Странник: один из многих

Глава 26. Особняк

Максим испытывающе смотрел на Виктора. Тот усмехнулся.

— Принимаю и благодарю.

В этом ресторане практически каждый гость скрывал что-нибудь. Кто-то свои знания и умения, а кто-то свою истинную сущность. Так, например, почти в центре сидит веселая компания ведьм, а возле стены отводит от них взгляд хмурый старый ведьмак, то и дело поглядывающий на часы. Именно поэтому Серый крикнул куда-то вглубь помещения, зная, что никто из окружающих не обратит на это внимания.

— Рустем, можно тебя? — после этого Странник вернулся к чародею. — Напомнишь в паре слов, чего там стоит ожидать?

Известно, что особняк в конце девятнадцатого века принадлежал дворянам. Достатка они были немногим ниже среднего, из-за главы семейства. Он, несмотря на то, что имел во владении доходный дом, часто играл в карты и любил покупать картины. Часть истории потерла революция, так что неизвестно в какой момент и почему особняк оказался полностью пуст. Ни семьи дворян, ни слуг. Неизвестно к каким выводам пришла тогдашняя полиция. Может, все неожиданно уехали, или сбежали под тяжестью долгов, а может оказались убиты и ограблены, без крови и шума.

Картины и ценные вещи растащили. Вернуть художества, да и то частично, смог лишь один бизнесмен, помешанный на истории. Он-то и оказался одним из первых, кто обнаружил, что собранная вместе коллекция картин оживает. Точнее, сначала это заметила его прислуга, но все попытки беседы с хозяином были неудачны.

Как-то раз, поругавшись с женой, он ушел из дома. Она выгнала уборщицу, оставшись одна размышлять о жизни с бутылками вина. Дальнейшее сложно списать на алкоголь. После распития люди не стареют разом на десяток лет и не начинают заикаться при виде картин в любом виде. Та женщина теперь даже на напечатанные фотографии с подозрением косится.

Бизнесмен, вернувшийся под утро, нашел жену без чувств.

— Так, а что там было? — не сдержался Копнарин.

— А вот это ты и узнаешь! — перебив открывшего было рот Сторожа, с улыбкой заявил Странник.

— Так вот для чего тебе ключи! Ты решил отправить его туда? — Максим недовольно переводил затвердевший взгляд между двумя друзьями. Его внутреннее чувство долга, из-за которого он и попал в рыжий дом, зашевелилось, царапая нутро. — Еще и с их предметом! Умно…

— Не горячись и не пугай людей, то есть, частично людей. Они сюда или для разговора, или ради еды пришли, а тут Сторож вопит. — тонкая, привычная улыбка угасла на лице Виктора, сменяясь холодом. — Так надо.

— Надо? Кому же? — на этих словах чародея Данила кивнул. Он вообще в последнее время старался помалкивать.

— Тебе это ничего не даст. — отрезал Странник. — Если беспокоишься о своем Долге, то, клянусь Луной, он выживет.

— А то, что я здесь — для вас это мелочь? — наконец, съязвил Данила.

— Ни в коем случае. — Виктор подвинул ключи по столу к другу. — Но это ненадолго. Бери их и езжай, Айна подбросит. Все запомнил?

Чародей кинул быстрый взгляд на улицу за стеклом, надеясь узнать о ком говорит Странник.

— Запомнил. — Данила принялся загибать пальцы. — Не приставать к необычно выглядящим людям, не обещать, если не уверен, что сможешь выполнить, не заглядывать в пасть оборотням в поиске кариеса. Почти как в тюрьме, если не считать оборотней.

— Кровососам не предлагать сеансы маникюра, с ведьмами в ресторан не ходить. — громко, страдальчески фыркнул Максим. — Серьезно?

— Представитель закона и порядка хочет что-то добавить? — Странник залез в карман и замер.

— Если ты согласился с возможностью погибнуть от рук проклятых духов, то только пару слов: не слушай их и держись света. — молодой чародей с максимальной серьезностью смотрел в глаза Даниле. Тот кивнул, показывая, что услышал слова.

