Попадись в мои когти

Часть 45 Ответы

Описывая собственные ощущения, прокручиваешь их в памяти и невольно переживаешь заново — не с той же силой, но с той же отдачей. Дописывая эту часть отчета, я чувствовала себя так, словно еще раз подралась со всеми Гадами сразу. Впечатление усиливалось из-за затекшего в сидячем положении тела.

Я поставила точку, отложила стилус и встала, с хрустом разминая конечности. Артем мельком покосился на меня (явно в надежде на внеплановый обеденный перерыв), но, убедившись, что я никуда не иду, со вздохом продолжил конспектирование. Пиши-пиши, стажер, навык полезный и жизненно необходимый для любого смысловера.

Так странно сознавать, что завершение этой истории — совсем близко. Хоть мне и не довелось лично присутствовать при предшествующих победному финалу событиях — по причине вынужденного постельного режима, но в неведении меня не оставили (пусть бы только попробовали!). А ведь я едва успела войти во вкус написания текста… Никогда бы не подумала, что это настолько затягивает. Можно вести дневник или попробовать сочинять произведения развлекательного характера, но у смысловеров и без сочинительства этих так называемых «рабочих сюжетов» хватает в избытке. Вот, пожалуйста, один сейчас передо мной (и, соответственно, перед тем, кто водит по нему глазами). И если уж писать-сочинять, то для кого? Отчет предназначен для отчетности, фантазии… для попаданцев, получается?

Забавно.

В любом случае, данный текст — мой первый отчет по делу, но, думаю, далеко не последний. «Сюжетов» во ВСМыСЛе хватит на всех. Особенно стоит учесть два факта: моя драконистость и мой же стажер-Избранный; уж мы-то точно без работы не останемся.

Эх, разминайся не разминайся, а текст сам себя не завершит.

Как выяснила я уже несколько позже, моя бессознательность продлилась трое суток, чем и воспользовались благодарные смысловеры-лекари (признательные тому, что не надо мучиться над подбором анестезии). Но мне и без вспомогательных веществ традиционно (для отпуска) снилась всякая ерунда: бледный до зелени Артем с надкушенным пирожком в руке, принцесса Красуантия в мини-юбке как у попаданок, Пинн, качающийся на праздничной мишуре, и попаданка Алина, которая превратилась в эльфийку и заявила, что она и есть та самая «рыжая эльфочка из отдела пространственной артефакторики». Это далеко не весь список пригрезившихся видений, но остальное перечислять не буду — я и так отроду драконица, прослыть еще и чокнутой не тянет. (приписка — Виктор все-таки заставил по возможности максимально описать испытанные ощущения, так что далее следуют несколько абзацев сумбура)

Сон обволакивал вязким туманом и заканчиваться не спешил. Окружающая действительность реализовывалась по частям, вторгаясь в сознание как поезд в тоннель: звуки, запахи, термические ощущения. Отдельно — негромкий механический гул, отдаленный шум голосов, отдельно — специфический запах лекарственных снадобий, аромат хвои, следом за ними тонкой, но все более навязчивой ноткой — эльфийские духи. Последним стало понимание, что воздух пригоден для дыхания и комфорта.

Внутренние ощущения собственного организма всплывали медленно (и лучше бы не всплывали): во-первых, головокружение — как ни странно, оно ощущалось даже в неподвижности и с закрытыми глазами; во-вторых, страшная сухость во рту, аж челюсть сводило; в-третьих (и главных) — жгучая боль. Казалось, что она обрела собственное и очень вредное сознание и планомерно меня изводила, пылающей саламандрой свернувшись в груди.

Первая вялая, но уже словесно сформировавшаяся мысль была о том, бывают ли у драконов паразиты и чем бы их вытравить (паразитов, конечно же!). Вторая — осознание-воспоминание того, что меня ранили, и понимание — если бы это случилось из-за драконьеров, я уже была бы разобрана на составные части.

Хотя, может, мне именно поэтому так плохо? Из черепа сделали, например, какую-нибудь посудину, и оттого головокружение…

Затем в мерный гул приборов вмешалось шуршание, и я разлепила веки.

