Русский волк

Глава 35

Время приближалось к рассвету, но духота на улицах Изарата стала, казалось, еще сильнее.

Проснувшись, царь Ашарханда и Нуфии Рашшад почувствовал себя совершенно измученным. От тяжелой напитанной влагой духоты не спасли даже опахала, которыми два раба всю ночь обвевали своего властелина. Вытерев мокрую шею, Рашшад посмотрел на лежавшую рядом с ним женщину. Она спала, уткнувшись лицом в подушку, и ее кожа казалась совершенно сухой. Удивительно, эта эльфийка будто совсем не чувствует духоты. Спит спокойно и крепко.

Рашшад, не одеваясь, вышел из опочивальни на огромный балкон. Здесь было лишь чуть прохладнее, чем в спальне — в первые две декады месяца бикра Изарат всегда изнемогал от зноя, но в этом году жара стояла просто одуряющая. Ни ветерка, ни капли дождя. Даже близость океана не спасает. Рашшад смотрел с балкона на спящий город и не сомневался, что сейчас жители, изнывая от духоты и бессонницы, молят его, живого бога Ашарханда, посредника между землей и Солнцем, послать на землю живительный дождь. Рашшад бы и сам не отказался сейчас стать богом-громовержцем и пролить на землю настоящую грозу, с потоками воды, громом и молниями — и со свежей, долгожданной прохладой, которая придет следом за грозой. Но пока не минуют две декады месяца, дождей даже не жди. Скорей бы они уже прошли…

Тут Рашшад вновь подумал об эленширской рабыне, с которой он провел эту ночь. Она оказалась для него приятным подарком. В столицу после трехмесячного отсутствия вернулся любимец Рашшада, покоритель эльфов, сатрап Эвра Ширхадан. В честь такого события Рашшад устроил большой пир в Белом дворце, на котором преподнес своему любимцу дорогую конскую сбрую и меч алмутской работы в драгоценных ножнах. Ширхадан оценил милость государя и, в свою очередь, порадовал царя подарками. В разгар пира, когда слуги начали кропить захмелевших гостей розовой водой и драгоценными благовониями, Ширхадан велел наполнить вином большую чашу, взял ее и, поднявшись со своего ложа, провозгласил:

— Пью за Рашшада, господина моего и бога моего, земное воплощение пресветлого Солнца, царя мудрого, могучего, непобедимого, справедливого, милосердного, первейшего и благословеннейшего из владык! И да позволит мне господин мой поблагодарить его за великую честь, оказанную своему верному слуге. Пусть внесут дары для владыки Ашарханда!

Рашшад с удовольствием наблюдал за тем, как рабы под одобрительные крики гостей вносят в зал редкие и дорогие предметы, трофеи похода в земли эльфов. Ширхадан не поскупился. Он всегда отличался щедростью и хорошим вкусом, этот прожигатель жизни. Среди даров были драгоценные шкуры белых оленей и певчие птицы в клетках, великолепные эленширские луки и стрелы, драгоценная хиталовая кора, золотые и серебряные слитки, украшения работы сидских мастеров и целебные эльфийские эликсиры из трав и минералов в серебряных и хрустальных флаконах. В завершении этого парада редкостей царю царей поднесли искуснейшей работы кольчугу, сработанную из странного зеленоватого металла.

— Взгляни на нее, государь — это скарталовая кольчуга, редкий и очень дорогой доспех, — сказал Ширхадан. — Такие делают только в Эленшире для самых знатных особ. Она сплетена не из металлической проволоки, как может показаться на первый взгляд, а из луба дерева, которое эльфы называют «скартал». Очищенный луб дерева скартал вымачивают в растворе едких солей, а потом делают из него волокна, из которых плетут кольчугу. Готовую кольчугу натирают специальной пастой, от нее волокна приобретают твердость стали. Скарталовая кольчуга гораздо легче алмутарской и при этом не уступает ей в прочности. Прими от меня ее в дар, о, царь царей!

Рашшад принял дары и милостиво обнял сатрапа. Пир продолжился, и тут Ширхадан внезапно хлопнул себя по лбу.

— Милость богов, как я мог забыть! — воскликнул он.

— Что такое? — поинтересовался царь.

— Я ведь знаю и помню, что мой господин великий знаток и ценитель не только породистых коней, оружия и хороших вин, но и женщин. А тут от твоих милостей у меня голова пошла кругом, и я совсем позабыл про главный подарок. Бекрам!

