Системный Барон

Глава 24

Воздух вздрогнул, и я увидел, как передо мной зародился рой из сотен чёрных заострённых игл, раскалённых до багрового свечения. С оглушительным свистом они пронзили зелёные сферы, превратив их в сияющую пыль. Иглы впивались в стену, с шипением прожигая дерево и оставляя дымящиеся проколы.

Надменная усмешка мага исчезла, сменившись гримасой ярости. Он резко дёрнулся в сторону, но град раскалённых игл всё же настиг его. Одна с резким шипящим звуком вонзилась ему в плечо, пройдя навылет. Другая чиркнула по бедру.

— Кто ты такой⁈ — просипел незваный гость в плаще, зажимая рану, из которой валил едкий дым.

Я стоял, тяжело дыша и чувствуя, как из меня уходит магическая энергия. «Каменная картечь» оказалась невероятно затратной. В ушах звенело, в глазах плыли тёмные пятна.

— Это ещё не конец, Соловьёв, — хрипло бросил мужчина, и его фигура растворилась в тени коридора.

Я не планировал этого. Даже не понимал, что сделал.

— Именем Императора! Всем стоять!

Через десять секунд в проёме двери возникли двое офицеров в синих мундирах. Их взгляды скользнули по мне, по телу Малыша на полу, по дымящимся следам разрушений.

Один нахмурился, громко рявкнув:

— Что здесь происходит? — взгляд остановился на мне.

Я попытался выпрямиться, но мир поплыл перед глазами.

Когда я очнулся, Степан рассказал, что офицеры имперской службы провели с ним несколько часов. Ему предоставили официальную версию: на барона Соловьёва, пассажира поезда, было совершено разбойное нападение с целью ограбления. В ходе самообороны один нападавший нейтрализован, второй скрылся.

— У Малыша в кармане нашли смятую записку, — сообщил старик. — Там корявым почерком выведено: «Барон Соловьёв. Поезд № 015, вагон 8, купе 4. Устранить до прибытия в Москву».

— Как думаешь, кто это написал? — спросил я, отворачиваясь от противного зелья, восстанавливающего магию.

— Пей давай, — настаивал Степан, — не знаю, но кто бы это ни был, тебе он пока не по зубам. А чем ты второго шарахнул?

Старик провёл рукой по обугленным стенам, цокая языком.

Я заглянул в интерфейс, разглядывая новую руну, появившуюся в слоте боевых.

— Рунная последовательность «Каменная картечь». Уровень: ученик, — вслух зачитал я Степану, сам удивляясь тому, что произошло. — Эффект: В воздухе мгновенно конденсируются сотни острых как бритва игл из вулканического стекла. Руна не просто создаёт их, а выстреливает с огромной скоростью, как картечь. Иглы не горят, но раскалены докрасна и оставляют глубокие рваные раны. Создана из трёх заклинаний: «Каменный молот», «Фаербол», «Лезвие ветра».

Старик смотрел на меня, от удивления открыв рот.

Утром поезд, наконец, прибыл в Москву. Я бросил взгляд на таймер.

[До начала испытаний осталось: 3 часа 34 минуты 50 секунд]

Перрон был полон. Как только мы со Степаном сошли с поезда, к нам немедленно приблизился мужчина в строгом костюме.

— Претендент Дмитрий Соловьёв? — отчеканил он, разворачивая удостоверение. Руны на нём вспыхнули, подтверждая подлинность. — Представитель экзаменационной палаты. Прошу следовать за мной.

Машина, в которую мы сели, резко отличалась от угловатого экипажа Степана: плавные линии, бесшумный ход. Я уставился в окно, пытаясь осмыслить масштабы Москвы в этом мире.

Архитектура была потрясающей, даже ошеломляющей: причудливое смешение старинных зданий с остроконечными шпилями и готическими арками с футуристическими конструкциями из полированного камня, стекла и стали. Вот только в центр мы не поехали. Авто уверенно понеслось прочь из города, к пригородам.

Примерно через час мы подъехали к величественному комплексу зданий, больше похожему на неприступную крепость, чем на имперский полигон.

