Проект «Ненормандия», или Эффект критической массы попаданцев

Трудные разговоры

В приемной капитанов встретили выжидающие взгляды банды попаданцев, рассевшейся — а местами и разлегшейся — где только можно, и где нельзя. Обернулись все: и Гаррус, до того развлекавший Тали болтовней, и чем-то отчаянно хваставший перед Эшли Вега, и молча обнимавшиеся, забив на всякую конспирацию, Шиала и Дженкинс. Все, словом. Даже развалившийся на скамейке Рекс, вроде бы безмятежно храпевший, наверстывая упущенное в тоннеле из-за пришествия спасателей, при звуке открывшейся двери тут же проснулся и по-ящеричьи уставился на коммандера одним глазом. Явик, изображавший в углу статую протеанина, уставился всеми четырьмя.

Коммандер невольно поежился.

— Излагай, шкипер, — предложила Уильямс. — Что там Совет нарешал?

— Идем на "Нормандию", по дороге расскажу, — отозвался Шепард. Повернулся к Андерсону. — Вы с нами, капитан?

— Думаю, меня загребет Хаккет, — с сожалением вздохнул тот. — Он мне уже делал тонкий намек на толстое обстоятельство, что у него на флоте нехватка командующих офицеров, а я тут с политиками лясы точу и вообще зря протираю казенную форму.

— Что ж, тогда до встречи, — Шепард пожал протянутую руку и обратился уже к Артериусу, задумчиво сверлившему взглядом стенку напротив своего места. — Сарен, ты тоже здесь остаешься. Советники тебя решили подержать под замком, пока не поймут, что дальше делать.

— Ожидаемо, — констатировал тот, переводя взгляд светящихся синих имплантов на комммандера. — Шепард, я слышал, у тебя "моя" помощница на борту.

— Таноптис?

— Да, она, — кивнул турианец. — Она тебе нужна?

— Честно сказать, не очень, — коммандер пожал плечами. — Я обещал ее довезти до безопасного места, и, думаю, Цитадель как раз подходит. Так что пусть себе идет, куда захочет. Тем более, ты одурманивание снял.

Сарен снова кивнул и ушел обратно в себя.

Шепард же повернулся к "своим", которым явно не терпелось послушать рассказ о заседании. Прикинув еще разок, все ли впросы решил, скомандовал выдвигаться к фрегату. А по дороге, разумеется, излагал.

На рассказе о спектакле "Хороший, плохой, злой" в исполнении Совета кроган усмехнулся:

— Я же говорил — хитрожопые, как Совет. По адресу "попали".

На моменте про совместное расследование мифического заговора Шепарда и Удины широко заухмылялся Вакариан.

— Альянс и СБЦ будут пытаться прижучить СпеКТРа, которого поддерживает Совет? — протянул. — Ну-ну... Где-то мы такое уже видели. Интересно, кому в конторе достанется такое "перспективное" дело?

И талантливо изобразил Спаратуса с кавычками.

— Да уж, — фыркнула Эшли. — Когда бюрократия работает на тебя, а не против, она может творить чудеса! Кайден, а ты что такой нервный?

Лейтенант, и в самом деле отчаянно пытавшийся спрятаться подальше за спины товарищей, беспокойно при этом оглядываясь, пояснил одним словом:

— Кортез!

— Где? — удивилась Уильямс, демонстративно рассматривая пустые коридоры дредноута.

— Где-то здесь, — все так же информативно сообщил Аленко, все-таки втискиваясь между Вегой и Рексом. И только тогда, облегченно выдохнув, соизволил заговорить нормально. — Эта Стелла — "моя" фанатка. И я задолбался ей доказывать, что я не верблюд — в смысле, не би! Только, сдается мне, она все равно не поверила.

— То-то ты так шустро в другой челнок смотался! — разулыбалась Эшли. — А Стелла хороша — сбылась мечта попаданки-яойщицы!

— Смейся, — буркнул Кайден. — Я на тебя посмотрю, когда к тебе кто-нибудь вроде Трейнор клеиться начнет.

