Странник: один из многих

Глава 14. Новый взгляд на старый мир

Рустем понимающе подмигнул и не стал развивать тему. Уточнив, что еще может принести, он удалился, оставив меня наедине с Данилой, если, конечно, не считать остальных людей в заведении.

— Что же ты иронизировал над составом мяса, если знаком с хозяином?

— Знаком, — не стал отрицать я очевидного. — Поэтому и иронизировал. Тут очень добротная и вкусная еда, особенно для своих, но это тема для другого разговора.

— Запомню. — Копнарин кивнул и вновь откусил снеди.

Посидев еще чутка, повспоминали былые время, как когда-то еще студентами часто сидели в подобных заведениях, в больших и не очень компаниях. Также узнал я несколько новостей про далеких знакомых.

— Слышал, — говорил Данила. — У Ленки Свиридовой муж помер. Я на похоронах не был, но, говорят, что хоронили в закрытом гробу, будто стая диких собак разодрала и погрызла даже!

— Так откуда тут таким бродячим стаям взяться? Он же почти в центре Москвы жил. Где-где, но там точно должны за таким следить.

— Тут уж за что купил, за то и продаю. — друг пожал плечами. — Как сам услышал, так и говорю.

Я сыто откинулся на стул и позвал Рустема, чтобы расплатиться. Копнарин, конечно, думал еще посидеть в этом уютном заведении, но я смог убедить его пройтись после сытного обеда. К тому же, один бог обещал случай устроить, дабы Странник будущий сразу осознал в каком мире ему жить придется, трудами другого божка. Как бы друг умом не двинулся, хотя этот не должен — такого и ломом не прибьешь.

Небо на улице заволокло светлыми тучами, словно предвещая что-то. Хотя почему «что-то»? Знакомство с жизнью под Луной будет. Только как? Уж не гуль из канализации выскочит?

Вышагивая по знакомым местам, мы вошли в небольшой дворик, и сразу часть звуков большого города отрезало. Будто под воду погрузились. Звуки Москвы, еще недавно оглушающие, вдруг смолкли, словно их накрыла невидимая пелена. Будничный гам превратился в призрачное эхо, доносящееся издалека. Данила этого не заметил, увлеченный разговором, а вот я напрягся и машинально вытянул немного силы из метки, почувствовав легкое жжение. Она вселила привычную уверенность.

Мы прошли по тротуару мимо десятка деревьев, росших между двумя домами. В голову резко ударило какое-то давление.

— Запах какой-то… — Данила сморщился, втягивая воздух. — Очередного голубя, что ли, сбили?

— Ого, — негромко протянул я. — Не ожидал почти в центре Москвы встретить закольцованное пространство.

И ведь какой органичный вход, всего лишь на пару плиток нужно наступить!

— Ты о чем? — парень покрутил головой.

— Пошли-ка к метро. — предложил я и слегка подтолкнул его к арке с железными воротами.

— Ладно. О, а кажется здесь один товарищ жил. — он указал сначала на коричневую дверь, а следом на серый балкон. — На третьем этаже, вот его желтый балкон.

— Желтый? — усомнился я и снова посмотрел на пыльный светло-серый цвет. На всякий случай потянул Данилу за собой. — Пошли, дальше.

Мы прошли сквозь арку, но ничего не изменилось. Вместо ожидаемой дороги — новые дома. И тот, что справа, уж похож на другой, в котором когда-то жил я.

— Чисто из интереса, сколько этажей в этом здании? — я кивнул на мой старый пятиэтажный дом.

— Семь. — быстро ответил молодой человек. Я подошел ближе к подъезду. Даже лавочка та же — выкрашена в ужасный синий и вторая перекладина то ли сломана, то ли украдена. Из крошащихся бетонных ступенек видна торчащая арматура. Однажды какой-то ребенок тут ногу пропорол. — Так, мы куда-то не туда свернули. Тут такого никогда не было.

