Попадись в мои когти

Часть 15 Разговоры

— Аметист, ты оптимист! — срифмовал и обрадовался этому факту стажер. — В тех условиях еще и отдыхать собиралась… Хотя некоторые же любят отдыхать «дикарями». И приключений было — выше крыши, скучать не приходилось.

— Напоминаю, что отпуск и был моей первоначальной целью в Ланата-шесть. Приключениями смысловера не очень-то удивишь, но полученных впечатлений хватит надолго, да.

Как теплилась надежда на нормальный отпуск, так и погасла, вместе со сном.

Когда я открыла глаза, в избушке уже никого не было. В окошко лился золотой солнечный свет, оповещая о том, что день в самом разгаре. Снаружи доносились звуки бурной жизнедеятельности — голоса, шуршание, треск, стук, звяканье посуды.

Я лениво потянулась, прислушалась к ощущениям и с удовольствием убедилась, что почти ничего не болит.

Как мало нужно дракону для счастья — помыться, плотно покушать и выспаться… покушать можно уже заново, времени, судя по всему, прошло много.

Спала я не меньше двенадцати часов. Нехороший признак — значит, организм пострадал сильнее, чем я почувствовала, придется назначить себе усиленное питание, чтобы компенсировать энергозатраты. Раны уже затянулись, но кожа на руке и на боку теперь (ненадолго) была в веселенькую розовую вертикальную полоску; от прочих мелких ссадин и синяков не осталось и следа. Маленькое зеркальце над умывальником отразило бледное помятое лицо, круги под глазами, всклокоченные волосы, уложенные в стиле «я спешила к водопою — тормозила головою»… правильно, я же заснула, не дождавшись, пока они просохнут, а фен здесь сыщешь только через лет триста в лучшем случае. Зато на полочке завлекающе лежал гребень.

В процессе раздирания колтунов выяснилось, что шишка за ухом вскочила небольшая, однако весьма неприятная, и быстро рассасываться не собирается. Мазь, к сожалению, осталась в рюкзаке. Возникла было мысль выклянчить медикаменты у Валерика, но я от нее отмахнулась. Во-первых, эльфийские снадобья для меня что дистиллированная водичка, а во-вторых, облезет остроухий и без моей просьбы (хотя он и так уже… обстриженный).

Быстро приведя себя в относительный порядок, я прихватила мыслетранслятор и направилась на поиски коллег или завтрака (или всего сразу).

Завтрак как по времени, так и по факту закончился, а обед еще не приготовили, и Наддай отправила меня к таким же засоням — Кудру и Суданскому.

Рыцарь, переодетый в костюмчик попроще (но такого же средневекового фасона), сидел на бревнышке под сосной и левой рукой неуклюже ел кашу прямо из котелка. На чурбаке по соседству восседал Эрх и поджаривал над костерком краюху хлеба; учтя габариты тролля, ведьмы наскоро соорудили ему нечто вроде тоги из нескольких одеял, и смотрелся он весьма оригинально. Неподалеку слонялась принцесса, которую, наконец-то гладко причесанную, я с первого взгляда не признала; похоже, девушка никак не могла найти себе занятие (или же просто все уже сложившиеся компании от нее шарахались).

Я поздоровалась и поинтересовалась, найдется ли что покушать голодному дракону. Меня поприветствовали кивками и указали на корзинку.

— А принцессы вашей братии уже не по вкусу? — как ему казалось, «остроумно» пошутил Эрх и кивнул в сторону Красуантии.

Она споткнулась на ровном месте.

— Нет, слишком тощая. Встанет поперек горла, — в тон коллеге отозвалась я, уселась рядом с Артемом и принялась сооружать себе бутерброд. — У Чужеяда она тоже не вызвала аппетита.

— А что, должна была⁈ — возмутилась Ее Высочество.

— Ты красивая девушка, а драконы-мужчины падки на красоток, особенно если они еще и принцессы, — заметила я. Не все драконы, конечно, однако обойдемся без уточнений вслух. — Неужели Чужеяд не проявлял к тебе мужского интереса?

— Пусть бы только попробовал! А вообще, этот Гад заявил мне, что я выгляжу как крашеная гарпия из Заугла, что бы это ни значило, — воинственно заявила принцесса. — И что в качестве чучела я буду гораздо соблазнительнее.

— Ну он и… извращенец! — я чуть не подавилась.

— Спасибо за комплимент, Аметист, но мнение о женской привлекательности нужно спрашивать все-таки у мужчины, — Красуантия обратила взор на единственного (человеческого) мужчину в радиусе ближайших ста метров. — Вот вы, господин рыцарь, скажите — я красива?

