Порядок подчинения

ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ

Ребекка Фернесс и Марк Фогельман летели на высоте десяти тысяч футов над скалистыми прибрежными горами, окружающими Мраморное море, недалеко от города Ялова. В Турции было около двух часов ночи, ночь была пасмурной и очень холодной — Ребекка заметила легкую изморозь на передней кромке крыльев и понадеялась, что обледенение не станет слишком сильным. Едва они достигли Мраморного моря, водоема между проливами Дарданеллы и Босфор на западе Турции, как ожили сенсорная система TEREC (тактическая электронная разведка) и радарный индикатор угрозы. «Военно-морской поисковый радар, час дня», — доложил Марк Фогельман. «Анализирую … У меня военно-морской поисковый радар S-диапазона, вероятно, головной или радар верхнего поворота. Это, должно быть, крейсер, который мы выбираем… Нет, подождите, теперь у меня есть два радара S-диапазона, один дальше на север. Тот, что ближе, должно быть, эсминец, а тот, что дальше, — крейсер.»

«Принято, Марк», — подтвердила Ребекка Фернесс. «Дай мне еще раз посмотреть спутниковые фотографии».

Фогельман передал Фернессу небольшую папку со спутниковыми фотографиями российских военных кораблей, дислоцированных у берегов Турции, доставленными в электронном виде всего несколькими часами ранее. На самом деле непосредственно у северного побережья Турции в Черном море находились две группы военных кораблей: оперативная группа крейсеров с управляемыми ракетами во главе с крейсером «Маршал Устинов», сопровождаемая двумя эсминцами с управляемыми ракетами и двумя легкими фрегатами. Дальше на восток, на полпути между Крымским полуостровом и Турцией, находилась оперативная группа авиационных крейсеров, возглавляемая авианосцем Новороссийск, на борту которого находились вертолеты ракетной и противолодочной обороны и несколько истребителей вертикального взлета и посадки Як-38 «Форджер». Боевую группу «Новороссийск» сопровождали два эсминца с управляемыми ракетами и четыре фрегата с мощными радарами воздушного поиска. Противолодочные гидролокаторы патрулировали воды между двумя группами, следя за тем, чтобы ничто не проскользнуло между двумя мощными российскими боевыми группами.

«Рейс «Тандер Один-один», соблюдайте осторожность при появлении российских патрульных судов в двенадцать часов дня, сто миль», — сказал им авиадиспетчер Стамбульского центра управления воздушным движением. «Они запросили, чтобы самолеты находились в радиусе не менее шестидесяти миль вокруг них».

«Вас понял, Стамбул», — подтвердила Фернесс. По интерфону она сообщила: «Магическое число: шестьдесят миль. Десять миль вне зоны действия нашей радиолокационной разведывательной капсулы».

«И сразу за пределами максимальной дальности действия ракетной системы SA-N-6 крейсера», — добавил Фогельман, копируя детали этого вызова на своей наколенной доске. «Я собираюсь передать и посмотреть, смогу ли я их засечь. Радар будет передавать». Он включил радар атаки, установил дальность действия на сто двадцать миль и уменьшил наклон. «Бинго. Радиолокационный контакт, три судна, примерно в ста милях к северу от нашей позиции и примерно в восьмидесяти милях от берега, строго к северу от Стамбула». Он нажал кнопку ручного видеосъемки на боевом радаре, который записал видеоизображение радара на пленку для последующего анализа. «Пока не могу выделить отдельные корабли — в этой группе должно быть пять кораблей, но пока я вижу только три. Пока никаких помех не зафиксировано. Переходим в режим ожидания.» Он переключил переключатель режима в режим ОЖИДАНИЯ, который поддерживал прогретую систему, но не допускал никаких передач, которые корабли могли бы использовать для наведения противорадиолокационной ракеты.

«Хорошо, предполагается, что на крейсере установлена ракетная система SA-N-6B Grumble, и мы будем в пределах досягаемости от нее примерно через две минуты», — сказал Фогельман, зачитывая карточку боевого приказа, выданную им офицерами разведки НАТО в Кайсери. «Следующая система — это система SA-N-3B «Кубок». На эсминце установлена ракетная система SA-N-7 «Овод» на расстоянии около двадцати миль, и это будет нашей главной угрозой».