— Не свернули, а наступили. — я решил немного рассказать о положении дел. — И я не про то, о чем ты подумал. Вокруг всего лишь кусок из отражения нашего мира.

— Что-то пиво перебродило. — Копнарин хмыкнул. — Ты о чем вообще?

— Пошли покажу. — я махнул рукой и подошел к темной железной двери, с ржавчиной снизу. Да, все так и было когда-то. Интересно, кто или что встретит в родной квартире? Само собой понятно, что ничего доброго и миролюбивого — иначе бы некоторые люди с топографическим кретинизмом не пропадали.

Я потянул дверную ручку, криво приваренную еще лет пятьдесят назад. Толстый лист металла поддался легко и бесшумно.

— А вот и несоответствие. — хмыкнул я, постучав пальцами по двери. Вышло удивительно звонко. — Она никогда так просто не открывалась. Всегда дедки и старушки кряхтели.

— Да может просто петли смазали. — он безразлично пожал плечами и стал подниматься выше по узкому, полутемному подъезду. Лишь фыркнул от запаха сигарет, шедшего, кажется, от самих стен.

— Ты меня вообще слушаешь? Ты помнишь адрес, по которому мы изначально находились? — я пощелкал выключателем, но свет, что ожидаемо, не загорелся. Дверь закрылась, оставляя полностью во мраке. Лишь узкие окна на каждом этаже хоть как-то освещали кривоватые ступеньки. На том месте, где должна быть лампочка, висел льняной мешок. — За неуплату, небось, вырубили.

— Стоп! — Данила резко замер. Широко открыв глаза, он медленно посмотрел на меня. Где-то глубоко в нем медленно зарождался страх. — Точно же. А я даже не подумал…

— Это нормально в таких местах. — я решил немного поддержать друга. — Они как-то влияют на сознание, особенно если не знать, об их существовании.

Я обогнал друга и поднялся на площадку с квартирами. Справа, за дверью из потрескавшейся искусственной кожи под номером двадцать три, когда-то жили муж с женой. Ее часто можно было встретить, выгуливающей кремовую болонку.

По привычке прислушался к окружающим шумам.

Изнутри сильно постучали. Я вздрогнул, Данила напрягся.

— Обычно наоборот. — он осторожно ткнул пальцем.

— А ну нечего подслушивать! — раздался почти не приглушенный хриплый женский голос. — А ну пошли отсюдава, я сына позову! Его женка моего мужа отравила и меня травит!

Забавно, но сына у нее не было.

Парень побледнел. Я же машинально нащупал рукоять короткого меча, все также спрятанного под серым плащом. Не знаю, увидел ли или мне показалось, но к крупному дверному глазку словно бы кто-то припал. Удары продолжали сыпаться, грозясь выломать не самую прочную преграду.

— Ну ничего, я ее тоже убью! Всех убью!

Я коротко кивнул наверх, и Данила, словно только дожидаясь разрешения, побежал на пятый этаж. Его шаги постепенно удалялись, зато тяжелое дыхание слышалось все отчетливее.

Метка загорелась, словно не желая того. Она ощущалась вязкой, липкой. Я приложил ладонь, мысленно создавая линваз и вписывая его в круг. От очередного удара возникла тусклая вспышка с обеих сторон двери, а потом одинокий звук одномоментно упавшего тела. Сжал кулак, вновь призывая силы, по памяти телепортировался на четвертый этаж. Он совсем не изменился — все те же сломанные плитки с годом постройки хрущевки: «197…».

Данила стоял возле тридцать восьмой квартиры, вцепившись побелевшими пальцами в кривые железные перила и тяжело дыша.

— Вот, что адреналин делает, — я тонко улыбнулся, поднимаясь. В кармане при каждом шаге звенели старые ключи. Как и откуда они появились — неизвестно. — Ни сигаретный дым не помешал, ни высокие кривые ступеньки. Влетел как спринтер!

Протягивая Копнарину латунные ключи, другой рукой залез под плащ, чтобы достать из ножен клинок.

— Откуда? — только и спросил он.