Провокационный вопрос был задан с неким расчетом… Но на что?

— Все без исключения принцессы прекрасны, — осторожно ответил Суданский и быстро отщипнул хлеба, чтобы занять рот. Тоже почуял подвох.

— Нет-нет-нет, — Красуантия погрозила пальцем. — Увиливаете, Ваша Милость. Пытаетесь от меня отделаться? Не выйдет. Спрошу по-другому, — она уперла кулак в бедро и отставила ножку, демонстрируя изгибы стройной фигурки, — вы находите меня привлекательной?

Артем нервно закашлялся. Я уже хотела постучать ему по спине, как Эрх меня опередил.

Скажем так… перехватить Суданского после своего хлопка он успел, но котелок (опустевший) перепрыгнул через костер и укатился в кусты.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, но дело не в красоте вообще. Вы прекрасны, но не в моем вкусе, — с трудом выдавил Артем, лихорадочно шныряя взглядом по кустам. Тоже мне, рыцарь! От принцесс не ищут путей отступления! С принцессами до-го-ва-ри-ва-ют-ся! — Мне больше нравятся брюнетки! — выпалил он.

— Брюнетки с фиолетовыми глазами? — Красуантия издала звук, больше всего похожий на хохот гиены, и пихнула меня локтем. Я не ожидала такой подлянки и свалилась с бревна. Бутерброд, по закону подлости, упал в костери быстренько обуглился. — А если я покрашу волосы? — вопросила принцесса, кокетливо поправляя «прическу».

Я-то здесь при чем⁈ И глаза у меня не фиолетовые!

Вот ж…жженый бутерброд! Даже надкусить не успела…

— Глаза-то покрасить не получится, а линзы здесь еще не скоро изобретут, — сказал Эрх и гнусно захихикал.

У задразненного рыцаря случился ступор. Придется выручить.

— Эй, Пинн! Ты здесь?

В кроне сосны зашуршало, и на нас посыпались шишки и рыжие прошлогодние хвоинки.

— Что-то надо, да? — гулким почти-басом спросили сверху.

Принцесса задрала голову, но никого, конечно же, не увидела.

— Надо, — согласилась я. — Ее Высочеству требуется экспертная оценка ее внешности, а ты в данный момент — максимально непредвзятое лицо. Будь добр…

Красуантию как ветром сдуло. Хотя почему «как»? Сдуло ветром, в самом прямом смысле.

— Куда она делась⁈ — Суданский подскочил, словно его снизу поддала пружина.

— Вон туда, — Эрх указал на противоположный край поляны. Расшалившийся элементаль усадил принцессу на бревно у другого костра. К ошеломленной (поверьте, ненадолго) девушке тут же подсел Дамьен. Отлично, хотя бы на несколько минут он ее займет.

Пинн завис над ними, видимо, вообразив себя полтергейстом.

— Вы уже спланировали, что делать дальше? — спросила я у тролля.

— Не надейся свалить все на нас, крошка-дракон, — хмыкнул тот. — Ясное дело, чтобы навести порядок, нам понадобится помощь, и начать следует с возвращения во ВСМыСЛ.

— Но для этого с ним нужно связаться, чтобы запросить портал.

— Именно. А ближайший мыслетранслятор у тебя.

— Только вот с ним возникли проблемы, — призналась я. — После Дыры он молчит как русалки в спячке.

— Позову Элору. Она поможет тебе. Не улетай никуда.

— Вы вернетесь в свою организацию? — спросил Суданский, проводив удаляющегося тролля взглядом.

— Мы обязаны это сделать. У Ланата-шесть уже большие проблемы, и решать их должны большие… шишки.

— А ты?

— А что я? Всего лишь смысловер-практик. В мироустройства я не лезу.

— И в борьбу с большим злым драконом?

— Ах, вот оно что! Вот к чему этот разговор! Ты хочешь, чтобы я помогла тебе завалить Чужеяда!

— Как раз-таки нет! — оскорбился Артем. — Наоборот, я думал, что тебе не стоит к нему соваться! К тому же, он тебя ранил…

— Не больше, чем я его, — я фыркнула. — А ты, хоть и человек, ему и вовсе… хвост надрал! Ну да, он старше меня, здоровее, мощнее. И что с того?

— Ты могла бы объединиться с ним, — смутившись, пробормотал рыцарь. — Он же твой… как бы соплеменник.

— Ага, еще скажи — родственник! Он назвал меня драконшей!

— И?

— Все равно, что девушку обозвать девкой. Или шалавой. Или…

— Я понял, понял.

И понятливый наш принялся полировать меч, придерживая его локтем.