Окружающая действительность оказалась возмутительно непривычной (на фоне ланатских событий, да и вообще): чисто-белый и ровный потолок, стены в весело-арбузную желто-зеленую полоску, две двери — одна в коридор, другая в санузел, забранное частой решеткой большое окно, за ним — день в самом разгаре. Я в горизонтальном (и цельном) положении на стандартно-гуманоидной кровати — тело под одеялом, руки вытянуты поверх, в вене капельница, плюс куча проводков и каких-то непонятных (и оттого еще более жутких) паутинок с колбочками, от которых разило магической энергией. Кого принесли в жертву, чтобы раздобыть приборы, не расплавившиеся от близости раненого дракона⁈ (примечание: не забыть поинтересоваться у начальства, потому что такие вещи чреваты взысканием моральных долгов в самые неудобные моменты)

Я очутилась в помещении лазарета для тяжелораненых и в соответствующем положении.

Большинство медицинских учреждений на определенном этапе развития цивилизации становятся схожи: максимально светлое помещение, большое окно, минимум занавесок, простая мебель, навевающий тоску оттенок стен, едкие запахи лекарств и обеззараживания и соответствующая атмосфера… ВСМыСЛовой лазарет, будучи медучреждением еще и МежМирового уровня, недалеко ушел от перечисленных стандартов.

До этого момента я никогда не находилась в лазарете дольше, чем нужно для того, чтобы пройти регулярный медицинский осмотр или сдать кровь. И не потому, что у меня замечательный иммунитет. Просто представьте себе дракона, у которого воспалился аппендицит или случился сердечный приступ. Уже странно, правда? Если уж на то пошло, с драконьей-то вспыльчивостью гораздо более реальна угроза апоплексического удара… но организм устроен все-таки иначе, чем у остальных гуманоидных народов, и умирают драконы преимущественно от рук убийц. Другие причины драконьей погибели мне не известны, хотя я готова допустить, что они существуют.

Шуршала посетительница. Заметив, что я открыла глаза, она радостно провозгласила:

— Мне сообщили, что у тебя наконец-то пошла мозговая активность! Как ты себя чувствуешь, Аметист?

На стул рядом с моей кроватью непринужденно уселась Али… Анниэль. В идеально отутюженной официальной форме смысловера-артефактора, причесанная, надушенная и элегантная до невозможности.

Что бы там ни говорил Суданский насчет «отфотошопленных» эльфиек, нельзя не признавать их красоту и умение держать себя. При взгляде на них пропадает желание прикладывать какие-либо усилия к своей внешности. Хотя мне (в тот момент) вообще не хотелось прикладывать какие-либо усилия.

— По крайней мере, себя чувствую, — хриплым, еле слышным шепотом ответила я; при вдохе в горле сразу запершило. От попытки сдержать кашель в груди словно разлился кипяток.

Анниэль мгновенно выхватила прямо из воздуха стакан с водой и салфетку и, бережно придерживая мне подбородок, помогла напиться. От влаги першение в горле унялось.

— Значит, летальный исход тебе больше не угрожает. Показатели уже несколько часов как пребывают в стабильности. Виктор всех на уши поставил, пока тебя латали. Хотя его предупреждали, что ты будешь подвержена опасности!

Как смысловер, не могу не отметить метко подобранное ею выражение — «поставить на уши». Между прочим, его эльфы придумали. Эльфов оборотень и поставил, хе-хе!

Кстати, об ушах. У меня возник закономерный вопрос: явно прошло некоторое время, и я здесь, но где тогда остальные ланатские смысловеры?

Ответ я получила чуть позднее, а спросила иное:

— Предупреждали? Виктора⁈ Почему… не меня⁈

— А ты бы отправилась в Ланата-шесть, зная, что тебя там ожидает смертельная опасность? — вопросом на вопрос (типично по-эльфийски) ответила Анниэль.