— Раз на этом все, то держи. — Виктор вынул руку из кармана и передал амулет. Скрученная, потрепанная веревочка, серое дерево, грубо обработанное в виде кривого куба с начертанными символами и пробкой. — Держи ближе к сердцу.

— Ты уверен, сеяатчы? — словно из ниоткуда раздался тихий голос Рустема. Он неожиданно для всех оказался совсем близко к двум Странникам и чародею. — Немногие могут держать могильное древо возле сердца.

— Я уже забыл, что ты знаешь все, что происходит в Олмагъане, Рустем. — Странник мысленно развеял уже начертанную, но не напитанную руну молний. — Поверь мне, Данила крепкий парень. Вон, гуля убил. Не исключаю, если ему этот амулет на пользу пойдет.

Хозяин ресторана придирчиво осмотрел Копнарина, словно видел того в первый раз и Данила украл у него нечто редкое.

— Хорошо. — массивный Рустем улыбнулся и шагнул в сторону, открывая дорогу к выходу. Он добродушно спросил у Максима. — Ты, эта, чего кушать будешь?

— Меня угощают, так что всего и побольше. — он откинулся на диванчике. Чародей помнил рассказы Виктора, больше похожие на вымысел, чем реальность. Максим подумал, раз он выжил в своих приключениях и набрался неких знаний, то, может, и вправду стоит уступить такую мелочь? Хотя о том парне нужно будет узнать что-то кроме имени.

— Как раз об этом, — мигом подобрался Серый Странник. — Что там с аукционом? Пока меня было кто-то перебил торгашей?

— Нет, — Сторож покачал головой, а после снял очки и протер усталые глаза. — Мы поймали одного колдуна, который себе мертвых на службу ставил. Прикинь, этот удалец проклял кое-какой предмет, нужный Герману.

— Да ладно, — удивился Виктор. — Того хрыча наконец-то за Грань отправили?

— Если бы. Жив, демон. В общем, после этого случая они организовали чистку. Полностью разорвали контакты с посредниками или наемниками, в которых сомневались, иногда даже кардинально. Твой тоже попал в этот список.

— Что же. — заметил Странник, осматривая левую руку, на которой, по его желанию, в миг могла зажечься божественная метка. — Тогда стоит выйти на них напрямую. Думаю, найденное кольцо, останавливающее кровь, сможет их заинтересовать. Или белый нож, отпугивающий слабую нежить. Хотя, пара коллекционеров монет там все равно оставались.

— Хм. — Сторож задумался. — Не слишком ли опасные вещи ты хочешь продать? Нож отпугивающий низшую нежить это очень сильный артефакт. С его помощью можно некоторые захоронки грабить, а в них много всякого.

— Давай сделаем вид, что я этого не слышал, а то могу вспомнить об одном деле старого ведьмака, в котором не хватает трех артефактов, два из которых, впоследствии всплыли на этом самом аукционе, в руках антиквара с именем родственным создателю Эйфелевой башни и вулкану Эйяфьятлайокудль. Все мы грешны и всех нас иногда подводит память.

— Резонно. — Максим кивнул, несколько стыдливо улыбаясь. Его собеседник знал, что другой артефакт, в виде багряного деревянного кольца примерно двенадцатого века, принадлежавшего роду шаманов, находился лично у чародея и тот им с удовольствием пользовался. Само собой, с молчаливого согласия начальства, от которого не укрыться.

— Тогда предлагаю расслабиться и отдохнуть. Нам обоим есть о чем поговорить и какими сплетнями поделиться. — рядом появился хозяин заведения с подносом в руках.

— Ага, — Максим схватился за бокал с теплой бузой. Насколько он знал, Рустем был откуда-то из южных краев и очень любил ту кухню. Даже ресторан назвал на своем языке. — Например, в начале весны два студента в метро техническую ветку разрушили, спасаясь от… Жильца.

— И что вы сделали? — с интересом спросил Виктор. Парень мог лишь мысленно посочувствовать молодым людям, которые так глупо подставились московским Сторожам. Несмотря на хорошие взаимоотношения с чародеем, с его коллегами Странник предпочитал не встречаться.

