Порядок подчинения

ТРИДЦАТЬ

На фоне утреннего солнца, поблескивающего на бело-голубом отполированном экстерьере Air Force One, две шеренги экипажей самолетов вытянулись по стойке смирно, когда темно-синие машины службы безопасности, субурбаны Секретной службы, подкатили к остановке, за ними последовали два синих VIP-лимузина и еще один седан Секретной службы. Толпа численностью около тысячи человек, в основном спешно приглашенных гостей и местных политических друзей президента Соединенных Штатов, собравшаяся у ограждений примерно в пятидесяти футах от него, становилась все более шумной и беспокойной. Была установлена трибуна, чтобы Первая леди могла сделать несколько замечаний, а вдоль красной веревки безопасности выстроились репортеры и фотографы. Это была редкая возможность получить доступ на военную базу во время реального боевого развертывания, и они использовали каждый момент.

«Что за чушь собачья», — пробормотал себе под нос полковник Дарен Мейс. Он наблюдал, как группу фотографов прогоняли от внешних ворот подъемника объекта оповещения, когда они пытались сфотографировать шесть бомбардировщиков RF-111G «Вампир» и шесть заправщиков KC-135E внутри. Они показывали значки авторизации, но ничто из того, что они имели, не позволяло им сфотографировать насторожившихся птиц. «Просто пристрелите их, небесные копы», — сказал Мейс. «Не отсылайте их и не арестовывайте, стреляйте в них».

«Успокойтесь, полковник», — зашипел на него полковник Макгвайр. «Они приближаются».

Когда наряд Секретной службы и полиция безопасности ВВС окружили территорию, Первая леди вышла из первого лимузина, помахав толпе рукой. На ней был синий летный костюм, выданный ей, когда она совершала полет на «Тандербердз» ВВС годом ранее, под утяжеленной арктической летной курткой с меховым капюшоном. В машине с ней был генерал-майор Тайлер Лейтон, командующий Пятым воздушно-боевым соединением, плюс несколько агентов Секретной службы. Во второй машине находились генерал Филип Фримен, председатель Объединенного комитета начальников штабов, вместе с губернатором Нью-Йорка Сэмюэлем Беллингемом. Два старших офицера присоединились к аплодисментам толпы гостей, наблюдавших за этим сборищем, когда Первая леди и губернатор начали работать с толпой.

Первая леди обменялась рукопожатиями с несколькими высокопоставленными лицами и друзьями, расположившимися перед трибуной, затем она поднялась на трибуну и попросила генерала Фримена встать с одной стороны, а губернатора Беллингема — с другой. «Большое вам спасибо, леди и джентльмены», — начала Первая леди. «Очень любезно с вашей стороны прийти в это прекрасное, но очень холодное утро, чтобы помочь мне, генералу Фримену и губернатору Беллингему пожелать Доброго пути и удачи этой исключительной группе летчиков — и, чтобы не быть превзойденными или забытыми, женщинам — летчицам — собравшимся здесь сегодня утром».

Она говорила холодным, резким тоном около пяти минут, затем перешла к сути дела.

«Я хотел бы отметить здесь еще одну необычную группу, и это женщины из 394-го авиакрыла. Всего двадцать лет назад первая женщина-пилот в современных военно-воздушных силах США закончила летную подготовку, и только пятнадцать лет назад первая женщина присоединилась к боевому экипажу Стратегического авиационного командования, и всего три года с тех пор, как все авиационные должности были открыты для женщин. Вы все снова являетесь свидетелями становления истории, дамы и джентльмены, потому что это первое зарубежное развертывание боеспособного экипажа с участием женщин-авиаторов, включая первую в Америке женщину боевого пилота, майора Ребекку К. Фернесс из 715-й тактической эскадрильи «Иглз». «Первая леди остановилась, чтобы начать аплодисменты, затем помахала рукой в сторону RF-111G. «Бекки, где ты?» Как и было задумано, Ребекка вышла вперед на красную дорожку и помахала толпе. Фотографы сходили с ума, пытаясь сделать ее хороший снимок.

Первая леди послала ей воздушный поцелуй и показала поднятый большой палец, затем повернулась к аудитории. «Некоторые говорят, что женщины недостаточно хороши, что они не могут справиться с давлением, что у них нет нужных вещей. Что ж, друзья мои, взгляните на эту женщину и ее военную машину. Это американский пилот, лучший из лучших. Ребекка, эскадрилья «Игл», эскадрилья «Гриффин» — удачи и Счастливого пути. Благослови вас всех Господь и благослови Соединенные Штаты Америки. Давайте все вместе поможем этим профессионалам встать на путь истинный, не так ли?»

Первая леди приняла громкие аплодисменты, помахав рукой и умопомрачительно улыбнувшись в камеры, пожала руку губернатору и Фримену, затем прошла вдоль строя по красной ковровой дорожке, пожимая руки членам обеих эскадрилий. Она провела дополнительное время со всеми женщинами-членами экипажа, убедившись, что с ними было сделано много фотографий, а также провела несколько минут с кинозвездой Тедом Литтлом, который вернулся после отпуска по болезни. Она быстро осмотрела левое крыло и днище заправщика KC-135, затем подошла к самолету Фернесса.