Сержант, видимо, представив такую перспективу, подавилась очередной хохмой, густо покраснела и накрепко умолкла. Зато заговорила Лиара:

— Эм... Кайден, не знаю даже, как тебе сказать... Как думаешь, кто поведет челнок, который должен отвезти нас на "Нормандию"?

Аленко так и встал. Попытался, точнее — следом шагал Рекс, и уж точно не лейтенанту было тормозить его на пути к спальному мешку в родном уже трюме. Словом, пробежав несколько шагов вприпрыжку, по причине мощного подзатыльника, Кайден все же пошел дальше, затравленно оглядываясь и явно прикидывая, куда бы смыться. Но до челнока уже было недалеко, а быстро выбраться из толпы, куда сам залез, он точно не успевал.

Кортез приветливо помахал банде с места пилота.

Разумеется, при посадке Кайдену досталось место второго пилота, прямо рядом с "поклонником". Досталось бы, точнее, если бы не Шепард. Перехватив обреченно шагнувшего к кабине лейтенанта, тот негромко сказал:

— Падай в салоне, жертва чужой распущенности. Так уж и быть, прикрою твой... тыл.

Аленко в порыве благодарности не стал даже огрызаться — смылся на место Шепарда со скоростью света, провожаемый сожалеющим взглядом синих глаз. Шепард же, угнездившись в "захваченном" кресле, состроил непроницаемое лицо и уставился на открывшийся в стыковочном порту космос. Челнок, подтолкнув под ноги стартовым импульсом, поднялся над палубой дредноута и плавно вписался в проход, выходя на курс.

Вел Кортез неспешно и аккуратно, так что Шепард, прикинув, сколько еще добираться до фрегата, решил, что молчание как-то уж слишком затянется.

— Так, говоришь... свой самолет? — уточнил, покосившись на пилота.

— Не завидуйте, коммандер, — усмехнулся тот. — Это была страшная развалюха, на которой я мотал..ся над полями, раскидывая химикаты. Изучить пришлось от и до, чтобы он случайно в воздухе не рассыпался.

— И тебя взяли? — удивился Шепард. Тут же спохватился. — Извини...

— Ничего страшного, меня про это часто спрашивали, — вздохнул Кортез. — Трудно было только лицензию получить, а дальше полегче. Самолет-то был действительно мой — частная лавочка, так что никаких проблем с начальством. А заказчиков как-то не волновало, кто именно за штурвалом — женщина или мужчина, — лишь бы дело делалось. Хотя, конечно, перевозки моей птичке не доверили бы — техническое состояние не позволяло.

— Так все было плохо? — не поверил коммандер. — Как же ты в крушение не угодила... не угодил?

Пилот покосился на соседа с улыбкой.

— Я тоже вот до сих пор иногда путаюсь. А что до крушения... кто вам сказал, что этого не случилось?

Пока капитан ошарашенно моргал, переваривая подобное откровение, маячившая прямо по курсу серебристая точка окончательно выросла в "Нормандию", и пилот с головой ушел в управление. Выровнял ход, подвел челнок к протянувшемуся от шлюза фрегата стыковочному рукаву.

— Приехали, — констатировал Кортез, открывая люк. — До встречи, коммандер.

— До встречи, — согласился тот, поднимаясь. Попаданцы уже топали в рукав нестройной толпой.

На борту "Нормандиии" творилось столпотворение — по крайней мере, возле кабины пилота. Расходиться никто не спешил.

— Привет, кэп! — поприветствовал Шепарда Джокер. — А я уж соскучился.

— И тебе не хворать, — согласился тот. — Держи курс на систему Армстронга, если еще не знаешь.

И вопросительно посмотрел на Явика, стоявшего отдельно от толпы и явно ожидавшего именно его.

— Коммандер, — шагнул тот навстречу. — Нужно поговорить. О Назаре.

— Зови его Сареном, — поправил Шепард. — Что, снова будешь предлагать пристрелить от греха?

— Нет, — покачал головой протеанин. — Вы не поверите, коммандер... Я предлагаю взять его на борт.

— Не верю, — ошарашенно согласился Шепард. — Есть какие-то причины, которых я не знаю?

— Есть, — Явик едва заметно поморщился. — У вашей команды много вопросов. Я отвечу на все. Один раз.