«Это и бойцы», — напомнил ему Фернесс. «Мы будем находиться в постоянном радиолокационном контакте с этого крейсера, поэтому истребители будут находиться под полным радиолокационным контролем — и пока они находятся над водой, у них хватит смелости спуститься и достать нас. Мы должны оставаться начеку.»

«Бинго», — крикнул Фогельман. «TEREC уловил сильный сигнал по каналу передачи данных, похожий на сигнал микроволнового рулевого управления «Клещевой аккорд». Пока ничего о прицеле RAWS, но им не нужен радар истребителя, если у них есть военно-морской. Сейчас я засекаю поисковый радар в час-два ночи. Это, должно быть, самолет системы АВАКС». Боевая группа «Новороссийск» была размещена непосредственно под зоной наблюдения воздушного самолета раннего предупреждения и управления А-50 «Мейнстэй», который был обнаружен летящим над центральной частью Черного моря. Со своей позиции он мог видеть все Черное море и обнаруживать приближение любого самолета на высоте от уровня моря до сорока тысяч футов.

«Что ж, мы можем считать, что нас поймали», — мрачно сказал Фернесс. «Будем надеяться, нам удастся убедить их, что мы просто фотографируем». На межпланетной частоте scrambled HAVE QUICK FM она передала по радио: «О'кей, ребята, мы промокли ноги и выдвигаемся. Держитесь как можно плотнее».

Два щелчка микрофона были единственным подтверждением от «Грома Один-Два», ведомого «Фернесса», пилотируемого Паулой Нортон и ее временным штурманом Куртом Олдриджем. Конечно, два RF-111G были подготовлены на случай, если русские не купятся на этот аргумент. RF-111G «Фернесса» нес четыре противорадиолокационные ракеты AGM-88C HARM и две ракеты AIM-9P-3 Sidewinder под крыльями, а также поддон радиоэлектронной разведки TEREC в бомбоотсеке.

Самолет Norton был сконфигурирован совершенно по-другому. На борту самолета была капсула для постановки помех радиоэлектронного противодействия AN / ALQ-131, установленная между подфюзеляжными стабилизаторами в задней части самолета, и в общей сложности двенадцать планеров ADM-141 TALD (тактическая воздушная приманка), установленных на пилонах под каждым крылом. Талды были маленькими четырехсотфунтовыми беспилотными планерами, напоминающими небольшие крылатые ракеты, с маленькими крыльями, которые раскрываются после запуска. «ТАЛДы» несли дозаторы мякины, радиолокационные отражатели, крошечные радиолокационные передатчики и тепловые излучатели, которые сделали бы восьмифутовые ракеты похожими на тихоходные штурмовики для офицера по вооружению или офицера управления огнем. Еще два соединения RF-111G из двух кораблей-охотников на вампиров — половина всех вампиров, дислоцированных в Турции, были запущены той ночью, чтобы прощупать границы российского флота, дислоцированного недалеко от берегов Турции, и принять косвенное участие в первой контратаке украинских ВВС против российских захватчиков.

«Полет «Гром один-один», внимание, вы подвергаете опасности свой самолет, следуя в этом направлении», — сказал турецкий диспетчер радара. Ни хрена себе, подумала Ребекка. «Каковы ваши намерения?»

«Гром Один-Один заслуживает уважения», — ответила она.

«Понял, один-один», — сказал диспетчер. Фернесс заметил, что голос авиадиспетчеров звучал гораздо более официально, а их английский был очень хорошим — гражданские диспетчеры, должно быть, были заменены военными диспетчерами в таких важных центрах, как Стамбул. Гражданский диспетчер мог не знать, что «должное внимание» означает, что военный рейс отправляется в неизвестные места — этот диспетчер знал и понял сразу. «Разрешен переход, свяжитесь со мной на этой частоте, когда сможете».

На мгновение Фернесс и Фогельман подумали, что он собирается добавить «Удачи», но он этого не сделал.