— Почти всегда ношу собой. Только в метро бывают проблемы. — усмехнулся я, театрально прокрутив его. Это он еще у меня дома не был — там и вовсе небольшой арсенал холодного оружия.

Он открыл дверь в дерматиновой обивке. Я придержал за плечо и прошел первым. В руке готовился загореться кейназ. Вокруг муляж, морок — тут нечего жалеть.

Задернутые темно-оранжевые шторы и закрытые жалюзи на окнах не пропускали и без того скудный свет в узкий коридор. Дверь в основную комнату оказалась также заперта. Я попытался было открыть жалюзи, но они не подались, словно сделанные из тяжелого гипса, ровно как и шторы. Данила включил фонарик на телефоне. Пусть и не самый яркий, но хоть какой-то свет.

— Ради чего ты вообще пошел сюда? — шепотом спросил друг, заглядывая в ванную. Она, почему-то, стала полностью черной, словно выжженной, с белыми трещинами. Будто в негативе отразили.

— А тебе разве не любопытно? — я из привычного интереса заглянул в шкафчик с посудой. Вернее, она там стояла когда-то, но теперь вместо нее рассыпалось нечто серое. Сгнило что-то и мхом покрылось? Этим же «мхом» полностью покрывал стол. Даже какой-то рисунок получился, похожий на ковер. Холодильник чужеродно белел в окружающем мраке. Ручки на нем отсутствовали.

— Нет! Мне той бабки хватило. — резко выдохнул и махнул Данила, почти попав по открытому шкафчику. — Я будто в детство вернулся и испугался бабайки! Что тут вообще творится? Почему ты так спокоен?

— Всего лишь одно из многих отражений реальности, которое подпитывают негативные эмоции и страх людской. — я пожал плечами и тихо зашел в комнату за стенкой, давая знак помолчать.

Копнарин недовольно посмотрел, потряс руками, бурно жестикулируя, и прикрыл глаза. Он почти не слышно прошептал:

— Кто сошел с ума — я или он?

Мебели не было. Только пустые четыре стены и бумажный мусор. Бежевые обои кто-то сорвал, будто в припадке жгучей ярости. Их куски застилали поцарапанный паркет. В свете фонарика стали заметны глубокие борозды на бетоне — они проходили почти насквозь, так что можно увидеть обратную сторону кухонной плитки.

Мы вернулись в коридор на неровный линолеум и замерли возле закрытой двери, на которой в какой-то момент серой краски стало больше, чем дерева. Я чувствовал, что за ней пряталось что-то. Попытался покрутить круглую ручку, но она не шевелилась.

— Хочешь фокус? — я пальцами нарисовал на двери руну каэль и запитал ее. Тонкие острые линии засветились, не ослепляя.

— Что за..? — Данила широко раскрыл глаза. Деревянная преграда в грохотом влетела внутрь комнаты, ломая тонкий фанерный шкаф. От злобного рыка задрожал хрустальный сервиз на полочке. Надо же, он сохранился даже тут! Вот уж истинно нетронутая вещь.

От грязного звериного запаха, чуть не вывернуло. Как-то раз один из соседей уехал с дачи, забыв о собаке на месяц. Ее, конечно, сердобольные жители подкармливали, несмотря на то, что вонища от животинки стояла знатная, но этот зверь смог перебить ее. Нужно выписывать премию за создание эффективного биологического оружия! Причем в серебряных пулях, так сказать, во избежание.

Быстро начертанная огненная руна осветила существо. Блестящая, пусть и местами облезлая, жесткая черная шерсть, массивное тело, вытянутая морда и полностью багровые глаза.

