Рассвет придет

Глава 3

- Сопляк! – бушевал отец.

Охитека упрямо стиснул зубы. Отец может говорить все, что угодно. Может даже ударить его. Он останется при своем мнении! И будет поступать по-своему.

- Мой сын! Мой сын потащился на митинг сумасшедших фантазеров! Засветился в прессе! И ладно бы просто мелькнул в кадре – это еще можно было бы замять, мало ли кто когда мог оказаться в неудачном месте – но нет! Тебе понадобилось еще и выступить. Сын, ты сам себя-то слышал?! – горестно вопросил почтенный господин Чойсо.

- Слышал, - выдавил Охитека сквозь зубы. – Я и правда так считаю. И не собираюсь забирать назад ни одного слова!

Отец схватился за голову, зашагал по комнате взад-вперед. И что он теперь предпримет? Запрет в комнате? Глупо – продолжается учеба, скоро экзамены. Урежет деньги на карманные расходы? Куда уж дальше-то. И так вместо денег на топливо – карточка на заправку. Вместо денег на еду – карточка студенческой столовой.

Может, правда, заставить ходить пешком, отобрав ключ от флайера. Но он на встречу с товарищами и на очередной митинг и пешком дойдет. И даже доедет автостопом или с кем-нибудь из друзей в один из соседних городов при необходимости! О том, что он с отцом в контрах – знают все. Да и не он один – у них мало кого родители одобряют.

- Ты понимаешь, что это всего лишь рабы?!

- В первую очередь они – живые, разумные существа, - не сдержался сын. – А не вещи!

- Не вещи, - согласился внезапно отец. – Не вещи, нет! Ни одна вещь не сумеет предать тебя или всадить нож в спину, как это может сделать живое, разумное существо!

Кто бы подумал, насколько он окажется прав.

Предать. Продать. Жаль, что отец не дожил до того момента. Ему наверняка было бы приятно узнать, что сыну выпала прекрасная возможность удостовериться в его правоте. На собственной, продырявленной в нескольких местах, шкуре.

«Некачественно прошили – можно было и получше», - наверняка именно так он бы и сказал.

Охитека распахнул глаза.

Интересно, кошмары дадут ему нынче выспаться? Повернул к себе электронное табло настольных часов – с полчаса, как лег. Видать, только заснул – а подспудные мысли только того и ждали. Вырвались на свободу, стоило ослабнуть контролю.

Прекрасно. Только бессонницы ему не хватало. Надо было у сестры милосердия успокаивающих капель попросить.

Немного же, оказывается, нужно, чтоб выбить его из колеи! Хватило немного побегать от погони – и пожалуйте: уже тревоги и переживания спать мешают. Отца покойного вспомнил. С ностальгией.

Определенно, тот оценил бы полученный сыном урок. И непременно посетовал бы на то, что шкуру ему попортили слабо. Нужно сильнее – чтобы дольше помнилось!

Да, задели его слабовато. Можно сказать, вскользь. Учитывая, насколько серьезной была охота на него – вооруженные ребята как-то халатно отнеслись к задаче пришить горе-наследника. Не ожидали чрезмерной резвости от обыкновенного мажора из высшего света?

Наверное. Иначе сразу бы применили огнестрельное оружие. Они пытались расправиться с ним голыми руками. Точнее – сначала просто пытались сбросить с крыши небоскреба. Охитеку до сих пор разбирал истерический смех при мысли об этом.

Хорошенькая была бы картинка – сначала отец погибает по нелепой случайности на одном из собственных заводов. А буквально в следующий оборот сынок, не то напившись, не то обкурившись, вываливается через ограждение площадки на дорожное покрытие внизу. Не иначе, на радостях от получения жирного наследства решил сплясать на крыше небоскреба корпорации, которую основал его прадед. Да, в СМИ все именно так и выглядело бы, в этом Охитека был уверен.

А зачем вообще новоиспеченному наследничку понадобилось подниматься на обледеневшую крышу? Среди зимы, практически сразу после метели, во время которой сорвало все освещение наверху?

