Системный Барон

Глава 23

Мозг, привыкший к багам и неожиданным патчам, лихорадочно проанализировал ситуацию.

Регулятор?

Три штуки?

Похоже, по наследству мне достался артефакт уровня «легендарный», и он явно не для продажи в ломбарде. Внутри всё сжалось.

Сделал максимально невозмутимое лицо.

— Это фамильная реликвия рода Соловьёвых, лично достал её из родовой сокровищницы, — ни капли не соврал я.

Никифоров продолжал сверлить меня взглядом. Внезапная пауза затянулась, её нарушало лишь тиканье настенных часов.

Чиновник медленно взял телефон и не глядя набрал короткий номер.

— Михаил Борисович, срочно ко мне.

Дверь открылась уже через минуту, и на пороге стоял знакомый мне по прошлой встрече менталист. Он настороженно посмотрел на меня, потом на своего начальника и вошёл, прикрыв дверь.

— Повторите свой вопрос, Анатолий Владимирович, — тихо сказал я, глядя на чиновника за столом, прежде чем тот успел открыть рот. — И я повторю свой ответ.

Никифоров бросил взгляд на металлиста, кивнул. Тот тут же принялся за работу: закрыл глаза, и на его лбу сразу выступили капельки пота.

— Откуда у вас этот артефакт? — вновь произнёс чиновник.

Я почувствовал лёгкое давление в висках, будто невидимые щупальца пытаются пробиться в мои мысли. Но в этот раз не было боли, лишь навязчивое ощущение присутствия.

Врать менталисту бесполезно: он почувствует фальшь.

Повторил свой абсолютно правдивый и выверенный ответ.

— Это фамильная реликвия рода Соловьёвых. Достал из родовой сокровищницы, — повторил я, мысленно представляя каменный мешок, чёрный ларец, блестящий диск в руках.

Михаил Борисович тяжело вздохнул и открыл глаза. Он выглядел уставшим.

— Анатолий Владимирович, этот молодой человек говорит правду. Артефакт был найден в потайном хранилище, принадлежащем роду Соловьёвых. Он искренне считает его собственностью рода.

Никифоров откинулся на спинку кресла, и по его лицу пробежала целая гамма чувств: разочарование, досада, а затем оно вновь стало холодным и расчётливым.

— Достаточно, — отрезал Никифоров, кивнув менталисту. Тот тут же ретировался.

Чиновник бережно, словно святыню, положил диск на расстеленный чистый белый платок. Затем провёл над ним ладонью, не прикасаясь.

— Данный артефакт принимается в качестве залога. Его оценочная стоимость, — мужчина сделал театральную паузу, — многократно перекрывает требуемый взнос. Вы допущены к испытаниям.

Мужчина резко взял трубку телефона, набрал ещё один короткий номер.

— Кабинет Никифорова. Немедленно. Усиленный наряд для транспортировки артефактов.

Вскоре к нам вошли четверо охранников в полном боевом облачении. Никифоров, не вставая, указал жестом на диск.

— В сейф. Повышенная категория. Протокол «Корона».

Один из стражников, не говоря ни слова, аккуратно поместил артефакт в матерчатый мешочек, а тот в стальной кейс. Группа так же молча и организованно удалилась.

Никифоров что-то быстро написал на бланке, с силой прижал печать и протянул мне.

— Ваш пропуск. Желаю удачи на испытаниях, Дмитрий Григорьевич.

На автомате вышел из здания управления.

Солнце поднялось уже высоко, город жил своей обычной жизнью. Я подошёл к автомобилю Степана.

Старик, увидев моё лицо, тут же насторожился.

— Ну что? Деньги ещё нужны? — он кивнул на кожаную сумку на переднем сиденье.

Я открыл заднюю дверцу и грузно опустился.

— Нет. Решилось иначе, — откинул голову назад, закрыв глаза. — Артефакт оказался… несколько ценнее, чем мы думали.

Положил сумку с ненужным теперь золотом рядом. Монеты звякнули, словно насмехаясь.

Степан завёл двигатель, но не тронулся с места. Он задумчиво почесал щетину на подбородке.

— И что это был за артефакт?

— Имперский регулятор… — ответил я.

— Так ты узнал, что это такое?

Я горько усмехнулся, не открывая глаз.

— Блин, ну выяснять, для чего нужен родовой артефакт, я посчитал неправильным. Сказал, что это фамильная реликвия. Расспрашивать было не комильфо.

— Ну да, — медленно произнёс Степан, глядя вперёд через лобовое стекло. — Наверное, ты прав.

Мы немного помолчали, потом старик поинтересовался:

— Куда едем?

