Системный Барон

Глава 17

— О чём ты? — я непонимающе уставился на Степана. — Какие тузы, какие джокеры? Я даже простейшие руны выучить не могу.

Старик хмыкнул, почёсывая небритую щёку.

— Кажется, пора навестить маленькую травницу, — загадочно произнёс он, кивнув головой в сторону опустевшего чайника с отваром. — Эта девочка может нам помочь. Ты сказал, она продавала букетики полевых трав?

— Ну да, — пожал я плечами. — Мелочь всякую. От головной боли, бессонницы и прочие.

— Вот именно, — Степан многозначительно поднял палец, — тот сбор, что ты принёс, слишком хорош для простой полевой травы. И эффект, даже ослабленный, ты прочувствовал на себе.

Саша, до этого мрачно созерцавший потолок, вдруг оживился.

— Старик, ты хочешь сказать, что эта малышка прирождённый друид?

— Я хочу сказать, что дар настоящего травника — штука редкая, — перебил его Степан. — Девочка остро чувствует свойства растений. Может составлять настоящие эликсиры. И если она уже делает такой чай «от головной боли», то что мешает ей собрать, например, отвар, усиливающий реакцию? Или на несколько часов обостряющий интуицию?

Я почесал затылок, раздумывая над его словами. Такая девочка вполне могла пригодиться. С ней нужно дружить.

— Но ей от силы лет семь. Может, даже меньше. Вряд ли она знает такие тонкости, — возразил я Степану.

— Не беда, — подмигнул старик, — я тоже кое-что могу. Моё внутреннее зрение и её травки помогут создать настоящее произведение искусства.

— Хорошо, — согласился я, окончательно проникшись этой идеей, — попробую что-нибудь придумать.

До обеда Степан устроил настоящую проверку на прочность. Он гонял нас вокруг форпоста, не давая ни минуты передышки. Началось всё с бега, потом пошли отжимания, приседания и в завершение упражнения с алебардой.

— Ноги выше, — командовал старик, похлопывая тростью по ладони, — ваша милость, вы не на балу. Вы убегаете от голодного гаргункула.

— Кто такой гаргункул? — спросил я, кряхтя под тяжестью оси от сломанной телеги, услужливо предоставленной для тренировок улыбающимся Муму.

— Мелкая противная тварь, что обитает в местных болотах. Ещё успеете познакомиться. Спину ровнее, — гаркнул дед, больно хлопнув тростью по моим ягодицам.

Пёс крутился рядом, весело виляя хвостом и явно получая от процесса куда больше удовольствия, чем мы с Александром. К двум часам дня мы с виконтом выглядели не лучше выжатого лимона. Руки дрожали, ноги подкашивались, а спина ныла так, будто по ней проехались катком.

— На сегодня хватит! — смилостивился наконец Степан, с довольным видом наблюдая, как мы пытаемся отдышаться, прислонившись к стене форпоста. — Довольно сносно, а завтра добавим тренировки на мечах.

Александр бессильно застонал, медленно сползая по стене вниз.

Переезд в казармы не занял много времени. Вопреки моим ожиданиям, это место оказалось куда уютнее, чем я мог себе представить, и уж точно лучше, чем сырой подвал.

Двухэтажное здание было разделено на две части. Правое крыло занимали солдатские комнаты. Левое же отведено под хозяйственные нужды. Муму с энтузиазмом взялся расчищать просторную кухню с огромной дровяной плитой и примыкающую к ней столовую, рассчитанную на пятьдесят человек.

— Смотри-ка, — свистнул я, останавливаясь на пороге столовой. — У нас тут целая рота разместится.

Александр, заглянув через моё плечо, оценивающе осмотрел высокие сводчатые потолки и ряды грубых деревянных столов.

— Отлично, — заметил он. — Немного цивилизации не помешает.

Пёс, пробегая мимо, радостно вильнул хвостом, очевидно, одобряя новое просторное место.

Мы с Саней выбрали смежные комнаты на втором этаже. Окна выходили во внутренний двор, откуда доносилось размеренное постукивание топора Муму, занятого приготовлением обеда. После тесноты подвала эти комнаты с высокими потолками и тюфяками на кроватях казались верхом комфорта.

Я распахнул окно, впуская свежий воздух с запахом хвои. Чувство собственника, пусть пока и временного, приятно грело душу.

Привели свои комнаты в относительный порядок, вытащив оттуда весь ненужный хлам, и с наслаждением растянулись на грубых кроватях с матрасами.

— Роскошь, — блаженно прошептал виконт, закинув руки за голову. — Почти как у меня в имении были.

— Ага, — подтвердил я, чувствуя, как расслабляются натруженные мышцы. — Только бы Степан не решил, что мы слишком разомлели, и не устроил ночную тренировку.