Чародей взял кусок мясного пирога.

— В каком-то роде, мы посоветовали уехать в сибирскую глушь, изучать местные этнографические традиции.

Данила сел в арендованную машину и задумчиво стал крутить ключи от дома в руке. Айна молча кинула на него взгляд и тронулась. Он до сих пор не мог разобраться в себе. Ему не хотелось перемен — Копнарин имел некоторые планы на жизнь, например, заработать на хорошую квартиру, иметь в тарелке не то, что по акции, а то что хочется, через несколько лет, возможно, начать семейную жизнь. Но после встречи с Витьком… Хотя, он так изменился, какой он уже «Витек»? Много ли осталось в нем от того парня, любившего погружаться в придуманные магические миры? Он изменился и речь даже не о внешности. По-другому держится, разговаривает свободно, уверенно. Знаком с теми, кому раньше больше пары слов бы не сказал. Еще и та девушка, словно не живая. Вроде общались, а он так и не понял, кто она.

Данила чувствовал, что не может отказаться от всего, что предлагает его товарищ. Будто это не полноценно его решение и что-то заставляет его слушаться друга. Покорно выслушивать заумные речи Виктора? Страдать от магии, которой не должно существовать в материальном мире? Убивать каких-то монстров? Убивать?!

Он не был пацифистом, но это уже слишком!

Хотя, может он слишком, как, наверное, сказал бы этот Серый Странник, узколобый? Может Виктор узнал что-то, что его так изменило и хочет поделиться этим с ним? Тогда, стоит все-таки поехать в этот особняк?

На Копнарина опустилось некое безэмоциональное спокойствие.

Он не помнил когда и, в общем-то, куда приехал. По странной прихоти Виктор назначил встречу с тем Сторожем вечером — это был максимум осознанности Копнарина в данный момент.

Данила попытался усмехнуться. «Сторож», «Странник» — как же глупо и несерьезно это звучит! Один охраняет какой-то порядок, хотя люди страдали и продолжают страдать, другой… А что ему, по факту, известно о другом? Только о неком «боге», который пометил его, как пса, чтобы найти в случае потери. Можно ли вообще избавиться от этого «подарка»?

Сам того не осознавая, молодой Странник посмотрел на свою ладонь.

В себя его привел дребезжащий звук упавших ключей. Они случайно выпали из кулака. Парень подобрал их посмотрел в окно. Светлое и, по его мнению, вычурное здание с двумя входами-выходами. Вокруг небольшая терраса, плавно перетекающая в балкон второго этажа.

— Ты бы так сильно не задумывался, — произнес негромкий голос девушки. — А то можно легко, например, в лесу оказаться, а вокруг никого…

Бросив эту странную фразу, Айна коротко бибикнула и скрылась за поворотом.

— Интересно, как сюда так спокойно пропустили незнакомую машину? Это место, наверное, должно сохраняться. Частный поселок, как-никак… — он удивился своим мыслям, но не придал им значения. Нужно всего лишь переночевать, благо в доме, по словам того Максима, оставалась вода и, кажется, электричество. А дальше… Неизвестно, что его ждет.

Отгоняя ненужные мысли, Данила открыл толстую дверь, выкрашенную в бежевый. Он не стал осматривать участок вокруг дома. А так бы узнал о широком пруде с живой рыбой и лодкой, о современном гараже.

Копнарин щелкнул фонарем, целую ночь простоявшем на зарядке. Слева, прямо после скромной прихожей, находилась узкая лестница с белыми колоннами и перилинной с вычурными завитушками. Материал не был похож на дерево.

— Какой-то камень? Гранит или что-то вроде того? — Данила присвистнул. — Кучеряво жили.

Он осмотрел сначала весь первый этаж, особенно уделив внимание большому столу из цельного массива. Видимо хозяева, и прошлые и нынешние, любили жить дорого-богато. Даже интересно, кто больше вложил сюда денег — те, кто владел им в позапрошлом веке или тот бизнесмен, чье имя так и не было раскрыто ни Виктором, ни Максимом?

