Русский волк

Глава 39

Беа не ошиблась: в день отбытия Холшард заявил, что не едет с нами.

— Еще вчера я бы без колебаний составил вам добрую компанию, друзья мои, — заявил он, — но ныне все изменилось. Я, наконец-то, нашел то, к чему долгие годы стремилось мое сердце — покой и счастье.

Возразить было нечего: сэр Холшард буквально светился. Я-то его хорошо понимал: когда-то, в первые дни после нашей с Ириной свадьбы я чувствовал себя точно так же. И послал бы лесом всякого, кто попытался бы оторвать меня от любимой жены.

— Счастье — это славно, — ответила рыцарю Беа. — А как же сеньор Ченсли?

Холшард вздохнул.

— Больно мне говорить о сем, сэра Беа, но стоит ли мне возвращаться и сообщать несчастному отцу такую страшную новость? Нет уж, может позже, пошлю ему весточку о случившемся письмом.

— Резонно, — заметила Беа.

— Зато теперь, после нашей победы над демоном, я истинный владетель этой земли. Тысячи моргенов принадлежат мне по праву меча! Этот форт я со временем перестрою, наберу работников и стану настоящим лордом.

— Это земля эльфов, — возразил Эйтан.

— Так в моих владениях всем будут рады! — горячо воскликнул Холшард. — Осушим болота, возделаем поля и сады, и будем жить. Все вместе, как добрые соседи. А чтобы население стало больше, мы с моей любимой постараемся, — тут Холшард приобнял свою зардевшуюся жену. — И помните, что вам всегда будут рады в Холшард-холле!

— Жаль, — мне показалось, что Беа все же надеялась, что Холшард поедет с нами. — Помощь такого воина как ты, сэр Джуно, нам очень бы пригодилась. Но ты принял решение.

— И мне жаль расставаться с вами. Просил бы вас остаться в моих владениях, но вижу, что у вас свой путь. — Тут Холшард перевел взгляд на меня. — А пуще всего с тобой не хочу прощаться, мастер Сим. Понравился ты мне, меня самого в твои годы напоминаешь. Не откажешься ли принять от меня подарок на память?

Я не успел ответить: Холшард полез за пазуху и сорвал с шеи серебряный оберег фейнов.

— Вот, — выдохнул он, протягивая мне амулет. — На память!

— Ты уверен, что хочешь с ним расстаться? — спросил я.

— Хоть не рассказали вы мне, куда и зачем путь держите, я так понимаю, опасное вы дело затеяли, — ответил рыцарь. — Разных я людей повидал за свою жизнь, но с самого начала почувствовал в вас особую силу. И там, в логове демона, вы мне доказали, что я в вас не ошибся. Божественные берегут сильных и храбрых, но и волшебный талисман иногда нелишним бывает. Так что бери, мастер Сим, тебе он пригодится.

— А тебе? — Я нерешительно взял амулет.

— Надеюсь, что нет. В долине больше нет нечисти, а коли появится, так Мика у меня на все руки мастерица, — тут Холшард хохотнул и звонко чмокнул жену. — Отобъемся. Да и баллисты мои всегда наготове.

— Спасибо тебе, сэр Джуно, — поблагодарил я.

— Так позволь обнять тебя на прощание, парень, — Холшард, не дожидаясь разрешения, крепко облапил меня и прижал к своей груди. — Эх, давно мне пора такого сына, как ты иметь.

— Еще родишь, — только и сказал я.

Пока Холшард церемонно прощался с остальными моими компаньонами, я надел амулет на шею и — странное дело! — почувствовал себя как-то увереннее. Никогда в жизни не верил в чудодейственную силу всяких оберегов и талисманов, а теперь гляди ты, как бы хочется надеяться на силу этого амулета. Наверное, чтобы уверовать, надо было с демоном сразиться…

— Дай Бог им счастья, — сказал я, когда мы отъехали от форта, и стоявшие в воротах сэр Холшард и Мика исчезли за деревьями.

— Они его достойны, — сказала Беа с неожиданной горечью в голосе. И я понял, откуда эта горечь: Беа позавидовала Мике.

