Поцелуй охотника

22

Саманта

Я несколько дней ничего не слышала о королеве, так что просто погрузилась в рутину. Утром я расспрашивала своего наставника о лозах и дворе, днем навещала мать, старалась избегать как можно большего количества других глазеющих придворных фейри и рано ложилась спать.

Затем, в три часа ночи, я ускользала с Кейденом и тщательно исследовала дворец, все это время уворачиваясь от охраны и часовых. Мы не осмелились вернуться в сад так скоро, но я хотела нанести на карту те части дворца, которые не могла видеть из-за Сариона, висящего у меня через плечо.

Наконец, на третий день Айанна вызвала меня — на этот раз на экскурсию. Я встретила ее и ее свиту на ступенях дворца.

Она указала на бескрылый экипаж, ожидающий нас на дороге внизу.

— Оракул желает встретиться.

Волна возбуждения захлестнула меня.

— Благодарю, ваше величество, — сказала я, низко кланяясь, чтобы скрыть выражение победы, которое, несомненно, было написано на моем лице.

Предвкушение заставляло мои мысли кружиться, пока мы выезжали из города. Это был мой первый шанс увидеть его с земли — или, технически, с высоты птичьего полета, поскольку все это место было построено на вершине гнезда из лоз.

Колеса кареты застучали по булыжникам, которые въелись в лозы. Жители деревни прижимались к домам, когда мы проезжали мимо, расчищая дорогу почетному караулу в броне, который ехал рядом. Там были магазины, рестораны и многоэтажные дома, и я страстно желала оказаться там. Каково это — снова оказаться в настоящем баре? Оказаться вдали от пышности и претенциозности двора? Чем больше я видела, тем более тесной казалась клетка вокруг меня.

— Не таращись в окно, — упрекнула королева.

Мои щеки вспыхнули. Конечно, я смотрела и немного грезила наяву, но я не таращилась.

Я откинулась на спинку сиденья.

— Город прекрасен. Я бы хотела его увидеть.

Айанна усмехнулась.

— В городе полно претенциозных владельцев магазинов и жадных торговцев. Тебе следует сосредоточить свое внимание на дворце и придворных, на вещах, которые имеют значение.

— Мне запрещено туда ходить?

Ее губы сжались в тонкую линию.

— Тебе не нужно общаться с такими, как они. В любом случае, будет сложнее обеспечить твою безопасность в городе. Я не уверена как простолюдины отреагировали бы на появление среди них полуфейри. Наша война с Темным Богом Волков оставила во многих семьях шрамы и обиду. Я бы не хотела, чтобы ты оказалась объектом нападения разъяренной толпы. Их реакция может быть… непредсказуемой.

Это не было явным отказом, но я не могла избавиться от внезапного беспокойства, возникшего у меня в животе. Может, я и наполовину фейри, но для них я выглядела не более чем человеком или оборотнем.

Я выглядела как их враг — черт возьми, я была их врагом.

Мы спустились по длинному узкому мосту, который вел вниз, к окружающему лесу. Наши всадники держались совсем рядом, и я увидела тени смертокрылов, кружащие совсем близко над головой.

Мы дважды проезжали сквозь туман, переходя от участков соснового леса к болоту, к островку древних деревьев с красными и золотыми листьями.

Королева приказала Сариону и нашим стражникам оставаться позади, а сама повела меня по узкой извилистой тропинке. Зеленый и серый мох цеплялся за края сильно протоптанной тропы, и я задалась вопросом, сколько людей прошли этот путь в поисках мудрости и ответов. Сколько из них нашли то, что искали?

Королева оглянулась и посмотрела на меня так, словно могла прочесть мои мысли.

— Не надейся. Оракул появляется только тогда, когда хочет заговорить. За столетия, прошедшие с тех пор, как мы прибыли в эту страну, он ответил на мои вопросы всего три раза, один из которых касался тебя.

— Как давно оракул живет здесь? — спросила я, когда мои ноги захрустели по сухим опавшим листьям.