На крыше царил мороз, даже сильнее, чем внизу. Поверхность и защитные перила по периметру покрывала сплошная толстая корка льда. Из-за сорванных проводов и фонарей там царила кромешная мгла – солнце в это время года не показывалось над горизонтом, свет уличных фонарей не достигал верха забравшегося выше туч небоскреба, а других, столь же высоких построек, поблизости не было. Почтенный господин Чойсо не любил, чтобы конкуренты мозолили ему глаза.

Поэтому на крыше нового небоскреба, куда он перенес свою штаб-квартиру, зимой всегда после первого достаточно сильного урагана становилось темно. А восстанавливали освещение лишь весной. Охитека подозревал, что его отца это по каким-то причинам устраивало, потому он и не предпринимал попыток изменить что-то в системе освещения. Так или иначе, а гроб с телом Чойсо стоял внизу, на первом этаже, в середине огромного фойе, куда набились сотрудники, партнеры, и просто именитые нэси, случившиеся в тот момент в городе. А новоявленного наследника выманили на крышу. Сейчас Охитека сам поражался собственной доверчивости.

«Ваш отец просил вам передать кое-что» - надо ж было поверить в такую чушь!

А он поверил и пошел. Даже на секунду не усомнившись.

А потом было групповое фигурное катание по крыше. Жаль, не случилось поблизости флайера или коптера с журналистами, чтобы заснять это.

Их оказалось четверо. Четверо дюжих парней в невзрачных черных костюмах охранников небоскреба корпорации. Теплую куртку накинул лишь один из них – видимо, намеревались управиться быстро, раз не озаботились одеться потеплее.

У тощего пернатого аристократа шансов не было бы даже против одного из них. Поэтому, когда его принялись теснить к ограждению, он стал уворачиваться – единственное, что было в его силах. Ловкость и верткость – в этом он своих противников превосходил порядком. У них ноги разъезжались на льду – а он ощущал себя буквально, как рыба в воде. Сколько раз приходилось вот так гонять, даже не нацепив коньки, по замерзшему проливу между континентами, доказывая другим детишкам богатеньких нэси свою лихость!

Должно быть, у ребят был строгий приказ – обставить все, как несчастный случай. Потому оружия они с собой и не взяли. Ругались, гоняясь за вертким юнцом, падали на льду, расшибая локти и коленки.

Вот только их было все же четверо – а он один. У них не было оружия – зато у одного оказалась рация. И вскоре число врагов удвоилось. И кто-то из вновь прибывших додумался прихватить травматический пистолет с резиновыми пулями крупного калибра. Даже не то, что крупного – а размером едва не с целую ладонь. Такая не пробьет навылет, и даже кожу не повредит. Но при выстреле с нескольких метров толчок окажется достаточно сильным, чтобы сбить с ног и оттолкнуть.

Это он выяснил, когда в него попали в первый раз. Прямо в грудину, выбив воздух и оглушив на несколько секунд. Ударом его отшвырнуло на несколько шагов, и после этого он по инерции проехал по льду еще пару десятков метров.

Последнее спасло его от немедленной расправы – первую секунду он был совершенно беспомощен и дезориентирован. Так что спихнуть его за ограждение ничего не стоило. Но для этого преследователям нужно было преодолеть расстояние, оказавшееся между ними и нэси.

В глазах прояснилось, когда огромный детина уже склонился над ним, намереваясь схватить. Страх заставил Охитеку дернуться в сторону, уклоняясь от протянутой руки. И снова – беготня. В скорости он порядком потерял, а когда очередной выстрел попал ему в ногу – еще и захромал. Вспотевшая тонкая рубашка прилипла к телу, замерзла. Дыхание срывалось, заледеневший воздух обжигал и обдирал внутри при каждом вдохе. Если бы не ужас, он бы давно рухнул на заледеневшую крышу – и будь что будет. Но приходилось удирать от преследователей. Бегать не получалось, так что большей частью он теперь ползал или катался по ледяной поверхности.

Он сам не знал, как, но ему удалось добраться до входа обратно. Он даже сумел довольно далеко удрать – насколько это было возможно с поврежденной ногой. Добрался до отцовского кабинета – опечатанного. Охитека точно помнил, что это было единственное место, где не налепили камер системы безопасности. И где находился запасной пульт, вырубающий их все – как и освещение, и прочие системы жизнеобеспечения.