— Все его достойны, — добавил я. — Однажды мы и на твоей свадьбе погуляем.

— На моей свадьбе? — Взгляд Беа стал печальным. — Долго придется ждать.

— Отчего же?

— Об этом придется долго говорить, Сим.

— Так и дорога у нас долгая.

— В другой раз, — Беа, казалось, совсем сникла. — Лучше Флавию развлеки.

— Да, не приставай к моей сестре, — тут же встрял Эйтан. — Мне это не по душе.

Я пожал плечами. Наверное, я действительно поступаю бестактно, лезу Беа в душу, не имея на это никакого права. Пусть будет так. Одно верно — путь нам предстоит долгий.

И Бог его знает, что ждет всех нас в конце этого пути…

Сначала все мы почти одновременно почувствовали запах гари. А потом Эйтан показал на столб темного дыма, поднимающийся над верхушками деревьев. Прямо по ходу нашего движения.

— Лесной пожар? — Беа яростно сверкнула глазами. — Проклятие!

Действительно, скверный сюрприз, подумал я с досадой. Проведенный в дороге день измотал всех, и каждый из нас предвкушал скорый отдых, горячий ужин и несколько часов крепкого сна. А теперь из-за пожара придется об отдыхе забыть.

— Другой дороги все равно нет, — заметил я. — Или есть?

— Я плохо знаю эту часть Эленшира, — призналась Беа. — Но ехать через чащу еще опаснее.

— Тогда нет выбора. Может, проскочим?

— Оставайтесь тут, — неожиданно предложил Эйтан. — Я посмотрю.

Он рванулся с места галопом и пару мгновений спустя скрылся за деревьями.

— Похоже, пожар не очень сильный, — заметил я, наблюдая за дымным султаном над деревьями.

— В любом случае, нам нельзя оставаться поблизости. А это значит, придется ехать после наступления сумерек. Мне бы этого не хотелось.

— Что, так опасно?

— А ты как думаешь? — Беа сверкнула глазами. — Это дикие места. Неизвестно, что…

Она не договорила: на дороге показался Эйтан, скачущий обратно. Мне очень не понравилось выражение его лица.

— Это не лес горит, — сказал он Беа на лланшихарне, но я понял. — Хуже.

Через десять минут мы поняли, что имел в виду Эйтан. Горел не лес, а маленькая, в несколько дворов сидская деревенька, расположенная у дороги. Ближние к дороге дома уже догорели, превратились в груды углей и головешек, и едкий дым накрыл нас плотной пеленой. Выбравшись из зловонной удушливой пелены и откашлявшись, мы поехали дальше. Земля вокруг расположенного на маленькой площади колодца была изрыта копытами лошадей, и следы были совсем свежие. Еще у колодца лежали трупы двух собак с рублеными ранами, но человеческих тел нигде не было. Большой дом под двускатной крышей справа от нас тоже был подожжен, но почему-то пламя не разгорелось и лишь обуглило скат крыши и часть стены.

— А где люди? — спросил я. — Убежали, что ли?

Ответом мне был вскрик Флавии.

— Там, за домом, кто-то есть! — Девушка показала на уцелевший дом.

Флавия не ошиблась: за забором пряталась женщина. Увидев, что мы ее заметили, она бросилась бежать, что-то прижимая к груди, но окрик Эйтана остановил ее.

Мы подъехали ближе. Эльфийка стояла неподвижно, смотрела на нас безумным остановившимся взглядом, и губы ее шевелились. Лицо ее было забрызгано кровью, волосы на голове слиплись в кровавую корку. Кровь, грязь и зола пятнали ее домотканое платье. В руках женщина держала березовое полено, аккуратно завернутое в расшитое одеяло.

— Зачем вы приехали? — сказала она, глядя куда-то мимо нас. — Вы шумите. Вы разбудите моего ребенка.

— Что здесь случилось, сестра? — спросил Эйтан.

— Собаки, — сказала женщина. — Собаки лаяли громко и всех разбудили. Мы поняли, что они пришли, но убежать не могли.

— Они?