Виконт болезненно поморщился:

— Ты главное ему об этом не напоминай, а то и не такое можно ожидать. Лучше расскажи, что за план у тебя с этой травницей? Как собираешься с ней работать?

Я повернулся на бок, глядя на голубое небо, которое яркими лучами пробивалось сквозь пыльные стёкла окон.

— Сначала просто найду её на рынке. Попробую поговорить. Если девочка продаёт травы, значит, семье нужны деньги. Можно договориться.

— А если не захочет договариваться? — скептически хмыкнул виконт. — Она, может, вообще и говорить с тобой не станет. Что ей обсуждать с огромным мужиком?

— Постараюсь выглядеть не так устрашающе. Может, предложу какую-то помощь её семье.

— Попробовать стоит. Только смотри… — он приподнялся на локте, и лицо стало серьёзным, — будь осторожен. Если у неё действительно дар, то за девочкой уже могут наблюдать. Маги-травники на вес золота, и гильдии алхимиков редко упускают свою возможность.

От этой мысли в душе возникло острое чувство тревоги. Я и не подумал, что наша маленькая травница уже может быть чьей-то собственностью.

— Спасибо, что предупредил, — кивнул я. — Буду настороже.

В коридоре послышались шаги. В дверном проёме показалась бородатая физиономия Муму. Он мычал, показывая жестами, что обед готов. Запахло жареной картошкой и мясом.

Сидя за настоящим столом, а не за убогим подобием, сколоченным из остатков древесины, мы активно орудовали вилками, неаристократически стуча по дну.

— В Архангельске, чтобы убрать неугодного барона, нужен очень серьёзный повод, — начал Степан, вытирая рот салфеткой. — В столице всё иначе. Там на каждом шагу подстерегают «несчастные случаи». Сорвался с высоты во время испытания на ловкость. Не справился с контролем магии. Получил смертельный разряд от учебного артефакта, — дед посмотрел на меня тяжёлым взглядом. — И все свидетели вдруг окажутся слепы и глухи.

Пёс, уловив ароматный запах жареного мяса, устроился под столом, время от времени тыча носом мне в колено в надежде на подачку.

Александр мрачно кивнул, придвигая ближе свою тарелку:

— Он прав. Работа столичного следственного комитета отлажена веками. Один неудобный провинциал — просто мелочь, которую легко перемолоть.

— А если вдруг начну показывать хорошие результаты? — спросил я, чувствуя, как внутри всё закипает. — Лучше, чем от меня ожидают?

— Тогда в дело вступят чиновники, — безжалостно продолжил Степан. — Найдут клочок какой-нибудь старой бумаги или обвинят в использовании запрещённых методов, в мошенничестве. Арестуют прямо на полигоне. А пока ты будешь сидеть в камере, твой титул и состояние перейдут к следующему, якобы законному претенденту. К тому, кто стоит за твоими врагами.

— И моими, — зло произнёс Саня, нанизывая последний ломтик хрустящей картошки на вилку.

Я откинулся на спинку стула, пытаясь осознать масштаб. Это уже не спортивное состязание. Это целая система, отлаженная ловушка, где я буду лишь пешкой.

— В самом начале состязаний покажи себя абсолютным «нулём», ни на что не способным. Усыпи их бдительность. Заставь поверить, что тебя можно убрать в любой момент. И тогда сможешь протянуть до третьего этапа, — настоятельно рекомендовал слуга.

Александр одобрительно хмыкнул:

— Им и в голову не придёт, что провинциальный простачок может быть опасен.

— Именно, — кивнул старик. — Но для этого тебе понадобятся не только актёрские способности. Нужно, чтобы арбитры на испытаниях поверили, что твоя магия слаба, реакции замедлены, а тело ненатренировано. И тут нам снова помогут травы.

Я начал понимать его замысел.

— То есть нужно не только тонизирующее зелье для меня, но и то, что будет создавать иллюзию слабости?

Старик снова кивнул, потирая переносицу:

— Хорошо бы ещё знать всех участников. Больше половины уже подали заявки, но полный список будет известен только за две недели.

— Понял, — я сразу сообразил, на что намекает Степан, — постараюсь выяснить это через Окорокова.

— А теперь о тренировках! — резко сменив тему, слуга ехидно усмехнулся. — По моему плану на обучение отводилось два года. И я всё равно сомневался, что этого будет достаточно. Но, как видишь, планы поменялись, и теперь нужен десятикратно ускоренный темп. Так что завтра вечером идём обследовать ближайшую территорию.

Перед сном, лёжа на скрипучей кровати, я открыл интерфейс, внимательно разглядывая руны, выученные за последнее время. Пока что увиденное меня не радовало.

