Шадари: наследница древних

Глава 12

Измененные земли

Эулин Бор

За три дня Саймон достаточно окреп, так что решили завтра выдвигаться в путь. Да и вообще выглядел Веннер настолько спокойным и безмятежным, что трудно было поверить в произошедшую с ним трагедию.

Даже Питера, который обычно, кроме своих артефактов, мало что замечал, проняло. Вечером, когда мы собрались у костра за ужином, парень не выдержал:

– Я бы так не смог на вашем месте! – проговорил, с восхищением глядя на Саймона, воркующего с Найей.

– Что именно? – Веннер перевел на него насмешливый взгляд.

Артефактор смутился.

– Ну, если бы с моим источником произошло такое.

Мы все замерли. Как-то негласно эта тема вообще не поднималась. Не хотели давить Саймону на больную мозоль. Питера же захотелось стукнуть чем-то тяжелым за такую неделикатность.

– Во всем нужно находить плюсы, – усмехнулся Веннер. – Так, к примеру, мои функции в клане значительно упростятся. Никто не захочет иметь главой неодаренного. Максимум – буду советником в делах подле моего преемника.

– Что же в этом хорошего? – растерялся артефактор.

– Да хотя бы то, что я теперь смогу наплевать на все и жениться по собственному выбору, – при этих словах он как бы невзначай погладил руку Найи.

Сказать, что мы все впали в ступор – ничего не сказать. Некоторое время царило гробовое молчание. Потом Саймон завел разговор о пустяках, чтобы перевести тему. Но его слова еще долго все переваривали.

Неужели для Веннера потеря источника и правда не настолько уж значима? Он даже рад такому повороту и всерьез рассматривает мысль о женитьбе на Найе?

Нет, я, конечно, не слепая и вижу, насколько они сблизились за это время. Но даже без дара Саймон остается аристократом. Райну вряд ли примут как равную в его кругу. Хотя в одном Веннер прав: если перестанет быть главой клана, это воспримут не так уж остро. Да, осудят, поворчат, но в итоге примут как факт.

Теперь я уже сомневалась, что стоит говорить о шансе вернуть источник. А это как раз и собиралась сделать после ужина, отозвав Саймона в сторонку.

Сейчас же прекрасно понимала, что успех в этом деле поставит крест на счастье Найи. Как поступить в такой ситуации? А может, предоставить выбор самой девушке?

Так что вместо того чтобы отвести в сторону Саймона, увлекла за собой Найю.

– Можно с тобой поговорить?

– Конечно, – райна с некоторой растерянностью посмотрела на меня, но кивнула.

– Далеко не уходите, – буркнул нам вслед Ящер.

– Хорошо, – миролюбиво произнесла.

Я в эти дни вела себя как пай-девочка, желая реабилитироваться за все мои промахи в общении с ним. Хотя, похоже, ему было абсолютно плевать на это.

Со вздохом отбросила мысли об алкаре и отвела Найю к ручью. Там нас вряд ли услышат остальные.

– Как тебе сегодняшнее заявление Веннера? – начала издалека.

– Ты ведь знаешь, – девушка слабо улыбнулась, – нет ничего, чего бы я ни хотела так сильно, как стать его женой.

– Что-то тогда не выглядишь слишком уж счастливой из-за того, что твоя мечта может сбыться, – заметила, глядя в печальные глаза Найи.

– Потому что я менталист, – она обхватила плечи руками и уставилась на мерцающую при свете звезд воду. – И чувствую, что с ним происходит на самом деле. Он закрыл свои эмоции от всех, но иногда они проскальзывают. В общении со мной Саймону трудно закрываться.

– Что же с ним происходит? – тихо спросила.

– Он воспринимает случившееся как поражение, крах всех своих жизненных планов. Так, словно теперь выброшен на обочину жизни. Его это угнетает и раздирает на части. Саймон ведь из тех людей, что привыкли быть наверху. Уверены в собственной силе и могуществе. И для него в одночасье потерять это – словно выбить опору из-под ног.

