Под песками

Глава 24

Ак-Сидаб был не просто паломником, но еще борцом против несправедливости в мире. Когда власть имущие притесняли слабых, когда духовное разложение принялось убивать культуру древних народов, тогда появился человек, который осмелился бросить вызов тогдашним порядкам.

В те времена вода уже являлась самой большой драгоценностью на Ак-Треносе. Ни золото, ни драгоценные камни, земли или титулы не могли сравниться с чистой водой. В самый страшный год температура воздуха по всему материку резко подскочила, а потом приходили песчаные бури раз в несколько дней. Люди умирали из-за жажды, голода, гнева пустыни и безразличия правителей.

В пик наивысшей нужды Ак-Сидаб убил стражников, которые не пускали людей к единственному колодцу в округе, что положило начало вооруженному восстанию, которое жестоко подавили. Подошедшие войска даже не стали никого судить и разбираться, а просто убивали каждого, кто оказывался под рукой. В ту неделю погибло очень много людей, а их тела навсегда погребли песчаные бури.

Ак-Сидаб сумел сбежать с частью верных ему людей в пустыню, преследуемый охотниками правителя. Кто-то из товарищей погиб от стрел, летящих в спины, другие от яда диких животных. Иные проваливались в зыбучие пески или просто уходили в пустыню, где их следы моментально терялись. Те, кто пережил облаву и переход, погибли от жажды. Скоро остался один Ак-Сидаб, который взывал к богам, но те не ответили ему.

Трудно сказать, как именно Ак-Сидаб все же смог выжить. Даже ему неизвестно, как долго он шел по пустыне, с каждым шагом теряя крупицы жизни в теле и разуме. Изгнанник остался один, и больше никому не мог помочь. Да и сам скоро умрет, а зайдя очень далеко в пустыню, он вступил на территорию Вечного Королевства…

Ирай заканчивает чтение при свете утреннего солнца. Сегодня ночью явился призрак, душа, часть легенды Ак-Сидаба, тут Гнисир не уверен, как стоит классифицировать подобное явление. Потом он превратился в страницы книги, которая сейчас находится в руках. Исписаны только первые четыре страницы, остальные полностью чисты.

— Правдоподобная легенда, — резюмирует Амелла. — Я даже слышала о Вечном Королевстве. Это страна по слухам как раз существовала в центре материка. А называлось так из-за того, что в пустыне ничего не меняется столетиями.

— Нетрудно догадаться, — улыбается Гнисир. — Давай выходить. Где сейчас остальные?

— В одиннадцати милях в ту сторону, — Гримуар Разума показывает на северо-восток и превращается в книгу.

Скоро Ирай покидает место стоянки, стараясь не сильно отставать от остальной группы. Впереди раскинулись бесконечные просторы, наполненные песком и опасностями, хотя окружающий край кажется абсолютно мертвым. И долгое путешествие становится идеальным временем для размышлений, ведь подумать есть над чем.

Вполне очевидно, что в мире существует множество сил, которое имеет свои взгляды на будущее Домена Людей. Есть культ Поветрия, который пляшет под дудку Двуединства в обмен на спасение и возвышение над остальными. Нетрудно догадаться, что они будут делать: сначала помогут начать Поветрие, а потом выступят вместе с ним против всего остального мира. И с учетом того, что они проникли в каждую страну, то можно ожидать неожиданных и сокрушительных ударов изнутри.

Далее есть разобщенное людское сообщество. Каждая страна старается выживать по-своему, и многие вряд ли в курсе грядущих событий. Есть Пакт Покоя, но он не является гарантом безопасности в случае Поветрия. Скорее всего от него выиграют в первую очередь те, кто окажется дальше всего от места вторжения Домена Хаоса. Материк, на котором откроются Врата, однозначно падет, как это было с Аррелем.

Что еще? Есть Домен Космоса, где сейчас происходит Поветрие. К сожалению, нет совершенно никаких способов получать информацию о событиях за пределами родного мира. Услим, конечно, может попробовать связаться с Вечностью, но той явно все равно, даже если рядом с ней произойдут боевые действия. Акслет, Гримуар Космоса, хочет, чтобы Ирай помог ему, но влезать в эти дела себе дороже.

И, разумеется, бог игр Ифрат, который должен безвылазно сидеть в Домене Богов. Тот, кто может извратить всё вокруг не хуже Хаоса. Нельзя отрицать, что он будет бороться против Поветрия, но он никогда не будет смотреть на цену и пожертвует чем и кем угодно. И для этого готов через подготовленный инструмент в виде Языковой Системы еще сильнее вмешаться в мир людей и превратить каждого в своего раба. Сейчас большинство людей уже жизни не мыслят без удобных навыков.

«На самом деле есть резон подыграть всем, чтобы получить информацию. Могу сблизиться с мастером Энедером и Акслетом. Пока не узнаю, что именно готовит Ифрат и Домен Космоса, то не смогу придумать план противодействия», — Ирай покачивается в седле, и пускай разум занят размышлениями, глаза и уши продолжают бдить за округой.

