Попадись в мои когти

Часть 43 «Алый рассвет» 1

Чужеяд (это точно был он) снизился и скрылся за деревьями, и одновременно с этим со стороны городских ворот донесся пронзительный свист. Внизу загомонили стражники, раздался лязг, скрежет, топот; поднялся шум.

— Началось, — выдохнула я и тоже собралась бежать к воротам, но Артем схватил меня за руку, вынудив притормозить.

— Что там такое? — напряженно спросил он, глядя в обратную сторону. Я обернулась.

Света было достаточно, чтобы человеческие глаза различали окружение. Однако яркое мерцание не смогло бы привлечь только внимание слепого.

— Магия. Они решили зайти с двух сторон, — прошептала я и подтолкнула рыцаря в направлении ворот. — Иди к принцессе. Похоже, Чужеяд будет там.

— А ты?

— А я проверю, кто там фокусничает или хотя бы спугну пакостников. Иди же! В отличие от тебя, у меня есть крылья, мигом догоню!

Он кивнул, признавая резонность довода, и ринулся на повторившийся свист. Я со всех ног помчалась к источнику странного пульсирующего мерцания.

Место оказалось несколько дальше, чем казалось — пришлось пройти насквозь две башни и подняться по ступенькам (на этом участке была возвышенность и крепостная стена достигала максимальной высоты). Из-за небольшого, но все-таки подъема я появилась на смотровой площадке (где и творилось что-то) внезапно, как из-под земли, зато и меня увиденное неприятно поразило.

Свет испускали призванные светлячки, целый рой. Они порхали вокруг согнувшейся стрекозинокрылой фигурки; Лайза деловито дорисовывала магическим порошком круг, одновременно плеская на линии из бутыли чем-то темным и дымящимся. Очередной порыв ветра донес до меня ощутимую волну тепла и запах металла. Драконья кровь. Чужеядова (даже в уме звучит как-то по-гадски, словом на бумаге — тем более).

Фея как раз вытряхнула из емкости последние капли, выпрямилась и заметила меня.

— А ты проворна, драконица, — сказала она. Вела она себя совершенно непринужденно, будто вышла на прогулку и собралась купить мороженое. — Мы ожидали, что первыми нас обнаружит Элора. Мне очень хочется лично сказать ей, что она дала нам отличную подсказку насчет «Алого рассвета». Две полярно различные энергии — драконьерский артефакт и драконья кровь — позволяют упростить координирование и телепортационный выход. Главное, задать правильный вектор.

Мои мысли помчались бешеной каруселью.

Вот чуял мой хвост, что это все Элора!!! Вольно или невольно, вот в чем вопрос… А Эрх? Альваро⁈ Нет, русал вряд ли замешан, он и на двух-то ногах (и в говорящем состоянии) всего двое суток…

— А как Элора могла дать им подсказку насчет ритуала, если постоянно была с нами? — закономерно, хоть и несколько запоздало озадачился стажер.

— Я тоже думала об этом. Скорее всего, непредумышленно, через мыслетрансляторы. Эти артефакты все-таки довольно сложные, и их производство в массовых масштабах требует определенных затрат, — объяснила я. — Даже у Гигроссула вряд ли имелось столько ценных ресурсов, чтобы просто так раздавать по мыслетранслятору каждому плюгавому демоненку. Так что это был вброс, рассчитанный как раз на то, что мы подберем хотя бы часть проводков и ими воспользуемся. Расчет, как понимаешь, оправдался.

— «Жучки», — задумчиво протянул Суданский.

— Что?

— На Земле так называются подслушивающие устройства.

— Подходящее название, — одобрила я.

Лайза наклонилась и с явным усилием подняла длинный предмет, лежавший у ее ног. Я узнала в нем меч Черного Рыцаря.

— Стой на месте и не делай резких движений, — предупредила я, хотя понимала, что успею сделать что-то лишь в том случае, если вот прямо сейчас сменю форму, но тогда почти наверняка обвалю башню за своей спиной. И никаких гарантий, что она не рухнет на мою же голову.