Я взглянул на наручные часы. Стрелки показывали ровно двенадцать. Где-то в городе начали бить куранты, отсчитывая полдень.

— Домой. В поместье. У меня до начала этих состязаний ещё…

[До начала испытаний осталось: 4 дня 23 часа 59 минут 55 секунд]

Цифры вспыхнули красной надписью в углу зрения.

— … пять дней, — закончил я вслух. — Да, поедем в поместье. Есть время, чтобы потренироваться.

— Это правильно, — подтвердил Степан, начиная выруливать на улицу.

— Хотя стой, — спохватился я, — давай сначала заедем к Закалину. Вернём расписку. Деньги мне больше не нужны. Пускай вещи остаются в поместье.

— Так и сделаем, — тихо пробурчал старик и развернулся прямо по середине улицы.

Я совершенно не был готов отправляться через пять дней на испытания. И дело даже не в том, что до сих пор до конца не разобрался с интерфейсом, а в элементарных житейских мелочах: начиная с нормального комплекта нижнего белья и заканчивая зубной щёткой.

В конце концов, барон я или не барон?

Визит к Закалину был недолгим. Получив расписку обратно, он посмотрел на меня с нескрываемым любопытством:

— Интересные вещицы у вас, Дмитрий Григорьевич. Очень интересные. Надеюсь, если всё же решитесь их продать, я буду первым.

Я пожал оценщику руку, стараясь не выдавать своего волнения.

— Обязательно, господин Закалин. Спасибо за вашу помощь. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

— Обращайтесь!

Мы вышли из конторы, и я почувствовал, как на меня снова давит невидимый груз незавершённых задач. А на их решение оставалось всего четыре дня, если не считать дорогу до Москвы.

Четыре дня.

Всего четыре дня.

— Ну что? За обновками? — спросил Степан, садясь на водительское место.

— Поехали, — полностью доверившись старику, я откинулся на спинку сиденья.

Вопреки моим ожиданиям, слуга привёз нас не в дорогой бутик, а в ателье, что находилось на одной из уютных улочек. Скромная вывеска гласила «Ателье госпожи Эмилии».

Стеклянная дверь звякнула колокольчиком. Внутри пахло сукном, кожей и ароматным кофе. За стойкой никого не было, но из глубины помещения донёсся приветливый женский голос:

— Сейчас, одно мгновение!

Из-за портьеры появилась женщина лет пятидесяти с подозрительно чёрными, как смоль, волосами, убранными в строгую причёску. На плече у неё висела сантиметровая лента, а профессиональный взгляд мгновенно оценил и меня, и Степана.

— Степан Павлович, давно не виделись, — кивком поприветствовала она старика. — Новый подопечный?

— Так точно, госпожа Эмилия. Барону требуется полный комплект. На особый случай.

Портниха кокетливо улыбнулась слуге, а меня окинула серьёзным взглядом.

— А что с Авериным? — спросила она.

Старик, ничуть не смутившись, тут же ответил:

— Не знаю. Мы давно не виделись.

— Ясно, ясно! — усмехнулась госпожа Эмилия. — Как вас зовут, молодой человек?

— Барон Соловьёв, к вашим услугам, — отсалютовал я, и женщина улыбнулась.

— Особый случай? На испытания, если не ошибаюсь? — она сделала шаг ко мне, и пальцы легонько щёлкнули сантиметровой лентой. — Снимайте пиджак, барон. Будем снимать мерки. У меня как раз есть пара идей. Прочная ткань, не стесняющая движений, но с намёком на элегантность. И несколько скрытых карманов для мелких сюрпризов.

Казалось, эта женщина знала о моей ситуации всё. И в её уверенности было что-то такое, что заставило меня забыть о сроках.

Стрелки на часах показывали без четверти три, когда мы наконец закончили. Портниха долго шепталась о чём-то со Степаном за портьерой, а после, выйдя ко мне, заверила, что ко дню отъезда всё будет готово. Я поцеловал протянутую руку, вспоминая кокетливые смешки за портьерой, и, попрощавшись, покинул уютное ателье.

— Ну что, домой? — спросил я, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье.

— Ну нет, барон, — возразил Степан, — в парикмахерскую.

До самого вечера мы катались с одного конца города на другой. Усталые и вымотанные, наконец двинулись в поместье. Волосы аккуратно подстрижены, ногти ухожены, а в бумажных пакетах лежало всё: от зубной щётки до флаконов с парфюмом, пахнущим дорогой жизнью.

Уже подъезжая к воротам, я заметил Окорокова. Он нервно прохаживался взад-вперёд, а увидев машину, быстрым шагом направился навстречу.

— Я пытался дозвониться, но вы так и не сняли трубку, — начал мужчина, позабыв от волнения поздороваться.