Машина остановилась у начала длинной аллеи, по которой торжественно шли участники с многочисленными слугами и сопровождающими.

На их фоне я со своей небольшой сумкой выглядел нищим попрошайкой, забредшим на пир сильных мира сего.

Мы со Степаном присоединились к шествию.

Внезапно воздух разрезал низкий гул, перешедший в оглушительный рёв. Резким виражом, заставляющим людей на аллее инстинктивно пригибаться, с неба спикировал вытянутый, каплевидный аппарат матово-чёрного цвета с алым гербом на борту. Транспорт приземлился на специально отведённой площадке ближе ко входу, где уже стояло несколько подобных агрегатов.

Только сейчас я поднял голову и увидел, что по небу плыли десятки подобных летательных аппаратов.

Степан резко взял меня под локоть.

— Смотри и запоминай: это личный маголёт князя Титова. Видно, привёз на испытание одного из младших сыновей.

Дверь экипажа отъехала в сторону, и из него вышла группа людей. В центре был молодой человек лет двадцати пяти с высокомерным лицом. Одет в безупречный костюм из ткани, которая, казалось, поглощала свет. Холодный, безразличный взгляд скользнул по идущим на испытание как по булыжникам мостовой и будто на мгновение остановился, наткнувшись на меня.

Губы парня растянулись в улыбке. Улыбке хищника, учуявшего новую, странную, доселе невиданную дичь.

Вот только быть дичью я не собирался.

Плечи сами собой расправились, а на лице застыло такое же холодное, зеркальное подобие улыбки — оскал волка, чувствующего вкус крови. Надменность Титова на миг дрогнула, сменившись лёгким удивлением.

Продолжил движение, не обращая на него никакого внимания.

Вместе с другими участниками и их сопровождающими мы вошли в парадный зал магического полигона. Это был огромный гиперкуб. Стеклянные стены сходились под причудливыми углами, бесконечно множа и отражая собравшихся и создавая ощущение лабиринта из света и теней.

Зал пестрил как палитра сумасшедшего художника. Каждый род в фамильных цветах. Багровые, золотые, изумрудные, ядовито-зелёные плащи, мундиры, накидки — всё это сливалось в причудливый узор на зеркальных стенах.

Я почувствовал себя героем «Голодных игр» на параде дистриктов. Только вместо обречённых жертв здесь были спесивые, уверенные в своей избранности мажоры-аристократы, а вместо Китнисс Эвердин — я, бывший тестировщик из Москвы с кукишем в кармане и глючным интерфейсом в голове.

— Кажется, я не продумал свой дресс-код, — пробормотал это, окидывая взглядом своё нейтральное, на фоне остальных убогое, одеяние.

Степан, не меняясь в лице, расстегнул походную сумку и извлёк оттуда аккуратно свёрнутый предмет одежды.

— Держите, барин. Негоже Соловьёву быть серой мышью.

Он вручил мне плащ тёмно-синего цвета, почти как ночное небо. Ткань была лёгкой и плотной, а на спине выткан герб: могучий дуб с мощными узловатыми корнями, которые намертво оплетали корабельный якорь.

— Герб вашего рода, — тихо напомнил Степан, пока я накидывал плащ. — Дуб символизирует прочность и устойчивость. Якорь — связь с морем и верность долгу.

Я чувствовал себя немного нелепо, но плащ сел идеально.

Так и хотелось сейчас зайти в инвентарь и увидеть там:

«Плащ Соловьёвых: плюс десять к репутации, плюс пять к пафосу. Сопротивление к язвительным взглядам — незначительное».

Невольно улыбнулся своим мыслям.

— Смотрите, — деловым тоном начал Степан. — Вон там, в багровом — Макаровы. Новый род, деньги сделали на магических конгломератах. Агрессивны и прагматичны. Рядом с ними, в кислотно-зелёном — Никитины. Технократы, их сила в артефактах, а не в личной мощи.

Я следовал за взглядом слуги, а он рассказывал. Картина складывалась чёткая и безрадостная.

— Новые роды, — продолжал Степан. — Яркие, кричащие цвета. Свиты по двадцать-тридцать человек. Деньги, влияние, но нет глубины. Корни слабые.