— С удовольствием тебя послушаюсь. Мне и не нужно куда-то перемещаться, — так же спокойно сказала Лайза, размахнулась и воткнула меч в центр круга. Ее личико исказилось торжеством. Светлячки прыснули прочь и бесследно растаяли, но стало светлее: вокруг меча начал разгораться ослепительный алый ореол. Я невольно отшатнулась.

Поэтому ритуал и называется «Алый рассвет». И вмешиваться нельзя, потому что результат непредсказуем — в особенности, из-за наличия стержня-артефакта.

Линии круга и знаков тоже накалились, выдавая всплеск энергии. Затрещали, лопаясь от резкого перепада температур, камни. Воздух нагрелся и завибрировал, а затем раздвинулся, как занавеси, выпуская из образовавшегося пространственного коридора Гигроссула, де Шоссэ и еще одного гуманоида, угловатого и тощего — в чем душа держится; он сам еле держался на подкашивающихся ногах. Из-за магического сияния я не смогла в первые секунды его разглядеть.

Пока Гады, щурясь, выбирались из круга и сбивали энергетические искры с одежды, я лихорадочно соображала, что делать. Реализовать первую же идею — плюнуть в них и дать стрекача, увы, не успела, позабыв о Лайзе…

— Попалась! — победно выкрикнула фея и швырнула мне в лицо горсть порошка.

Я разразилась чиханием, и незадачливой злоумышленнице пришлось улепетывать от уже огненных искр. Чего нельзя сказать о некроманте: Гигроссул улучил момент и поймал меня за волосы.

— Оказалась бы ты у нас раньше или позже — никакой разницы, — проговорил он и многоопытно уклонился от гневного «…пчхи!». Я резко, с силой откинула голову назад и въехала затылком некроманту в подбородок; колдун, застонав от боли, отпустил меня. Де Шоссэ бросился на помощь подельнику, но сам непроизвольно шарахнулся от очередного снопа искр. Я неловко шагнула в сторону и снова чихнула; начали слезиться глаза.

— Зачем она нам? От нее сплошные проблемы! — громко заявила Лайза.

— От тебя их не меньше, — не выдержал де Шоссэ.

Взаимопонимания в компании нет. Первым (кроме меня) это понял тощий гуманоид.

— Мы на месте. Каков ваш следующий шаг? — медленно, с натугой спросил он.

Прозвучало… отвратительно. Я даже не сразу сообразила, что это говорит разумное существо, а не заевший механизм. Больше всего этот голос напоминал скрежет ножа по стеклу, перемежающийся клокочущим бульканьем, будто кто-то с усилием вручную выдавливал слова из горла.

— Наш? — с иронией переспросил Гигроссул. — Или наш?

Я смахнула слезы, зажала нос двумя пальцами и глянула на новоприбывшего (так и хотелось бы сказать — новопреставленного, что было бы недалеко от истины). Как раз и сияние портала начало тускнеть.

Дедушку без головы я не застала, была только наслышана и видела оставшийся у него на шее шрам — тоненький и белесый. Но представшее моим глазам, с позволения сказать, существо бесспорно было продуктом некромантии — что в форме дракона, что гуманоида: нечто пустотелое, сшитое по кускам суровой ниткой. Кожа непонятно-сизого оттенка складками обвисла на скелете, шелушилась, а местами и вовсе отслаивалась лохмотьями. Глаза — стеклянные шарики, свободно вращаются в орбитах в разные стороны, лица практически нет — кожа кое-как даже не натянута, а прилажена на череп, безгубый рот щелью, волосяной покров отсутствует в любом виде. Руки повисли плетьми, движения дерганые, дыхание замедленное, со скрипом и присвистом. Жуткая одушевленная кукла на — как это ни смешно — ниточках.

Что ж, Гигроссул хотя бы сподобился дать ему одежду и наконец-то изобрел ароматизатор — вонь разложения исчезла.