– Саймон хорошо это скрывает, – заметила я.

– Потому что он сильный. Никому не позволит понять, как ему на самом деле тяжело это дается. Считает: пусть лучше думают, что он даже рад такому повороту, чем жалеют. Для него последнее вообще нестерпимо. Поэтому я никогда не говорю с ним о том, что понимаю его состояние. Ему это не доставит облегчения. Скорее, наоборот. Мужчина не захочет казаться слабым перед женщиной, к которой неравнодушен.

– Но он ведь правда хочет сделать тебя женой? Хоть в этом не солгал?

– Нет. Но я прекрасно понимаю, что будь у него хотя бы шанс все исправить, выбор был бы очевиден. Чувства ко мне для Саймона важны. Но не настолько, чтобы отказаться от положения и власти. Просто потому, что иначе он уже не будет самим собой.

– Ты это понимаешь, но все равно его любишь? – я покачала головой.

Сама вряд ли бы восприняла нормально то, что для любимого человека нахожусь на втором месте.

Но мы с Найей совершенно разные. Может, потому она сейчас рядом с тем, кого любит, и он сам относится к ней с нежностью и теплотой. Я же одна, лелея собственную гордость и обиды. Грустно это осознавать. Того, что никогда не смогу относиться к жизни иначе. А значит, скорее всего, обречена на дальнейшее одиночество.

Отвечать на мой явно глупый вопрос Найя не стала. Лишь светло улыбнулась, по-прежнему глядя на воду. И тогда я решилась:

– Скажи, а если бы ты знала, что есть шанс вернуть Саймону источник, как бы поступила? Рассказала ему об этом? Даже зная, что тогда наверняка потеряешь?

Найя резко повернула голову в мою сторону и уставилась таким пристальным взглядом, что стало не по себе.

– Это ведь не праздный вопрос, не так ли?

Я кивнула.

– Подумай хорошо, Найя! Не принимай решений сгоряча. Кто знает, может, со временем Саймон и правда смирится с потерей. Поймет, что обрел нечто гораздо более важное. И я даже уверена, что так и будет. Потому что в твоем лице он действительно получит настоящее сокровище.

– Не буду думать о том, о чем и так размышляла уже не раз, – пристально глядя мне в глаза, произнесла райна. – О том, хочу ли, чтобы к нему вернулся дар. Я прекрасно понимаю, что при этом потеряю очень много. Но ответ для меня все равно очевиден. Хочу, чтобы мой любимый человек был полностью здоровым и счастливым. Пусть даже без меня.

К горлу подступил комок. Меня искренне тронули ее слова.

Саймон будет дураком, если откажется от нее! Найя и правда сокровище!

– Тогда пойдем к костру. Мне кое-что нужно рассказать всем вам.

Найя в последний раз с грустью посмотрела на воду, собралась с силами и двинулась в пещеру. Я шла за ней, и на душе было одновременно и легче, и тоскливее. Решение приняли за меня, но мне было искренне жаль эту благородную и добрую девушку. Она больше чем кто бы то ни было заслуживает счастья.

Видимо, что-то в выражении наших лиц заставило Питера и Саймона прервать оживленный спор по поводу какого-то магического плетения. На нас устремились вопросительные взгляды.

– Что-нибудь случилось? – спросил Веннер.

В его глазах, устремленных на Найю, плескалась искренняя тревога. Девушка как можно безмятежнее улыбнулась и села рядом с ним. Взяла за руку и крепко ее сжала.

– У Эулин возникла одна идея.

– Что-то начало настораживает, – не удержался от колкости Натан. – Нам ждать неприятностей?

Я проигнорировала его реплику и села у костра рядом с Питером.

– У меня есть идея, как вернуть Саймону магическую силу.

Пожалуй, мои слова вызвали еще больший ступор, чем во время заявления самого Веннера.

– Каким образом? – стараясь не показывать эмоций, будто бы безразлично спросил Саймон.