Ребекка Фернесс и подполковник Хембри провели первую леди и нескольких агентов Секретной службы на экскурсию по бомбардировщику RF-111G. «Это ведь не бомбы, не так ли?» — спросила Первая леди, широко раскрыв глаза, указывая на предметы на пилонах крыльев.

«Нет, мэм… Мы спланировали это развертывание так, чтобы оно было готово к действиям, как только мы прибудем на наш театр военных действий. Итак, мой рейс, первые шесть самолетов, загружены готовым тактическим грузом. Внешние модули — это модули радиолокационной разведки или электронной фотосъемки. На среднем и внутреннем пилонах с каждой стороны установлены сверхзвуковые противорадиолокационные ракеты AGM-88C, которые обнаруживают и уничтожают радары противника, а также ракеты с тепловой самонаведением AIM-9 Sidewinder для самозащиты сбоку от каждого среднего пилона.»

Очень похожая на политика на пеньке, Первая леди поднялась по трапу на платформу технического обслуживания и заглянула в кабину пилотов. Около полудюжины фотографов и агентов Секретной службы находились вместе с ней на этой платформе, еще полдюжины — на другой платформе с другой стороны, и еще больше — на кранах «cherry picker» над головой. Это был настоящий медийный цирк.

Что за гребаная шутка, подумал Дарен Мейс, взглянув на часы и нахмурившись. До запланированного времени запуска двигателя оставалось всего десять минут, но потребуется по меньшей мере пятнадцать минут только на то, чтобы вывезти отсюда этих гребаных важных персон, убрать с дороги стенды технического обслуживания и краны, а экипажи вернуться на свои места. Он увидел, как к нему подошел человек и сказал: «Лейтенант Барнс, позовите лейтенанта Бенедикт из эскадрильи полиции безопасности и спросите ее, может ли она помочь гостям перебраться на оперативную базу. Чем быстрее мы уберем отсюда этих придурков, тем быстрее сможем запустить это шоу в прокат».

«Обычно это так не работает, полковник», — услышал Мейс голос рядом с собой. Мейс обернулся и увидел не кого иного, как генерала Филипа Фримена, председателя Объединенного комитета начальников штабов, помощника, и генерала Коула, стоящего рядом с ним. Он вытянулся по стойке смирно и отдал честь, на которую Фримен ответил тем же.

«Генерал Фримен», — сказал Коул, — «позвольте мне представить моего нового MG и архитектора плана боеготовности моего крыла, подполковника. Дарена Мейса. Дарен, генерал Фримен, председатель Объединенного комитета начальников штабов.»

Они пожали друг другу руки, и Фримен сказал: «Я следил за вашей карьерой, полковник, еще со времен войны в Персидском заливе. Я получил от генерала Лейтона отчет о готовности вашего крыла без изменений, и, честно говоря, я был очень обеспокоен, когда лучшее, что вы могли предоставить своему подразделению, было предельной готовностью. Я был рад видеть, что это крыло получило поддержку, когда президент попросил о вас».

«Я не ставлю себе в заслугу успех этого подразделения, сэр», — сказал Мейс. «У нас здесь усердно работают лучшие в своем деле».

«Ты что-то говорил обо всех этих резиновщиках?»

Мейс на мгновение взглянул на Коула, получил легкий кивок, затем ответил: «Сэр, почему все эти люди здесь? Предполагается, что мы проводим тактическое развертывание. Обычно эти развертывания засекречиваются не позднее, чем за час до вылета.»

«Простой ответ заключается в том, полковник, что этого хотели президент и первая леди», — ответил Фримен с явной покорностью судьбе. «Более политичный ответ заключается в том, что наш президент хочет предотвратить крупный конфликт и не слишком заботится о том, чтобы подкрасться незаметно к противнику — он считает, что откровенность в отношении таких вещей, как передвижение войск и государственная политика, является лучшим сдерживающим фактором для агрессии. Ваша задача — доставить боеспособные самолеты в Турцию, несмотря на любые навязанные вам политические или рекламные учения. Поняли?»

«Да, сэр».

«Хорошо. Теперь есть кое-что еще, чего я хочу от тебя. Я хочу отправить вас в Турцию, но не в Инджирлик с остальным крылом. Я отправляю вас на авиабазу Кайсери. У нас есть для вас… специальное задание по обслуживанию самолетов. В вашем распоряжении C-17, и я хочу, чтобы вы им воспользовались». C-17 Globemaster, в народе называемый Mighty Mouse или «Мышь», потому что он был меньше других тяжелых транспортных машин ВВС, но имел большую полезную нагрузку, был новейшим тяжелым транспортным средством ВВС — всего их было двадцать — и из-за его особых возможностей использования в полевых условиях и грузоподъемности он пользовался большим спросом. Это, безусловно, была совершенно особая миссия, если в его распоряжении был один из этих бегемотов. «Мы составили список людей, которых мы хотим, чтобы вы взяли с собой, и вам нужно будет взять с собой столько оборудования, сколько вы сможете втиснуть в Мышь. Вы полетите обратно на военно-воздушную базу Кэннон, чтобы забрать там часть персонала и оборудования, а затем как можно скорее отправитесь в Кайсери. Есть вопросы?»