— А те? — я кивнул в сторону группы, стоящей особняком. Их одежды были приглушённых, но глубоких тонов: тёмно-бардовый, матовый изумруд, чёрный с серебряной нитью. Свиты малочисленные, по три-четыре человека, но от них веяло таким спокойным достоинством, что шумная толпа новых родов инстинктивно обтекала их, не смея приближаться.

— Юсуповы, Шереметьевы, Долгорукие, Оболенские, Трубецкие, Голицыны, Ржевские, — перечислил Степан, — старая кровь. Древняя как сама империя. Не спешат выставлять себя напоказ. Но именно они пока ещё держат истинную власть в совете родов, хотя с каждым годом их влияние всё меньше и меньше. С этими нужно быть настороже: такие не станут нападать в лоб, как те выскочки, — он чуть заметно мотнул головой в сторону Макаровых, — но их интриги куда опаснее.

Я кивнул. А для себя обрисовывал картину.

Новые роды напоминали топовые, разрекламированные ММО-игры: броская графика, перегруженные сервера, а геймплей примитивный и до первого серьёзного патча, который одним обновлением может обнулить все их временные преимущества.

Старые же были похожи на классические RPG: неприметные с виду, но с проработанным лором, скрытыми механиками и боссами, которые навсегда остаются в памяти. Соваться к ним без должной подготовки и квеста в кармане — себе дороже.

Именно в этот момент общая масса участников у входной двери зашевелилась и расступилась.

Мимо меня не спеша проходила группа в плащах цвета запёкшейся крови. В центре шёл Евгений Титов — младший сын князя. На лице читалась скука сытого хищника, разглядывающего стадо травоядных.

Его свита, человек двадцать, остановилась в паре шагов, образовав полукруг. Титов сделал ещё один шаг вперёд, и его холодный взгляд скользнул по моему плащу.

— Какой трогательный анахронизм, — голос был ровным, безразличным. — Синий цвет. Он такой, — молодой человек несколько раз щёлкнул пальцем, словно вспоминая, — ностальгический. Напоминает о былом величии, забытом в пользу более практичных и современных оттенков.

В свите княжича кто-то сдержанно хихикнул.

Я почувствовал, как уши наливаются жаром, но внутри закипал не стыд, а знакомая ярость тестировщика, которому тычут в лицо криво работающим продуктом с не выявленной вовремя критической ошибкой.

— Синий цвет — это цвет глубины и стабильности, — с виду спокойно ответил я. — В отличие от некоторых кричащих оттенков, он не бьёт по глазам и не пытается компенсировать отсутствие вкуса.

В свите Титова воцарилась тишина. Он медленно поднял бровь. Скука в глазах сменилась лёгким, холодным интересом.

— А мы с вами знакомы? — спросил задира, сделав акцент на слове «вами». — Вы из какой, простите, глухомани сюда добрались? На перекладных? Надеюсь, дорога не слишком истощила ваш потенциал.

Его люди снова захихикали.

Я заметил, как Степан перехватил трость.

— Если я здесь, значит, «Императорская палата генеалогии» сочла кровь Соловьёвых достойной участия в испытаниях, — парировал я, — или вы ставите под сомнение её решение, господин Титов?

Этот выпад заставил замолчать самых шумных из свиты княжича. Даже у некоторых зевак из других родов выражения лиц сменились на более заинтересованные.

Оппонент смерил меня взглядом, в котором промелькнуло лёгкое удивление, но оно быстро сменилось раздражением.

— Достойным⁈ — Евгений театрально повторил это слово, будто пробуя на вкус и находя его отвратительным. — Это мы ещё посмотрим, провинциал. Надеюсь, ваша находчивость столь же крепка, как и ваш язык.

Титов развернулся, и свита, как хорошо обученные собаки, тут же последовала за ним, рассеиваясь в толпе.

Я проводил князя взглядом, прекрасно понимая: первый раунд этой дуэли остался за мной, но я ответил не просто задире, а системному и могущественному врагу.

Тут мой взгляд начал улавливать и другие сцены, разворачивающиеся в зале.

