Рассвет придет

Глава 41

- Что ты делаешь? – Кэтери вздохнула.

Она пила уже четвертую или пятую, кажется, по счету кружку кофе. Охитека наблюдал за ней сквозь сонную одурь. Как бы ей дурно не сделалось от такого количества!

- По-моему, это какие-то неправильные салфетки, - поведал он, вертя одну из них на столе так и эдак, расчерчивая ее ручкой.

- Салфетки неправильные? – протянула она.

- У них неправильное количество углов, - пояснил он то, что ему казалось в данный момент очевидным.

В самом деле: радикалы и фундаменталисты – только религиозных организаций две. Их можно было поместить в противоположные углы – хотя он и сомневался в правильности такой раскладки. Еще были социалисты, уголовные картели, председатель Совета. Потому что Чунту очевидно подкупили. Ну, или использовали вслепую – впрочем, весьма эффективно.

Уже пять сторон! А ведь еще есть и неизвестные, что за всем стояли.

А еще вопрос – были ли у Токэлы свои личные маги, причем весьма и весьма сильные. Или он обращался к помощи ковенов.

И еще одна неявная сторона конфликта – дельцы, попавшие под раздачу. И как уместить всех в четыре угла салфетки?! А он пытался начертить план расстановки сил.

- Дай сюда, - она бесцеремонно отобрала салфетку, смяла.

Подумав, забрала еще и ручку.

- Ты что творишь! – возмутился он. – Я пытаюсь…

- Давай вместе попытаемся, - ласково предложила Кэтери. – Только чуть-чуть позже. Когда Лэнсу из операционной вывезут. И не в общественном месте. Мало ли, кто здесь увидит твои художества.

Охитека моргнул. Приглушенный свет ламп ударил по глазам, замерцал.

Иллюзия. С напряжением все в порядке, это его зрение подводит. И туман этот в голове. Лэнсу вывезут из операционной?

Да, его ведь повезли на операцию – Кэт сама сказала об этом. Час или два назад. А он, выходит, забыл? Тряхнул головой. Совсем скверно соображать стал. Или это сонливость?

- Выпей-ка, - она подвинула ему дымящуюся кружку.

- Это что, кофе? – он уставился на напиток, недоумевая, откуда тот появился. – По-моему, не стоит. А то станет так же скверно, как и тебе.

- Мне пока нормально. А вот твое состояние мне не нравится. Пей кофе и езжай в отель. Такси вызову.

- А ты? – спохватился он.

- А я дождусь результата операции, - она упрямо насупилась.

- Ты, значит, ждать будешь, а я – дрыхнуть в отеле?! Останусь с тобой.

- Нет, ты поедешь спать, - ласково поведала она. – А станешь брыкаться – вызову такси с услугой эскорта! Знаешь, которые буйных пьяниц развозят по домам? Спорить со мной будешь, когда отоспишься и восстановишься! Или ты думаешь, я не знаю, что ты мотаешься, когда врачи тебе прописали постельный режим?!

- Кэт, ну какой постельный режим? – возмутился нэси.

- Обыкновенный. Я тоже врач – пусть и не доучившийся. Лучше не спорь. И не рассказывай, что времени нет. Сейчас его – валом. Так что ты уезжаешь и ложишься.

Поди поспорь. Угрозу она выполнит – вызовет эскортников, и повезут его в отель, как набравшегося лишнего мажора. Позорище! Его с настоящих-то пьянок и дебошей так ни разу не увозили. Отовсюду уходил своими ногами. А состояние и правда дрянное. Вон, носом на ходу клюет – а что он там бодрствовал?! Был бы повод чувствовать себя измотанным!

- Как ты собираешься такси вызывать? – попытался он возразить. – По такой непогоди.

- Улеглось все, - буркнула она. – С полчаса назад. Ты, видимо, проспал.

Н-да. Видимо. Охитека оглядел зал. Людей не осталось – видимо, разошлись. Зато снаружи доносился гул голосов – кажется, первые встревоженные родственники добрались до госпиталя, чтобы узнать – все ли в порядке с близкими. Это сколько ж они здесь сидят?

Права Кэт. Совсем плох стал. Как бы не свалиться на ходу.

- Будете еще что-нибудь заказывать? – подошел официант.

- Спасибо! Мы допиваем и уходим, - бодро отозвалась Кэт. – Я к девчонкам знакомым зайду, - пояснила она на недоумевающий взгляд Охитеки. – Может, позволят подремать у них в сестринской. Потом разбудят, как новости появятся. Извини, если я появлюсь с тобой – это будет наглость. Если что – в холле подремлю.