От возмущения я даже взбодрилась и парировала:

— Зависит от того, как бы мне преподнесли это знание. Если бы я знала, что без моей помощи там не обойтись, то рискнула бы! Иначе бы не работала во ВСМыСЛе!

Анниэль, явно ожидавшая иной реакции, слегка смешалась.

— И кто же предупредил Виктора о моем вероятном ранении? Ты? — перешла я в наступление.

— Нет. У меня же изначально не было в наличии мыслетранслятора. Единственное, что у меня с собой было — маскировка.

Мысль, внезапно всплывшая с задворок памяти, поразила меня не хуже электрического разряда.

— Ты же уходила в декретный отпуск⁈

— Ну да. Декрет номер двести восемнадцать, согласованный отпуск по спецзаданию, — Анниэль усмехнулась. — Если ты подумала о беременности, то, извини за выражение, пролетела мимо, как… дракон над ланатским озером. Кому рассказать, что я ошеломила драконицу, не поверят!

— Легко смеяться над тем, кто наполовину мертв, — буркнула я.

Эльфийка на подначку не повелась.

— Про твоего дедушку я слышала, как и то, что ты сказала о своей ране. Так что будешь жить еще долго и счастливо, я уверена.

— Если не ты, кто же тогда предупредил Виктора? — вытягивание (и, по сути, отсутствие) прямых ответов начало меня раздражать. Анниэль это уловила.

— Давай так: я расскажу тебе все по порядку и отвечу по возможности на все твои вопросы, — предложила она. — Только прежде ответь ты на вопрос о самочувствии. Сможешь ли целесообразно воспринимать информацию?

Я прищурилась, глядя на нее. Она понимающе хмыкнула и убрала стакан.

— Хорошо. Если что-то пойдет не так, ты отреагируешь. Главное, в этом случае успеть отреагировать мне… — Анниэль прочистила горло и откинулась на спинку стула.

— Не надо принимать меня за мою бабушку, — с усилием сказала я.

— Не волнуйся, Аметист, я помню, что ты — это ты, без оглядки на твоих родичей. Просто сведения, которые я тебе сообщу, весьма… специфического рода. Сразу оговорюсь — они доступны немногим во ВСМыСЛе и засекречены, поэтому поклянись, что откроешь их кому-либо только в особенных обстоятельствах.

Я хотела ехидно высказаться насчет информационной доступности, но, услышав об оговорке, передумала. Зная, что я и так не отличаюсь болтливостью, Виктор перестраховался, «разрешив» мне проговориться — в крайнем случае. Хотя не удивлюсь, если начальник подозревал (и вполне справедливо), что из лазарета я не выйду… В тот момент, признаться, я и сама была не слишком уверена в собственном выздоровлении.

Так что эта клятва стоила недорого, и я дала ее с легким сердцем.

— Пожалуй, начну я с самого-самого начала, — неторопливо заговорила Анниэль. — Предыстория Чужеяда и Гигроссула как смысловеров тебе известна, здесь добавлять практически нечего: первый решил, что какая-либо служба его недостойна, второй возжелал стать магом и источником магии в одном организме. Так они и спелись. До Ланата-шесть они вдвоем почти сорок стандартных лет метались по малоизученным мироосновам — нам известно о посещенных ими пяти. К сожалению, осуществить арест по ряду причин не представлялось возможным, но ты и без меня знаешь трудовой кодекс ВСМыСЛа и четко прописанные положения насчет отдаленных и особенных — шифрованных — мирооснов.

— То, о чем до последнего молчала Элора, — проскрипела я.

— То, да не совсем. Элора кое-что тебе недосказала, но лишь потому, что ей самой неоткуда было это узнать, — сказала Анниэль, внимательно наблюдая за моим лицом. — Мирооснову Ланата — всецело, со всеми ее параллелями и ответвлениями, — шифрованной делает присутствие Странника. Он почти безвылазно проживает там уже около тридцати стандартных лет. Его кузница — межпространственная точка, в которой и сходятся линии. Камень, на котором держится стена. В некотором смысле — Солнце, вокруг которого россыпью рассредоточилась вся ланатская планетарная система. Центр. Тип мироосновы Ланата — «одуванчик».