«Гром, переходите к активным действиям», — радировал Фернесс. Это был сигнал Нортону и Олдриджу занять дистанцию, указанную при планировании миссии, и перейти на их указанную частоту радиосвязи. «Выключи их и застегнись, Марк», — сказал Фернесс по интерфону. Фогельман начал выключать наружное освещение, переводить опознавательные маяки в режим ожидания, выключать доплеровский радар, радар атаки и другие передатчики, а также пристегивать кислородные маски, надевать перчатки, закатывать рукава и опускать прозрачные забрала на шлемах. Набор Фогельмана 243.0 — международная аварийная частота сверхвысокочастотного диапазона в основной радиостанции и предварительно настроенный защищенный голосовой канал системы АВАКС во вспомогательной радиостанции.

«Гром, это Банджо, добрый вечер», — сказал диспетчер системы АВАКС НАТО E-3B несколько мгновений спустя. «Проверка ограждения, приготовиться. Один-один».

При этом Фогельман ненадолго отключил транспондер четвертого режима, который обеспечивал безопасную идентификацию для диспетчера системы АВАКС, затем снова включил его. «Проверка ограждения завершена, один-один», — ответил Фернесс. Диспетчер повторил процедуру для всех самолетов Thunder. Они не могли этого слышать, но турецкоговорящие и русскоговорящие диспетчеры на том же самолете также проверяли другие самолеты.

«Один-один рейс, нажмите синюю кнопку», — сказал диспетчер. Фогельман переключил радио на вторую заранее заданную частоту, где один диспетчер будет управлять только двумя своими самолетами. На новой частоте диспетчер не проверял их снова; он предположил, что оба самолета перешли на новую частоту: «Рейс «Тандер», у вас «бандиты» в два часа дня, высота восемьдесят миль, на вас нет пары».

«Эсминец расцвечен, как рождественская елка», — доложил Фогельман. «Поисковый радар S-диапазона, директор F-диапазона для ракет «Овод», даже X-диапазон для пушки. Они, должно быть, не разговаривают со своими системами АВАКС или… ах, теперь они отключают радары. Я все еще вижу боковой лепесток радара системы ближнего боя H-диапазона — они готовы к появлению крылатых ракет».

«Гром», дистанция до первой цели тридцать миль».

«Мы находимся далеко внутри ракетного полигона «Ворчун», приближаемся к полигону «Кубок», — сказал Фогельман. Они все еще летели на север, к крейсеру с управляемыми ракетами «Маршал Устинов» и его сопровождающим, все еще на высоте десяти тысяч футов. «В пределах досягаемости «Кубка» по-прежнему никаких признаков F-диапазона. Они сохраняют хладнокровие. Приближаются к полигону Оводов.»

Затем на аварийной частоте они услышали по-английски: «Неопознанный самолет в пятидесяти милях к северу от Стамбула направляется на север, это российский ракетный эсминец «Стойкий». Вы подвергаете себя опасности, приближаясь к нашим судам. Предлагаю вам немедленно отвернуть и держаться на расстоянии пятидесяти километров от наших судов. Предлагаю немедленно следовать курсом ноль-четыре-пять в течение по крайней мере десяти минут. Спасибо. Пожалуйста, ответьте немедленно.»

«Теперь полигон для оводов», — объявил Фогельман.

«Вооружай их, Марк», — сказал Фернесс. Фогельман уже вывел страницу состояния оружия на правый многофункциональный дисплей. На своей панели управления оружием Фогельман переключил статус оружия и переключатель управления в положение ВСЕ и убедился, что все четыре условных обозначения повреждений AGM-88 были выделены на правом MFD, указывая на то, что они включены и готовы. Когда он получил индикаторы ГОТОВНОСТИ от всех четырех ракет, он нажал на кассету с оружием номер три, повернул переключатель выбора оружия в положение номер три и выбрал БОМБУ на переключателе режимов. На панели управления с правой стороны только ракета на пилоне номер три указывала на готовность.

«Проверка всего оружия в порядке, выбрана ракета номер три», — доложил Фогельман.