Если бы он не добрался – ему не удалось бы ускользнуть из небоскреба. Штаб-квартиры корпорации, принадлежащей отныне ему, и для него же превратившейся в смертельную ловушку. Нэси не стал долго раздумывать над странностью – почему на него набросилась охрана собственного небоскреба. Он просто закрылся изнутри, заблокировал все системы через внутренний пульт – слежения, электроснабжения и других, забрал пачку денег и оружие, точно специально приготовленные для него в сейфе – и выскользнул через запасной выход.

Почтенный господин Чойсо был крайне мнителен, и устроил что-то вроде потайной шахты с обычной лестницей в толще наружной стены. Внутри одной из титанических опор. Выход туда имелся лишь из его кабинета. Прежде чем удрать, Охитека распахнул окно – пусть думают, что у него внезапно прорезались крылья! Сбылась мечта экспериментаторов трехсотлетней давности. Выход закрывался наглухо после того, как через него проходили. Искать его, как и потайной рычаг, можно было вечность – покойный Чойсо позаботился о непрозрачности системы для существующих инструментов сканирования. Включая магические.

Чего ему не следовало делать в тот вечер – так это появляться в управе стражей мира. Наивный юнец, он мог бы догадаться, что, раз за него взялась охрана собственной корпорации, то и правоохранители окажутся куплены. Именно удирая из участка, он получил пулевое ранение, оставившее глубокую царапину на боку.

Видимо, в тот оборот нэси сопутствовало невероятное везение – ничем иным он объяснить то, что остался жив и сумел сбежать, не мог. Должно быть, сам Спящий решил оказать покровительство неразумному пернатому, совершающему глупость за глупостью.

Последним нелепым поступком, стоившим Охитеке рваного пореза на плече, стала попытка найти убежище у человека, живущего на окраине. Бывший раб, выкупленный молодым нэси и устроенный на работу и учебу. Человек был талантливым педагогом, и мог обучать детей в школах или рабов, выпущенных на свободу или выкупленных такими же энтузиастами, как сам Охитека, и его друзья и единомышленники. Нэси полагал, что недавно обретший свободу раб, безмерно благодарный своему благодетелю, поможет.

И если от стражей мира, которые должны были, по идее, блюсти законы, или от охранников, которые должны были сохранять верность наследнику усопшего работодателя, еще можно было ожидать предательства – то от освобожденного его усилиями человека Охитека такого не ожидал. Благодаря этой, последней, глупости, он и очутился за городом, с новой раной, без оружия и теплой одежды, в легкой городской обуви, предназначенной, чтобы перебежать по расчищенному асфальту от теплого помещения к теплому такси и обратно.

Ему удалось оторваться от преследования, уйти проулками, а затем – покинуть город и затеряться среди густого леса, которым поросло побережье узкого пролива, разделяющего континенты Вавиекамиг и Асинивакамиг. Шел через лес, сам не зная, на что надеясь. При одной мысли о возвращении в город начинало трясти еще сильнее, чем от мороза.

Как раз на дороге, ведущей к мосту, перекинутому между берегами двух континентов, он встретил удирающую от преследования Кэтери – дочь делового партнера своего отца. Только покровительством Спящего можно было объяснить то, что это произошло спустя всего час после бегства из города. И что он за этот час ничего себе не отморозил.

*** ***

- Ай-яй-яй! Как же это так с вами получилось, юноша?

Причитания успокаивали – они означали, что он добрался до надежного убежища. До того, кто сумеет помочь и укрыть.

Синяки мажут целебной мазью. Поразительно, как обошлось без трещин в ребрах и костях ноги. Царапину на боку мажут и бинтуют. Бывший раб цокает языком, покачивая головой удрученно. Надо бы врача, обеззаразить как следует. Но приходится довольствоваться тем, что есть. А рана нехорошая – вполне может и нагноиться.

Потом – теплый наваристый суп и чистая, сухая одежда. Тепло – наконец-то можно отогреться! Душа переполняется благодарностью к этому простому, неказистому человеку. Человеку, которому тоже пришлось пережить много горестей и трудностей. Не прошло и пары часов, как выяснилось, насколько благодарность была преждевременна. Усыпивший бдительность нэси раб, оставив неурочного гостя отдыхать, со всех ног кинулся в ближайшую управу стражей мира.

