Странник: один из многих

Глава 27. Подготовка

Данила молча смотрел на происходящее и думал, что подобное видел лишь в фильмах ужасов. Но нет, вот условно живое доказательство, что живые или же проклятые картины существуют.

— Так скажи нам, зачем ты пришел сюда? — женщина тихо засмеялась, глядя на парня, ее муж встал рядом, приобнимая супругу. — Это не спишешь на скудоумие, ты ведь обращался к нам.

— Я не знаю. — честно ответил Данила. — Мне сказали — я пришел.

— Ты глуп или просто исполнителен? — поинтересовался мужчина, наклонив голову. — Хотя и то, и то в равной степени глупость.

— Ну почему же, он еще может быть юродивым. — возразила хозяйка. — Вроде так говорила Пашка.

— Знаете, скорее всего, да — я глупый. — с тяжелым вздохом ответил Копнарин, опираясь на перила и поворачиваясь спиной. Пара из позапрошлого века переглянулась. — После того, как меня уволили, я не чувствую, что отвечаю за свою жизнь.

— Значит тебе нужно дело. — флегматично заявил хозяин особняка. — Притом такое, что полностью завладевало бы тобой. Были у меня друзья подобные — без истинного дела сразу же за рюмку или револьвер хватались. Одно радует…

— Что? — Данила повернулся к паре и встретился с ледяными, безэмоциональными взглядами.

— Ты не вор. — муж указал на картину с молодым человеком. — Ты не бездарь, не знающий цену достатку. — на этом моменте женщина бросила на супруга насмешливый взгляд, но тот сделал вид, что не заметил. — И ты знаешь, что такое порядок.

— Верно-верно, а то жил тут один. — женщина медленно шла по коридору, придирчиво осматривая углы. — Жил с женушкой, из которой просто никудышная хозяйка. Без чувств и без эмоций — это разве жизнь или уже существование?

— Ах, зря ты, моя дорогая, по-молодости столько времени проводила в библиотеке. — с легкой укоризной покачал головой мужчина. — От философских книжек и мыслей случаются лишь страшные приступы меланхолии.

Из стены послышался стук. Супруга ахнула, деликатно прикрыв рот ладонью.

— Про дочку-то забыли!

Она, цокая каблуками, подбежала к картине, где была нарисована девушка лет семнадцати. Белокурая, с насмешливым взглядом бледно-голубых глаз. Женщина перелезла через рамку, как через открытое окно, и с любовью обняла дочурку.

— И еще одно. — сурово и даже с некоторой злобой произнес глава семейства, подходя к картине, осторожно, ласково положив руку на холст. — Ты не представляешь своего везения, что ты не колдун. Я не буду углубляться в тонкости наименования, не буду нудить, как тот, кто сделал это!

— Сделал что? — Копнарин почувствовал иррациональный страх такой силы, какой, думал, никогда невозможно испытать. Он вцепился в перила, надеясь скрыть дрожь.

— Он заточил нашу любимую дочь в портрете без возможности выхода в течении века. Он запечатал ее, чтобы преподать урок нам! Но я чую — его чары слабеют. Скажи, не он послал тебя доделать начатое?

— Не знаю. — Данила надеялся, что его голос звучит твердо. — Даже если и он, то я не собираюсь это исполнять!

— Глупец. — со странной улыбкой сказал мужчина, почесывая усы и ступая на шаг ближе. — Ты, сам того не понимая, признал возможность сотрудничества с нашим врагом. — послышался тихий, но продолжительный стук. — Да, дорогая, он должен знать, что совершил. Иначе, как говорят в народе, наступит на те же грабли. Эх, ты такая милосердная. Кстати, тебя как зовут?

— Д… — Данила мигом осекся и громко стукнул зубами. Он запомнил глупое, как ему казалось до этого момента, правило — не называть никому своего имени. Парня пробил сверхъестественной холод, но молодой Странник не отступил.

Мужчина рассмеялся.

— Значит не пропащий глупец. Раз так, то не хочешь познакомиться с нашей дочкой? Ты рослый, лицом недурен, а мозги могут с опытом поправиться.