[Рунная последовательность «Искра» — изучена. Уровень: ученик. Класс: бытовое]

[Рунная последовательность «Щит». Анализ… Копирование: 23% — не изучена]

[Рунная последовательность «Узы безмолвия» — изучена. Уровень: новичок. Класс: запретная техника пятого уровня]

[Рунная последовательность «Фаербол» — изучена. Уровень: новичок. Класс: боевое]

[Рунная последовательность «Печать стража» — не изучена. Уровень: ученик. Класс: запретная техника второго уровня]

[Рунная последовательность «Замок». Анализ… Копирование: 41% — не изучена]

[Рунная последовательность «Телекинез (малый)». Анализ… Копирование: 56% — не изучена]

[Рунная последовательность «Термический нагрев». Анализ… Копирование: 4% — не изучена]

Интерфейс, доставшийся мне, требовал корректировки. В нём не было подсказок или разбивки на категории. Всё хранилось одной кучей без какой-либо сортировки. Однако, я начинал замечать, что интерфейс совершенствовался во время моего обучения. Он как бы подстраивался под мои нужды, подсвечивая те руны, которые я собирался использовать в данный момент.

Сейчас, когда я мысленно сосредоточился на предстоящей вылазке, ярче других засветились «Искра» и «Фаербол».

Интересно, а что если мысленно дать ему команду?

Я закрыл глаза, сосредоточившись на вариантах сортировки. Не просто груда рун, а нечто вроде древовидного меню. Сначала по классам: боевые, защитные, бытовые, запретные. Потом по уровню владения: изученные, в процессе, неизученные.

Строчки перед глазами дёрнулись, переплетаясь в отдельные символы. К горлу подступила тошнота. На миг показалось, что кровать подо мной исчезла, и я падаю в пустоту. Но уже через мгновение всё встало на свои места.

[Боевые: «Фаербол» (новичок)]

[Защитные: «Щит». Копирование: 23%]

[Бытовые: «Искра» (ученик).

«Замок». Копирование: 41%.

«Телекинез (малый)». Копирование: 56%.

«Термический нагрев». Копирование: 4%]

[Запретные: «Узы безмолвия» (новичок).

«Печать стража» (не изучено). Доступ: ограничен]

Сказать, что я воодушевился полученным результатом, это ничего не сказать. Я вскочил с кровати, радуясь как ребёнок, что можно подстроить интерфейс под себя. Теперь картина моего скудного арсенала была ясна как день. По одной освоенной боевой и защитной, более-менее стабильная бытовая «Искра» и две запретных руны, одну из которых я едва мог использовать.

Архивные данные, что я копил всё это время, аккуратно соединялись в новую, интуитивно понятную схему. Это было похоже на организацию захламлённого гаража, где наконец-то находилось место для каждого инструмента.

Я мог мысленно пролистывать категории, и интерфейс моментально откликался, выдавая нужную информацию.

На глаза попался «Телекинез». Пятьдесят шесть процентов — это уже хоть какой-то прогресс. Если в завтрашней вылазке нужно будет что-то достать или активировать на расстоянии, он может пригодиться.

Голова закружилась. Интерфейс снова откликнулся. Рядом с процентом появились новые строчки:

[«Телекинез (малый)». Копирование: 56%. Макс. вес: 2 кг. Дальность: 5 м. Точность: низкая]

Это был новый уровень. Интерфейс перестал быть просто пассивным журналом наблюдений. Похоже, он учился вместе со мной.

Теперь он и анализировал, и систематизировал. Вот бы ещё советы давал, основанные на накопленных данных.

Стоило только об этом подумать, как что-то внутри меня надломилось. В глазах потемнело, дикая слабость сковала мышцы, и я грохнулся на пол.

— Что случилось⁈ — услышал взволнованный голос Александра над моей головой.

Я попытался ответить, но смог лишь промычать что-то невнятное, бессознательно копируя Муму. И только счастливая улыбка блуждала на лице, ещё больше шокируя Аверина.

— Я сейчас Степана приведу, — с тревогой в голосе произнёс виконт, исчезая из моего поля зрения.

А я внимательно вглядывался в новые строчки:

[Хотите завершить копирование рунной последовательности «Телекинез»?]

— Да, — довольно произнёс я, но результата не увидел, так как потерял сознание.

— Ну и мороки с тобой, — услышал голос виконта, медленно приходя в себя. — То ты от переизбытка магии чуть не вулканируешь, то от истощения чуть коньки не откидываешь. Вот скажи: куда весь запас истратил? Степан еле-еле откачал!

Я посмотрел по сторонам. Прежде чем успел ответить, в дверном проёме возникла грозная тень слуги виконта. В руках он держал дымящуюся глиняную кружку.

