Рассвет придет

Глава 27

Спутник Охитки, с трудом переводя дыхание, выпустил из рук скобу над головой и с ужасом покосился на нэси.

- Ты чокнутый, так гонять!..

- Можно было притормозить, поболтать с этими милыми гражданами, - невозмутимо отозвался тот, не зная, злиться или смеяться. – Только вот почудилось мне, что среди них были и стражи мира. Думаю, они бы и тебя замести не отказались.

- Ты чего натворить ухитрился, что на тебя радикалы охоту открыли?!

- Радикалы? – заинтересованно переспросил Охитека.

- А ты не знаешь, кто на тебя охотится?! Дурачком прикидываешься, что ли?

- Ты с чего взял-то, что это радикалы?

- А ты сам не знаешь, что эта силовая компания под их крылом, - пренебрежительно фыркнул уголовник.

- Вот не знал, - задумчиво проговорил нэси. – Я не очень интересовался в свое время, чем занимаются радикалы, и какие силовые группировки под чьим патронатом находятся…

Поймал в зеркале взгляд собеседника – в глазах смесь недоумения и презрения.

- Слушай, считай меня пернатым недоумком, но у меня два вопроса. Первый – какого лысого генетика религиозная организация связана с силовыми группировками? Религиозные организации не вмешиваются в мирские дела! И охрана или силовики им уже лет сто как не нужны. Храмовые бойцы – не в счет. И второй – у тебя-то откуда информация?!

Уголовник только головой покачал.

- Ну ты и полуптица, - проворчал он. – И угораздило же меня с тобой связаться!

- Можешь пойти сдаться стражам мира! – разозлился нэси. – Они – не полуптицы! Да и на кой мне спутник, который пальнуть из окна не может – трясется, вцепившись в ремень безопасности! Тряско, видите ли, ему!..

- Да ты не кипятись, - примирительно отозвался тот. – Понял, исправлюсь. Слушай, оторвались вроде, притормози… дурно мне.

*** ***

Нэси, не глядя, протянул побледневшему до зеленоватого цвета спутнику бутылку с остатками воды. Ну и кадр ему попался! Кажется, с фатализмом пора завязывать. Этот явно мало чем сможет быть полезен. Только лишняя обуза, да к тому же подозрительный тип. И прибить может, и из машины выкинуть.

Может, его самого выкинуть, пока сидит, свесившись из распахнутой дверцы?.. Благо, хоть в салоне не напачкал.

Задумался. Он, получается, едет с намерением обратиться за помощью к лидеру фундаменталистов. А охоту за ним ведут радикалы. И что — все это связано с ядерными программами? Не мелковато ли? Что для радикальной религиозной оппозиции, что для традиционного духовенства?

Знай Спящий шаман, что творится на континентах, объединенных некогда его рукой — может, и отвернулся бы от своих неразумных детей. Вот только есть ли дело духу Великого Гичиби до творящегося в подзвездном мире? Изредка он выбирает того, кто ему по душе — и ведет за руку, точно неразумного младенца. Вот, как его сейчас. А может, он вершит волю кого-то из богов.

Охитека криво ухмыльнулся собственным мыслям. С такими размышлениями самое время в теологи подаваться. Только кто ж его такого примет?

Мелькнула на секунду шальная мысль — оцифровать составить дарственную на лидера традиционалистской конфессии, да не на часть предприятий, а на все разом. То-то смеху будет! Шум точно поднимется. И почтенному господину Чунте придется извернуться, чтобы вписаться в новую ситуацию.

Вот только он отвечает не только за себя. Есть еще Кэт. Едва ли она планирует уйти в храмовые девы. Судьба женщины при храме тяжела! Да и сам он вряд ли сможет долго оставаться затворником пыльных библиотек, изучающим религиозные догматы. Не лежит у него к этому душа. Он предпочел бы получить готовые ответы на свои вопросы у того же лидера религиозной общины.

— Поехали, — спутник откинулся на спинку кресла.

— Что, больше не тошнит? — проворчал нэси.