Господи, — подумал Мейс. Авиабаза Кайсери … Он часто бывал там после войны в Персидском заливе и во время войны на Ближнем Востоке 1993 года, в основном восстанавливая бомбардировщики, которые были перенаправлены туда после выполнения бомбовых налетов в Сирии и Иордании. Он служил на авиабазе Инджирлик, примерно в 120 милях к югу, но Кайсери, турецкая тренировочная база, была его старым пристанищем …

… как и ее родственная база, авиабаза Бэтмен. Место, где они провели неудачную операцию «Огонь в пустыне». Всего через четыре года после того ужасного дня он снова был на пути назад.…

«Да, сэр. Только один вопрос», — наконец ответил Мейс. «Почему я?»

«Тогда я дам тебе обычный ответ», — ответил Фримен с улыбкой, своей первой, как заметил Мейс Соу, на всей вечеринке. «Ты лучший. Для выполнения этой миссии мне нужны разносторонне развитые войска, мужчины и женщины, имеющие опыт работы на многих типах самолетов, войска с опытом обслуживания и летного состава, войска, которые выполняют работу и которые посылают начальство катиться к черту, если это невозможно сделать. Вы также знаете Турцию и Кайсери.»

«Я бы предпочел поскорее забыть», — сказал Мейс с гримасой.

Генерал Фримен кивнул, затем огляделся вокруг, чтобы посмотреть, где находится ближайший репортер — очевидно, слишком близко, потому что он сказал тихим голосом: «Там нужен ваш опыт, полковник. Вы через многое прошли — это ваша возможность снова надрать кому-нибудь задницу. Еще есть вопросы?»

«Остальные могут подождать, сэр», — сказал Мейс. «Спасибо за вотум доверия. Извините, но мне нужно запустить самолет». Он четко отсалютовал Фримену и сам направился к посту полиции безопасности, чтобы начать расчищать трап для выруливания самолета.

При этом он посмотрел на бомбардировщик-вампир Ребекки Фернесс. Первая леди сняла свою летную парку, обнажив очень плотно сшитый синий летный костюм, который в полной мере подчеркивал ее фигуру журнальной модели. Она позировала с парой женщин-командиров экипажей и с Ребеккой на площадке технического обслуживания рядом с бомбардировщиком RF-111G, в то время как армия фотографов удалялась. Мейс с отвращением покачал головой, а затем пришел в ярость, увидев, как репортеры и фотографы снуют вокруг бомбардировщиков, открывают панели доступа к ракетам AGM-88C HARM, заглядывают в отверстия для колес и воздухозаборники двигателей. Теперь каждый самолет должен был быть проверен перед запуском двигателя, чтобы убедиться, что тупоголовый фотограф не оставил в двигателе чего-нибудь такого, что могло бы засосаться внутрь и вывести чертов двигатель из строя (повредить посторонним предметом).

Мейс посмотрел в сторону и увидел Марка Фогельмана. Этот парень, который был тяжело ранен при аварийной посадке с Фернессом всего пару дней назад, был на ногах и был признан годным к отправке с остальной частью своей эскадрильи. Он все еще выглядел ужасно, с сильными синяками на лице и отсутствием пары передних зубов, но он был одет, накачан и готов к работе. Но первая леди, помощники из Белого дома и фотографы отодвинули его на задний план, вероятно, потому, что он выглядел как несчастный случай, а не как член экипажа. В отличие от этого, Тед Литтл, актер, который пострадал не так сильно, как Фогельман, не собирался в Турцию. Этот ублюдок заставил свою голливудскую студию немного надавить на него и продлить отпуск по выздоровлению.

Несколько минут спустя, когда подиум, трибуны и фотографы были убраны с дороги, экипажи забрались в свои самолеты, и по сигналу самой Первой леди самолеты запустили двигатели и начали отходить, сначала стратотанкеры, за ними «Вампиры». Первая леди стояла перед бомбардировщиком Ребекки Фернесс рядом с женщиной-командиром экипажа, в защитных наушниках и с двумя жезлами в руках, и, подражая действиям командира экипажа, помогла вырулить первому RF-111G, который доставил первую женщину-боевого пилота на ее первое зарубежное задание.

К этому моменту Мейс был готов блевануть. Боже, как он ненавидел политиков — мужчин или женщин.

Что ж, пока первая леди разыгрывала шоу, другие в Вашингтоне сражались в этой войне по-настоящему. Он был рад, что кто-то был на этой работе.