Пока я доедала более удачный бутерброд, вернулся Эрх, с ним пришла Элора. При свете дня эльфийка посвежела, щеголяя новой стрижкой, укладкой и одолженным у ведьм балахоном.

Она осмотрела мой мыслетранслятор и спустя пару минут вынесла вердикт:

— Нет ничего непоправимого. Доедай и садись прямо, будем чинить. Эрх, позови на всякий случай Миру и Тэрона.

Полчаса я просидела на бревне, покорно ожидая, пока эльфы наладят мой мыслетранслятор. Со стороны это смотрелось так, будто они у меня вшей выбирают.

По ходу дела Элора делилась новостями. Принцесса с раннего утра загорелась идеей научиться магии и за какой-то час вогнала всех ведьм в священный ужас, — к счастью, способностей у девушки оказалось недостаточно; потом кто-то (похоже, что Дануда) наложил на Красуантию заклинание онемения (к настоящему моменту утратившее силу). Магическая печать на Дыре сломана, но вражеской активности в окрестностях не наблюдается. Не всем вчерашнее обильное пиршество пошло впрок: Мальгариэль умудрилась отравиться маринованными грибочками. Валлэриэн по этому поводу устроил скандал, получил от смысловеров напоминание о добровольности столь специфического отдыха и заткнулся.

Едва Элора упомянула Мальгариэль, та шмыгнула через поляну к заветной будочке; проходя мимо, трусливо хихикнула и рванула так, что поскользнулась и шмякнулась на задницу. Прямо как я, когда сделала в этом мире первый шаг…

— Аметист! — взревел Валлэриэн, бросаясь на подмогу к своей попаданке. — Прекрати эти детские подначки!

— Какие еще подначки?

— Ты уронила мою невесту!

Чего⁈

Меня и Мальгариэль разделяло метров пять, и я, на минуточку, в гуманоидной форме, в которой у меня нет настолько длинных конечностей. У влюбленных эльфов проблемы с глазомером? Или с мозгами?

— По-твоему, мне больше нечем заняться?

— Юноша, я понимаю ваше беспокойство, но всему есть предел! — возмутилась Элора и даже притопнула ногой. — У вас плохо с глазами или головой в целом⁈ Водите свою девушку за ручку, раз уж так волнуетесь, и не мешайте нам работать, иначе сидеть нам всем здесь еще парочку десятилетий!

Валлэриэн, с видом оскорбленной виверны, помог своей попаданке встать и довел ее до главного блага любой цивилизации.

Эльфы над моей головой начали перебрасываться сложными непонятными терминами.

— Несколько проводков надо заменить, — человеческим языком сообщила Мира.

— И что для этого требуется?

— Подождать час-два. Материалы у нас есть.

— Мне так и сидеть?

— Не обязательно, — Элора хихикнула. — Главное — не дерись, не лезь в воду и не тряси головой.

Они посовещались и разбежались по избушкам. Я решила съесть еще один бутерброд.

Суданский уронил меч в траву и вполголоса ругнулся, наклонившись за ним.

— Теперь, по логике, ты должен уделать Чужеяда одной левой, — сказала я, наблюдая за его потугами. Помощь не предлагала — он и сам отлично справился.

— Типа того, — всеобщего энтузиазма по поводу драконоборства рыцарь не разделял. — Если встречу его до того, как кости срастутся. Слушай, Аметист, тут такое дело… Ты знаешь этого белобрысого хмыря? — шепотом спросил он и кивнул в сторону Валлэриэна.

Беспокойство Артема было оправдано — с его же сестрой «хмырь» воркует, пусть и двоюродной… Но надо же, насколько у нас течение мыслей совпадает!

— Было бы странно, если бы я его не знала. Это мой бывший, а твоей сестры настоящий жених.

— Что⁈ Когда она успела⁈ И как⁈

— А вот так. Появилась в нашем мире попаданочка, взяла себе новое имя Мальгариэль, осмотрелась и вцепилась в первого попавшегося красавчика. А им оказался Валерик, которого, видите ли, потянуло на экзотику!

Надо же, а я-то думала, что уже перегорела. Нет, тлеет еще обида. Хотя, казалось бы, на что обижаться? Валлэриэн мне нравился, но дело не успело дойти даже до поцелуев, ухаживал он за мной постольку-поскольку — из-за нехватки времени (причем моего!), а в статус помолвленных нас загнали его родители. Видите ли, у них род благородный, высокородный (и далее — РОДный по списку), не принято просто гулять, держась за ручки, должно быть все честь по чести! Хотя, подозреваю, что со стороны эльфов закрался трезвый расчет — очень немногие семейства могут похвастаться родством с драконами. Кстати, как раз из-за времени. Во многих отношениях (в том числе и романтических) мы очень неторопливы, и далеко не у всех хватает терпения (и продолжительности жизни). Дедушка Шерл три столетия кружил возле бабушки Аметиссы, а бабушка Сцилла каждого из троих своих поклонников испытывала по две сотни лет — как можно догадаться, мой дедушка одержал верх. Папа с мамой встречались половину века и прожили вместе четверть, прежде чем у них родилась я — и это в драконьей среде считается довольно-таки быстрым развитием событий…