Почти в то же время они услышали короткий сигнал «Накачка» по защищенному радио. После этого Фернесс отключил питание и начал быстрое снижение. «Гром Один-два» выпустил две приманки TALD, которые должны были лететь прямо вперед и начать медленное снижение, и они также начали электронное противодействие, пытаясь заставить российский самолет с радаром выйти из-под контроля и потерять след «Вампиров». Капсула «Тандер Один-два», которую перевозили, была предназначена для подавления российского самолета системы АВАКС, но не поисковых радаров ВМС — будем надеяться, это заставит корабли включить свои поисковые радары и даст Фернессу и Фогельману шанс уничтожить его.» Талды» не были запрограммированы подлетать ближе, чем на пятнадцать миль к какому-либо кораблю, и потерпели бы крушение в океане где-нибудь далеко позади российского крейсера …

… если бы им разрешили продолжать полет. В этот момент Фогельман крикнул: «SA-N-7 вверх, одиннадцать часов!»

«Один-один, работает «Овод»», — доложил Фернесс по командной рации.

«Овод» все еще на высоте… О'кей, он исчезает, он нацелен на приманки», — доложил Фогельман, активируя радиолокационный высотомер и устанавливая предупреждающий баг на тысячу футов. «У вас пять тысяч до уровня… две тысячи до уровня… приманка отключена тридцать секунд назад… тысяча… пятьсот… следующий уровень». Теперь они летели под углом к головному русскому эсминцу, сохраняя дистанцию около двадцати миль — как раз за пределами радиуса действия смертоносной ракеты SA-N-7 «Овод». «Мой ВРЕД заключается в получении телеметрии, первая будет с пилона номер три. Переходим к «Атаке».»

«Спасибо, Марк». Фернесс настроила свой ISC (интегрированное рулевое управление) на АТАКУ, которая получала информацию о дальности от системы TEREC и передавала информацию о рулевом управлении ближайшей угрозе.

«Ладно, парни, вы будете просто смотреть, как они проходят мимо…».

Внезапно они увидели яркую вспышку света вдалеке, и шлейф двигателя ракеты на мгновение осветил профиль большого военного судна — они были в двадцати милях от них, но оно казалось достаточно близким, чтобы дотронуться. Российский корабль решил больше не выдавать предупреждений — на расстоянии около семнадцати миль эсминец «Стойкий» открыл огонь ракетой класса «земля-воздух» SA-N-7. «Один-один, «Овод» взлетел», — доложил Фернесс по сети АВАКС. Затем, на международной частоте экстренной связи, она передала по радио: «Мэйдэй, Мэйдэй, Мэйдэй, любая радиостанция, «Гром Один-Ноль» подвергается атаке. Повторяю, мы атакованы». Она начала поворот влево, чтобы выровнять рулевые тяги.

«Ракета номер один зафиксирована», — доложил Фогельман.

«Вас понял». По сети системы АВАКС она передала по радио: «Один-один, «магнум»», указывая на пуск ракеты «ХАРМ» по другому дружественному самолету, затем сказала по интерфону: «Старт разрешен. Убей сосунка, Марк.»

Фогельман протянул руку к своей оружейной панели, перевел переключатель запуска с «ВЫКЛ.» на «РУЧНОЙ» и нажал кнопку запуска. Немедленно левое крыло качнулось вверх, затем стабилизировалось, поскольку крайняя левая ракета AGM-88 HARM сбила пилон номер три. Ракета падала в течение нескольких секунд — пока стабилизировалась в скользящем потоке, что дало Фернессу и Фогельману достаточно времени, чтобы закрыть глаза от яркого свечения двигателя ракеты. Казалось, что двигатель ХАРМА взорвался при запуске, и в ночном небе вспыхнул невероятно яркий столб огня. Через несколько секунд большая ракета пролетела со скоростью один Мах, описав небольшую дугу прямо над тем местом, откуда стартовала ракета SA-N-7. Примерно через восемь секунд после запуска, когда «Фернесс» начал постепенный разворот обратно на восток, они увидели яркую вспышку света на горизонте, за которой последовало несколько вспышек поменьше, и то, что, по-видимому, было ракетами, оторвавшимися от земли и упавшими в Черное море.