— Они пришли. Я спряталась в доме, но Марша заплакала. — Тут лицо сумасшедшей сморщилось, задергалось, она судорожно прижала к себе завернутое в одеяло полено, начала баюкать, словно ребенка. — Она до сих пор плачет. Ее испугали. Что вам надо?

— Сестра, не бойся, — сказал Эйтан, спешившись. — Мы друзья. Ты ранена, и мы хотим помочь.

— Помочь? Кому помочь? — Женщина огляделась, ее лицо вновь застыло в холодную мертвую маску. — Тут никого нет. Уходите.

— Где все люди?

— Люди? Они спали. И мы с дочкой спали. А потом залаяли собаки. Уходите, разве вы не видите, что мы вас боимся? — Тут она попятилась от нас, замотала головой. — Во имя Предков, она плачет, разве не слышите!

— Да, сестра, — Эйтан поднес к губам короткую трубку и дунул в нее. Женщина еще несколько мгновений смотрела на нас испуганными глазами, а потом зевнула, опустилась на траву и, продолжая прижимать к себе полено, затихла.

— Ты убил ее? — воскликнула Беа.

— Только усыпил. — Эйтан убрал трубку. — Надо осмотреть ее рану.

Он опустился у бесчувственной женщины, и я услышал тяжелый вздох.

— Что, плохо дело? — спросил я.

— Она выживет, — сказал Эйтан, осматривая голову женщины. — Будь рана смертельной, она бы уже умерла.

— Работорговцы? — спросила Беа.

— Больше некому. Их работа. Эй, помоги мне отнести ее в дом! — сказал мне эльф.

В доме сильно пахло гарью, пол в горнице пятнала запекшаяся кровь. Мы положили спящую женщину на кровать, и Эйтан принялся искать иголку и нитки, чтобы зашить рану. Это было не так просто сделать, по дому будто смерч прошелся.

— Теперь понятно, почему этот дом не сгорел, — сказал я, оглядываясь по сторонам. — Хозяйка сопротивлялась, ее ранили и подожгли дом. Видимо, она очнулась и успела потушить пожар. А где ее ребенок?

— Грудных детей они убивают, на них нет покупателей, — мрачно ответил Эйтан, глядя на меня чуть ли не с ненавистью.

— Странно, что власти позволяют такие бесчинства.

— На захваченных Гардлаандом землях нет ни власти, ни закона, — Беа принялась оттирать кровь с головы раненной женщины тряпицей, смоченной в самогоне Холшарда. — Гардлаандские лорды поощряют работорговлю, рабы всегда в цене. А жизнь эльфов ничего не стоит.

Мне было нечего сказать. И по лицу Флавии я понял, что она испытывает те же чувства, что и я.

Эйтан и помогавшая ему Беа работали быстро. Женщина, одурманенная зельем эльфа, ни разу не вскрикнула и даже не пошевелилась, пока наши спутники занимались ее раной. Нам оставалось лишь терпеливо ждать.

— Все, — наконец, сказал Эйтан, закончив перевязку. — Но дорогу она не выдержит, придется оставить ее здесь.

— Она умрет, — сказал я. — Мы не можем ее бросить.

— Не старайся казаться милосердным, — ответил эльф. — Это не твоя боль и не твоя война.

— А вот тут ты ошибаешься, дружок, — я почувствовал злость. — И не надо говорить со мной в таком тоне.

Эйтан посмотрел на меня с ненавистью.

— Ублюдки! — выдохнул он.

— Точно, — согласился я. — Может, нам стоит нагнать этих уродов и отбить у них пленников?

— Отвага хорошее качество, — ответила Беа, вытерев окровавленные руки полотенцем. — Но мы даже не знаем, сколько их.

— Наверняка немного. Десятка два.

— Судя по следам лошадей, именно так, — внезапно добавил Эйтан.

— И что для нас два десятка негодяев, если мы с демоном справились? — спросил я. — Нагоним сволочей, перебьем их и освободим людей.

— Прошло довольно много времени, хотя… — тут Беа как-то странно на меня посмотрела, — с пленниками они вряд ли могли далеко уйти.