— На улицу! — крикнул я Даниле, вонзая острие меча в грудь оборотня. Волкодлак с силой откинул придавившие его обломки шкафа. На пол грохнулась большая красная рамка из-под картины. Не припомню такую…

Копнарин рванул на выход, оставив за собой открытую дверь. Оборотень рванулся вперед, снося небольшой аквариум с грязной водой. Я телепортировался за спину и почти пронзил позвоночник твари, но он успел увернуться, так что клинок лишь порезал лопатку. Грозно взвыв от боли, оборотень развернулся, перекрывая своей тушей проход в коридор. Его морда вдруг приобрела удивительно довольное, даже ехидное выражение, когда хвост захлопнул вторую дверь в коридор.

— Раньше я просто удивлялся такому дизайнерскому решению, а теперь и вовсе проклинаю. Двойные двери, подумать только… — я с трудом отодвинул тяжелые шторы, чтобы пройти на балкон. Кажется, будто в них кто-то спрятал листы металла, иного объяснения их плотности и веса я дать не могу. Ручки у двери не было. Только гладкий кусок стены.

Волк-переросток заурчал, поняв, что загнал жертву в тупик. Но нет. Рукоятью меча разбил сначала стекло в грязном пластике, а потом окно, отделяющее меня от улицы. Сзади послышался звук разрываемой ткани. Резко выдохнув, телепортировался на улицу. Мимо пролетали окна и этажи, желудок вместе с остальными органами решили перебраться выше по телу, одежда трепетала на ветру. Мозг судорожно вырисовывал линваз.

Я кулем упал на грязный асфальт. Бело-серебристые искры приняли на себя силу гравитации, но сознание и тело мучились фантомной болью. Магия — магией, но психику еще никто не отменял.

Кто-то перевернул меня.

— Я думал ты сзади бежишь — там топот был какой-то. Ты как так..? — лицо Копнарина слегка плыло. Я, тяжело сглотнув вязкую слюну, указал наверх.

Из разбитого окна высунулась голова оборотня. Он, с широким языком, висящим на боку, прыгнул на улицу.

Я схватил друга за руку и переместился на сколько хватало сил. Увы, но тот самоубийственный прыжок вышел чересчур, так сказать, энергозатратным. Мы появились в пяти метрах под небольшой елью. Моя челюсть пару раз клацнула от резкой дрожи.

Волкодлак приземлился тяжело — он привстал на лапы и потянулся, хрустя суставами. Перехватив меч, я поднялся, опираясь на него.

А Берем утверждал, что моя родина не находится в буклете «магические миры, стоящие посещения для поиска интереса и опасностей», ха! Тут вот какое чудо можно встретить — одичавшее и злобное.

— По моему сигналу, — я протараторил. — Беги в сторону со всех ног, будто за тобой гонится более чем двухметровый оборотень, что может разорвать коровку или бычка.

Он молча кивнул. Кстати, стоит отдать должное — побледнел, но держится хорошо.

И тут мой взгляд напрямую встретился с глазами оборотня. Его глаза, пылающие злобой и жаждой крови, были похожи на крупные, мутные, красные ягоды. Сколько же людей он разорвал и съел, чтобы они так изменились? Зверь грозно рыкнул и пошел на разбег, издавая неприятный скрежет когтями по асфальту.

— Давай! — после крика Данила ушел в кривой кувырок, судя по возгласу, ободрав обо что-то руки.

Оборотень хотел было броситься за ним, но я смог зажечь бело-серебристое пламя за спиной друга. Он издал какой-то звук и перевел взгляд на другую, более опасную жертву. Почти без разбега волкодлак прыгнул, выставив вперед лапы с желтыми когтями.

Я уклонился, меч просвистел в воздухе, едва не задев шерсть. Ударил, целясь в горло, но волкодлак отбил удар крупной лапой, отчего мою руку пронзила острая боль. Меч вылетел из ослабевшей хватки и проскользил по асфальту.

Я отступал, лихорадочно соображая. Меч недалеко, но нужно время, сил почти нет, на одну-две руны хватит или один перенос.

Волкодлак приближался, довольно облизываясь и загоняя меня к ели. Рядом стремительно пролетела мохнатая звериная лапа, а следом клацнули зубы.

Надо было брать пистолет…

В воздухе, вспыхнула последняя руна — в теле уже достаточно скопилось сверхъестественная слабость от магического истощения.