– В городе древних есть источник универсальной энергии, – начала объяснять. – А на ней, как известно, работают все магические плетения. Это может помочь в восстановлении источника. Почему, как думаете, среди целителей выгорание происходит гораздо реже? Да потому что если перекачать нужный тип энергии в пораженный источник вовремя, удастся снова его запустить. Проблема в том, что для стихийных и бытовых магов целительская энергия не подходит. А вот универсальная… Учитывая ту концентрацию, что, как я слышала, есть в городе древних, источник может на нее среагировать. На него это подействует как попытка реанимации, мощный удар по энергетическим структурам. Я не говорю, что нас гарантированно ждет успех. Но шанс есть! Особенно если я помогу направить энергию в каналы Саймона. А у меня есть представление, как это сделать.

– Почему ты не рассказала об этом раньше? – поразмыслив над моими словами, спросил Веннер.

– Как уже говорила, полной гарантии нет. А ты был слишком слаб. Неизвестно, как бы повлияло на тебя это известие.

– Тащить вас всех в город древних слишком рискованно, – подал голос Натан. – Вы вообще не имеете представления о том, как выживать в измененных землях. Чудо, что до этого момента никто еще серьозно не пострадал.

– Благодаря твоим рассказам мы уже знаем гораздо больше, – не согласилась я.

– Разумеется, я заплачу вам вдвое, а то и втрое больше того, что уже обещал, если согласитесь идти, – сухо сказал Саймон.

Видимо, решил, что Натан набивает цену.

– Дело не в деньгах, – поморщился Ящер. – Просто считаю, что лучше вернуться в Кемстар и снарядить команду из тех, кто часто здесь бывает. Тогда больше шансов избежать неприятностей.

– У него не так много времени, – возразила я. – С каждым днем источник и энергетические каналы будут разрушаться все больше. Чем позже Саймон окажется рядом с источником универсальной энергии, тем меньше шансов на то, что все получится.

– Если ты переживаешь из-за нас, то не стоит, – Найя умоляюще посмотрела на брата. – Я в любом случае пошла бы с Саймоном. Ты не удержал бы дома, – она теперь уже с вызовом вскинула голову. – Помощь Эулин будет необходима, так что ее все равно бы взять пришлось. А Питер не так слаб, как ты о нем думаешь.

Артефактор согласно закивал.

– Значит, я в меньшинстве? – скупо улыбнулся Натан. – Бунт?

– Ага! – весело согласилась Найя, чувствуя, что напряжение поутихло.

– Ладно, убедили, – Ящер вздохнул. – Но есть одно условие. Если хоть кто-то во время пути не выполнит мои распоряжения сразу и беспрекословно, все разворачиваемся обратно. От быстроты вашей реакции в измененных землях зависит слишком много. Тут не до попыток доказать собственную независимость. Пока буду с вами расшаркиваться и объяснять, почему отдал ту или иную команду, погибнут все, – он покосился в мою сторону, и я смущенно отвела взгляд.

– Мы согласны! – за всех ответила Найя.

– Когда выступаем? – глаза Питера возбужденно засверкали.

Полагаю, двигало им не столько желание помочь Веннеру, сколько поискать артефакты древних среди руин.

– Завтра утром, – коротко ответил Ящер. – А теперь заканчиваем с посиделками и идем спать.

Все, включая Саймона, кивнули. Похоже, слова Натана о безусловном подчинении восприняли буквально и начали выполнять незамедлительно.

Я покосилась в сторону Веннера и увидела в его глазах прежние живые искорки. Запоздало поняла, что раньше, как он ни старался вести себя естественно, взгляд все же был другим.

Найя оказалась куда проницательнее, чем я. И думаю, не только из-за дара менталиста. Любящее сердце всегда чувствует правду!

Мы передвигались по измененным землям уже больше недели. Джунгли порой сменялись равнинными территориями, но потом снова возобновлялись. И везде приходилось быть начеку. Эти земли не прощали беспечности.