Ладно. Возражений с его стороны здесь явно не предусмотрено. Да и сил не осталось, чтобы возражать.

Он залпом проглотил кофе. Подумалось мельком – смешно будет, если он приедет в гостиницу, и не сможет из-за этого кофе заснуть.

Впрочем, поднимаясь из-за стола, он об этом уже забыл. И вспомнил лишь на долю секунды, очутившись в гостиничном номере. Перед тем, как опустить голову на подушку. Усмехнулся своей самонадеянности и тут же провалился в сон без сновидений.

*** ***

Охитека поморгал, глядя в мутноватый прямоугольник. За стеклом висело низкое серое-серое рыхлое небо. Точнее – за ним висели темные сумрачные громады небоскребов, а небо угадывалось в узком просвете между ними.

Взгляд перебежал на тускло белеющий потолок, на светлые стены.

Гостиница. Не сразу, но удалось вспомнить, что он заснул в гостиничном номере. Кэтери осталась в госпитале. Это сколько же он проспал?! Взгляд на часы проблему не решил: никак не удавалось понять, что означает стрелка, застывшая между четвертым и пятым часом. Ясно, что первая половина оборота. Только какого?

Снова взглянул на окно. Светло. Значит, рассвет наступил. И, судя по всему, давно. Первый весенний рассвет.

Потрясающе. Он проспал наступление нового года.

Спустил ноги с кровати, сел. Потер ладонями лицо. Когда уезжал из госпиталя, царила ночная мгла. Сколько же он проспал?! Явно больше оборота. А то и больше целой доли суток. Кэт за это время не позвонила ни разу.

Взял телефон. Ну да, ни единого пропущенного вызова. Она о нем не вспоминала? Или тоже сейчас отсыпается – перенервничала, устала. Он же помнит, как она пила одну кружку кофе за другой!

Он решительно поднялся. Раз уж проснулся – следует ехать в госпиталь!

Или пройтись. Подошел к окну, выглянул. Буря давно уж улеглась, снег расчистили, хотя снаружи царил по-прежнему мороз: зима не оставит так просто своих позиций. Не так-то высоко еще поднялось солнце.

Однако до госпиталя не особенно далеко. Токэла их накануне высадил немногим ближе! Можно и прогуляться пешком. В спокойную погоду доберется без проблем.

*** ***

Шагал быстро.

Не терпелось узнать новости. Звонить не решился: не хватало разбудить Кэт, если она спит. Кто знает, удалось ли ей вообще отдохнуть!

Когда выходил из гостиницы, на миг мелькнуло желание неторопливо идти и щуриться на светлеющее небо. Однако вид тусклого низкого свинцового купола над головой внес коррективы. Глядеть в него не хотелось. Да, вокруг посветлело. Но серость и хмарь навевали невыносимую тоску. Потому Охитека поторопился преодолеть несколько кварталов, отделявших его от цели.

В госпитале царила сутолока. На месте администратора оказалась незнакомая особа. Она, видимо, сменила ту, что находилась на посту, когда заявились они с Кэт.

Вид у женщины был усталый: явно смена ее подходила к концу. На вопрос о Лэнсе ответила, что тот находится в реанимационной палате, и к нему не пускают.

О Кэт она не знала ничего. Господин Ашкий уехал домой после тяжелого дежурства и крайне тяжелой операции, длившейся несколько часов.

Подумав, Охитека решил зайти в кафетерий, позавтракать. Короткая прогулка разбудила аппетит. Кэтери он отправил сообщение. Если не спит – увидит.

Лэнса в палате – значит, еще жив. Да, в тяжелом состоянии – но иного и не ожидалось. С самого начала дела его обстояли скверно. Радовало уже то, что он не покинул бренный мир. В том, что хирург уехал домой отдыхать, не было ничего удивительного. Несколько часов у операционного стола! И, когда они с Кэт заявились сюда, он явно не только что приехал из дома.

Если Кэт не перезвонит и не придет, после завтрака он поднимется к хирургическому отделению. Медицинские сестры там наверняка лучше осведомлены о состоянии Лэнсы.

Возможно, и Кэтери там сумеет найти. Либо она у бывших товарок по работе, либо спит где-нибудь в холле.

Пока ждал заказ, пристально глядел на часы, висевшие высоко на стене неподалеку от стойки. Выходило, что рассвет наступил чуть больше оборота назад.