— Благодарю за предложение. — Копнарин поклонился. Также он мысленно поблагодарил и Виктора, за его навязчивые слова, что лучше показать уважение и поклоняться — спина не переломится, а те кто живет в некой Ночи это зачтут и оценят. — Но вынужден отказаться. Я предпочитаю жить в городе, а не в лесу. Здесь хоть и роскошно, но не по мне.

— Эх, вот и сын наш почти с теми же словами ушел. — понуро объяснил мужчина, а женщина на портрете закивала. — Интересно, выжил ли он в кровавой революции?

— Так, может, вы мне фамилию скажете, а я потом найду, посмотрю в… Э… В картотеке. — брякнул парень первое пришедшее в голову.

— Ну, попробуй найти Пауля Буриновского. — со смешком произнес мужчина.

— А вы Аристарх? — наугад поинтересовался Копнарин. В его голове шевельнулось подозрение.

— Да. — удивился супруг и слегка дернул себя за ус. — Ты его знаешь?

— Скорее всего его внука или даже правнука. Тоже зовут Пауль Аристархович Буриновский.

Парень недоуменно размышлял — неужели не хватило фантазии дать ребенку другое имя. Или это странная традиция? Как все-таки тесен мир и насколько же мала эта деревня, под названием Москва, даже через более чем столетие.

— Как живет наш потомок? — женщина наполовину выглянула из картины.

— Насколько я знаю, он владеет каким-то делом.

— Кровь пальцем не испортишь! — довольно рассмеялся Аристарх. — Ладно, дорогая, нашему гостю пора, скоро рассвет.

— Ты принес нам хорошие новости, можешь спокойно отдохнуть в главной зале. — благосклонно кивнула женщина, незаметно становясь возле своей картины. Данила не заметил, когда она успела «уйти» от дочери.

— Подтверждаю. Наш род еще жив и это прекрасно. — глава семьи тепло улыбнулся. — Отдыхай, набирайся сил.

От мужчины разошлись освежающие волны, он ловко и бесшумно вернулся в свой пустой портрет, приняв серьезную позу, но глаза его были довольны.

Данила глубоко кивнул им. Он поднял все еще светящийся фонарь и, выключив его, спустился по лестнице. Дом вновь заскрипел, но Копнарин услышал в этом торжествующий смех старого рода.

Парень вернулся к тому же дивану. Оказалось, что он оставил на нем телефон и сам того не заметил. Положив его на пол, Данила лег и довольно растянулся. Его не заботило произошедшее, он не предавался рефлексии. Молодой Странник посмотрел на свою руку и заснул.

Утром его разбудили теплые и невыносимо яркие лучи. Тяжелые насыщенно-синие шторы оказались раскрыты нараспашку. Данила медленно встал и пошел на кухню. Он замер, оперевшись на стену. Бурю чувств вызвал стакан, который ночью был разбит. Копнарин повертел головой, но не нашел ни оставленную швабру, ни коробку с осколками. Парень быстро умылся, чередуя горячую и холодную воду, и практически выбежал из этого дома. Не хотел ставить под сомнение свою адекватность. Лишь потянув дверь и впустив свежий воздух, парень обернулся на пороге, кинув взгляд на белую лестницу.

Замок еле слышно щелкнул, закрываясь. Данила быстрым шагом вышел за ворота и задумался — нужно же, наверное, их закрыть? Забор тут, конечно, высокий, около трех метров, но оставлять за собой открытый вход это не в его правилах.

Терзания оказались напрасны — замочная скважина хоть и оказалась крайне незаметной и припрятанной, но присутствовала. Данила развернулся, посмотрел по сторонам — справа тупик в виде крыльца очередного богатея, а слева дорога. По ней он и пошел.

— Интересно, а обо мне не забыли? — пробурчал он под нос и невесело усмехнулся. — Или даже не надеялись.

Парень вышел на перекресток.

— Ну наконец-то! Я уже успел со всеми голубями на остановке познакомиться! — с привычной усмешкой заявил Виктор, выходя из-за дерева. — Вот, смотри, со светлыми крыльями и темно-коричневой головкой, это Валера.