— Добрый вечер, Алексей Николаевич, — перебил я, пожав протянутую руку. — К чему такая срочность?

— Вот, — указав на экипаж, проговорил дознаватель. — Я выполнил свою часть сделки.

Дверца распахнулась, и на подножку, шаркая потёртым сапогом, встал дед Никита. За его спиной виднелся скромный вещевой мешок. Старик вышел на свободу осунувшимся.

Я обрадованно обнял дедушку, а тот, чуть не плача, попытался поцеловать мне руку.

— Пойдём в дом, — пригласил я деда Никиту, но он засопротивлялся, причитая и чуть не падая в ноги.

— Нет уж, барин… Дозволь… сперва внучку навестить… — всхлипнул он, судорожно ухватившись за полу моего пиджака.

Силой поднял Никиту Игнатьевича, не позволяя опуститься на колени. Его плечи тряслись от сдерживаемых рыданий.

— Хватит, дед. Ты мне ничего не должен.

Сунул ему кошель со ста серебряниками.

— Не надо, барин… Я итак вам должен по гроб жизни, — отпихивая мою руку, произнёс Никита. — А за свою свободу я ещё заплачу, дайте мне только срок.

— Хорошо, хорошо, — успокоил я деда. — Только это не вам, Алёнке. На учебники. На новое платье. Вы же хотите, чтобы она училась?

Дед посмотрел на меня, потом на деньги, сгрёб их и спрятал за пазуху.

— Спасибо, барин. Я всё верну, дайте только срок.

Я вручил Окорокову папки с разобранными по косточкам делами, строго наказав довезти деда Никиту до внучки, и они уехали, оставив нас со Степаном возле пустого особняка с чувством выполненного долга.

Спустя четыре дня я сидел в двухместном купе поезда, уставившись на проплывающие за окном сосны. Степан, разместившийся напротив, с закрытыми глазами казался спящим, но я знал: он лишь дремлет.

Время, отпущенное на подготовку, пролетело с пугающей скоростью. Словно кто-то нажал кнопку быстрой перемотки. На горизонте уже маячил финальный квест, а я ещё не прокачал все скиллы и не собрал лут получше.

[До начала испытаний осталось: 1 день 4 часа 14 минут 08 секунд]

Интерфейс без устали отсчитывал секунды, напоминая о времени.

Сегодня утром я попрощался с Александром, псом и Муму в форпосте.

— Смотри, вернись, Соловьёв, — грозно проговорил Саня. — Я ещё не научил тебя хоть какому-то подобию приличных манер.

Пёс тыкался мордой в ладонь, требуя ласки.

Муму мычал что-то ободряющее и сунул мне в дорогу огромный свёрток с провизией.

Поезд равномерно стучал на стыках рельсов. Степан открыл один глаз, и, убедившись, что за окном больше не мелькают дома, откашлялся, привлекая моё внимание.

Взгляд слуги стал строгим, как во время тренировок.

— Дмитрий, сынок, пока есть время, нужно обсудить расклады сил в столице. Ты до сих пор не представляешь всей картины, а зря.

Я вздохнул, отрывая взгляд от окна.

— Знаешь, Степан, мне как-то было не до большой политики, — усмехнулся я.

— Понимаю, — кивнул он и достал из своих вещей тонкую папку со списком участников, которую мне ещё неделю назад достал Окороков, — но теперь ты ввязался в игру, где незнание правил стоит жизни. Испытания — это не только проверка силы. Это в первую очередь политика. Тебе нужно решить, с кем объединиться, а кого записать во враги.

— Всё так серьёзно?

— Поверь, всё намного серьёзнее.

Я удивлённо поднял бровь.

— Император при смерти. Прямых наследников нет.

— Никого? Как так?

— Так сложилось. Вопрос о престолонаследии решится на совете родов после его кончины. А умрёт он завтра или через год — никто не знает. Главные претенденты… — Степан сделал паузу, давая мне осознать. — Князья Титовы, Макаровы, Никитины, Беловы. Это самые влиятельные роды на данный момент.

Я мысленно перебрал знакомые по истории фамилии.

— А Юсуповы? Шереметьевы? Долгорукие?

Степан хмыкнул.

— Юсуповы, Шереметьевы, Долгорукие — это старые роды, они уже давно в тени, как и многие другие. Но списывать со счетов никого нельзя. За престол могут побороться многие. Но именно те четыре, что я назвал — сильнейшие.

Он пристально посмотрел на меня.