Распорядитель пира понял, поклонился, вышел из зала и вернулся через короткое время, ведя за руку невысокую девушку с чудесным золотистым оттенком кожи и великолепной косой цвета спелой пшеницы. Выведя девушку в круг столов, Бекрам сорвал с нее одежду, и среди гостей пронесся восхищенный вздох. Девушка была само совершенство. Сам царь был очарован ее красотой. В Изарате белокурые рабыни ценились очень высоко, и жрецы Солнца единственные могли покупать их. Светловолосые девушки становились «солнечными невестами», их в священные дни поклонения Солнцу приносили в жертву, сжигая в золотой печи на вершине храмового зиккурата. В серале Рашшада насчитывалось больше тысячи женщин со всех концов Аркуина, и были среди них и северянки со светлыми волосами, но такого красивого тела и такой чудесной косы не было ни у одной из них.

— Вот, великий царь, — сказал Ширхадан, довольный произведенный эффектом. — Прими от меня в подарок этот чудесный лесной цветок. Пусть она доставит тебе много радости и удовольствия.

— Хороший подарок, — царь милостиво кивнул. — Она ведь эльфийка?

— Да, государь.

— Она девственна?

— У эленширцев близость вне брака считается большим преступлением, великий царь. А эта девица не была замужем.

— Как твое имя? — спросил Рашшад у рабыни.

— Зули, — ответила девушка.

Бекрам ударил ее по щеке.

— К живому богу и владыке Изарата обращаются с добавлением слов «господин мой и бог мой», эльфийская дрянь! — прошипел он, замахиваясь для нового удара.

— Не бей ее, — велел царь. — Она всего лишь рабыня и не знает пока наших законов. Ты говоришь, тебя зовут Зули?

— Да, господин мой и бог мой, — произнесла девушка.

— Хорошо. Фрабарзан!

Смотритель царского сераля поднялся со своего места и поклонился.

— Немедленно отведи эту девушку на женскую половину, — велел царь, показав на Зули. — Прикажи служанкам позаботиться о ней, а завтра после заката пусть ее приведут в нашу опочивальню. Еще раз благодарим тебя за подарок, — добавил Рашшад, обратившись к сатрапу. — Милостиво Солнце, даровавшее нам таких верных слуг. Наше сердце довольно.

Теперь же, стоя на веранде и мечтая о прохладе, Рашшад думал о том, что Зули не обманула его ожиданий. Она в самом деле оказалась девственницей, и еще такие роскошные волосы, такая чудесная шелковистая кожа…

Небо на востоке начало светлеть. Ночь кончалась, но спать царю совершенно не хотелось. Больше всего он желал искупаться. Рашшад провел ладонью по шее, стирая пот, вернулся в спальню и посмотрел на стражей из корпуса Царских Львов, неподвижно застывших у дверей. Свет ночных светильников играл огоньками на широких наконечниках их копий, на узорной поверхности щитов и высоких конических шлемов. Рашшад подошел к одному из них — по лицу стражника струился пот.

Вернувшись к ложу, царь ударил маленьким бронзовым молоточком в золотой гонг на столике у изголовья. Тут же вошел слуга и пал на колени у порога.

— Проводи нас в купальню, а потом скажи Зу-Акиру, что мы выслушаем его там, — велел царь. Увидев, что Зули проснулась и ожидающе смотрит на него, добавил, обращаясь к ней: — Ты тоже пойдешь с нами.

Погрузившись в чуть тепловатую воду бассейна, владыка Изарата испытал настоящее счастье. Вынырнул, посмотрел на рабыню, нерешительно вставшую у бортика.

— Иди к нам, — приказал Рашшад.

Рабыня прыгнула в бассейн. Рашшад подплыл к ней, обнял, заглянул в глаза — в них была настороженность.

— Не бойся нашего величия, — сказал он. — Наслаждайся купанием.

В дверях купальни появился слуга, а за ним начальник тайной канцелярии Зу-Акир в сопровождении своего секретаря и двух охранников. Он низко поклонился и начал нараспев произносить положенные по этикету славословия, но царь прервал его:

— Довольно, Зу-Акир. Не засоряй наш слух пустыми словами. Мы желаем услышать новости.

Зу-Акир поклонился, взял у секретаря один из свитков и начал отчет.

— На границе с Эвром все спокойно, государь, — говорил он. — Нам сообщают о группах эльфов, которые время от времени переходят границу, и наши войска им не препятствуют. Разбойничьих шаек не замечено. Возле развалин Аранд-Ануна ашарди напали на караван из Гардлаанда и разграбили его.

— Опять ашарди! — Рашшад почувствовал раздражение. — Не проходит и дня, чтобы ты не говорил о них. Ашарди разграбили караван. Ашарди напали на наших воинов. Ашарди держат в страхе землевладельцев на севере. Только плохие новости. Когда будут хорошие?

— Есть и хорошие, государь. Мне стало известно, что ашаар самого Элькурта подвергся не так давно нападению шайкинаемников с севера. При этомпогибло много ашарди, в том числе племянник Элькурта, а его жена была захвачена и продана работорговцам.