— Лишь бы сработала как надо! — яростно прошептал я, отскакивая ближе к клинку.

Оборотень взмахнул лапой, сшибая меня на землю. Главное, что ближе к цели. На миг распластался по земле, чтобы тут же выкатиться подальше от туши. Раздался неожиданно тонкий скулеж, который сразу же прервался злым рычанием. Волкодлак осматривался, а я, в очередном рывке, дотянулся до темной рукояти и одним движением вонзил острие в грудь. Собрав последние силы, протолкнул меч дальше — к сердцу.

Оборотень забился в агонии, беспорядочно дергая лапами, царапая серый асфальт. Я лишь чудом откатился чуть дальше. Он неуклюже клацал массивной челюстью, а силы и контроль над телом покидали его с каждым мигом, как вода из пробитого бурдюка. В глазах блеск жизни сменился пеленой.

— Ух, прямо в нос камень попал, жаль не в глаз, конечно… — я с трудом разобрал слова.

— Так это он из-за твоего броска повернулся посмотреть, кто такой наглый? — спросил я, не торопясь подниматься. Удивительно, как он меня не затоптал и не загрыз. Обычно они скоры на пожирание.

— Ага! — самодовольно произнес Данила, а потом задумался, видимо начал отступать адреналин и мозг, наконец-то, понемногу заработал. Копнарин удивленно осмотрел округу, будто только что появился здесь. Он все-таки помог мне встать. — Слушай, а что сейчас было?

— Подожди, сейчас схожу за мешком. — уперев руки в колени, и пытался отдышаться. Еще бы штаны почистить, но потом. Я поковылял к подъезду. — И ведь как удачно он висел…

Из подъезда веяло холодом. Или это меня так разморило? Я вытянул вверх руку, щелкнувшую в суставе, и забрал льняной мешок.

Повезло, что рукоять клинка не ушла глубоко и, несмотря на шерсть, я смог вытащить оружие из тела волкодлака. Взяв меч в обе руки, начал рубить. Очень жаль, что это не мой привычный полуторный клинок, по сравнению с которым этот — лишь кусок железа. Пусть и хорошего, но железа.

— Что ты..? — Данила не договорил, так и замерев бедным, в ступоре и с тошнотой, подкатывающей к горлу.

— Избавляю город от опасного зверя. — я усмехнулся, с трудом нанося удар в то же место. — Можешь считать меня санитаром. Кстати, вот тебе и ответ, кто погрыз мужа Свиридовой.

Есть определенная ирония, в том что «санитар» кладет уже отрубленную голову в мешок и куском какой-то ткани из кармана тщательно вытирает темно-багряную кровь с короткого меча. Гордый потомок мастеров заплечного дела!

— Давай так, вызывай такси и езжай ко мне домой, там тебя встретит девушка — перескажешь ей все увиденное и попросишь объяснений. — я взял мешок в руку. Надеюсь, что чаевые убедят таксиста не спрашивать, что внутри?

— А ты? — Данила завороженно следил за мешком.

— Я буду позже. Пойду претензии высказывать, а то, ишь ты — у них дикие оборотни в складках реальности прячутся, а сами, небось, чай Потапов попивают!

Машина, несмотря на вечерние пробки, достаточно быстро довезла меня до неприметного и с виду небольшого двухэтажного здания еще имперской постройки. Он с каких-то незапамятных времен выкрашен в оранжево-кирпичный цвет с различными, когда-то белыми, но от времени посеревшими вставками.

Дверь — тяжелая, дубовая с железными вставками, словно бы не родная этому зданию. Петли старые, кованые, с причудливыми узорами, потемневшими от времени, а она, несмотря на то, что сделана качественно, под старину, немного выделяется. Хотя бы тем, что открылась сама, стоило мне только протянуть руку к ручке — несомненно хороший знак.

В небольшой приемной, которая начиналась почти сразу после входа, девушка спешила подняться по лестнице, держа какие-то документы. Видимо стажер, так как раньше я ее не видел.