— Кстати, да, — согласилась с интересом прислушивавшаяся Шиала. — Он обещал на борту рассказать, откуда такой взялся.

Протеанин поморщился снова и даже слегка оскалился.

— Не хочешь рассказывать — покажи, — предложил капитан, протягивая руку. — Я потом для всех повторю.

— Лучше сам, — заявил Явик, резко принимая фирменную позу "руки за спину". Так резко, словно прятал ладони.

Попаданцы потопали через БИЦ, по дороге, естественно, встретив Прессли. Старпом на нового инопланетянина даже почти не среагировал — привык, что ли?

Когда все расселись в рубке связи, Явик занял "место оратора" перед голографической консолью и предложил:

— Спрашивайте.

— Ты ведь человек, — первым выпалил Дженкинс. — Я точно видел, когда мы менялись воспоминаниями. Почему ты так упорно называешь себя протеанином?

— Я протеанин, — глухо возразил Явик. — Слишком многое отдал, чтобы стать протеанином... И ты видел далеко не все. От человека осталась только память.

— Когда ты "попал"? — уточнил коммандер, решив временно отложить вопрос с национальным самосознанием.

— Сложно ответить точно, — протеанин покачал головой. — Примерно — когда прежний Явик убивал собственную команду. Я помню, как это произошло. Не помню, кто из нас это сделал. Возможно, я просто считал воспоминания с ножа. Последний момент, когда я еще точно был человеком — прочел какой-то фанфик о последней войне протеан. Там не было упоминаний о вашем Цикле, только Империя. Первый момент, когда я опреденно оказался в этом теле — челнок. Я пытался "читать" все следы, какие нашлись, чтобы просто научиться управлять им. Впрочем, понял только, что лечу к своим на автопилоте. Приземлился там, где вы меня и нашли. И узнал свое новое имя.

Явик словно выдавливал слова, короткие фразы...

— Тут-то и начались настоящие проблемы. Ситуация проста — вся команда одурманена, и только капитан остался "чист". Случись подобное на одном из ваших кораблей, вы бы поверили?

— Нет, — честно признался Шепард. Явик кивнул.

— Вот и протеане не поверили, когда считали воспоминания с челнока. Пытались выудить что-нибудь из моей памяти — напрасно. Но, сумей они это сделать, моя история закончилась бы немедленно. Чужая память — верный признак глубокой индоктринации. Даже в вашей игре об этом обмолвились.

Попаданцы тревожно переглянулись. Слишком уж правдоподобно выглядела версия древних протеан, если не знать о "попаданцах". И даже если знать...

— Меня оставили под наблюдением, — продолжал Явик. — Ждали. Проверяли каждый день, сознание в сознание. Слишком много образов сразу — я просто не умел еще защищаться от лишних мыслей, а им и в голову не приходило, что я не умею. Когда это кончилось, я даже не испытал облегчения, только удивился, что как-то смог остаться собой.

Вот теперь капитану стало предельно ясно, отчего Явик не любит прикосновений. Протеанин усмехнулся, коротко и зло.

— Но меня признали "чистым". И, не медля, отправили на войну — солдаты нужны были непрерывно. Первый же бой вышел жестоким, даже по меркам протеан. Вот тогда-то я мысленно поблагодарил "следователей" — они все были опытными воинами, и без их воспоминаний моя история во второй раз могла закончиться на месте. Но мне повезло — всех протеан учили одинаково, и чужой опыт лег как родной на память тела. Впрочем, я все равно был только человеком в образе протеанина, а человек смог бы пережить бой, но не ту войну. Вам знаком Вархаммер, Шепард?

Вопрос вышел неожиданным, так что кивнул коммандер не сразу.

— Там было похоже, — заключил Явик. — Разве что ксеносы не считались врагами, но вот с еретиками и демонами-мутантами проблем точно не было. Любой мог оказаться предателем, и пару раз мне уже самому приходилось пускать в дело нож капитана Явика. И мне все еще не доверяли. И никому вообще. Местные Ордо Еретикус и капелланы в одном лице устраивали проверки чуть ли не ежечасно, как только находилось свободное от сражений время. И уж прочесть мои "новые", уже после попадания полученные, воспоминания они вполне могли. Пришлось стать протеанином не только внешне. Отбросить жалость. Забыть сомнения. Идти на смерть и убивать — за Империю. И ненавидеть искренне, без притворства.