Светлые стены словно светились изнутри из-за луча фонарика. Большие окна, занимающие три стены, были завешаны легким тюлем.

Откуда только он это слово вспомнил?

Копнарин из любопытва заглянул в шкафчики, где его встретило большое, даже слишком, количество посуды. Он взял ближайший стакан и поднес к кривому латунному крану. Вода спокойно наполнила емкость. Данила сделал один глоток и отставил его в сторону.

— Ладно, а что на втором этаже? — прошептал он в каком-то необычном возбуждении. То чувство, когда ты в темноте ходишь по неизвестному месту, а из освещения лишь небольшой фонарь. — Хотя почему? Говорили, тут должно быть электричество.

Копнарин нашел какой-то выключатель на стене и щелкнул им. Ничего не произошло. Осторожно ступая, парень поднялся на второй этаж и почти носом уперся в портрет женщины в пышном синем платье, с каштановыми волосами. Он посмотрел направо и оказалось, что весь коридор с одной стороны был увешан картинами людей. Где-то семья, где-то пары, а кто-то был нарисован один. Глаза этой женщины, казалось, строго следили за ним.

— Хм, а хорошо нарисована, даже симпатично, хотя я в этом ничего не понимаю. Как там этот прием назывался со «следящими глазами»? Перспектива и… Не, не помню.

Копнарин повернулся и зашел в первую попавшуюся комнату. Это оказалась библиотека. Прошагав вдоль книжных полок, даже не смотря на корешки книг, он вышел через другую дверь и очутился в рабочем кабинете. В углу, частично накрытой тканью, стояла печатная машинка, на темном столе белел лист бумаги. Данила обошел, плюхнувшись в массивное, мягкое кресло, и, посветив, начал читать вслух:

— Приказ, прочерк. Провести масштабную уборку всего, подчеркнуто, дома. Черт, зачеркнутое что-то… Картины не трогать? Так, более аккуратным, каллиграфическим почерком, особое внимание уделить картинам. И посередине крупно на весь лист: сохранить мир и порядок в семье! Ого, какие завитушки на буквах!

Данила положил лист на место. Что-то в прочитанном напрягло его. Парень попытался выйти через другую дверь сразу в коридор, но она была закрыта и, будто бы, вросла в стену. Хмыкнув, он пригладил темные волосы, смотря в слегка грязное зеркало в толстой раме.

Проходя во второй раз через библиотеку, он услышал скрипы, но списал их на деревянную, да и очевидно старую, конструкцию дома. Вон, у того же Виктора дом тоже скрипит иногда, хотя даже десяти лет нет.

Упоминание друга, пусть и мысленное, заставило Данилу вздрогнуть и, чуть ли не бегом, вернуться к портретам. Осматривая особняк в одиночку, он совершенно забыл, что это место должно быть живое, с обитателями.

— Да не, просто не заметил. Ладно тот гуль, мутант чернобыльский, или оборотень, но живые картины? Хотя, я же видел, как он телепортируется и зажигает белое пламя, даже необязательно из рук… Кстати, а я так могу?

Закрыв глаза и положив фонарь, Данила сел возле стены. Кажется, необходимо представить энергию, как бегущую по венам кровь. Почувствовать подобное он смог лишь один раз, когда Айна на расстоянии уронила его на землю.

— Значит, это как адреналин? Вырабатывается лишь в моменты опасности? — Копнарин по-новому взглянул на женщину в синем платье, еле улыбающуюся ему уголком рта. Он подошел к портрету и неловко помахал рукой. — Здравствуйте, а можете вылезти сюда?

Неожиданно парень почувствовал себя очень глупо. Развернувшись, молодой Странник спустился по лестнице, лишь в гостинной осознав, что забыл фонарик на втором этаже. Его луч света отражался от светлых стен.

Махнув на него рукой, Данила открыл две высокие двери, ведущие в полупустой зал, на одной из стен которого висел огромный телевизор. Копнарин присел на бархатный диван. Его глаза быстро привыкли к темноте, которая, тем не менее, не была абсолютной. На улице, за массивными шторами, светил оранжевый край луны и далекие фонари. Эта территория хоть и была частной и охраняемой, но рядом жили люди.