— Балабол. — внешне безэмоционально констатировал Копнарин.

— Рассказывай. — резко серьезно произнес друг. — Как они тебя встретили?

— Пообщались. В картину пригласили с дочкой знакомиться. Милые люди.

— И ты отказался, потому что..? — выдохнул Виктор, изменившись в лице.

— Ну да, это как-то странно было бы. — Это удивило Копнарина, ведь его собеседник всегда контролировал свои эмоции. — Где она и где я?

— Это было бы смертельно глупо! — повысил тот голос. Хотя он явно лукавил, потому что прекрасно помнил о кусочке так называемого могильного древа, который сам дал. — Выводы, конечно, правильные, но логика у тебя отбита напрочь! Удивлен, что еще эти картины не выдрали вместе с досками. Небось, тот хозяин, что по документам, рогом уперся.

— Мне они показались достаточно адекватными. — осторожно попытался возразить Копнарин. — Вон, они всего лишь вора какого-то в картину заточили.

— И не жалко? — с хитрой и холодной улыбкой спросил Виктор.

— Не особо. — признался Данила, качая головой. — Вор же. Мог и на обычного хозяина с оружием наткнуться.

— Это был журналист Николай Ратин. — заметил Странник, давая знак машине подъехать ближе. — Хотя способ добычи материала и правда сомнительный, это стоит лишь признать.

Парень замолчал. В голове крутилась лишь одна мысль: тот Аристарх говорил, что ему нужно найти цель в жизни, иначе Данила плохо закончит. Виктор нашел свое дело, так чем он, Копнарин, хуже?

***

Методика Берема, которую я легко перенял, оказалась весьма-таки действенной. Стоило только Даниле провести ночку в особняке, который Сторожа все никак не могут обезвредить, так сразу стал иначе смотреть на мир. Взгляд стал увереннее. Казалось, что все прожитые года не влияли так, как общение со слепками сознания, перенесенными в портреты.

Однозначно метода хороша, хотя и весьма опасна. Но у него была подстраховка в виде кусочка кладбищенского дерева, на котором повесился человек от тоски — он должен отгонять слабых и причинять боль более сильным духам, если так можно назвать переселившихся в картины. Сейчас друг что-то тыкал в телефоне, иногда поглядывая в окно, видимо, для разгрузки мыслей.

— Знаешь, — сказал я, когда мы остановились у ближайшей станции метро. — Думаю, завтра мы отправимся в иной мир. Хоть Черноглазый четких сроков не давал, но я просто уверен, чем раньше мы это сделаем, тем будет лучше. Ты приберись у себя в квартире, собери немного вещей, будто в командировку в другой город едешь. Таракашек, там, покорми, а то загнутся, бедные.

— «иной мир»? — Данила криво улыбнулся. — Звучит не особо ободряюще. Хотя, только твои обещания показать другой мир и удерживают меня от того, чтобы махнуть рукой и искать новую работу. Квартира сама за себя не заплатит.

— О деньгах, так и быть, можешь не беспокоиться. — я достал телефон и, открыв приложение банка, перекинул Копнарину часть от проданных вчера монет.

— Ого! — друг широко раскрыл глаза. — Это же моя почти месячная зарплата!

— М-да. — я цокнул. Не думал, что сумма в пятьдесят тысяч его так удивит. — Как же ты жил? Ладно, завтра приезжай ко мне, но чтобы без сумок и баулов. Еще раз, бери минимум необходимого.

— Последний вопрос. — Данила показал мне палец, видимо, для убедительности. — У меня же права есть, чего за руль не даешь сесть?

Я рассмеялся, показывая на Айну, мигом вцепившуюся в руль.

— А ты попробуй отбери! Все, что касается магии, скорости, машин или экспериментов с этим, это вот ее.

— Мое! — резко ответила девушка. — Не дам!

— Ты еще зашипи и выгнись, аки кошка. — я похлопал друга по плечу. — Нет, Данька, тут даже не пытайся.

Друг, широко улыбнувшись, развернулся и скрылся в дверях.