Эльфы, при всем их занудстве, падки на пошлости и суетливы до оскомины. Валлэриэн ничем не выделился из общего ряда, так что у меня есть повод для радости — ничего хорошего бы не сложилось. Но, зараза, злюсь, потому что драконье чувство собственничества и оскорбленное женское самолюбие никто не отменял!

— Но как…

— Суданский, тебе чего неймется? — я вдруг разозлилась на его любопытство. — А, понятно: она же твоя родственница, и ты боишься, что я начну ее за волосы таскать? Не дождетесь!

— Да я не то хотел спросить! — возмущенно вскинулся рыцарь и махнул здоровой рукой. — Ладно, ответ на вопрос я получил.

Кста-а-ати…

— Артем!

— А?

— Помнишь первую лекцию по драконологии?

— Да, помню. А что?

— Что ты тогда хотел у меня спросить о Валерике и Рите?

Он наморщил лоб.

— Не помню. Лекцию помню, а вот это вот нет.

— Суданский… — угрожающе протянула я.

— А? — он уставился мне в глаза, изображая кролика перед удавом. Ой, нашелся тут мученик на растерзание озлобленному дракону!

— Отойди на три шага.

Только бы не вздумал спорить или спрашивать!

Артем удивился, но послушался.

И очень вовремя.

— А-апчхи!!!

Пламя в костре испуганно пригнулось и затрещало, реагируя на чужеродные искры.

— Будь здоро…

— Чхи!!!

— … ва.

— Спасибо. При-и…и-чхи!!! Молодец, рефлекс выработал…

Суданский поднял голову, убедился, что опасность миновала, с некоторым трудом поднялся и вернулся на теплое местечко у костра.

— Как рука? — покаянно спросила я — на втором чихе Артем рухнул наземь, подмяв под себя сломанную конечность. Даже с виду неудобно.

— Ничего, — рыцарь осторожно пошевелил пальцами. Магия мерцала на них ажурной перчаткой. — Почти не болит. Дуда сказала, что заклинание срастит кости за пару дней. А разве нельзя сразу вылечить?

— Можно. Но так проще и… надежнее, скажем так. Организм должен сам поддерживать процесс регенерации, магия лишь немного его ускоряет и корректирует.

— А как ты себя чувствуешь? Не знобит, голова не болит? Или горло?

Чего это он разволновался? Боится, что расчихаюсь?

— Где ты видел простуженного дракона?

— Я о таком даже и не слышал, — Артем хмыкнул. — Но ты же начала чихать как из пулемета.

— Обыкновенная реакция на дым из костра. А ведь ты мог бы просто сидеть спокойно. Твой меч бы тебя защитил от искр.

Рыцарь с задумчивым видом глянул на свое оружие. Клинок под лучами солнца словно выцвел — отчетливо зеленый отлив металла стал заметно бледнее.

— Кажется, я понял, почему он такого цвета. Под окрас Чужеяда.

— Похоже на то, — согласилась я.

Это Бастовский у нас разбирается в артефактах и их реакциях на окружающую действительность. Хотя можно опросить и присутствующих коллег.

— А от чего зависит ваш окрас? Вот ты — черная, как и твои волосы, а Чужеяд почему-то другой… И изменится ли что-нибудь, если ты покрасишь волосы?

— Не знаю, не пробовала. Ты напрашиваешься на лекцию по драконьей физиологии?

— Почему бы и нет? — Артем с нарочито беззаботным видом пожал плечами. — Мне же надо знать слабые места у драконов, чтобы победить Чужеяда.

— Только меня в процессе не зацепи, — пробормотала я.

— Обещаю, что не причиню тебе вреда, — торжественно возвестил рыцарь. — Ты же добрый дракон.

Я, еле сдержав неприличный хохот, сдавленно пояснила:

— Определение «добрый» к драконам не применимо в принципе.

— Вон оно как… значит, ты хороший дракон, — тут же сориентировался Суданский. — Вот!

Надо же, слова подбирать умеет…

— Хорошо. Слушай, — я прочистила горло. — Лекция по драконьей физиологии от представителя вида. Записывать будешь? Ни одна разумная раса не придумала для запоминания ничего лучше письма.

— Записывать пока не получится, доверюсь памяти.