Де Шоссэ, пока я чихала, обошел меня по дуге и встал у ступенек, не загораживая путь к бегству, но навязчиво намекая, что бросится в погоню. Лайза держалась поодаль, помахивая мешочком с порошком.

Бельторн моргнул, кое-как сфокусировался на мне и вкрадчиво спросил:

— Сколько тебе лет, драконица?

Еще в бытность свою стажером я здорово повеселилась, услышав заявление одной заносчивой попаданки, что спрашивать возраст у женщины неприлично. Драконы, напротив, гордятся каждым прожитым годом. Поэтому мне пока что гордиться было нечем, как нечего и скрывать:

— Двадцать шесть.

— Тысяч? — с уважением протянул Бельторн.

— Лет!!!

— И что тут такого? — де Шоссэ хмыкнул. — Ну, перестарок, и что?

— По нашим меркам она малое дитя, неразумный младенец, — медленно, с расстановкой объяснил трупообразный «сородич». По мерзкой роже трудно было прочитать эмоции, но некоторое неприятное удивление вполне угадывалось. — И ее родители, где бы они ни были, за нее порвут в клочья.

— Если знают, куда ее занесло! — запальчиво выдал де Шоссэ.

— Знают, — сказал Гигроссул. — Но разве мы собираемся вредить ей?

— Я вообщ-щ…чи! прямо тут! — возмутилась я, лихорадочно соображая, как поступить.

— Вот тут и стой! — взвизгнула Лайза. — И не делай резких движений!

Ой, прямо передразнила, до самого не могу!

Кроме шуток, меня загнали в угол. Выходом еще оставалась смена формы, но не повторится ли история с елкой?.. Нельзя было также сбрасывать со счетов и опасное присутствие Черного Рыцаря. Его меч был задействован в ритуале, и все же — находился в шаговой доступности.

Ветер всколыхнул волосы. Бельторн сморщился, отчего у него выпал глаз и отвалился ошметок кожи со скулы, обнажая кость. Лайза отвернулась.

Де Шоссэ схватил меня за руку, рывком притянул меня к себе и приставил к горлу нож. Я кожей ощутила холод металла.

— Так будешь сговорчивее!

— Аккуратнее, мне она нужнее целой, — нервно заламывая пальцы, приказал Гигроссул. — Если пустишь ей кровь, она трансформируется и нас передавит.

Спасибо за идею! Воспользовалась бы хоть сейчас, если бы башня так близко не маячила…

— Согласно пророчеству, вечность драконов укроет, — напомнила я. — Кроме меня погибнет еще как минимум один из твоих приспешников, колдун. А за меня будут мстить, это подтверждено тобой. Не боишься потерять слугу?

— Я не слуга! — предсказуемо возопил де Шоссэ, хотя речь шла не о нем. Самонадеянный придурок.

— Незаменимых не бывает, — парировала я, прикидывая, что будет, если я кину вражьего рыцаря через бедро и попытаюсь улететь.

— Да-а? А что они будут делать без тебя? — язвительно поинтересовался некромант.

— А ты у нас и спроси! — заявил слегка запыхавшийся голос, и по ступенькам взбежал Суданский.

Я на тот момент не знала, каким ветром его принесло обратно, но вместе с раздражением почувствовала легкое, и все-таки облегчение.

— А ты кто? Кощей Бессмертный? — удивился мой (в смысле, что на моей стороне!) рыцарь, уставившись на Бельторна. — Или монстр Франкенштейна?

От Бельторна неаппетитно отвалился еще один кусок.

Клинок в руках Артема сиял весенней зеленью. Получился весьма выразительный контраст с отсветами ритуала.

— Отдай меч, рыцарь, — потребовал Гигроссул. — Или мы перережем девчонке глотку.

Это же надо быть таким мозговитым, пафосным, но еще одним придурком…

— Хочешь получить мой меч? Возьмешь с трупа! — Суданский стремительным движением бросил клинок обратно в ножны (что, хочу заметить, не так-то легко без сноровки!), развернулся и прыгнул со стены.