— Ты для них на испытании как красная тряпка. Провинциальный барон, вдруг появившийся среди столичной золотой молодёжи, это нонсенс. Но при этом ты — носитель крови Соловьёвых, одного из древнейших родов, хоть и обедневшего. Твои успехи или неудачи на испытаниях будут иметь значение. И, судя по тому, что тебя вообще отправили туда, скорее всего, хотят устранить. Иначе зачем провинциального барона посылать на экзамен, где его будут сдавать будущие сильнейшие маги империи?

В голове тут же сложилась знакомая аналогия.

Это как если бы новичка с первым уровнем бросили на арену против макси-уровневых боссов. Читерский способ избавиться от неудобного игрока.

Жёсткий, но эффективный.

— Значит, мне нужно не просто пройти испытания, но и выжить, — констатировал я. — И, по-твоему, стоит искать покровительства у одного из этих родов?

— В этом мире без поддержки сильного клана выжить сложно, — покачал головой Степан. — Тебе придётся определиться и выбрать сторону. Ведь скоро начнётся резня за власть.

— Я никому не собираюсь кланяться, — резко возразил слуге. — Не для того я вырвался из тюрьмы и прошёл через всё это, чтобы стать чьей-то пешкой.

Степан внимательно посмотрел на меня, его взгляд стал тяжёлым. Затем он медленно кивнул.

— Ладно, пожалуй, хватит. Вечером ещё поговорим. Ты итак много занимался в последнее время. Отдохни, выспись, — старик поднялся с полки. — Схожу до ресторана, посмотрю, что там на обед, можно будет заказать.

Он вышел из купе, оставив меня одного.

Поезд плавно качался из стороны в сторону, словно убаюкивая. Я откинулся на спинку и уставился в окно, за которым мельтешили деревья.

Мысленно я вновь и вновь прокручивал руны, что успел выучить за последние три дня. «Зыбь», «Подножка ветра», «Воздушный карман». Это больше походило на бесплатный набор новичка против закалённых бойцов.

Мысли прервал резкий скрежет. Поезд дёрнулся, заставив меня вскочить. Свет в купе мигнул и погас. Я замер, вслушиваясь. Снаружи доносились крики, плач детей и…

Дверь купе с грохотом сорвало с петель. В проёме стояли двое. Один — мелкий, сгорбившийся, с перекошенным от злобы лицом, сжимал в руке заточку. Второй, высокий и худой, в тёмном плаще, уже вскинул руку. На его ладони загорались ядовито-зелёные огоньки.

— Да, это он! — ткнув в меня пальцем, прокричал мелкий, и память услужливо подсказала, кому принадлежит этот голос.

Я сходу узнал Малыша — подельника Лютого, что пытался утопить меня в Северной Двине.

— Здравствуй, барчук, соскучился? — прошипел он, бросаясь в мою сторону.

Воспоминания, словно разворошённое осиное гнездо, говорили о том ужасе, что я пережил, когда попал в этот мир. Ненависть ударила в голову, заставляя адреналин выжечь все сторонние мысли дотла.

— Очень, — прошипел я, машинально накинув на себя «Каменную кожу».

Заточка соскользнула, жалобно чиркнув по груди и порвав рубашку, идеально подогнанную по фигуре госпожой Эмилией.

Глаза Малыша расширились от непонимания. Он отшатнулся, уставившись на своё бесполезное оружие. Я не стал дожидаться, когда враг придёт в себя, и резким движением вырубил его ударом в челюсть. Раздался глухой, чавкающий звук. Малыш рухнул на пол, загородив проход.

— Любопытно, — спокойным голосом произнёс второй нападающий, — не припомню, чтобы барон Соловьёв использовал руны земли.

— Что это? Разведка боем? Не оригинально, — бросил я в ответ, разглядывая своего соперника.

Маг, а, судя по зелёному шару, разрастающемуся на его руке, это точно был маг, сделал еле заметный пас рукой. Интерфейс мигнул и впервые жалобно выдал:

[Рунная последовательность не скопирована. Недостаточно данных]

Шар разделился на две части, отлетел от его пальцев и завис в воздухе. Маг не нападал. Он ждал. Чего? Моей атаки?

Всё это время я пролистывал руны, пытаясь найти хоть что-то, что сможет нанести какой-нибудь серьёзный урон нападающему. Но список атакующих рун был удручающе короток.

— Три минуты, — вдруг произнёс он, и я сразу понял, зачем было нужно ожидание.

«Каменная кожа» слетела, оставив меня без защиты.

— Новичок, — усмехнулся маг, и шары пришли в движение.

Я так и не смог выбрать подходящую руну. Пальцы сами собой черканули по древу рун, и в глазах полыхнули сразу три рунные последовательности.

Интерфейс ответил:

[Вы создали новую рунную последовательность: «Каменная картечь». Уровень: неизвестен].