— Тогда не стоит терять времени, — предложил я. — Надо спешить, пока светло.

Небо на востоке начало светлеть, когда мы, оставив Флавию и коней у дороги ипробравшись сквозь густой подлесок, увидели на берегу лесного озерца лагерь работорговцев: пяток шатров, несколько запряженных волами длинных крытых повозок и два импровизированных загона, у которых прохаживались вооруженные арбалетами и мечами часовые. В одном загоне стояли стреноженные лошади, в другом прямо на земле лежали пленники.

— Трое у загона с пленниками, — прошептал Эйтан, — и двое у большого шатра. Наверняка их главарь там.

— Всего двадцать четыре лошади, — заметил я. — Большая ватага. Есть идеи?

— Ждите тут, — шепнул Эйтан и нырнул в заросли.

— Рисковый у тебя братец, — сказал я Беа.

— Тсс! — Демонесса положила мне палец на губы и глазами показала в сторону бандитского лагеря.

Мы продолжили наблюдение. Прошло несколько минут — весьма томительных, надо сказать. И тут я увидел, как ближайший к нам часовой у загонов мешком осел на зеленый дерн, а парой секунд спустя и остальные два караульных вышли из игры. Бандиты, сидевшие к нам спиной у костра перед входом в большой шатер, прожили чуть дольше своих собратьев. Когда последний часовой повалился на землю, Беа шумно вздохнула, вытянула батар из ножен и рванулась вперед, ломая ветки. Пришло время нашей атаки.

Пробежав мимо распростертых у костра тел, мы ворвались в шатер. Внутри было чадно, воняло сивухой, кожей и потом. Всего в шатре было пять человек, и все спали непробудным пьяным сном. Проснуться им уже никогда не пришлось. Прикончив всех пятерых, мы покинули шатер, и процедура повторилась в следующей палатке, и в третьей, и в четвертой. В пятой палатке уже был Эйтан: он разобрался с тремя последними бандитами без нас.

Освобожденных пленников было человек тридцать, причем это были не только эленширцы из деревни, где мы побывали, но и несколько людей, по виду южан, смуглых, с окладистыми бородами. А кроме того, среди пленников оказался двайр, который, завидев нас с Беа, завопил от радости, напугав и без того ошеломленных происходящим эльфов:

— Прокляни меня Огонь, это же Беа! — заорал он зычно и бросился к нам, перепрыгивая через трупы работорговцев. — Узнаешь?

— Каз? — изумилась Беа.

— Он самый! — просиял двайр. — Срань ратфангова, вовремя вы подоспели! Я уж думал, пропаду ни за грош. Фуу!

— Ты как здесь очутился? — спросила Беа.

— Впору тебя о том же спросить. Воистину, диво дивное! Видать, угоден я Огню, коли он вас сюда привел, — тут двайр остановил на меня свой взгляд. — Vatlan-annu-vu, и ты здесь? Унесли, стало быть, ноги из Вогрифа! Рад, очень рад! Эх, спасли вы меня, истинно спасли! А пожрать у вас есть чего? Второй день в брюхе пусто…

Казмир Казернеготтвер оказался хорошим едоком. Один умял половину копченой оленьей ноги, запив ее тремя полными кружками холшардовского самогона. А заодно рассказал, как попал в плен к работорговцам.

— Когда Эдак вернулся и узнал, что ты сбежала, да еще и лошадей с собой увела, — говорил он, — чуть кондрашка его со злости не хватила! Велел всем нам тебя искать, и стражу поднял на ноги. Полночи мы по Вогрифу бегали, как угорелые, а когда вернулись к Эдаку, он от злости чуть нас в жаб не превратил. Сказал, что все мы уволены и можем идти… короче, куда глаза глядят, можем идти. И не заплатил, паскуда, ни единого пенни. Так и остались мы впятером не у дел: Бибор, Ваннек, Кумрат, Сартон и я. Ну, и что пяти двайрам делать в Вогрифе, скажи на милость? Кинул нас Эдак, подлюга, чтоб его ратфанги сожрали! Помыкались мы малость по городу, а потом набрели на караванщиков из Ашарханда и нанялись к ним в охрану. Караван-то в Варат-Кеш шел, вот мы и обрадовались, что прямехонько до родных мест доберемся, да еще и деньжат малехо срубим. Порадовались, мать их…

— А в плен как попал?