Я до сих пор силюсь вспомнить последовавшие за этим пять секунд, но тщетно — как мне удалось выскочить из-под лезвия и прыгнуть следом за Артемом, укрыто мраком. Отпечаталось только завершение полета и возвращение в гуманоидную форму — поспешное и оттого слишком раннее; я успела поймать рыцаря, но вместе с ним рухнула на землю с немалой для человекообразного гуманоида высоты.

Мы под аккомпанемент воплей кубарем скатились со склона и хлопнулись в мокрую холодную траву — выпала роса.

Я приподнялась и увидела, что все-таки мое превращение разнесло в щебенку край стены; снизу смотрелось так, будто кто-то попросту откусил кусок от каменной кладки. Хоть не башня, и то радует…

На фоне стремительно угасающего алого сияния мелькали фигурки Гадов. Что-то визгливо тараторила Лайза.

Рыцарь на зависть проворно вскочил, словно и не падал с двадцати метров.

— Что это было⁈

— Проверка на везучесть, — пропыхтел Артем, протягивая ко мне руки. — Либо меня спасаешь ты, либо эта ваша хваленая магия, которая у меня имеется.

Ах ты еще и проверки устраивать вздумал⁈

— Ты… псих!!! Ох… моя нога… а если бы мы… расшиблись⁈

— Не расшиблись бы, — упрямо отрубил он. — Я точно знаю.

Я хотела сказать ему, какой он болван, но осеклась, наткнувшись на пронзительный взгляд.

Артем и вправду знал, что мы останемся живы (и относительно целы). Его глаза сверкали совершенно нечеловеческой уверенностью.

Вот она, Избранность, во всем ее блеске.

— Прости, что не предупредил, — искренне покаялся рыцарь.

— Ты бы и не… смог, — смутившись, буркнула я.

— Что там с твоей ногой?

Я ощупала пострадавшую конечность, перенесла на нее вес и поморщилась от боли.

— Подвернула. Ничего, несколько минут, и все восстановится. Как ты вообще додумался до того, чтобы вот так сдернуть меня с места?

— Красуантия рассказывала, как ты в Оголотело-Феминизмово перерезала себе горло. Так что я за тебя не боялся. Гады принялись бы за меня.

— Все-то ты предусмотрел…

Наш странный разговор и перебранку на стене перекрыл шум в лесу и хлопанье крыльев.

Все произошло так быстро, что мы не успели даже толком удивиться.

Чужеяд спикировал к воротам. Что там происходило, мы не видели из-за деревьев, но прекрасно слышали эхо от взвившегося в небо многоголосья.

А всего через несколько секунд Гад нырнул обратно под кроны, унося кого-то в когтях.

Гадство-Зубатство!!! Кого бы он ни сцапал, это не отменяет наличие заложника! И Эрх с Элорой это допустили… А Пинна где носит⁈

— Гад выманивает нас в лес!

— Тем хуже для него. Садись ко мне на спину! — скомандовал рыцарь, опустившись на одно колено.

— Чего⁈

— У тебя болит нога, а в драконьем виде ты незаметно не пролезешь. И ты меня катала, теперь моя очередь!

Как спорить с такой логикой? Особенно когда тебя предлагают покатать, чего в жизни никто никогда не делал? У драконов насчет этого особый пунктик — нельзя никому позволять взгромоздиться себе на шею, во всех смыслах! А я — смысловер, белая ворона что в собственном семействе, что среди драконов. Возможно, именно по этой причине драконы во ВСМыСЛе не задерживаются…

Дождавшись, когда я неловко обниму его за шею, Артем подхватил меня под колени и выпрямился.

— А ты легкая, — зачем-то сообщил он и зашагал вперед.

Я не ответила, пытаясь справиться с обуревавшими меня противоречивыми чувствами.

Сказка становилась все абсурднее.