— Что скажешь? — обратился я к Айне, возвращаясь обратно в машину.

— Уже лучше. На профессиональную охоту с таким еще не пойду, но в качестве некой поддержки… — девушка рубанула рукой воздух. — Сойдет. Еще бы с силами разобрался бы.

— Верно. — признал я. — Надеюсь, что открытый магический мир повлияет на него только крайне положительно.

— Да, все-таки он был прав. — Айна посмотрела на меня с жалостью, как на неизлечимо больного. — С речью тебя иногда заносит.

Я легкомысленно отмахнулся.

Стук по забору прервал мои размышления на тему, что еще брать с собой. Пока в рюкзак отправились пара магических накопителей, несколько слитков золота, серебра и стали — чтобы на первых порах расплатиться в неизвестном мире, обычно, лучшего средства не найти. Золото и хорошая сталь неплохо ценятся в средневековых мирах, а серебро никогда лишним не будет. Можно кузнецу отдать в работу, можно, банально, в нежить кинуть и обжечь ее. Универсальность!

Ну, и не забыл я про подаренную тремя дамами разного возраста книгу в черной с серебром обложке. Как там говорила одна из них? Помни многое, но записывай еще больше? Странно, конечно, звучит, но ладно. Путеводитель по мирам же взят был автоматически и без обсуждений. Даже не помню, зачем его раньше оставил в Форессе Ан-хат ди семь.

Отдельно был отложен короткий клинок, который больше всего подошел Копнарину. С топором он выглядел неуклюже, даже несмотря на его сравнительно малый вес, копье очень неудобно в узких пространствах, кинжал же требовал сверх-близкой дистанции, что может стать критической ошибкой. А на молот он глянул с таким скепсисом и недоверием, что тот, будь бы одушевленным, обиделся и сбежал бы. Другого полуторного меча у меня не завалялось, так что самому пока придется со старым клинком.

Данила порадовал. Оделся плотно, а также накинул старую одубевшую черную кожанку. Не то, чтобы она сильно уменьшит возможные раны, но похвально, что подумал. В рюкзак за спиной он положил недавно купленный сухой паек, такой же сухой спирт, длинный моток веревки и несколько зажигалок.

— Не знал бы тебя, подумал, что какая-то нездоровая тяга к коже.

— А сам? — улыбнувшись ответил он. — Уже несколько дней в каком-то сером плаще. Да и до этого, как я сейчас уже понимаю, придерживался примерно такого же стиля.

— Ах, да. — я театрально хлопнул себя по лбу, якобы, забыл сказал нечто важное. — Это старая байка или, скорее, даже традиция. Между нами, Странниками, считается, что одежда под цвета метки улучшает связь с ней.

— Серьезно? — удивился Копнарин. — Вы, межмировые путешественники, знающие, мягко говоря, много и даже чуть больше, самые-самые, верите в это?!

— Людям всегда нужно во что-то верить. — флегматично заметил я. — Кто-то верит в себя, кто-то в товарищей, кто-то в судьбу, а кого-то захватывают разнообразные религии. Даже те редкие эльфы среди нас тоже придерживаются подобных взглядов.

— Редких? Эльфов? — недоверчиво переспросил Копнарин, заходя в дом.

— Да, эльфов. Они серьезно существуют. А вот «редких»… — я едко усмехнулся. — Ну, можешь назвать Черноглазого ксенофобом, но сам потом отвечать перед ним будешь!

— Любопытный бог. — протянул Данила. Он махнул рукой Айне. — А что насчет остальных?

— Они существуют, их еще трое. Свет, Тьма, Равновесие. Это пока все, а хотя нет! — я предвкушающе улыбнулся уголком рта. — Равновесец Гилартис призвал тебя. Если тебе что-то не нравится, то вини этого старика.

— Ну, наш покровитель тоже не молод.

Я на это ничего не ответил. Подозреваю, что и сам не знаю настоящего облика Елизарда.

— Что дальше? Когда отправляемся? — мигом спросил Копнарин, с чуть ли не горящими глазами. Это на него не похоже, а где же извечное «меня все устраивало»?