Но теперь я уже не чувствовала себя здесь настолько беспомощной, как раньше. Приобрела немалый опыт выживания и даже развила в себе что-то вроде алкарского чутья. Даже не видя опасности, нутром ее чуяла. Не раз это оказывалось кстати. Позволяло вовремя сориентироваться.

Как ни странно, нечто подобное развилось и у остальных. Даже у Питера. Так, будто эти земли оказывали какое-то странное влияние на глубинные инстинкты.

Близость нужного нам места я почувствовала еще издалека. Концентрация шад – не дикой, а той, к которой привыкла – в воздухе стала гораздо ощутимее.

– Мы ведь уже рядом с городом? – спросила у Натана, когда мы остановились на ночной привал.

Он смерил меня удивленным взглядом, но кивнул.

– Так и есть. Через день доберемся. Как ты узнала?

– Энергия изменилась, – откликнулась, не желая углубляться в детали. – Целители чувствуют такие вещи острее.

– Понятно, – видимо, ответ его удовлетворил.

Внезапно я напряглась, ощутив перемены. Шад стала слабеть и растворяться в окружающем пространстве.

– Что такое? – почувствовала мое состояние Найя.

Я описала свои ощущения, и Натан пояснил:

– Маги, которых я водил сюда во время заданий, говорили, что источник универсальной энергии нестабилен. То появляется, то исчезает на несколько дней. Из-за этого, бывало, приходилось здесь задерживаться во время зарядки аргаров.

Это меня озадачило. Интересно, с чем связан такой феномен?

– Насколько понимаю, город древних здесь не один? Значит, и источников много? – начала расспрашивать дальше, пользуясь неожиданной словоохотливостью алкара.

– Я побывал в трех городах во время экспедиции столичного ученого мага. Он желал детальнее изучить наследие древних. Но источник обнаружили только в одном из них. Дальше начинается мертвая пустыня, по которой рискуют ходить только райны. За ней, собственно, их территория. Как понимаешь, самоубийц соваться туда ради любопытства не нашлось даже за большие деньги. Но может, в руинах по ту сторону есть еще источники. Тут уж не знаю.

– А что за мертвая пустыня? – заинтересовалась я. – И почему райны не боятся туда ходить, а остальным соваться не стоит?

– Из-за пустынных насекомых. Они перемещаются под землей и хорошо чувствуют вибрацию. Как только почуют, что кто-то ходит наверху… Думаю, объяснять, что происходит в этом случае, не надо. А справиться с таким жучком размером с дом далеко не каждый сможет.

Меня передернуло.

– Как же у райнов это получается? – удивилась я.

– Благодаря их ментальному дару, – вступил в разговор Саймон. – Я читал об этом. Жуки не чувствительны к обычной магии, но беспомощны перед ментальной. Сильный менталист может подчинить себе таких тварей. Райны используют их как ездовых животных, когда перемещаются по пустыне.

– Ничего себе! – присвистнул Питер. – Интересно, а Найя так сможет?

– Пробовать не станем, – усмехнулся Саймон.

– Как бы то ни было, райны появляются и возле городов с нашей стороны, – сказал Натан. – Так что сейчас следует быть особенно осторожными, чтобы не нарваться на них. Плохо, что они тоже могут засечь нас издалека. В общем, будем надеяться, что встречи удастся избежать.

– А сам ты уже с ними сталкивался? – спросил Веннер.

– Было один раз. До того удавалось избегать этого и чуять опасность заранее. Но тогда заказчик попался чересчур упрямый и не желал уходить из руин. Не захотел верить моим словам. В итоге поплатился жизнями многих ребят, что были с ним. Нам еще повезло, что райнов было всего двое! Остальные – воины-рабы из обычных людей. Но их было три десятка.

– Воины-рабы? – поразилась я. – Разве так бывает? Почему они не нападут на самих райнов и не освободятся?