Подумать только – и уже так светло! Несмотря на хмарь. А может, именно благодаря ей – свет рассеивается среди туч. Хотя нет – если бы небо было ясным, сейчас весь город заполняли бы длинные тени, протянувшиеся к западу. А среди построек на востоке сверкал бы ярко-голубым и желтовато-розовым небосклон. И среди строений разбегались бы яркие солнечные лучи.

*** ***

Кэтери не спала.

Разыскав ее в одной из палат, Охитека почувствовал, как окутывавшее его с самого пробуждения спокойствие рассыпается в пыль.

Пациенткой в одноместной палате оказалась Чероки. Как ее угораздило очутиться в госпитале Последней надежды – одному Спящему ведомо. Не иначе – исхитрилась своими путями выяснить, что Лэнсу привезли сюда. И сама примчалась, едва появилась такая возможность.

Вот же неуемная девчонка!

А теперь лежит под аппаратами, с кислородной маской на лице. И облепленным электродами огромным пузом. Чтоб ее!

Он сам поразился всплеску раздражения. Несмотря на пищащие приборы и кислородную маску, Чероки находилась в сознании. Рядом с ее койкой сидела Кэтери и что-то тихо приговаривала, успокаивая.

- Вот так явление, - протянул Охитека. – Доброго часа, барышни!

Кэтери, вздрогнув, обернулась. Сделала страшные глаза, явно пытаясь передать какую-то мысль на расстоянии, и вновь повернулась к Чероки.

- И тебе не хворать, юное дарование, - съехидничала она.

- Даже спрашивать боюсь, что я проспал, - вздохнул нэси.

- Ты проспал удивительное действо: будущая мать, которой врачи прописали покой и постельный режим, дабы сохранить жизнь ее ребенку, мчится через весь город, когда сугробы еще не успели убрать! – ворчливо заявила Кэтери.

- Неразумно, - оценил он.

В груди свернулся комок холода. Уж явно не просто так Чероки сорвалась с места! С Лэнсой не все ладно?

Не спросишь. Кэт, когда таращила на него глаза, явно пыталась сказать, чтобы не болтал лишнего. А лишнее – это наверняка о Лэнсе! Что ж с ним такое, что сведения могут скверно повлиять на Чероки?

Та подняла руку, неловко стащила маску с лица. Резкий жест выдал раздражение.

- И долго вы оба собираетесь комедию ломать? – осведомилась она хрипло.

- Че, а кто ломает комедию?! – вскинулась Кэтери. – Тебе следовало лежать в госпитале, а не мотаться по городу! Вляпалась в аварию, по сугробам тащилась, чтобы поймать следующее такси. Встряла в пробку на четыре часа!

Охитека присвистнул. Чероки закатила глаза. Кажется, она не в первый раз слышала перечисление своих заслуг. И нотацию о недопустимости своего поведения.

- И ради чего я сюда тащилась? – она тяжело вздохнула. – Лежу в этой палате, а к Лэнсе меня не пускают!

«Так к нему же никого вроде не пускают».

Охитека вовремя прикусил язык. Пришло отчетливое ощущение – если он такое ляпнет, Кэтери его здесь на месте и прибьет. И даже господин Ашкий не поможет – тем более, он уехал домой. Не просто ж так она ему испепеляющие взгляды посылала!

- Че, надень маску! – вспылила Кэт.

Выхватила из руки той кислородную маску и нацепила на лицо.

- Тебе нельзя ходить по коридорам и палатам! Тебе же сказали – станешь носиться, как горная лама, ребенка потеряешь! Че, тебе пара суток до родов осталась! Ты с ума сошла. И Лэнсе тоже пока не стоит вставать. Швы могут разойтись, - она досадливо поморщилась. – Не смертельно, конечно, - прибавила ворчливо. – Но застрянет он здесь тогда намного дольше!

Чероки прикрыла глаза на несколько мгновений. Потом снова потянула маску с лица.

- Охитека, а ты к нему уже заходил? – перевела встревоженный взгляд на него.

Да чтоб тебя!

- Не успел, - сознался он. – Я только из гостиницы. Узнал, что ты здесь, и решил зайти. Я так понял, твое состояние вызывает у врачей куда больше тревоги, чем его, - выкрутился он с формулировкой.

А то скажешь: все хорошо – а на деле все плохо, и Чероки поймет, что он врет. Скажешь: все стабильно – а там стабильно было что-то скверное.