— А так и попал, — Каз с шумом и бульканьем влил в себя очередную порцию самогона, рыгнул деликатно в бороду. — Добрались мы с караваном до Чилбрена и дальше поехали по тракту в Эльмарн, а тут эти разбойники из леса выскочили. Бибора и Кумрата сразу из арбалетов положили, а Сартону на моих глазах шпонтоном распороли живот. Я потрепыхался еще, двоим кости своей булавой посчитал, но тут мне сзади по шлему заехали, да так, что чувств я лишился. А как пришел в себя, то увидел, что лежу полуголый, да еще и по рукам и ногам связанный в повозке. Потом узнал, что Ваннек тоже погиб. Думал, и мне хана, уже с жизнью прощался, а тут вас Огонь Вечный принес. Век теперь вашим должником буду, не расплачусь!

— Ничего ты нам не должен, — ответила Беа. — Живи себе спокойно.

— Между прочим, вы у бандитов этих не только самих караванщиков, но и часть их товара отбили, — внезапно сказал двайр. — Так что награда вам положена немалая.

— Само собой. Но мы не ради награды старались.

— Понимаю, — гном отложил оставшуюся от ноги кость, вздохнул счастливо и довольно. — Благодать-то какая! Снова жить охота… Ты так и не сказала мне, сэра Беа, каким манером вы тут оказались так удачно.

— Оказались и все, тебе-то какая разница?

— Да никакой особо, но подумал просто — не на север ли едете? А то не согласитесь ли в свою компанию принять?

— Ты же караван подрядился сопровождать.

— Ну, если до Эльмарна вы идете, тогда все равно по пути. А дальше мне одному что делать прикажете? — Тут двайр с мольбой посмотрел на Беа, а потом на нас с Эйтаном. — В Эльмарне чужих не особо любят, а домой в одиночку пробираться по этим разбойничьим краям — спаси и сохрани! Так как, примете к себе в ватагу?

— Он может быть нам полезным, — шепнул я Беа. Демонесса еле заметно кивнула головой и добавила, обращаясь к гному: — А где твое оружие, Каз?

— У сволочей этих, где ж еще? В повозках надо посмотреть, там они все награбленное держали. Заберу снарягу и весь в вашем полном распоряжении.

— Это у Сима спрашивай, он у нас командует, — внезапно сказала Беа.

— А? — Каз выпучил глаза, посмотрел на меня и суетливо вытер рот концом своей бородищи. — Так мне… Как, значит, скажешь-то, господин Сим?

— Во-первых, не господин, а просто Сим, — поправил я. — Во-вторых, мы хорошим людям завсегда рады. Так что милости просим, Каз.

— Ой! — У двайра аж глаза заблестели. — Вот это я понимаю, хороший эленширец, благослови тебя Огонь! Клянусь, что за тебя и за сэру Беа сотню черепов вдребезгли разобью, не будь я Казмир Казеренготтвер!

— Ну вот и славно, — я пожал коротышке руку, и это было самое крепкое рукопожатие из всех, что я испытал. Пальцы у гнома были будто из железа. — Слушай, а нет ли у тебя родственника по имени Симдон?

— Не, такого не знаю, — ответствовал Каз и потянулся к кружке. — Эх, и славная прогулка нам предстоит!

— Еще и двайр на нашу голову. Я бы предпочел большую кучу дерьма, — сказал Эйтан и пошел к лошадям. Гном с недоумением посмотрел ему вслед.

— Чего это он? — спросил он обиженно.

— Не бери в голову, — я хлопнул Каза по плечу, и подумал, что такой мускулатуре, как у этого коротышки, может позавидовать любой качок. Так что приобретение ценное: если он дерется так же, как пьет и ест, мы приобрели ценного бойца. В любом случае, до Эльмарна нам по пути, а дальше…

А дальше видно будет.