– Ошейники ментального подчинения, – опять проявил осведомленность Саймон. – При попытке причинить вред хозяевам или сбежать они заставляют испытывать сильную боль, вплоть до смерти. Хотя, как я слышал, ошейники носят не все. Те, кто уже родился рабом, иной жизни себе не представляет.

– Тогда как же сбежала мать Найи? – вспомнила я услышанную историю. – Прости, если тебе больно затрагивать эту тему, – поспешно сказала, глянув на девушку.

– Все нормально, – успокоила она. – А насчет твоего вопроса, то мне рассказывали об этом. Служанка целителя, который взял меня к себе после ее смерти, была дальней родственницей мамы.

О том, как эта родственница допустила, чтобы мерзавец вначале превратил девочку в бесправную рабыню, а потом еще и попытался сделать игрушкой для утех, я благоразумно спрашивать не стала. Эта тема наверняка больная для Найи. Видимо, свое благополучие для той женщины было дороже судьбы девочки-родственницы.

– Райн, к которому попала мама, любил укрощать непокорных женщин, – опустив голову, произнесла девушка. Слово «отец» из ее уст так и не прозвучало. Видно было, что в этом качестве она его не воспринимает. – Не с помощью ошейника, а собственными силами. Действовал методом кнута и пряника, обращаясь, как с животным. Когда он меньше всего этого ожидал, она его ударила, заставив отключиться. Потом сбежала. Но не через мертвую пустыню, о которой вы говорили. Переправилась через границы земель райнов в другое государство. Она прихватила с собой кое-какие ценности райна, поэтому смогла найти тех, кто согласился ей помочь. Помимо пустыни, есть еще путь через горы. Он тоже тяжелый и опасный. Но мама нашла проводника из местных. Тот затребовал все деньги, что находились при ней, за эту услугу, и она согласилась. Потом уже сама пробиралась через измененные земли до Кемстара. Хорошо что бывала здесь до этого не раз.

Найя умолкла, задумчиво уставившись вдаль.

– Твоя мать была очень сильной женщиной, – мягко произнес Саймон, обнимая девушку за плечи. – Ты можешь ею гордиться.

– Я и горжусь, – она улыбнулась и положила голову на плечо мужчины. – Всегда хотела быть на нее похожей!

– Ладно, давайте спать, – скомандовал Натан, не особенно любящий душевные разговоры. Он явно не знал, как себя при этом вести. – Завтра выдвинемся с рассветом.

Все, кроме меня, которую поставили дежурить первой, начали укладываться. Мы настолько уставали за день, что отключались, стоило голове коснуться земли.

Я смотрела, как спят, тесно прижавшись друг к другу, Найя и Саймон, и испытывала умиление, смешанное с грустью. Наверняка для них обоих позже эти дни будут вспоминаться, как самые счастливые, несмотря на все опасности. Об этом говорили безмятежно улыбающиеся во сне лица. То, как Саймон и Найя даже в бессознательном состоянии стремятся быть как можно ближе друг к другу.

Хватит ли у Найи решимости оставить Саймона, если все сложится удачно? Ведь первоначально она именно это и собиралась сделать. Но сможет ли поступить так сейчас? А он? Захочет ли отпускать после всего, что между ними было?

Я тяжело вздохнула. Как хорошо, что у меня нет подобных проблем! Все уже решили за меня. Горько улыбнулась. Оба мужчины, к которым я неравнодушна, отказались от меня.

Покосилась на Ящера, даже во сне не утратившего напряженного выражения лица. Видно было, что спит вполглаза, готовый вскочить в случае опасности.

За время путешествия я проникалась к этому мужчине все большим уважением и восхищением, невзирая на сложности между нами. И уже отнюдь не была уверена, что если бы можно было повернуть время вспять, приняла то же решение после нашей ночи.

Мотнула головой, отгоняя терзающие мысли. Человек должен отвечать за принятые решения и не роптать на судьбу. В сложившемся положении вещей виновата я сама. И должна иметь мужество принять это.