Тот мотнул головой. Ладно, медузы бурые с ним. Любопытно — что ему-то в Колизее понадобилось? Ведь не пытается сказать, где его высадить — хотя, по-хорошему, от стражей мира, что гнались за ним, давно оторвались. То ли дело охотившиеся за Охитекой — эти наверняка скоро снова сядут на хвост.

*** ***

— Выходи, — отрывисто приказал Охитека, притормаживая над крышей какой-то высотки. — Здесь несколько входов, успеешь затеряться, тебя не найдут. Живее! — прикрикнул он на медлящего спутника.

— С чего это? — глаза того сузились. — Что я, стреляю плохо? Или еще чем не угодил?..

— Ты сам не видишь, что творится?! — сорвался нэси на крик. — За мной охота идет! Тебя просто подстрелят заодно со мной, — прибавил он тише.

Тот неожиданно рассмеялся.

— Ты что, ослеп, наивный мажор? — осведомился он. — Это за мной увязались те ребятки, которых мы с хвоста стряхнули. Ну, ты долго собираешься светиться на этой крыше? — разозлился он внезапно. — Или еще погонять хочешь?!

Охитека рванул флайер с места, самому себе не решаясь сознаться, что испытывает острое облегчение, что спутник решил остаться. В этот раз он не растерялся, и, пока нэси лихо наматывал виражи, метко отстреливался от пытающихся окружить флайер преследователей. Охитека поневоле проникся уважением к уголовнику, имени которого так и не успел узнать — отчаянная храбрость, хладнокровие и точный расчет руководили действиями этого человека.

Такому не страшно и спину доверить в сложной ситуации. Так что решение высадить спутника, чтобы защитить его от возможных последствий нахождения в обществе незадачливого наследника, было сложным для Охитеки.

— С чего ты взял, что это — за тобой? — осведомился-таки он. — Это не стражи мира. Так что — скорее, этим ребятишкам нужен был я.

— Наивный, — уголовник ощерился.

Охитека бросил на него быстрый взгляд. Видимо, не все он знает. И не все так просто — дело явно не в том, что этот тип что-то украл или кого-то банально шлепнул. — Что ты натворить ухитрился такого, что за тобой наемники гоняются? — решился-таки он полюбопытствовать.

Тот так же искоса быстро оглядел его самого. Не доверяет. Точнее даже — просто остерегается. Так же, как и сам нэси.

— Влез не туда и нарвался не на тех людей и не вовремя, — уклончиво сообщил он. — Ты, как понимаю, тоже?..

Охитека помолчал с полминуты.

— Начистоту?.. — предложил он.

Собеседник, помедлив пару секунд, кивнул.

*** ***

— Неплохо, — проворчал нэси, гоня флайер над застывшими внизу районами трущоб к окраине. — Целый заговор с участием социалистических группировок, религиозных радикалов и компании криминальных главарей, вздумавших выбиться в олигархи!

— А ты думал, такого не бывает? — фыркнул уголовник, носивший, как выяснилось, имя Роутэг.

— До недавних пор я вообще редко задумывался, что в этом мире бывает, — проворчал нэси. — Жил как в теплице — друзья, учеба, попойки!

А ведь задуматься — и правда. Горе-освободитель рабов, не разбирающийся, по каким законам существует мир, в котором он живет. Еще и считал себя каким-то особенным — подумать только, вынужден жить, оставшись без карманных денег от отца! Приносит жертвы на алтарь своих убеждений, ставших причиной тяжких испытаний: обеды только в студенческой столовой и только по карточкам, бензин в личный флайер тоже только по карточкам… Боги, каким недалеким глупцом он был!..

— Ну, не ты один такой, — усмехнулся спутник. — Для детишек богатых нэси это нормально.

Ну да. Для детишек. Мажоров. А он-то кем был, спрашивается?!

— Чего, обиделся, что ли? — удивился Роутэг. — Я ж не со зла…

— Понял, — буркнул нэси. — Смеяться станешь — я ведь еще двое суток назад искренне считал себя социалистом.

Тот захлопал глазами.