Здесь-то его интуиция и дала о себе знать в первый раз, когда он, уже засыпающий на мягком диване, вскочил вдруг с колотящимся сердцем. Приняв это за разыгравшиеся нервы, он попытался уснуть снова – недоумок недоученный!

Не получалось. Сердце не желало успокаиваться, колотилось, норовя выскочить из груди. Охитека даже поднялся, чтобы найти что-нибудь успокаивающее. Здесь ему впервые закралась мысль – куда мог подеваться хозяин дома?

«Может, в аптеку? Говорил что-то, что не помешали бы антибиотики – а их нет. Или знакомый врач есть надежный…»

Разумеется. Все, что угодно – только не ближайший участок. И ведь этот участок находился достаточно далеко от дома предателя! Если бы Охитека послушался ощущений – он успел бы собраться как следует и бежать. Даже не бежать, а уйти неспешным шагом. Но он, доверчивый глупец, не найдя успокоительных капель (хвала мудрости Спящего!), решил заварить себе чай.

Кое-что умное он все же сделал: сбегал, нашел мокрую испачканную одежду и переложил в карманы новой деньги. Оружие просто положил на полку – ну, кто здесь его возьмет?!

Выскакивая второпях из дома, он, разумеется, не успел дотянуться до него. Только и сумел, что в ботинки запрыгнуть. И то – благодаря лишь их удобному покрою – специально выбирал такие, чтобы можно было одним движением надеть и скинуть. Нэси не любил долго обуваться – у него все всегда происходило на бегу.

На бегу он и покинул гостеприимный дом, зацепившись по дороге не то за гвоздь, не то за корягу, и пропоров руку едва не до мяса. Сзади звучали крики, выстрелы. А он мчался сквозь лабиринт путанных переулков, сам не зная, куда…

Резвого мажора преследовали долго, со вкусом. Мельком он видел машины стражей мира, затемненные авто и флайеры охраны отцовской корпорации. Только множество закоулков и пристроек, где можно было спрятаться, его и спасло. Одно слово – трущобы. Машины стражей мира не могли прыгать через хлипкие заборы. Охранники со своих флайеров, даже включая прожектора, не в силах были разглядеть беглеца, забившегося под чью-то дровяницу. Ему просто повезло, что хозяева дома, в чьем дворе он нашел укрытие, не заметили его. Тогда несколько кварталов поставили на уши, разыскивая его.

Псы заполошенно лаяли, перепуганные люди выскакивали из домов посмотреть, что происходит. Некоторые, услышав от стражей мира наспех сочиненную байку о беглом преступнике, присоединялись к поиску.

Спящий в тот оборот наверняка вел за руку непутевого юнца, иначе ему бы не выбраться из передряги. Когда погоня ушла в сторону, потому что кому-то почудился там силуэт, он потихоньку покинул укрытие и двинулся темными дворами, что уже были прочесаны. Чудо? Везение? Так или иначе – через несколько часов блужданий он выбрался за город. И принялся через сугробы пробираться к заснеженной дороге, ведущей на самый крупный и пустынный из трех Континентов – Асинивакамиг.

*** ***

Охитека проснулся и сел на постели с колотящимся сердцем.

Треклятая беготня! В жизни ему кошмары не снились, а тут – на тебе! Проснулся – и трясется от страха. Снова.

Он огляделся. Темная комната. Окно занавешено. Охитека помнил, что это – комната в доме случайной знакомой, попавшей в такую же ситуацию, что и он. Она постелила ему в этой комнате – рядом со своей.

Дом. Безопасное убежище, где можно отлежаться несколько оборотов, прийти в себя и обдумать, что следует предпринять дальше. Что вообще в его силах предпринять.

Хозяйка дома – Кэтери, его ровесница. Дочь покойного партнера его отца.

Тревога не проходила – напротив, усиливалась. Казалось – вот еще минута, и в окна вломятся люди в масках, с оружием… или даже – просто расстреляют окна, позакидывают внутрь гранаты. Долго ли – сровнять с землей дом вместе со всеми обитателями!

Нэси вскочил на ноги. Это не просто тревога. Он ведь успел убедился – интуиция ему не лжет. И если гложет беспокойство – это не просто так.

