну еще сами главы их стай клялись, что не знают, кто причастен, а если бы знали, то виновного нам бы отдали сразу же. Причем Луной клялись. Ты ведь не знаешь об этом, да? Клятва Луной считается нерушимой для всех, кто знает о мире больше, чем нужно для обычной жизни. — он протер глаза от усталости. — Точнее, нарушить ты ее можешь, но проживешь недолго, дел с тобой никто иметь не будет, еще умрешь, страшно мучаясь. Насколько я знаю, одной ведьме, которая эту клятву нарушила, Хозяин кладбища душу выпил. Даже не в слуги забрал, а просто уничтожил. Призраки оттуда рассказали одному из тех, с кем выходят на контакт, что…

Раздался женский вопль ужаса, а после оглушительно хлопнула подъездная дверь.