Данила заскучал и посмотрел на телефон. Час ночи.

— Ладно, картины на разговор не идут. — он усмехнулся. — Тогда, может, интернет что-то интересное приготовит?

Копнарин пробежался по новостям, плюясь то на одни заявления, то на другие. Попытался найти кому принадлежит этот дом. Не зная даже адрес, он решил довериться геолокации, но та подвела. Местоположение «прыгало» каждые пару секунд в радиусе десятка километров, один раз показав даже реку.

Парень широко зевнул.

— Не, ну это уже свинство. — он встал, потянувшись. — Зачем он меня сюда отправил и почему я, тупень, молчал?! Мистика, картины, магия, тьфу! Как отель безвкусный, дорого-богато и лепнина в унитазе!

Топая, Данила стал подниматься на второй этаж за оставленным фонарем. На кухне что-то грохнулось и зазвенело осколками. Парень вздрогнул. Особняк опять заскрипел.

Копнарин осторожно пригнулся, стараясь посмотреть через белые перила. Ничего не заметил. Следя за каждым шагом, он крался на место шума. Стоило ему пересечь невидимый порог кухни, как ноги коснулось что-то жидкое. Данила влажно шлепнул по полу. Первой мыслью, что пришла голову, была: «кровь!».

Парень медленно, словно стараясь не спугнуть невидимого зверя, опустил взгляд.

— Черт возьми! — он шумно выдохнул. — Сам же стакан на столе оставил.

Данила залез под раковину в поиске того, чем можно убрать осколки, но кроме труб ничего не нашел.

— Тогда… Санузел.

Метнувшись по всему первому этажу, открывая все двери, Копнарин, наконец, нашел новомодную швабру и какую-то коробку. Он сам не знал, зачем прибирается.

Через несколько минут парень глубоко вздохнул и вернулся на второй этаж за фонариком.

— Хотя зачем ты мне? — спросил он, присев на корточки, словно кусок пластика мог ответить. — Я и так навел какой-то порядок.

— И это похвально, молодой человек. — произнес мужской голос откуда-то из-за спины. — Если бы не это, то не факт, что вы бы вышли из моего жилища с тем же здоровьем, с каким посмели так нагло явиться. Еще и с ключами.

Было упавший от неожиданности Копнарин успел подставить руки и быстро развернуться.

Мужчина в коричневом костюме старого фасона с лихими усами холодно смотрел на него.

— Вы хозяин особняка? — больше утверждая, чем спрашивая проговорил Данила. — Вы извините, что я так вломился…

— Извините? — мужчина ухмыльнулся. — Извините, говоришь. Уже неплохо, лучше чем некоторые. А то явился ко мне один. Ни бога, ни черта не боялся, в вещах и бумагах рылся. Хорошо, что я тихо хожу и рука у меня тяжелая.

— И что с ним стало? — осторожно спросил молодой Странник, понимая, что этого ждет его неожиданный собеседник.

— А ты посмотри вон в ту картину. — кивнул хозяин дома.

Копнарин сделал пару шагов. Увиденное не то, чтобы его поразило. Чего-то подобного он ждал. В золоченой рамке, которой еще час назад тут не было, оказался искусно нарисован молодой человек в голубой рубашке. Он беззвучно вопил от ужаса, который незаметно поселился в глазах с лопнувшими капиллярами. Позади его торчал край развалившейся хибары, в которую бьет молния и самое темное грозовое небо.

— Очень хороший художник. — в парне неожиданно поселился скептик. — Прям фотореализм.

— Не веришь, да? — устало, словно дежурные слова, произнес мужчина. — Дорогая, покажись ему, раз так защищала.

— И не говори, молодежь всегда такая, хотя он явно старее. — глаза Копнарина широко раскрылись, а сам он онемел, когда та самая женщина в синем платье заговорила, а потом осторожно, явно чтобы не помять платье, выбралась из-за рамки.