— Удалось узнать, кому ее продали?

— Да. Захвативший женщину гардлаандец Кулот Нанн продал ее работорговцу Бихару в Бане, а тот переправил ее с караваном в Румастард для продажи. Я уже дал поручение нашему представителю при дворе короля Рогера разыскать эту женщину.

— Это действительно хорошая новость. Жена Элькурта станет отличной заложницей.

— Я тоже так подумал, государь. Я слышал, он очень любит эту женщину.

— Иногда любовь бывает опасной, — сказал царь, глянув на белокурую рабыню. — Пусть эту женщину найдут и доставят в Изарат.

— Будет сделано, государь. Я продолжаю искать контакты с вождями кланов ашарди. У некоторых из них могут быть причины недолюбливать Элькурта. А еще им нужны деньги.

— Не жалей золота. Наш блаженнной памяти отец любил говаривать: «Золотая монета сильнее стального меча».

— Еще есть новости из Алмута. Круг магов Гардлаанда заинтересован в сотрудничестве с двайрами. Король Бреш пока раздумывает, потому что часть герцогов против любых контактов с Гардлаандом. Они видят в этом угрозу для Алмута. Особенно сейчас, когда в Гардлаанде может вспыхнуть междоусобица.

— Что магам может понадобиться от этих спесивых коротышек?

— Пока есть лишь предположения, государь. Двайры лучшие в Аркуине строители. Я полагаю, гардлаандцы собираются строить в Хэвнвуде и на захваченных землях Эвра новые крепости. Этому есть косвенные доказательства: в последние месяцы ведущие дела с Гардлаандом работорговцы активно скупают рабов на рынках Изарата. Покупают, как правило, молодых мужчин и опытных ремесленников. Купленных рабов сажают на корабли и отправляют в Румастард. Похоже, им нужно много рабочих рук.

— Если они строят крепости, то против кого?

— Может быть, считают, что мы захотим пересмотреть границы? — ответил Зу-Акир с улыбкой.

— Что еще?

— В городе схвачен какой-то проповедник из Джудеша, который собрал народ и рассказывал о возвращении Кровавой звезды и о скорой войне, которая закончится гибелью мира. Прикажешь казнить, или публичной порки и изгнания будет достаточно?

— Десять плетей и час у позорного столба. Что-нибудь еще?

— Есть еще кое-что, весьма важное.

— Говори!

— Твой младший брат Нинурта дважды на прошлой неделе собирал в своем имении «Яшмовый дом» знатных вельмож и магов. Среди них замечен и старший сын наместника Джудеша.

— Полагаешь, заговор?

— У меня нет доказательств, государь. Думаю, твой возлюбленный брат просто хотел повеселиться.

— Мы знаем, что Нинурта сердцем расположен к нам, но слаб и безволен, и его могут использовать против нас. Выясни, кто именно был на этой встрече и составь для нас список.

— Будет сделано, государь.

— Ты хорошо поработал, — Рашшед показал рукой на Зули. — Скажи, она тебе нравится?

— Востину, у нее великолепное тело и роскошные волосы, — ответил начальник тайной канцелярии, и голос его почему-то дрогнул.

— Ты и впрямь так считаешь? — Рашшад рассмеялся. — Тогда мы с тобой мыслим одинаково.

— Эльфийские женщины прекрасны, государь. Не сочти за дерзость, но мне милее наши красавицы.

— У тебя семнадцать жен, Зу-Акир. Какую из них ты любишь больше остальных?

— Мой господин лучше меня знает, кого я люблю больше жизни, — начальник тайной канцелярии склонился еще ниже.

— Ты любишь своего царя и свою страну, и это хорошо. Мы ценим это. В награду прими этот перстень, — Царь стянул с пальца тяжелое золотое кольцо с нефритом и бросил собеседнику.

— Благодарю государя за щедрый подарок, — поклонился Зу-Акир, ловко поймав перстень.

— Ступай.

Рашшад с наслаждением окунулся в бассейн и, вынырнув, посмотрел на рабыню. Девушка сидела на бортике, красиво изогнувшись в тонкой талии, и перебирала волосы. Царь в два гребка пересек бассейн, положил ладонь на холодное покрытое капельками воды шелковистое бедро Зули.

— Мы хотели подарить тебя, — сказал он, — но не подарили. Ты должна быть нам благодарной.

— Я благодарю царя, — ответила девушка и так посмотрела Рашшаду в глаза, что у того сжалось сердце. Что-то странное было в ее взгляде, что-то такое, чего Рашшад никогда не видел в женских глазах. — За все.

— Тогда поцелуй нас, ну же! — приказал царь, касаясь губами маленького остроконечного ушка.