— Товарищи сторожа! — крикнул я. Внутри дом был больше, чем мог показаться с улицы. А сначала ведь это удивляло и даже вселяло некоторый страх. — Вы за что зарплату получаете?

— Молодой человек! — она развернулась на ступеньке и заметила мое присутствие. Позади едва слышно захлопнулась дверь. — Порядок для кого создан? Вы вообще по какому вопросу пришли?

— Недавно тут? — лишь спросил я, игнорируя вопросы.

— Да, но все равно являюсь лейтенантом полиции! — строго заявила она, нахмурившись.

— Тогда можешь позвать кого-нибудь из старших? — но тут я заметил знакомую фигуру, переходящую из одной двери в противоположную, и опустившую свой взгляд в телефон, в другой руке была толстая кожаная папка. Я взмахнул рукой, приветствуя и привлекая внимание. — Эй, Макс! Ма-акс! Вы вообще мышей не ловите?

— Виктор? — брови молодого человека поползли вверх. Он убрал телефон в задний карман и поправил очки, тряхнув вьющимися каштановыми волосами. — Решил в гости зайти? Так, увы, — сторож развел руками в стороны. — Все наши сейчас уехали на вызов. В здании только я да новое пополнение в лице Ксении.

— Можно сказать, что в гости, но лучше загляни в мешок. — я снял его с плеч и передал чародею. Именно им был Максим, причем крайне талантливым для своего возраста. Он с видимым любопытством развязал мешок. По зданию стал распространяться запах крови. На втором этаже что-то брякнуло. Макс поднял непонимающий взгляд, и я уточнил. — Приглядись к глазам.

— Ого, многих успел съесть, поганец. — сверху опять раздался непонятный стук. — Потап бесится. — тут же тихо пояснил чародей. — Когда-то в начале девятнадцатого века оборотни пытались это здание подпалить, но пострадала лишь комната с его запасами, после этого случая он их племя почти не переносит.

— Потап, мое почтение! — громко произнес я, за что получил настороженный взгляд от Ксении, которая пыталась прислушаться к нашему разговору. Ну да, когда человек обращается к потолку с приветствием, это выглядит странно и заставляет искать дрын потяжелее. Только вот дрына тут нет, зато у нее кобура из-под синего пиджака топырится. Надеюсь психиатров не вызовет. — Прошу прощения, что без гостинцев в этот раз, просто не было в моих планах сегодня сюда приходить. С меня банка домашнего варенья.

— Не пугай стажера нашего. — попросил Максим, сдерживающий смех, который отражался в глазах. — Она еще не знает. Кстати! Тут для тебя посылка, давай за мной.

— От кого? — мигом насторожился я и замедлил шаг.

— Поверь, ты будешь рад. — вдвоем мы поднялись на второй этаж, встретив в одной проходной комнате небольшое существо, ниже бедра. Выглядел он как мужичок преклонного возраста, с густыми седыми усами — явно бывшие его гордостью — и плотной кепкой на голове. Я приветливо махнул ему рукой, за что он предложил полную кружку чая, которую достал из свернутой скатерти. Улыбнувшись, я отрицательно покачал головой. Всегда тепло относился к домовым и прочим подобным представителям фольклора, если они, конечно, не держат на меня зла.

Чародей открыл крепкую деревянную дверь, за которой находился его кабинет.

— По правилам, все магические или около магические вещи находятся или у меня, но не более суток, дабы избежать определенного влияния, а такое уже случалось в нашей истории, или, что приоритетнее, в хранилище. — Макс принялся открывать стальной сейф с необычными письменами на дверце и по краям, а после, словно извиняясь, добавил. — Правда, у нас в последние недели был какой-то полный аврал, и, так как эта вещь опасности не представляла, я оставил ее у себя. На, принимай.

Он поло жил на стол плотный бумажный конверт со знакомой печатью. Подобная печать уже второй год находится на моей руке.