Явик выпрямился чуть ли не в струну, сверкая желтыми глазами, обводя взглядом каждого в рубке.

— Я — протеанин. Я дрался за это звание дольше, чем жил в образе человека. Я из подозрительного, потерявшего память и команду, беженца дослужился до капитана. Снова. И, среди всех протеан, выжил лишь я.

Он выдохнул, опустив плечи:

— Из всех протеан — тот, что рожден человеком. Какая ирония.

— Так что ты хотел сказать о Сарене, Явик? — произнес капитан, чтобы разбить молчание. Даже признанный тролль Джокер не добавил ни единого едкого комментария, хотя наверняка слушал.

— Лишь то, что у вас похожая ситуация, — ответил протеанин, поднимая голову. — Чужая память. Настоящий Явик перебил бы вас всех. Не раздумывая. И начал бы с Сарена, отступник он там, или нет. Меня останавливает то, что я и в себе не уверен. Правильных решений нет... так почему не попробовать самое безумное? До сих пор у вас неплохо получалось.

— Я подумаю, — пообещал коммандер, поднимаясь. Попаданцы тихо выветривались из помещения. Молча. — Ты останешься здесь, в рубке?

— Да. На этой "Нормандии" мало мест, где не ходят толпы. По крайней мере, не ходят постоянно.

— Хорошо. Я прикажу поставить что-нибудь с водой.

— Буду признателен, — кивнул протеанин.

Уходивший предпоследним Вега все-таки повернулся к нему и посоветовал:

— Знаешь, Жучина, я бы на твоем месте напился.

— Оставайся лучше на своем месте, — отрезал Явик. — Пьяный протеанин — зрелище на один раз. Последнее в жизни.

У выхода из рубки капитана ждала Лиара. Тот вопросительно посмотрел, но азари покачала головой — "не сейчас". В молчании дошли до каюты.

— Хочешь поговорить о том, что рассказал Явик? — спросил Шепард, закрывая за ними дверь. — Это неплохо согласуется с твоей теорией попадания.

— Я это еще не обдумала, — отозвалась Лиара. — Хочу поговорить о Бенезии.

— А что с ней? — удивился коммандер, падая на койку и утягивая азари за собой. Та прижалась, обнимая капитана.

— Ее отряд — это тот самый "запасной вариант", о котором упоминал Андерсон, — произнесла.

— То-то Тевос так смущалась, говоря об этом варианте, — усмехнулся Шепард. — Бенезия ей, наверное, весь мозг вынесла непристойными предложениями, пока они договаривались.

— Да, наверное... — понуро согласилась Лиара. — Вопрос в том, зачем им вообще понадобились запасные варианты? Вывод — они предполагали, что, возможно, мы... не дойдем до Башни. И еще вопрос: зачем тебе понадобилась "копия" записи маяка? Чтобы я могла убедить Совет нам помочь. Но старый Совет и так помог бы... Значит, ты допускал, что, возможно, ими придется... пожертвовать.

— Зачем задавать вопросы, на которые сама отвечаешь? — вздохнул Шепард. — Это война, Лиара. Каждый из нас может не вернуться с "очередного рутинного задания". Как в комиксе, помнишь?

— Кажется, до многих только теперь начало доходить, что это война, — тихо сказала та. — И до меня в том числе.

— Но это не повод хоронить себя заранее, — твердо заявил Шепард. — Раз уж это война, так мы еще повоюем. Мне еще Жнецы вместо "Шепард, ты нас раздражаешь" будут говорить "Шепард, ты нас пугаешь!"

— Клоун, — вздохнула азари. И тихо хихикнула, когда капитан полез ее щекотать. — Не надо!

— Надо! — убежденно возразил Шепард. Впрочем, наткнувшись на близкий взгляд синих глаз, идею с щекоткой отбросил — есть ведь занятия и поинтереснее.