У каждой мироосновы имеется такая так называемая «точка отсчета» — начало линии, как и в любой системе координат. Обыкновенно мирооснова начинается там же, где и заканчивается, то есть мир имеет форму замкнутого круга; самая устойчивая мирооснова. Но встречаются и иные формы. Ланата по этой классификации имеет одну изначальную точку и множество ответвлений-завершений.

— И если Странник переместится куда-нибудь еще… — начала я.

— … мирооснова Ланата постепенно закрепится в межмировом пространстве, — подхватила Анниэль. — Ее линии соединятся, и ее свойства претерпят естественные изменения, связанные с реорганизацией энергетических частиц. Тогда возможно будет строить постоянные порталы и полноценно осваивать мир. Но, по моим наблюдениям, ни экспедиции, ни Гигроссул и Чужеяд об этом не знали, а последние и вовсе сочли магические «аномалии», — она пальцами изобразила кавычки, — знаком свыше. И, обосновавшись, рьяно взялись за эксперименты по превращению полуэльфа в дракона, без оглядки на последствия. На данный момент, пока не будет исправлено содеянное ими, стабилизация невозможна.

— Почему Чужеяд… не объяснил своему подельнику, что драконом можно только родиться?

— Как точно подобрано слово — подельники, — Анниэль усмехнулась. — Ни друзья, ни напарники, ни даже коллеги. Каждый из них считал себя умнее другого, — думаю, уже вполне уместно использовать прошедшее время. Чужеяду было удобно держать на крючке некроманта, поддакивая ему в нужные моменты. Когда они наткнулись на семейство белых драконов, произошла заминка. Гигроссул принял на себя всю ответственность за их убийство, — не без подсказок со стороны Чужеяда. Если существо живое, его можно лишить жизни. Если поднимаются вопросы соперничества и элементарного выживания — льются реки крови.

— Как некромант исхитрился убить драконов? — причем, получается, убийства были совершены с минимальным временным промежутком. — Ведь все мечи находятся… находились в королевском подземном хранилище.

— Не только особым магическим мечом можно убить дракона, верно? Если должным образом подойти к выбору оружия и приложить силу, можно снести с плеч голову у любого гуманоида, а без головы мало кому хочется жить. Гигроссул с помощью Чужеяда втерся в доверие к Бельторну и его родителям и прикончил их всех, пока они спали.

— Вот так просто?

— Правильно подозреваешь подвох, — одобрила эльфийка. — Разумеется, нет. Мечей в хранилище всегда было семь, а всего их…

— Восемь.

— Восемь. Восьмерка, — Анниэль кивнула. — Опрокинутый символ бесконечности, что, как ты понимаешь, не случайно. Мечи — часть пророчества, а уж сколько их, никто никогда не пересчитывал. Главное, что они магические. Это то, что знают все, — она зачем-то оглянулась на дверь и понизила голос до шепота. — До того, как ты отправилась в Ланата-шесть, восьмой меч, тот, что попал к Гигроссулу и затем был передан им барону де Шоссэ, был Белым, и именно им были убиты драконы. Оттого ли клинок был Белый, что предназначался на этих драконов, или же это его исконный цвет, я не знаю. На этот счет пояснений не было.

— Нас подслушивают? — тоже шепотом уточнила я.

— Есть такая вероятность. По коридору бродит перепопадалившаяся барышня из Ланата-шесть.

— Мальгариэль? Почему она здесь? — удивленно спросила я, имея в виду лазарет.

— Ее вернуло к точке наиболее прочной привязки. А сюда девушку определили из-за некоторых… непредвиденных патологий, возникших при перемещении, — Анниэль изо всех сил напускала на себя серьезный вид, но я заметила, как подрагивают уголки ее губ. — Не буду портить тебе сюрприз.

При чем тут я? Или Мальгариэль-Рита нахваталась повадок у Валерика и теперь обвиняет меня в каждой своей неприятности?