— Нэси? Социалист?! Ну ты и кадр, — он изумленно покачал головой. — Ну, социалист социалисту тоже рознь, — рассудительно прибавил он. — Вроде все хотят свободы и перемен, а как послушаешь — каждый поет о своем. Так что да — я не удивлюсь, что одного социалиста ловят другие социалисты, чтоб свернуть ему башку… Кстати, а тебе-то с чего решили ее свернуть?..

Ну, честность на честность — это будет правильно. Да и скрывать ему особо нечего. — Унаследовал слишком жирный кусок ядерной промышленности, насколько понял, — нэси криво усмехнулся. — Вот, мешаю людям, которым этот кусок тоже в кармане не помешал бы. Имя почтенного господина Чойсо знакомо?..

— Да кому ж оно не знакомо, — проворчал Роутэг и изумленно присвистнул. — Так это ты — юнец, который сошел с ума и порешил кучу народа в одном из торговых центров Уру?!

Охитека едва руль не выпустил из рук.

— Только в одном, говоришь? — переспросил он, выровняв флайер. — Уточни — в каком именно?!

Отметил, как собеседник впал в задумчивость.

— А ведь и правда, — медленно проговорил он. — В каком именно — не уточняли. И имен жертв не называли.

Ну, замечательно. Теперь стражи мира еще и формально имеют право на его задержание. А что жертв не называли – это любопытно. Жертв-то за эти двое суток накопилось немало! Могут и пристрелить — «при попытке к бегству или сопротивлении». А главное — все законно. Хотя кого волнует законность в этом мире?..

Охитека притопил педаль, разгоняя флайер над заснеженной равниной быстрее. Оставалось пересечь Гагигэби, затем — равнину на самой вершине мира, и цель путешествия — Колизей — будет достигнута. Останутся сущие мелочи — пройти внутрь, найти там лидера фундаменталистской организации. Попросить о помощи.

Главное — не задаваться вопросом — с чего тот обязан эту помощь им оказывать. Охитека подавил усмешку.

«Им»!

Он намеревался просить помощи для себя. И сомневался, что его спутник заинтересует иерарха хотя бы в малейшей мере. Да и тот не казался настолько наивным, чтобы рассчитывать на это.

Возможно, у него какие-то свои резоны направляться с ним в Колизей?.. Знать бы еще, какие именно. Вот только вряд ли Роутэг сообщит еще и это — он и так рассказал слишком много.

*** ***

История, рассказанная Роутэгом, могла бы показаться банальной.

Парень до тринадцати лет проработал на закрытой плантации. Владелец предпочитал набирать работников из малолетних рабов, которых продавали их же родители, не могущие прокормить лишний рот.

Этот плантатор был не единственным – многие крупные землевладельцы сельхоз угодий предпочитали труд рабов. Хозяева закрытых площадей, на которых выращивались редкие и капризные растения, не любили наемных рабочих. Наемник может уволиться, может потребовать повышенной заработной платы. Раб не вправе требовать ничего. И уйти не может. А значит – не утечет и информация о том, что растет в охраняемых многоэтажных павильонах, как за этим ухаживают и какие новые сорта выводят.

Плантаторы, выращивавшие дорогостоящие реликтовые редкости вроде кофе, шоколада и цитрусовых бобов, хранили свои сельскохозяйственные секреты даже более ревностно, чем производители новейшей современной техники.

Роутэга продали на такую плантацию, когда ему было семь или восемь. Семья – нищие фермеры с прибрежных гор. У них выдалось несколько неудачных лет: сад погиб, треть виноградника засохла, отару овец проредила какая-то болезнь. Крепкого мальчишку продали – за него предложили неплохую цену. Наверное, те деньги помогли семье выкарабкаться из ямы. Роутэг не знал – впоследствии он даже не пытался найти их.

Парень и правда оказался крепким: сказывалось крестьянское происхождение. Ребятишки, накупленные в городских трущобах, его боялись.

В своей артели Роутэг быстро стал заводилой. Кто пытался возражать – быстро успокоился, отведав тяжелых крестьянских кулаков.

Парень заставил сверстников, товарищей по несчастью, подчиняться себе. Сколотил внутри артели банду, которая держала в кулаке остальных мальчишек. Нет, с надсмотрщиками, начальством и охраной плантации банда и ее главарь не ссорились. С этими мальчишки вели себя тихо и послушно. Помогали наводить порядок среди других малолетних рабов, доносили о разговорах и настроениях.