— Для начала нужно дождаться пока заварятся травы, а после перелить в термос. Кто знает, куда мы попадем? А потом коллективные ритуалы и кровавые оргии!

— Что?! — в один голос вскрикнули Айна с Данилой. Я в ответ заливисто расхохотался.

— Ладно-ладно, — я протер глаз от брызнувших слез, настолько были смешными их выражения лиц. — Обойдемся без этого. Тогда классика — возьмемся за руки, аки в детском саду, и вызовем свои силы вместе с воззванием к богу. Ему это нужно больше, чем нам, так что ответит сразу.

— Кхе-кхем. — раздалось деликатное покашливание. Мы резко обернулись на выходящего из-за угла Елизарда. Он с отеческой улыбкой смотрел на за мгновение созданную пару моих рун и на заклинание Айны. Черноглазый в этот раз был одет даже слишком современно для него — явно новое бежевое пальто, это единственное, что привлекало взгляд. Сейчас бог выглядел чуть старее, чем когда он являлся лично мне. Более крепко-сложенное тело и в то же время острые скулы. — Эх, Саверен, ты их явно заразил! Теперь и друзья на полноценного бога с магией и оружием кидаются. Абсолютно точно негативное влияние показываешь.

Руны погасли и с минимальными затратами вернулись в источник метки.

— Ого! — сказал Данила. — А вы теперь моложе.

— Ты. — поправил Далкетт, элегантно присаживаясь на свободный диван. — Лучше на «ты».

— Ты, ваша божественность, чего так рано? — спокойно спросил я, переливая закипевший чай. Подобным вопросом, как оказалось, я почти вызвал вываливание глаз из орбит своих товарищей, а Айна даже побледнела. — Тем более подслушивать, пусть и своих последователей, неприлично.

— Почему рано? — Бог закинул ногу на ногу. — По моему скромному мнению, в самый раз.

— Хорошо, убедил. — я кивнул и положил большой термос в рюкзак. — Тогда пошли на улицу, дверь закрыть надо. Магия-магией, но воры бывают упертые.

— Да-да, конечно. — Черноглазый дважды щелкнул пальцами. Сначала мы оказались снаружи дома, замки которого громко закрылись, а после второго щелчка в извечном туманном мире на куске черного стекла. — Все, теперь о деле.

— Ого, впервые здесь в теле. — удивилась Айна и слегка неуклюже прошлась. — Гравитация другая.

— Здесь все другое. — подтвердил Копнарин, ошарашено осматриваясь. Его гипнотизировали завихрения далекого тумана и темные силуэты в нем.

— Эх, молодежь. — проговорил я с видом знатока, вызвав громкий и крайне ядовитый смешок со стороны Елизарда. Он неожиданно появился за спиной и я почувствовал неописуемо быстрое движение воздуха. Это покровитель Странников шутить изволил — он так подзатыльник обозначил, а я лишь осознал разницу между нами. Конечно, глупо сравнивать Бога и Странника, но немного спеси он сбил.

— Все? Налюбовались? — Елизард говорил быстро и отрывисто, и меня это напрягло. Куда делась вся его степенность и длинные речи? — Вы должны найти этого человека.

Черноглазый растроился прямо на глазах, и каждая его копия положила ладонь на голову ближайшего Странника. Я резко втянул неживой воздух этого мира вместе с пониманием цели.

— Да не может быть! — ошарашено повторил я, не обращая внимания ни на кого.

— Может. — Зангер-Плинтерин странно улыбнулся. В его руках появился золоченый меч, отдаленно похожий на палаш века эдак семнадцатого. Елизард легко взмахнул кистью разрезая пространство, которое словно само разошлось, создав по краям красно-сине-зеленые всполохи. — Прошу на выход и, желательно, побыстрее.

Рукотворный разлом постепенно расширялся. Первым он поглотил Данилу, все еще не переварившего вторжение в сознание и новую информацию. Айна потянулась и сама нырнула в нечто за гранью реальности. Я остановился менее, чем на секунду, чтобы взглянуть на бога, выдавшего такое задание.

Он уверенно кивнул.