— Не люблю сюрпризы.

— Это надо видеть. Словесное описание не даст полноты картины, — иронично сообщила Анниэль.

Сколько уже работаю и по-прежнему поражаюсь, как же некоторые смысловеры тяготеют к сплетням (особенно про драконов)! Ведь Анниэль сама же наблюдала происходящее, и все равно…

— Посмотрю. Потом, — тоном бабушки Сциллы (насколько позволял хриплый голос) отчеканила я, давая понять, что эта конкретная попаданка меня не интересует. — Вернемся к Гадам… не буквально!

Анниэль, ожидавшая от меня чего-то другого, слегка замешкалась.

— Их эксперименты поставили и без того не устойчивый мир под угрозу того, что он и сопредельные ему мироосновы слипнутся в один неприглядный ком, в лучшем случае. Процесс уже запустился, наплыв попаданок тому подтверждение. Про фильтрацию ты верно догадалась, но это только усугубило ситуацию. На данный момент течение процесса относительно вялое, и его еще можно взять под контроль. Странник-Между-Мирами все предусмотрел, когда рассчитывал сроки.

— Это он предупредил Виктора…

— Смотри шире, Аметист, — Анниэль загадочно улыбнулась и тут же посерьезнела — по-настоящему. — Странник выковал все восемь клинков и семь передал отцу нынешнего короля; восьмой же был последним и лишь спустя некоторое время — вручен некоему рыцарю-попаданцу, бесславно сгинувшему в мире демонов. Странник также помог Гигроссулу создать пророчество, в первую очередь как предупреждение для некроманта, и произошло это семь лет назад. Ты только-только пришла на работу — первый дракон после Чужеяда и единственный на весь ВСМыСЛ на ближайшую неопределенность. Все эти семь лет по рекомендации Странника велось наблюдение за тобой в условиях работы ВСМыСЛа, чтобы при первом же удобном случае направить тебя в Ланата. Но Виктор и без того отслеживал твое поведение, — чтобы не повторилась история Чужеяда.

Я уставилась в потолок, судорожно переваривая услышанное. А коллега продолжала:

— Драконы — существа, погруженные в Тайную Магию, и одно их присутствие способно внести изменения в магический фон. То есть для того, чтобы спровоцировать энергетические частицы на активное движение, необходим был попаданец или попаданка не просто с магическими способностями, а кто-то особенный. Реакция мироосновы на наших незадачливых коллег оказалась минимальной, раз за разом добавляя Гигроссулу козырей. После создания пророчества Странник сообщил Виктору, что необходимо либо вычислить соответствующего Избранного, либо уговорить на союз какого-нибудь дракона, поскольку именно о них идет речь. Твоего имени он не называл, но намек был более чем понятен.

— Значит, Странник и допустил все, что случилось в Ланата-шесть, — процедила я. — Он мог попросту не пропустить туда Чужеяда и Гигроссула!

— У него свои правила, которым он подчиняется, и собственная логика действий, — спокойно проговорила Анниэль. — Не позволь он остаться Гадам в Ланата, они бы нашли себе другую мирооснову для реализации амбициозных планов. И каковы были бы последствия в этом случае, никто не возьмется предсказать. Жутких разрушений и миллионных жертв не случилось чудом…

— Но от этого было не менее страшно! — возмутилась я. Делать резкие движения, правда, по-прежнему опасалась. — И без жертв не обошлось! Гигроссул не перестал быть убийцей, а Чужеяд… Чужеяд — Гадом! Все то, о чем ты сказала, равновероятно могло произойти!