Ладно, Кэт вроде его уничтожающим взглядом не сверлит – значит, не напортачил.

- Вот как раз через часик и можно будет к нему сходить, когда все положенные процедуры закончатся, - заметила она. – Вместе и пойдем. А ты, - похлопала Чероки по руке, - лежи! Нечего по коридорам носиться. И так врачи не ручаются, что с тобой все сложится благополучно. Не усложняй им работу! А себе – жизнь. Как только Лэнсе позволят встать – я ему скажу, чтобы мозги тебе вправил, - пригрозила она.

- Ладно, - та вздохнула. – Я посплю, - сама нахлобучила маску, прикрыла глаза.

Кэтери снова похлопала ее по руке, поднялась. Кивнула Охитеке и вышла. Тот направился следом. Когда дверь палаты захлопнулась, и они отошли немного по коридору, с облегчением перевел дух.

- Что за медузья размазня у вас здесь творится? – негромко осведомился он. – Ладно, с Чероки я понял – у нее сдали нервы, и она решила рискнуть здоровьем…

- Да она с ума сошла! – шикнула с раздражением Кэтери, бесцеремонно перебив его, и ухватила под руку. – Нет, ее можно понять. Не понимаю только, кто додумался ей сказать, что Лэнса здесь.

- Может, сама выяснила? Она – барышня пронырливая.

- В данном случае это, скорее, недостаток! Понятия не имею, как пойдет с Лэнсой. И никто не возьмется давать прогнозы!

- Мне сказали, к нему не пускают.

- А какой смысл к нему пускать?! Он без сознания, и придет ли в себя – неизвестно. Под аппаратами, и в любой момент может попросту перестать дышать.

- А как же хваленый талант доктора Ашкия? – растерялся Охитка. – Зачем мы мчались сюда от самого Колизея?! Неужели все зря? – он потерянно смолк.

Помилуй Спящий, отчего он так тревожится за судьбу Лэнсы и дочки председателя?! Нет, ему, разумеется, есть за что быть благодарным им обоим. Но он сделал все, что было в его силах!

- Доктор Ашкий сделал то, что мог сделать, - Кэтери устало вздохнула.

- А ты, видимо, пытаешься сделать больше, чем в твоих силах, - хмуро заметил он. – Ты вообще отдыхала?! Еще немного – и тебе самой понадобится помощь бывших коллег! Ничего не скажешь, очень разумное поведение – добавить им работы. Езжай-ка ты в гостиницу, - прибавил, оглядев ее с головы до ног. – Сейчас твое присутствие ничего не изменит! Я останусь.

- Если оставить Че в палате, она непременно сорвется с места и помчится искать Лэнсу. Или возьмется выяснять, что с ним. Я боюсь, как бы она не родила прежде времени.

- От нервов? – проницательно заметил Охитека. – Ну, хочешь, я с ней останусь? Не станет ведь она удирать от меня?

- И кто тебе позволит, - буркнула Кэт. – Давай подождем. Я связалась с господином Чунтой. Надеюсь, он действительно пришлет акушеров и сиделку, а не взвод охраны. И сумеет договориться насчет палаты – сейчас госпиталь вроде не слишком загружен. Надо будет предупредить, чтобы не рассказывали ей о Лэнсе до времени. Пусть считает, что ему просто запретили подниматься после операции.

Охитека кивнул, промолчал. Ясно, что звать ее в кафетерий, чтобы поела, тоже бесполезно: не рискнет она надолго оставлять Чероки.

А врать им придется еще добрую пару суток – пока та не родит. Минимум.

Он попытался представить реакцию Чероки, если Лэнса все-таки не выживет. Об этом-то она в любом случае узнает! Раньше или позже. Тогда она поймет и то, что от нее скрывали правду. И неважно, что из лучших соображений, опасаясь за ее здоровье. Не факт, что она простит ложь.

Еще в конце осени он бы даже не задавался подобными вопросами. Тем более – ему бы в голову не пришло беспокоиться о дочке председателя. Сейчас же это казалось само собой разумеющимся.

- Давай я тебе хотя бы еды из кафетерия принесу, - предложил он.

- Не нужно, - Кэт мотнула головой. – Еду в палату, где лежит тяжелая пациентка – это перебор. Я передам Чероки под опеку господина председателя и его людей – тогда поем и отдохну.

Ладно. Пара часов ничего не решает. Можно и подождать. Не спорить ведь с ней, в конце концов! Тем более, что это бесполезно.