Раскаленный диск над головой и такой же горячий песок под ногами превращают округу в некое подобие жаркого и душного ада, о котором часто пугали проповедники не самых популярных религий прошлого. Нет деревьев и кустов, тут не текут реки, а воздух создает на горизонте миражи несуществующих городов.

На самом деле многие коренные жители уверены, что миражи не простой обман зрения. Солнечные лучи по их мнению приоткрывают завесу тайн, которые навсегда погребены под песками и временем. Проверить это очень трудно, так как миражи всегда на горизонте, как быстро к ним ни приближайся.

«А еще легенда Ак-Сидаба, которая превратилась в книгу. Это не был навык Языковой Системы, так как я не увидел его описания. Возможно, что-то совершенно новое», — Ирай не говорил этого вслух, но выглядело похоже на сотворение нового Гримуара.

Проблема в том, что никто точно не знает, как Гримуары были созданы. Гнисиру известна история Клогги, но Гримуар Хаоса не помнит момент собственного рождения. Об этом бесполезно спрашивать Амеллу и Дасиилай, и Акслет лишь пожал плечами. У каждого есть история, но никто не ведает собственного сотворения. Но каждый знает имя виновника, из-за которого им пришлось проявить себя во время прошлого Поветрия.

На песке сбоку невидимые руки чертят большую стрелку, куда нужно двигаться, а потом стирают. Таким образом Амелла не дает заблудиться. Гнисир направляет верблюда в нужную сторону, а потом спрашивает:

— Могу тебе попросить еще об одной услуге? Давай продолжим тренировки по ходу движения. Времени и так не много.

Из седельной сумки появляется черный влажный нос, который быстро пересохнет при такой погоде. Следом появляется голова лисы с рыжим мехом и остальное тело, которое устраивается на руках всадника. Глаза лисицы смотрят в зеленые зрачки человека, после чего голова падает на грудь, а небольшое количество магии удерживает тело в седле.

А в ментальном пространстве Ирай продолжать активировать навыки один за другим, чтобы довести до автоматизма, когда разум может ими управлять как собственными конечностями. Стократное ускорение времени вызывает сильные побочные эффекты в виде постоянной боли и периодической потери синхронизации разума и мысленного мира, но это на самом деле можно перетерпеть в обмен на возможность получить дополнительно время.

Через пять часов приходится остановиться, так как началось кровотечение из носа, а потом и вовсе потеря сознания, но это закономерный исход для такого слабого существа, как человек. Двадцать суток в ментальном пространстве показались невероятно долгими, и Ираю кажется, что он уже несколько месяцев блуждает по пустыне, хотя солнце только пересекло зенит.

Верблюд останавливается, когда чувствует падение всадника, а лиса настороженно нюхает лицо Ирая и вылизывает кровь.

— Я в порядке, сейчас оклемаюсь, — с трудом произносит молодой человек, чувствуя спиной и затылком огромный жар песка. Долго на таком не пролежать.

— Не думаю, что стоит продолжать сегодня. Тебе нужно восстановиться, — теперь Амелла приняла облик девушки и пытается создать телом тень для лежащего человека.

— Полностью согласен. Думаю, теперь мне нужно продолжить тренировки в реальности.

До вечера он просто двигался вперед, а потом разбил лагерь, где наскоро перекусил походной едой, пока в яме под камнями собиралась подземная вода, поднятая навыком стихийной магии Воды. Как только жара спала, пришел черед традиционной тренировки, во время которой Ирай стоит с закрытыми глазами, вспоминая сотни тысяч повторений. Этот опыт помогает почувствовать магическую энергию в теле и направить в нужное русло.

— Стальное тело.

Кожа принимается сильно зудеть, но Гнисир спокойно стоит и дожидается окончания трансформации. Постепенно зуд прекращается, и Ирай разминает плечи. Тело стало ощутимо тяжелее, но при этом чувствуется огромная защищенность, словно надел полный комплект доспехов. Глаза разглядывают посиневшие руки, а потом приходит черед проверки.

Лезвие кинжала пытается рассечь кожу на ладони, но ничего не выходит, как бы сильно Ирай ни надавливал. Тело на самом деле не состоит теперь из настоящей стали, так как подвижность суставов и упругость кожи с мышцами никуда не делись. Но теперь магия надежно защищает от обычного урона, сейчас тело не должно пострадать от чрезмерно огромной магической силы, если Клогги её вернет.

В истории были случаи, когда люди от природы рождались с огромным резервом маны, и это становилось чаще проклятием, ведь вред проявлялся с раннего детства, не давая времени на подготовку тела. Бившая через край магическая энергия разрывала сосуды тела, вызывая сильное внутреннее кровотечение. Если это происходило в мозгу, то человек умирал моментально.

— А теперь следующая ступень. Посеребренный доспех Гадота.

Действительно становится жарко, и Ирай чувствует себя раскаленным бруском на наковальне, по которому бог кузнецов бьет со всей силы массивным молотом. Тело сдавливает от силы трансформации, а потом цвет кожи меняется на серебрянный, хотя серебром это не является. Кажется, Гадот не успел дать название полученному металлу.