— На, пей, не нюхай, — бросил он, подавая отвар. — Из коры дуба с щепоткой пепла… — дед на секунду замялся, а потом махнул рукой, — … неважно. Вкус — жуть, но магии в тебя вольёт больше, чем было.

Я послушно отхлебнул. Степан не соврал. Вкус был таким, будто я лизал пепельницу, забыв выкинуть бычки. Но уже через несколько секунд по телу разлилось долгожданное тепло. Слабость начала отступать.

— Что случилось? — спросил я, с трудом отрывая язык от нёба.

— А это ты мне скажи, — прищурился Степан, присаживаясь на край моей кровати. — Я чувствовал, как из тебя магия уходит, словно в дырявое ведро. Но ты не использовал заклинания, не заряжал артефакты. Чем ты занимался?

Я задумался на минуту, пытаясь восстановить последние события, и тут память услужливо напомнила о последнем сообщении интерфейса. Вскочив с кровати и потерев висок, я вызвал его. Голова больше не кружилась. Тошноты тоже не почувствовал.

Перед глазами светилось последнее сообщение:

[«Телекинез (малый)» Копирование: 100%. Уровень: новичок]

На моём лице вновь засветилась счастливая улыбка, но Степан и Александр продолжали смотреть на меня с тревогой.

— «Телекинез», — произнёс я, и стоящая в углу метла угодила точно в руку.

Саня издал странный звук, что-то среднее между удивлением и стоном. Степан же, напротив, замер, и его цепкий взгляд внимательно следил за моими действиями.

— Повтори, — скомандовал он, и я послушно поставил метлу на место.

Слуга встал с кровати, и металлические пружины натружено заскрипели, выпрямляясь.

— Ещё, — положив руку мне на плечо, произнёс он голосом, не терпящим возражения.

Я улыбнулся, протягивая руку в сторону виконта.

— «Телекинез», — азартно выкрикнул я, и ремень на штанах Александра резво расстегнулся, вылезая из шлёвок.

Виконт даже опомниться не успел, как аксессуар оказался у меня в руках.

— Интересно, — задумчиво произнёс Степан, разглядывая меня как-то по-новому. — Следуйте за мной.

Вопреки ожиданиям, дед вывел нас за территорию форпоста, предварительно вручив по алебарде. Солнце уже поднималось на горизонте, растворяя ночную прохладу и окрашивая небо в бледно-золотистые тона. Я взглянул на часы: стрелки показывали половину пятого. Пёс, готовый к новому веселью, уже радостно кружил рядом.

— Хватит просиживать в четырёх стенах, — бросил Степан через плечо. — Пора опробовать ваши «таланты» в полевых условиях. Не будет сегодня танцев с приседаниями. Осмотрим периметр. На пять километров вглубь леса.

Александр тут же помрачнел.

— Пять километров? Старик, там же болота начинаются!

— Именно, — усмехнулся Степан. — Если не хотите стать обедом для местных обитателей, советую быть настороже.

Я уж было решил отправить вывертня обратно, но старик меня остановил.

— Оставь, он пригодится. Не забывай: этот пёс вырос на болотах. Там его дом.

Путь занял несколько часов. Лес сгущался, воздух становился влажным и тяжёлым, а под ногами всё чаще хлюпала вода. Мой болотный зверь шёл впереди, безошибочно находя тропку среди чахлых сосен и кочек. Александр чутко смотрел по сторонам, сжимая в руках алебарду. Я же шёл последним, постоянно держа интерфейс активным.

Он то и дело реагировал на следы мелкой магии — примитивные защитные чары на гнёздах местных птиц, следы эфемерных духов на камнях. Ничего существенного.

Степан время от времени останавливался, набирая в котомку мелкие травки.

— Болотный мотылёк, — бросал он, срывая невзрачный цветок. — Для успокоения нервов. А это — стрелолист, раны заживляет.

Казалось, он знал название каждой травинки.

[Обнаружена аномалия. Класс: неизвестен. Уровень эфирного следа: повышен]

Строчка всплыла внезапно, заставив меня вздрогнуть. Я остановился.

— Степан, здесь что-то есть.

Старик обернулся, его глаза сузились. Он молча кивнул, прислушиваясь. Мой пёс тихо зарычал возле ноги, пригнув голову к земле и нервно подёргивая кончиком носа. Однако ничего особенного я не увидел, сколько ни вглядывался в непроходимые кусты малинника.

Интерфейс также не давал координат, лишь общее направление. Я молча кивнул в сторону, протискиваясь между зарослями колючего кустарника. Вскоре мы упёрлись в крутой склон, почти полностью заваленный камнями и вывернутыми с корнями деревьями.

— Ничего нет, — произнёс Александр. — Обычный завал.