Могла ли Кэтери наплевать на его предупреждение и все-таки позвонить дяде, как хотела? Да она могла все, что угодно сделать! Живые мыслящие существа имеют свойство выкидывать самые неожиданные фортеля. Да даже если она и не звонила. Сам-то дядя знал, что у него есть племянница! И кто угодно мог выяснить, что у беглой нэси есть дядюшка… а дядюшка вполне мог знать и о существовании этого дома. И кто угодно мог знать о существовании этого дома!

Он босиком решительно вышел. В комнату напротив зашел без стука, тихо, но стремительно подошел к кровати.

- Кэтери! – потряс спящую за плечо, усевшись на край кровати.

Она подскочила в ту же секунду.

- Кто?!

Едва успел перехватить занесенную для удара руку. Видимо, тоже спит неспокойно, и мерещится всякое.

- Ты что здесь делаешь?! – узнала его.

- Ты собиралась дяде позвонить, когда мы только приехали, - напомнил он сразу, не придумав, чем предварить разговор.

- Да не звонила я никуда! – вскинулась она. – Сам же у меня телефон отобрал.

- Да не ори ты! – он оглянулся. – Я и не говорю, что ты куда-то звонила, - нэси понизил голос. – Просто хотел спросить. Почему ты сразу решила позвонить именно ему?

- Ты сейчас решил это спрашивать?!

- Да, сейчас! – он вспылил. – Раз спросил – значит, есть причина!

- Да потому что у меня никого, кроме него, не осталось.

В голосе прозвучали едва слышно слезы. В темноте он заметил, как она опустила голову, пытаясь сдержаться. Вот только его сейчас занимали вещи важнее, чем утешать безутешное горе случайной товарки по несчастью.

- Он об этом доме знает?!

- Что?.. – она запнулась. – Да, знает, а почему… никому он не скажет об этом!..

- Ты не можешь знать, кто кому что скажет или не скажет, - отрезал Охитека. – Могут попросить очень убедительно.

Он умолк. Подтвердил свои опасения, вдобавок – и ее с ними ознакомил. А дальше что? Собираться и драпать прямо сейчас? Снова в бега, холодными и голодными? Охитека зажмурился. Покидать теплый дом именно сейчас не хотелось. Ну, почему все это началось именно зимой?! Летом бродить по лесам и горам куда теплее. Тоже, конечно, мало приятного. Но хотя бы не приходится трястись постоянно от холода. И риска отморозить себе что-нибудь, или погибнуть от переохлаждения, нет.

Прислушался к интуиции. Молчит. И тревога куда-то делась – словно и не грызла только что. Может, страх перед холодом и скитаниями впотьмах оказался сильнее?

Уйти сейчас – значит, нужно снова где-то искать укрытие, еду. Флайер нуждается в починке. Остаться – можно проспать облаву. А может, ну его к медузам? Пусть приезжают, пусть добивают спящими, - закралась малодушная мысль. Надоело! Бегать, прятаться. Резко захотелось спать. Искушение списать припадок беспокойства на последствия нервного перенапряжения и дурного сна сделалось невыносимым.

- Ты что надумал? – подозрительно осведомилась Кэтери.

- Не знаю, - честно сознался он. – Тревога какая-то. Интуиция тревогу забила. А сейчас только спать хочется…

- Мне тоже спать хочется, - мрачновато поведала она. – Так что предлагаю разойтись по спальням и предаться тому, чего хочется!

- Нет! – он заставил себя встряхнуться. – Одевайся! Немедленно.

- Ты в уме?!

Охитека поднялся с ее кровати.

- Ты можешь делать все, что захочешь, - холодно сообщил он. – Хочешь – оставайся, спи дальше. Если к концу оборота окажется, что ты была права, а я – параноик, я вернусь и присоединюсь к тебе. Но сейчас нужно уходить. Только свет не зажигай.

Он шагнул к выходу. За спиной послышался шорох – девушка откинула одеяло и спустила ноги на пол. Поверила ему?..

- Оружие в доме есть? – осведомился нэси отрывисто.

- Да… что хоть стряслось-то?

- Если бы что-то стряслось – дергаться было бы поздно, - он таки дал волю раздражению.

Вышел поспешно, пока они снова не поругались. Еще не хватало! И что за товарку по несчастью послало ему провидение? Сестра милосердия… У такой в качестве оружия разве что шприц найдется.