— От всего сердца, — шепнула рабыня и с неожиданным рычанием вцепилась Рашшаду в шею, прокусив в мгновение появившимся острыми клыками артерию, утаскивая за собой на дно бассейна, вода в котором начала быстро окрашиваться кровью.

Незадолго до полуночи к воротам роскошной виллы Нинурты подъехали три всадника, несмотря на духоту закутанные в длинные плащи. Стража пропустила их в усадьбу. Двое остались с лошадьми во дворе, третий вошел в дом.

Нинурта, невысокий полный человек с невыразительным лицом и крашеной заплетенной в мелкие косички бородой, сидел у окна на резном табурете. Кроме принца в комнате были еще два человека. Когда гость вошел, Нинурта сразу велел не тратить времени на приветствия, а говорить по делу.

— Они воют, рвут на себе одежды и посыпают головы золой, — сказал гость, худой смуглокожий человек с бритой головой и золотым знаком придворного мага на груди. — Весь город в ужасе. Только и разговоров, что о вампире, убившем бедного царя.

— Ты о моем старшем брате говоришь, Зарашин, — произнес Нинурта. — Имей уважение.

— Да, государь, — маг низко поклонился.

Нинурта отпил из кубка, который держал в руке и посмотрел на застывшего у накрытого стола сатрапа Ширхадана. Сатрап с самым скучающим видом разглядывал выкрашенные алым лаком ногти на своей правой руке.

— Мой подарок сделал свое дело, — произнес Ширхадан, заметив, что новый царь Ашарханда смотрит на него. — Рано или поздно это случилось бы.

— И долго мне еще здесь сидеть? — недовольным тоном спросил Нинурта.

— В бедных кварталах неспокойно, чернь волнуется, испуганная известием о смерти царя, — ответил сатрап. — Как только мои воины наведут в городе порядок, мы отправимся в Изарат, и ты займешь престол.

— Мне придется изображать скорбь, — заметил принц.

— Причем глубокую и самую искреннюю. А еще, ты должен выглядеть испуганным. Твой брат убит вампиром — какой ужас! Такого еще не случалось в истории Ашарханда. — По лицу Ширхадана невозможно было понять, шутит он или говорит серьезно.

— Самое забавное, — добавил до сих пор не принимавший участие в разговоре начальник тайной канцелярии Зу-Акир, — сегодня во время утренней аудиенции мне показалось, что его величество собирался подарить этого гуля мне в знак особой милости. Но почему-то изменил решение.

— Наверное, так распорядилась судьба, — напыщенно произнес Зарашин, подняв к потолку руки.

— Представляю, как ты перепугался, Зу-Акир. — Генерал посмотрел на побледневшего Нинурту. — Не забудь заготовить речь, которую произнесешь на похоронах Рашшада. Она должна быть такой, чтобы все рыдали. Даже я.

— Может быть, мой брат не заслужил такой смерти, — задумчиво сказал Нинурта. — Но дело сделано.

— У нас не было другого выхода, — заявил Зарашин.

— Рашшад был опасен, — Ширхадан взял с блюда на столе кисточку винограда, начал есть. — Твое счастье, Нинурта, что он считал тебя глупцом, только поэтому тебя заживо не сожрали клещи в подземной темнице. Покойный не любил тех, кто мог сравниться с ним в богатстве и любви народа. Он был ревнив и беспощаден. Еще немного, и наша жизнь закончилась бы на колу.

— Все могло сорваться из-за малейшей мелочи.

— Но не сорвалось. И главное, смерть от кинжала или яда могла вызвать ненужные вопросы. А тут получается, что Рашшад погиб из-за собственной неосторожности и любви к женским прелестям.

— А где вампир? — спросил Нинута.

— Исчез, — ответил Зу-Акир. — Сгинул без следа, проклятая нежить.

— Бедный царь, — заметил Ширхадан, — погиб из-за черного эльфийского колдовства. Эльфы кровью заплатят за это преступление.

— Воистину, мы можем собой гордиться, — вставил Зарашин. — Мы разработали блестящий план и блестяще его осуществили.

— Отчего погибну я, Ширхадан? — внезапно спросил Нинурта.

— Великое Солнце, что за мысли? — ужаснулся маг, дуя себе за пазуху.

— Ты умрешь от старости, как величайший царь за всю историю Ашарханда, — спокойно сказал Ширхадан. — Как победитель и завоеватель Гардлаанда, Эленшира и Алмута, усмиритель мятежных ашарди, живой бог, подаривший стране небывалое могущество. Но все это придет не сразу. Для начала тебе следует научиться говорить о себе "мы", а не "я". Еще тебе понадобятся мудрые и верные советники, и ты знаешь, где их взять.

— Да, знаю, — Нинурта внимательно посмотрел на генерала. — Мой брат тоже знал это. Но ошибся в выборе себе на горе.