— Не совсем, — вмешался Степан. Его взгляд скользнул по груде бурелома.

Пёс постоянно крутил носом, то и дело утробно порыкивая. Из густого тумана, стелющегося между болотными кочками, послышался булькающий звук. Затем другой, чуть левее.

Я насторожился, внимательно прочесывая интерфейсом местность.

[Обнаружены множественные враждебные сигнатуры. Класс: болотная нечисть. Уровень угрозы: средний]

Степан откинул в сторону котомку с травами, вооружившись любимой тростью. Звук повторился, только уже за нашими спинами.

— Приготовиться, — шёпотом произнес старик, вытягивая из трости длинный стальной штырь, напоминающий шпагу.

Александр слегка прикрыл глаза, и, используя свой дар менталиста читать чужие мысли, даже самые примитивные, прошептал:

— Шестеро, и они нас окружают.

Бесшумно ступая по мягкой почве, вышли сразу три существа. Монстры были не выше колена, с кожистыми, покрытыми бородавками телами цвета заплесневелой глины. Их перепончатые лапы заканчивались длинными острыми когтями, а на безглазых сплюснутых головах зияли огромные пасти, усеянные игольчатыми зубами.

Они обнюхивали пространство вокруг, издавая противные клокочущие звуки. Пригнувшись к земле, твари медленно окружали нас.

— Ещё трое, — тихо произнёс Александр за моей спиной.

Пёс ощетинился, его рычание переросло в низкий гул.

— Спина к спине! — скомандовал Степан, и его шпага со свистом рассекла воздух. — Вот вы и познакомились с гаргункулами, — со злорадной улыбкой заявил он.

Самый крупный гаргункул вышел вперёд, издав пронзительный визг, тем самым он дал стае сигнал к атаке. Сразу трое болотных монстров прыгнули в нашу сторону.

Виконт взмахнул алебардой, заставив ближайшую к нему тварь отпрянуть. Две других уже заходили с флангов. Пёс с яростным лаем бросился вперёд, вцепившись в лапу приближающегося монстра.

— «Телекинез»! — крикнул я и резко выбросил руку в ту сторону.

Невидимая сила отшвырнула гаргункула от пса, и монстр с оглушающим визгом кувырнулся в грязь. Мой зверь остановился, неодобрительно глянув. Я в ответ пожал плечами: «Мол, извини».

— Так его! — крикнул Аверин, обретая второе дыхание и отражая атаку очередной твари.

Степан тем временем работал клинком с убийственной эффективностью. Его движения были точны и экономичны. Каждый удар оставлял глубокие раны на телах тварей, и следующие два гаргункула замертво рухнули на землю.

— Используй руны, — рявкнул Степан, прикрывая мне спину.

Я послушно вызвал «Фаербол», на миг пожалев, что выбрал вчера вместо него «Телекинез». Огненный шар, размером с пинг-понговский мяч, вырвался из моей ладони и врезался в пасть гаргункула.

Тварь ни на секунду не остановилась, просто поглотила его, взвившись прямо над моей головой. Ещё миг — и когтистые лапы вцепятся мне в лицо, разрывая тонкую кожу.

Перехватив алебарду, я сделал выпад вперёд и принял монстра на стальной наконечник. Гаргункул, налетев на древко, вдруг замер, его тело неестественно вздулось, а из пасти и ушей повалил едкий дым.

— Бросай! — проревел Степан.

Я не успел. С оглушительным бабахом тварь разорвало, во все стороны полетели клочья кожи, меня с ног до головы окатило ядовито-зелёной слизью и горящими внутренностями.

Наступила тишина, нарушаемая лишь нашим тяжёлым дыханием. Пёс, успокоившись, тыкал носом в мою ладонь, словно проверяя, всё ли в порядке.

— Неплохо, — Степан вытер клинок о рукав и вставил его обратно в трость. — Но в другой раз бей «Фаерболом» заранее.

— Понял, — выдохнул я, чувствуя, как адреналин медленно отступает.

Следующие полчаса мы втроём, обливаясь потом, растаскивали гнилые стволы и откатывали камни от странного завала. Монотонная работа, требующая только физической силы, постепенно стала надоедать.

— Слушай, Саша, — решив хоть как-то облегчить труд, задал вопрос, который уже давно меня мучал, — а как ты научился ментальности? Есть какая-то руна?

Виконт усмехнулся, хватая следующий булыжник и откидывая его в сторону. Постепенно сквозь груды ветвей начала проступать стена. Не грубая каменная кладка форпоста, а гладкая тёмная поверхность, отполированная временем до зеркального блеска.

— Нет такой руны, — приводя меня в изумление, ответил Александр, — это моя особенность. Я таким родился.