Социальная динамика здесь была сложнее любой внутриигровой механики.

Яркие группы начинали смешиваться, образуя хрупкие временные альянсы. Заметил, как молодой человек из рода Макаровых что-то оживлённо обсуждал с представителем Никитиных.

Старые роды, как и предсказывал Степан, держались особняком, их немногочисленные представители лишь изредка обменивались сдержанными кивками.

Неподалёку от меня стоял худощавый юноша, опираясь на изящную трость. Его плащ был скромного серо-голубого цвета, но вышитый герб — всадник, скачущий на коне — говорил о принадлежности к древнему роду Юсуповых. Трое задир из какого-то нового рода окружили его.

— Что, Пётр, ножка опять подводит? — ехидно спросил вёрткий парень в лимонно-жёлтом плаще. — Может, тебе сразу сдаться? Сэкономишь нам время, а себе нервы.

Юноша не ответил, он был абсолютно спокоен. В глазах я не видел страха, а лишь стоическое, почти отрешённое терпение. Он напоминал мне игрока, застрявшего на сложном уровне, который уже принял свою участь и просто ждал, когда всё закончится.

Потом задиры решили пристать к полной противоположности Юсупова. Громила. Настоящий детина, казалось, сложенный из камня и мышц. Плащ цвета бурой земли был ему явно мал, ткань натянулась на мощных плечах. На груди красовался герб: медведь, взбирающийся на скалу.

— Илья Муромец! — дразнил тот же вёрткий парень, сменив мишень. — Слышал, ты из муромских лесов? А конька-горбунка тебе не выдали? Ха-ха!

Илья Муромец. Я невольно улыбнулся.

Здоровенный парень лишь мрачно нахмурился, его кулаки, каждый размером с мою голову, сжались.

— Отстань, червяк, — голос Ильи был низким, — а то приложу, будешь у меня хромым, хуже Юсупова.

Он сделал шаг вперёд, и задира в лимонно-жёлтом побледнел и тут же ретировался, затерявшись в толпе. Насмешки над Муромцем стихли, но было видно, что он так же одинок, как и хромой Юсупов, и как я. Сила была при нём, но социальный статус — явно нет.

Внезапно общий гул смолк. Все взгляды устремились к центру зала, где на невысоком подиуме появился человек. Он был одет в строгий мундир имперской службы без каких-либо родовых цветов.

— Распределитель, — тихо сказал Степан.

— Все участники прибыли, — голос, усиленный магией, прозвучал чётко в каждой точке зала. — Начинается регистрация и первое испытание. Сопровождающие и зрители, останьтесь в этом зале. Участники, прошу следовать за мной.

Он сделал жест рукой, и в дальней стороне зала с глухим стуком раздвинулись массивные двухстворчатые двери. Вереница участников тронулась вперёд. Я стоял почти у самого выхода на улицу, и теперь предстояло пройти через весь зал.

— Удачи, барин, — тихо сказал Степан.

Я кивнул, поправил синий плащ и шагнул вперёд.

Стоило только последнему участнику зайти, как дверь закрылась, отсекая шум большого зала и оставляя участников испытания в полной, давящей тишине.

Мы оказались в длинном узком помещении, больше похожем на монастырскую трапезную или зал суда. Высокие своды терялись в полумраке, а единственным источником света были холодные, голубоватые шары, плывущие под потолком.

В конце зала на возвышении стоял длинный стол из чёрного полированного дерева. За ним сидели семь человек.

— Это арбитры, — тихо прокомментировал кто-то из участников.

Их лица были бесстрастными масками. Однако все взгляды, включая мой, невольно притягивал к себе мужчина, восседавший в центре. Пожилой, с седыми, зачёсанными назад волосами и пронзительными синими глазами.

— Князь Голицын, — опять прокомментировал тот же голос. — Глава экзаменационной комиссии.

— Претенденты! — глава встал. — Вы пришли сюда, чтобы доказать право вашей крови на наследие предков и на место среди элиты империи. Испытание на определение истока — первый и наиважнейший этап. Он покажет не силу вашей магии, но её природу, данную вам от рождения.