— Могло, но не произошло. Ты — то самое чудо, девочка, — Анниэль потянулась и успокаивающим жестом провела по моему лицу влажной салфеткой, тоже выхваченной прямо из пустоты. — Извини, что я тебя так назвала, но имею право. Знаешь, я тебе чуточку завидую. Ты сделала все, чтобы предотвратить катастрофу, изначально не имея о ней ни малейшего представления. Как и говорил Странник, твое перемещение в Ланата-шесть сместило баланс, и на тебя должен был появиться противовес. Так Белый Меч стал Черным и перестал «слушаться» руки некроманта. Наглядевшись на тебя в Изнутрин, Гигроссул догадался о причине изменения цвета клинка и начал спешно подыскивать подходящую кандидатуру на роль марионетки-воина. Им стал барон де Шоссэ, с которым еще за месяц до того Гады вступили в сговор: Чужеяд похитил принцессу, де Шоссэ должен был ее «спасти» и жениться на ней, а перстень и следом трон перекочевали бы к Гигроссулу, который обещал поделиться с рыцарем властью. Не слишком надежное обещание… Затем взбрыкнул Чужеяд. Во-первых, его напрягали сбежавшие смысловеры — эта неудача ясно показала, что не настолько всемогущи дракон в союзе с колдуном. Во-вторых, ты ему приглянулась, и он начал убеждать некроманта в том, что живая ты пригодишься больше, чем в качестве трофея. Все свои заклинания Гигроссул завязывал на живой крови, — пояснила Анниэль. — Чужеяд был нужен ему живым, и аргумент в пользу сохранения твоей жизни оказался убедительным. А самостоятельно ожившее чучело — всего лишь побочный продукт некромантских экспериментов Лайзы.

С каких это пор вернувшаяся в изувеченное тело душа — «побочный продукт»? Впрочем, комментировать это замечание я не стала. И без меня найдется, кому разобраться в терминологии.

— А что же Артем? Он попал в Ланата-шесть хоть и ненамного, но раньше меня. И он тот самый Избранный, которого все дождаться не могли.

Я отложила стилус, помассировала кожу головы, размяла шею и поднялась.

— Ты куда? — Артем встрепенулся.

— В уголок задумчивости.

Он несколько секунд таращился в стену, пытаясь осмыслить мои слова; осмыслив, смутился и уткнулся обратнов свои записи, что меня полностью устраивало.

Озвученную цель я посетила, но возвращаться в кабинет не торопилась. Мне тоже было что осмыслить, в первую очередь — то, как сформулировать на бумаге ответ Анниэль на мой вопрос об Артеме.

Я записала в отчет далеко не все, чем она со мной поделилась — отчасти по ее просьбе, отчасти из-за неуемного стажерско-попаданческого любопытства. Некоторые знания Артему бы повредили, получи он их прямо сейчас и от меня.

— Пророчество определило его в самый центр событий задолго до каких-либо признаков того, что он утратит привязку к родной мирооснове. Если бы не Артем, кто устранил бы Чужеяда? В чем вообще заключается смысл его Избранности? — засыпала я вопросами Анниэль, пока она не успела опомниться. — Не только же в том, что в его руки попал артефакт! Ко всему прочему, король знал, что делает, когда поручал ему дело спасения Красуантии!

Продолжить речь не хватило сил, рана дала о себе знать. Но, в общем-то, я сказала достаточно, чтобы у Анниэль не было возможности увильнуть от точного ответа. Недаром существует поговорка: не оставляй дракона в неведении.

— Так уж сложилось, что планы на тебя были составлены много раньше появления в Ланата-шесть Артема Суданского; Виктор сказал, что впервые о нем сообщила ты, до того не было ни единого намека на его существование. Аметист, — Анниэль сделала глубокий вдох, как перед погружением, — я прошу не передавать ему то, что я тебе сейчас сообщу. Избранность не награда, не проклятие, не случайность и не проказа Тайной Магии. Избранность — ярлык, который соответствует определенным условиям и под который подгоняются обстоятельства. В случае Артема это магические способности, утрата привязки к родной мирооснове, совпадение времени и места попадания. Но самое важное — он не чувствует переходов между линиями. Для него не существует границ. Идеальный смысловер и в возможном будущем — Странник-Между-Мирами.

Поскольку я и так лежала, садиться или падать мне было некуда. Оставалось только обмякнуть на подушке.

Вот что подразумевал Странник, когда говорил о том, что Избранные не живут долго и счастливо.