— Так же, как у старика — внутренний взор? — решил уточнить я.

— Угу, — ответил Саша, не вдаваясь в подробности.

Я остановился, тяжело дыша и обдумывая услышанное, а в голове уже рождалось множество новых вопросов.

— А как это? Быть менталистом.

Виконт задумался, подбирая правильные слова.

— На самом деле это очень тяжело. Я всегда слышу чьи-то мысли. Иногда я слышу твои. Прямо сейчас ты постоянно думаешь о еде: «Хочу есть. Когда это кончится⁈ Вот бы сейчас жареную курицу…» — Александр беззлобно ухмыльнулся, стирая пот со лба.

Он замолчал, увидев, как я побледнел. Мысль о том, что все твои самые постыдные, мелкие и личные мысли кто-то постоянно слышит как навязчивый шум, была пугающей.

— Понимаешь? — голос виконта стал тише и слабее. — Это не выбор. Я не «включаю» и не «выключаю» это. Это как дышать чужим воздухом. Постоянный гул. Даже в лесу я слышу эмоции зверей, они проще, как у трёхлетнего ребёнка. Но они есть, и их много.

— А о чём сейчас думает Степан? — шёпотом спросил я, косясь на старика.

Александр улыбнулся:

— Прямо сейчас он думает о том, что камень у следующего валуна подозрительно круглый, и ему это не нравится. А ещё вспоминает, как в молодости пил вино с девушкой, у которой были веснушки.

Степан, услышав это, лишь хмыкнул, не отрываясь от работы.

— И ты всё это… постоянно? — с трудом выдохнул я.

— Постоянно, — Александр с обречённой простотой потёр виски. — Сначала это сводило с ума. Потом я научился отстраняться, пропускать сквозь себя и не вникая.

Виконт посмотрел на меня, и в этом взгляде я впервые увидел не весёлого чудака, а просто уставшего человека.

— Быть менталистом, друг мой, это вечное одиночество в самой гуще толпы. Потому что ты всегда знаешь, что на самом деле о тебе думают. И это знание отравляет. Вот почему я предпочитаю ваше со стариком общество. Его мысли — как ровный гул потока. А твои… — он снова усмехнулся, — я слышу не всегда. Только самые честные и наивные, когда тебя переполняют эмоции. В остальное время словно стоит непробиваемый щит, будто ты намеренно отгораживаешься от всего мира.

Больше я не стал расспрашивать Аверина, хотя безумно подмывало спросить, что чувствуют насекомые. Однако тут же услышал ответ.

— Тоже чувствуют. Инстинктами. Три простых инстинкта: убить, размножаться и сохранить потомство. Это всё.

Я откинул следующую ветку, за которой показалась неприметная дверь.

Герб семьи Соловьёвых я узнал сразу, хоть он и был частично покрыт замшелым мхом. Однако как я ни старался, как ни мучал интерфейс, дверь оставалась закрытой.

— Это какое-то хранилище, — произнёс виконт, разглядывая строение со всех сторон.

— Странно, но обычно всё, что связанно с Соловьёвыми, всегда открывалось само собой, — ответил я виконту. — А тут не открывается. Всё, — я устало плюхнулся на мокрую кочку, — сдаюсь. В следующий раз обследуем эту чёртову постройку.

Наша вылазка была менее продуктивной, чем планировал Степан. Оказывается, травы и коренья, что он собирал всё это время, были предназначены для восстановления магической энергии.

Меня снова передёрнуло, когда вспомнил отвратительно пахнущий гриб, любовно сорванный стариком. Степан бережно уложил его в котомку, умильно поглаживая. Не хотелось бы получить несварение желудка от гадкого пойла Степана.

Я ещё раз уверился, что просто необходимо наладить отношения с маленькой продавщицей, и, как только представится случай, обязательно наведаюсь на рынок.

Следующим утром решил посетить имение: нужно было проверить, не оставил ли Окороков там какой-нибудь след, не пробирался ли к дому в моё отсутствие.

Переместившись через портал, вышел на крыльцо. Двор пустовал. Ворота закрыты.

Ни дознавателя, ни весточки от него — ничего. Пожалуй, завтра надо съездить в город со Степаном, поискать травницу, заодно и наведаться к Алексею Николаевичу.

Я повернулся и решил потратить немного времени на более детальное изучение дома. Попробую поискать что-нибудь, что сможет пролить свет на секреты рода Соловьёвых.

Но стоило только отойти от входной двери, как откуда-то со стороны столовой стал доноситься странный звук. Тихий, настойчивый, словно комар, заблудившийся в просторных комнатах.

Дзынь! Дзынь! Дзынь!

Что это? Слушал несколько секунд, и в памяти вдруг всплыли картинка: детский дом и у дежурного стоит на столе старый чёрный аппарат с диском.