Рыцарь, усадивший себе на закорки дракона. Мать моя драконица… пожалуй, в такого стоило влюбиться!

Идти было недалеко, но сквозь предутренний лес. Суданский видел хуже меня, и я периодически шепотом корректировала выбранный им маршрут, а то еще выколет себе глаз веткой…

Хотя везучий же, чего я волнуюсь?..

Везучий наш все-таки влез в крапиву, нажегся даже сквозь штаны и остаток пути периодически шипел и чесался. Я, сдерживая нервное хихиканье, убедилась, что нога больше не болит, спустилась на землю и пошла на своих двоих.

Некогда (совсем недавно) это была сравнительно небольшая полянка, но Чужеяд своими кульбитами изрядно ее расширил, обломав поросль молодых сосенок, да и нескольким соснам постарше тоже досталось. У противоположного нам края поляны на траве сидела… насупившаяся Красуантия! И не одна: рядом сжалась, обхватив руками колени, Алина.

— Нельзя допустить, чтобы перстень принцессы попал к Гигроссулу! — прошептала я.

Суданский кивнул.

Рыжая громко шмыгнула носом и утерлась рукавом.

Вот тебе и сбылась мечта попаданки — дракон украл! Который нагло прохаживался тут же, в гуманоидном виде.

На наше появление из-за кустов (тоже наглое) Чужеяд отреагировал спокойно, хотя я ожидала что-нибудь негативное. Посудите сами: повсюду и во все времена плевок в лицо был и является оскорблением, а я Гада еще и костюма прилюдно лишила!

Зато похищенные дамы оживились.

— Все, бесхвостый, прощайся со шкурой! — крикнула принцесса, не скрывая злорадства.

А Чужеяд ее… проигнорировал!!! Он безмятежно наблюдал за тем, как мы идем к нему. Артем сбился с шага, растерявшись от такого почти любезного приема, и стиснул рукоять меча.

— Дай угадаю — тоже начнешь меня сманивать на вашу сторону, — не выдержала я.

— На мою, — поправил Чужеяд. Его поза казалась расслабленной, что напрягало еще сильнее.

— А в чем отличие?

— В том, что выгоды в союзе с Гигроссулом становится все меньше. И драконам нужно держаться вместе. Шанс обзавестись потомством, быть может, один на ближайшую тысячу лет…

Когда до меня дошло, на ЧТО он намекает… я впервые себя почувствовала истинной внучкой Сциллы.

— А не пошел бы ты… обратно в Дыру с такими заявлениями⁈ — я поперхнулась от негодования.

— Аметист, пророчества не всегда сбываются или же сбываются не так, как мы представляем. Вечность не обязательно должна быть посмертной. Так что же? — ласковый тон в голосе Чужеяда звучал омерзительно.

— Облезешь! — справившись с комком в горле, отрезала я.

— Смею спросить — почему?

— Дай-ка подумать… Ой. Точно. Не твое дело.

Чужеяд гневно раздул ноздри, но в этот самый момент, как и полагается герою (теперь так и тянет добавить — «любовнику»), Артем выступил вперед и загородил меня плечом, держа меч наизготовку.

— Вон оно что… — с презрением ухмыльнулся Чужеяд. — Ты спуталась с человеком! Что, хочешь родить ему жалкого уродца?

Я чуть не задымилась от ярости. Да как он посмел⁈

— А по-твоему, с женщиной, какой бы она ни была, можно только делать детей? — ехидно спросил Суданский. Так. Я и тебе, пожалуй, все-таки устрою взбучку, только чуть-чуть попозже. — Как говорится — завидуйте молча!

Чужеяд чуть в обморок не грохнулся. Я, признаться, тоже.

— Я что-то не так сказал? — уточнил рыцарь.

— Я тебе потом объясню, — слабым голосом пообещала я.

— Ха, выкуси свой хвост, Гадина-Чужеядина! — радостно напомнила о своем присутствии принцесса. — Обскакал тебя рыцарь! А теперь руби ему башку, пока он не очнулся!