«Банджо, один-один, хорошее попадание из «магнума», вижу второстепенных», — передал Фернесс по рации.

«О боже, о боже», — выдохнул Фогельман. Он сбросил кислородную маску резким движением запястья, как будто не мог втянуть через нее достаточно воздуха. «Черт возьми, мы действительно во что-то врезались. Мы врезались в настоящий живой гребаный корабль».

«Давай, Марк», — сказал Фернесс. «Оставайся сосредоточенным».

«Бекки, просто я… Черт, я никогда не думал, что действительно выстрелю из такого по-настоящему». Он прикрепил кислородную маску к лицу, глубоко вздохнул и снова начал проверять показания TEREC об угрозе. «Ладно, похоже, что эфир отключен в диапазоне F… Ладно, поисковый радар S-диапазона на крейсере снова заработал и бьет нам прямо в лицо. Он мог бы взять на себя перехват с воздуха для российских систем АВАКС, если его заклинило. Это тот, кто нам нужен».

«Раз-два, включите нам какую-нибудь музыку», — радировал Фернесс Нортону.

«Раз-два, прокачка», — ответил Нортон, когда Олдридж выбросил еще две приманки для глайдеров TALD.

Фогельман выбрал противорадиолокационную ракету на шестом пилоне, затем продолжил проверять свои датчики. «Все еще заблокирован поиск воздуха в S-диапазоне… Черт, только что появился SA-N-6! Я выбираю ракету на четвертом… Черт возьми, давай, чувак, бери ее, бери… понял! Я разобрался и с Ворчанием, и с S-диапазоном. Панели команд находятся на цели.»

«Поворачиваю», — ответил Фернесс и начал крутой разворот на 60 градусов в сторону русского крейсера. Ракета HARM должна была быть направлена в пределах 5 градусов от намеченной цели, прежде чем она смогла зафиксироваться. Она включила микрофон: «Банджо, один-один…»

«Запуск ракеты!» Фогельман закричал.

При этом они могли видеть, как сначала одна ракета, затем другая, затем еще четыре ракеты вертикально поднимаются из-за горизонта, прочерчивая в небе яркие огненные линии. Линии начали немного сворачиваться — первые одна или две ракеты, очевидно, предназначались для приманки, но у крейсера было достаточно скорострельных ракет для всех них.

«Ракеты прочь!» Выкрикнул Фогельман и нажал кнопку запуска. Когда ракеты HARM были уже далеко от «Вампира», Фогельман нажал на четыре выключателя помех на передней приборной панели, и сразу же загорелась передняя лампочка XMIT — SA-N-6 Grumble был надежно зафиксирован на них. «Ворчите в двенадцать часов», — сказал он. «Я потерял ракеты из виду … Я их не вижу!»

«Установить курс на сто футов над «ЛАРОЙ баг»!» — крикнула она и начала быстрое снижение до ста футов над уровнем моря, не меняя курса. Их наименьшее радиолокационное сечение находилось в лобовом направлении, и если бы они развернулись, то больше подвергли бы себя воздействию российского радара наведения ракет. «Дайте мне мякины». Фернесс начал коротковолновое колебание вверх-вниз, не более чем на сотню футов, пытаясь придать ракетам качающееся движение, которое могло бы сбить их с толку.

«Я вижу ракеты! Они по-прежнему летят прямо на нас!» Крикнула Фернесс. Она начала медленно поворачиваться из стороны в сторону. Ворчание, похоже, не понравилось. По командной рации она крикнула: «Раз-два, дайте мне еще пару».

«Принято», — ответил Нортон. «Приманки убраны».

Дополнительные приманки сработали. Как только вспышка двигателя ракеты погасла, Фернесс увидел, что ракета SA-N-6 начала подниматься все выше и выше, пока не оказалась далеко над головой, отслеживая приманки, которые были в сотни раз лучшими целями, чем Вампиры. Мгновение спустя Фогельман крикнул: «Понял! Черт возьми, у нас есть и Air search, и ракетный излучатель Grumble! Мы их поймали!»