Нет, не может быть!

Звук не умолкал.

Я пошёл на него, с каждым шагом убеждаясь в невозможности происходящего. Звон доносился из комнаты по соседству со столовой, в которую я ещё не заглядывал, решив, что это кладовое помещение, набитое хламом.

Дверь была приоткрыта, толкнул её, и звук обрушился на меня с новой силой. В полумраке, под грудами пожелтевших бумаг и набросанного поверх тряпья, на мраморной подставке стоял телефон.

Настоящий старый дисковый телефон, сделанный из тяжелого чёрного бакелита. Трубка лежала на рычагах, а сам аппарат мелодично и безумно трезвонил.

Ни фига себе!

Артефакт?

Или это нормально? Но я не видел его в кабинете ни у Окорокова, ни у Никифорова. Хотя нет, у Анатолия Владимировича всё же видел.

Телефон внезапно смолк.

Сделал шаг к груде хлама, собираясь разгрести её и рассмотреть диковинку поближе, как вдруг…

Дзынь! Дзынь-дзынь-дзынь!

Ненароком вздрогнул.

Отшвырнул с аппарата какую-то кружевную накидку, схватил трубку. Она была неожиданно тяжёлой. Поднёс её к уху.

— Алло⁈

В трубке послышались помехи, а затем чёткий женский голос:

— Будьте добры к телефону Дмитрия Григорьевича.

— Это я, — выдавил в ответ.

— Одну секундочку, с вами хочет поговорить Анатолий Владимирович Никифоров.

Помехи сменились, и на линии возник новый голос: властный, привыкший командовать. Это был чиновник из управления.

— Дмитрий Григорьевич, вам срочно нужно явиться в управление. Тут приехал человек из Москвы. По поводу вашего участия в испытании. Вы ещё не передумали?

— А у меня есть выбор?

Никифоров фыркнул.

— Ну, если хотите остаться с наследством, то, полагаю, нет.

— Тогда приеду. Во сколько нужно быть?

— Как можно быстрее. Желательно в течение часа, — сухо отрезал чиновник и положил трубку.

Я медленно вернул трубку на рычаги.

Если есть телефон, значит, по нему можно вызвать такси. Не пешком же мне тащиться в город!

С чего начать? Я задумался, вспоминая номера экстренных служб. Кажется, ещё при СССР была справочная служба ноль девять. Решил проверить: вдруг в этом мире тоже есть такая?

Набирая номер на антикварном аппарате, я прокрутил диск до нуля, потом до девятки и почему-то вспомнил старый бородатый анекдот про прачечную. Раздались короткие гудки, а затем непонятное хрипение:

— Алло, — взволнованным голосом произнёс я, пытаясь разобрать слова, прорвавшиеся сквозь белый шум, и неожиданно для себя выдал, — алло, это прачечная?

— Хреначечная, — ответил мне грубый мужской бас. — Министерство культуры, слушаю!

На секунду я подвис, медленно соображая, куда же на самом деле попал.

— Точно не справочная? — решил всё-таки уточнить.

— Слышь, шутник, справочная — ноль один! И ты это… Определись, что тебе нужно: справочная или прачечная!

На другом конце провода послышались короткие гудки. Я положил трубку, а потом всё-таки вспомнил, зачем вообще звонил.

— Справочная, слушаю! — деловитым тоном проворковала женщина, после того как я набрал ноль один.

— Будьте добры, подскажите номер такси, — попросил я, чувствуя себя полным идиотом.

— Записывайте! — без тени сомнения ответил голос.

Наконец заказал машину. Я сидел на заднем сиденье и смотрел в окно, безуспешно пытаясь сообразить, что за человек из Москвы так жаждет меня видеть.

В кабинете за большим столом восседал Анатолий Владимирович. В кресле напротив развалился худощавый мужчина с острым взглядом и длинными пальцами, он вертел в руках резной жезл.

— А вот и наш барон!

Гость лениво оглядел меня с ног до головы и задержался на руках: рукава рубашки были закатаны.

— Говорю же: у него есть дар, хоть и нет татуировок с рунами, — с раздражением в голосе сказал Анатолий Владимирович. — Сам видел, как он зажигал искру.

Маг медленно поднялся и подошёл ко мне вплотную. Его взгляд был холоден.

— Это правда, молодой человек?

Интерфейс в углу поля зрения уже подсвечивал иконку «Искра». Я щёлкнул пальцами, и на кончике указательного вспыхнула маленькая, но яркая огненная частица. Я подержал её пару секунд, потом сжал ладонь в кулак, гася пламя.

Маг что-то неодобрительно пробормотал себе под нос.