Начальство ценило таких, как Роутэг. Ему прочили место надсмотрщика. А в тринадцать он подговорил нескольких других малолетних заводил драпать вместе со своими артелями.

Мальчишки сработали на удивление слаженно. Устроили беспорядки, да такие, что взрослые надсмотрщики и охранники с ног сбились. Вывели из строя оборудование на всех уровнях плантации разом, стравили между собой мальчишек из разных артелей и те устроили безобразную драку в коридорах. И удрали, прихватив рабочий транспорт и кое-какие ценности.

Да, большую часть бунтовщиков потом поймали. Что с ними сталось, Роутэг не знал. Но подозревал, что судьба их ждала незавидная.

Самому ему и нескольким его товарищам по несчастью повезло. Удалось уйти от погони, затеряться среди гор.

Бывшие рабы с плантаций пополнили собой число городских беспризорников.

Роутэг и там сумел проявить себя: бойкий нрав и тяжелые кулаки помогли. Следующий десяток лет оказался для парня мирным. Насколько можно так охарактеризовать жизнь грабителя и налетчика.

С воришками Роутэг принципиально связываться не стал. За десять лет сумел подняться со дна и сделать неплохую криминальную карьеру.

Да, главари банд ценили его не меньше, чем надсмотрщики и управляющие плантации. И до середины текущей зимы парня сопровождала удача.

Он закрепился в одной из банд Наваджибига – мегаполиса, занимавшего практически целиком самый меньший из трех континентов. Крепкая группа из четверых налетчиков решала по указке главаря самые разные проблемы. Проследить и собрать информацию, вломиться в охраняемое здание и достать из сейфа ценные вещи или документацию, устранить неугодного – им поручали самое сложное.

А в конце осени его группа получила очередное задание. Рядовое – ничего необычного.

Роутэг подумать не мог, что оно круто изменит его жизнь и поломает все планы.

Всего-то дел: влезть в кабинет какой-то шишки, вскрыть сейф. Вытащить документы и передать в условленном месте. В сами документы Роутэг носа не совал – в тот момент он еще не знал, что они сыграют роковую роль для него.

Сейф, что примечательно, находился не в офисе какого-нибудь олигарха, как предположил вначале Охитека. А в штаб-квартире стражей мира, в кабинете одного из важных чинов.

Пакет парень передал в условленном месте, как ему и приказали.

На этом бы дело закончилось, а через пару оборотов Роутэг напрочь забыл бы о нем. Но уйти с места встречи он не успел. А может, этого и не предусматривалось?

В тот момент он не понял, кто пытается его убить. Да и было не до выяснений. Когда он едва унес ноги из логова главаря своей организации, который, по идее, должен был защищать своих, он задумался.

Группировка, к которой прибился Роутэг, была не самой влиятельной в Наваджибиге. Строго говоря, она существовала под крылом другой, более серьезной организации.

И главарь, поручивший задание Роутэгу, попросту пожертвовал им. Потому что исполнителя этого заказа не должны были оставить в живых.

Что уж там за документы лежали в сейфе стража мира – разве что Спящий ведает. Но охоту за незадачливым исполнителем устроили силовики религиозных радикалов.

Это Роутэг выяснил позже. Удрав от охотников за его головой, парень поставил себя вне закона. Понятно, что выяснить он сумел немного – только то, что в заварившейся каше замешаны и радикалы, и социалистические организации, и криминальные структуры.

Несколько оборотов назад он угодил к стражам мира, и это даже успокоило его ненадолго. А когда он понял, что не доживет в управе даже до суда, решил бежать.

Роутэг сам признавал – без особой надежды на успех.

Разумеется, все пошло не по плану. Он на особое везение и не рассчитывал. Ни один человек не открыл бы дверь своего авто для уголовника, драпающего от стражей мира.

Ни один – но Охитека не был сытым обывателем. Он был таким же, как и Роутэг. Разве что погоня на время разжала зубы и теперь не висела на пятках.