Это было подтверждено целой серией взрывов примерно в двенадцати милях на горизонте, когда стофунтовые боеголовки двух «Хармов» выпустили тысячи кубиков вольфрамового сплава в смертоносном облаке металла по всей центральной и кормовой секциям российского крейсера с управляемыми ракетами, приведя в действие несколько противокорабельных ракет SS-N-12 «Песочница», размещенных в открытых угловых пусковых контейнерах на палубе.

Как раз в тот момент, когда казалось, что вторичные взрывы утихли, на палубе прогремел мощный взрыв, осветивший море вокруг «Маршала Устинова» на многие мили во всех направлениях. Они даже могли видеть горящий вертолет на кормовой посадочной площадке.

«Возможно, у нас есть жертва!» Восхищенно сказала Фернесс по интерфону. «Возможно, мы захватили крейсер!» Она нажала кнопку командного радиомикрофона: «Раз-два, вы это видели? Банджо, это Один-Один, я думаю, мы взяли крейсер.»

«Один-один, Банджо, назовите мне идентификатор». Фогельман ненадолго отключил передатчик Mode 4, затем снова включил его. «Принято, один-один», — сказал диспетчер низким, мрачным голосом. «Один-два в данный момент отключен. Поверните направо по курсу один-один-ноль и скажите, в каком состоянии магнум».

Это было так, как если бы и Фернесса, и Фогельмана ударили в живот бейсбольными битами. Самолет-радар НАТО больше не поддерживал контакт с Нортоном и Олдриджем. Вместо этого, должно быть, в них попала одна из ракет SA-N-6, которая, как они думали, была нацелена на приманку.

Вот так, в мгновение ока, исчезли два члена экипажа.

Заработал приемник предупреждения о радаре, и на прицеле появился символ «N». «Метка?» Сказал Фернесс. Ответа нет — Фогельман уставился на датчик TEREC, но был неподвижен, как скала. «Марк, давай. Это, должно быть, единственный разрушитель на свете. Давайте заберем этого щенка и уберемся отсюда к черту».

«Боже… этого не может быть…» — сказал он, размышляя о смерти Нортона и Олдриджа.

«Марк, черт возьми, сделай этот выстрел». По командной сети она передала по радио: «Банджо, один-один пострадал. Приготовиться. Мы оказываем давление на эсминец «истерли».»

«Принято, Гром. Бандиты у вас в одиннадцать часов, в пятидесяти милях, возможно, приближаются к вам. Эсминец у вас в десять часов, в шестидесяти милях. У тебя есть цыпочки, занятые в двенадцать часов, один-два-ноль миль.»

«Вас понял». Она протянула руку и потрясла Фогельмана за левое плечо. «Пошли, Марк. Может быть, они выбрались. Может быть, они в воде. Мы ничего не можем для них сделать. Давайте сожжем этого последнего парня».

Но без приманки TALD, которая заставила бы русских включить свои радары, эсминец «Резкий», который в одиночку патрулировал между ракетным крейсером и авиационным крейсером, не собирался так легко втягиваться в это дело. Фогельман даже попытался включить свой ударный радар, чтобы привлечь внимание с корабля — ничего. Но это привлекло внимание истребителей поблизости: «Один-один, бандиты на вас, двенадцать часов, сорок миль. Дальность действия до эсминца — пятьдесят миль.»

«Мы подождем еще несколько секунд», — сказал Фернесс. «Мы все еще вне досягаемости его ракет SA-N-3». Как только они оказались в пределах досягаемости SA-N-3, Фернесс попыталась немного подняться — минимальная эффективная высота «Кубка» составляла триста футов, поэтому она попыталась подняться до пятисот футов, чтобы заставить эсминец совершить посадку. По-прежнему ничего. Это была единственная проблема с перевозкой всего противорадиолокационного оружия и ничего больше — если радары не включались, от ракет оставался только дедвейт.

Радар эсминца не включился, потому что система АВАКС передавала им радиолокационную информацию, в которой не было необходимости. Российская система АВАКС оказалась реальной проблемой. У них был план, как справиться с этим — надеюсь, этот план складывался прямо сейчас.