Теперь все внутренние органы, включая кости, стали подобно мифической субстанции. Вес как будто бы уменьшился после первого варианта, хотя все равно тяжелее обычного человеческого. И теперь приходится концентрироваться на дыхании, задействуя силу для входа и выдоха.

— Что такое, трудно расправлять легкие воздухом, когда они стали подобны металлу? — робко улыбается Амелла, которая редко подтрунивает над спутником в отличии от Клогги, готовой смеяться над любым промахом.

— Да, неожиданный побочный эффект, — Ирай пытается отдышаться, а потом отменяет навык, чтобы не задохнуться окончательно. — Еще и сердцебиение резко замедлилось. Придется постепенно приспосабливаться к этому.

«Хм», — Айтен смотрит на очередное сообщение. От такого поведения Языковой Системы он предпочел бы отказаться, так как не знает, что от этого ждать, но ничего другого не остается, кроме как следить за развитием событий.

Почти пустая книга вылетает из сумок, и невидимая рука покрывает чернилами еще пару страниц историей Ак-Сидаба. Ирай подхватывает книгу и вслух зачитывает новое содержимое:

— Ак-Сидаб перешел границу Вечного Королевства, где пески ни о чем не думают и ничего не хотят. Духи предложили человеку навсегда остаться здесь, вдалеке от тревог и волнений внешнего мира. Это было заманчивое предложение, но Ак-Сидаб до сих пор верил, что ситуацию можно изменить, поэтому собирался вернуться в родную страну, чтобы принести им воду. Он попросил совета о том, как преодолеть кризис.

Амелла задумчиво слушает историю, которая ей неизвестна, а отблеск костра танцует на её лице и лисьих ушах.

— И тогда духи подумали и ответили, что на Ак-Треносе на самом деле очень много воды, просто её трудно добыть. Они сказали, что с радостью помогут Ак-Сидабу, если тот примет их искусство и станет единым с пустыней. Человек ответил согласием не раздумывая, и после мудрецы Вечного Королевства предупредили, что взамен в будущем они заберут часть владений людей. И если говорить простым языком, в качестве платы в будущем пустыня расширит свое влияние на материке. Ак-Сидабу не оставалось ничего другого, кроме как согласиться.

Гнисир перелистывает страницу и продолжает:

— Духи песков обучили Ак-Сидаба слушать ветра и слышать подземные воды, а также становиться единым с пустыней. Они вместе шагали по неизведанным тропам посреди ночных барханов и по камням полуденных территорий. После этого Ак-Сидаб мог по желанию превратиться в песок, летать с ветром и плыть вместе с подземными реками. Таким образом он получил власть над природой, с помощью которой вернул народу воду. Он вернулся из пустыни, и строил по маршруту движения колодцы, полные воды… И на этом месте заканчивается. И почему именно сейчас история продолжилась?

— Были какие-то сообщения?

— То, что легенда отзывается на мои действия… Подожди. Из-за того, что я тренировал навык, изменяющий тело, и Ак-Сидаб в прошлом явно изучил древний ритуал, который позволял делать то же, то Языковая Система решила дополнить историю?

— Как вариант, — пожимает плечами Амелла. — Нужно сделать контрольные проверки. Превратись в песок и проверим, что будет.

— Я не знаю такого навыка. Да и страшно рассыпаться без гарантии, что смогу потом собраться собраться, — шутит Ирай, закрывая книгу. — Как думаешь, легенда правдива или это описание просто метафора?

— Духи песков могут быть нынешними песчаными духами. Но с другой стороны легенда действительно может быть иносказательной. Ак-Сидаб на самом деле мог никогда не встречаться с мудрецами Вечного Королевства, но мог узнать способ притягивать подземные воды на поверхность. И начал делать это бесконтрольно, чем истощил подземные жилы. Теперь, спустя множество десятилетий, это приводит к стремительному опустыниванию материка. Либо духи просто берут указанную плату, и причина роста площади пустыни действительно имеет сверхъестественную причину. Спроси у Гримуара Всезнания.

— Но такого Гримуара не существует.

— Тогда нам остается выбрать ту версию, которая больше нравится, — Мудрая Лисица флегматично пожимает плечами.

— Подумаю об этом утром, — Ирай укладывается спать. — Разбуди меня во вторую половину ночи, пожалуйста, сменю.

— Я Гримуар, мне не нужен отдых как человеку, так что я посторожу всю ночь. Ты не обязан заботиться обо мне так, словно я по-настоящему живое существо.

— Для меня ты такое же живое существо, как я сам. То, что мыслит и имеет желания, не может быть неживым. Спасибо за помощь, — Ирай закрывает глаза, а потом начинает вполголоса говорить что-то еще.

Амелла не стала слушать, привыкнув к тому, что спутник имеет привычку говорить с воображаемыми друзьями. Она никогда не спрашивала, кого именно он видит перед собой, но может догадаться, что это как раз те, кого он поклялся найти и убить, чтобы им больше не пришлось страдать.