— Ну ладно, давайте попробуем. Он протянул мне небольшой, тёплый на ощупь камень, испещрённый мерцающими прожилками.

Я взял артефакт, почувствовав лёгкую вибрацию. Камень начал высасывать из меня магическую энергию, и в тот же миг на запястьях едва заметно вспыхнули и тут же погасли две татуировки — сложные переплетения линий. Я бы их даже не заметил, если бы не интерфейс, который тут же выдал едва заметное предупреждение:

[Обнаружено внешнее сканирование. Наложение маскировки]

Чиновник-маг выхватил артефакт из моих рук и внимательно посмотрел на запястья. На них уже ничего не было.

— М-да… вы знаете, — задумчиво произнёс он, — я читал что-то о подобных случаях. В некоторых древних родах можно завуалировать свою магию, скрыть её истинную природу. Не думал, что сам такое когда-нибудь увижу.

Мужчина взял меня за ладони и поднёс к запястьям резной жезл.

На коже, прямо над веной, начала светиться маленькая руна, размером с монетку, — стилизованное изображение пламени. Он проделал то же самое с другой рукой. Там засветилась другая руна — символ воздуха.

Мужчина отпустил мои руки и задумчиво почесал подбородок.

— Допущен, — сдавленно выдохнул маг, явно разочарованный тем, что не нашёл подвоха. — Оба дара подтверждены. Элементарный уровень, но достаточный для допуска.

Он кивнул Никифорову и, не прощаясь, вышел из кабинета, явно погружённый в раздумья.

— Ну вот и замечательно. Поздравляю вас, Дмитрий Григорьевич, с допуском. Но для непосредственного участия в испытании требуется внести вступительный взнос за пять дней до начала, — произнёс Анатолий Владимирович и пододвинул к себе картонную папку. — Размер депозита составляет десять процентов от оценочной стоимости вашего имения и связанного с ним титула.

Следователь начал листать бумаги, бормоча себе под нос:

— Сейчас, сейчас, имение «Золотые ключи», угодья… гм…

Его пальцы замерли на какой-то строке.

Я увидел, как лицо следователя начало медленно менять цвет от розового до мертвенно-бледного. Он даже привстал, словно не веря своим глазам.

— Ваше… ваше имение, — голос Никифорова срывался, — за него требуется заплатить взнос в размере пятьдесят тысяч золотых имперских рублей.

— Десять процентов от пятидесяти это пять тысяч золотых, — задумчиво сказал я.

— Нет, это взнос пятьдесят тысяч, а имение оценивается в пятьсот.

Анатолий Владимирович замолк, и я услышал, как где-то за окном каркает ворона.

— Но откуда такая сумма?

— По всей видимости… — Никифоров сглотнул, снова глядя в бумаги, — из-за алмазной шахты, которая находится на территории ваших владений.

— Какой шахты? Она же закрыта! Заброшена! Я не могу туда попасть, она сейчас не принадлежит мне! Она законсервирована!

— По действующему законодательству все недра на территории владения, включая законсервированные или временно неэксплуатируемые месторождения, входят в оценочную стоимость, — Анатолий Владимирович говорил механически, словно зачитывая цитату из устава. — Она включена. И это… — он снова сглотнул, — это существенно повышает стоимость.

Я упёрся руками в его стол, чувствуя, как мир начинает плыть перед глазами.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Боюсь, что нет, — мужчина покачал головой. — Правила… правила общие для всех претендентов.

Десять процентов. Пятьдесят тысяч золотых рублей. Мой внутренний интерфейс без всякой команды вывел на экран перерасчёт. Цифры закрутились, преобразуя местную валюту в знакомые мне рубли, основываясь на анализе цен на базовые товары и золото в моём мире.

Результат возник перед глазами, светясь красным, предупреждающим цветом.

[1 600 000 000 рублей]

Я отшатнулся от стола, будто получил пощёчину. В глазах потемнело. Миллиард. Один миллиард шестьсот миллионов рублей!

За две недели. Откуда они у безработного тестировщика, закинутого в чужой мир?

— Откуда? — прошептал я, глядя в пустоту. — Откуда я возьму полтора миллиарда?

Никифоров, оправившись от первоначального шока, снова стал служащим. Он пожал плечами и развёл руками.

— У вас есть ровно две недели. За пять дней до начала испытания деньги должны быть внесены на депозитный счёт управления. В противном случае, — он сделал паузу, — вы будете отстранены от участия, а ваши права на имение и титул — безвозвратно отчуждены в пользу имперской казны.

Я смотрел на него и не видел лица.

Передо мной плясали красные цифры:

[1 600 000 000 рублей]

Где?

КАК?

И тут же появилась новая надпись:

[До выполнения задания осталось: 13 дней 23 часа 48 минут 17 секунд]