Королева холодно усмехнулась.

— Он был здесь до самого Темного Бога Волков. Этот маленький клочок Страны Грез — царство оракула, если оно вообще чье-либо.

Возможности начали возникать в моем сознании и исчезать. Обращался ли Кейден когда-нибудь к нему за советом, пока все еще контролировал эту землю? Может ли он рассказать мне что-нибудь о нем? Может ли он сказать мне, можно ли его исправить, или в душе он всегда будет разрушителем? Мои чувства к нему менялись каждый раз, когда мы встречались. Иногда он наполнял меня светом; в другое время маска спадала, и я видела безжалостного разрушителя, которого он скрывал.

Конечно, я не могла задать оракулу эти вопросы в присутствии королевы.

Лес становился все гуще. Тропинка огибала ствол упавшего дерева, и в поле зрения появилась каменная арка на фоне кленовой завесы — храм, вылепленный из живых деревьев. Они стояли как столбы, и их корни соединялись воедино, как ступени. В некотором смысле, это напомнило мне большой зал Кейдена, но гораздо более первобытный, если это было возможно — живое здание, которое оставалось неизменным на протяжении тысячелетий, в то время как лес поднимался, умирал и возрождался вокруг него.

Я оглядела пустынную поляну.

— Сюда кто-угодно может прийти?

— Если ты нашла дорогу к храму, ты должна была прийти. Я много раз пыталась, но безуспешно. Сегодня нам повезло. Оракул хочет поговорить.

Королева приподняла подол своего платья и поднялась по окаймленным корнями ступеням в храм. Она так бесследно растворилась в темноте, что на секунду я подумала, не была ли арка порталом. Однако я все еще чувствовала ее запах и низкую вибрацию ее магии, так что это была всего лишь своего рода магическая завеса.

Я закрыла глаза и втянула носом воздух, уловив запах трех женщин и еще один характерный — аромат влажной земли и расколотого камня, а также низкий гул приближающейся бури.

Это было присутствие фейри, но далеко, далеко за пределами того, что фейри значили для меня.

У меня было жуткое ощущение, что оно чего-то ждет, причем с нетерпением. Решительно вздохнув, я подобрала свое неуклюжее платье и поднялась по лестнице.

Тусклый свет поглотил меня, когда я переступила порог, словно шагнула сквозь занавес. Внутри не было стен, только кольцо массивных деревьев. Их стволы возвышались высоко надо мной, как колонны греческого храма, а их ветви переплетались над головой, создавая замысловатую куполообразную крышу. Тонкие лучи света пробивались сквозь дым, поднимавшийся от жаровни в центре комнаты. Трое слуг в мягких серых одеждах с капюшонами ждали рядом с ним, каждый держал в руках изящный серебряный кувшин.

— Мы пришли поговорить с оракулом, — сказала Айанна.

— Она знает, — пробормотали служители, хотя ни одна из них, казалось, не шевельнула губами. — Она ждала вас.

Их голоса были похожи на шелест листьев, и на мгновение я засомневалась, были ли эти три женщины вообще здесь.

Они закружились вокруг жаровни в диком танце и перевернули свои кувшины, заливая пламя жидкостью, темной, как вино. Пар поднимался над краями жаровни и клубился вверх вдоль колонн, пока зал из деревьев не окутал густой туман.

Я огляделась в поисках служительниц, но они ушли.

Медленно циркулирующий пар сгустился сам по себе, и за серой завесой возникла высокая тень. Воздух похолодел, когда появилась оракул, и она оказалась совсем не такой, какую я когда-либо могла себе представить.

Оракул нависла над нами. Она была облачена в темные одежды, а из-под капюшона торчали оленьи рога. Ее ноги были копытами, а руки не совсем человеческими, с длинными цепкими пальцами и острыми ногтями. Она была чем-то средним между фейри и зверем, но гораздо, гораздо большим. Ее древняя магия вибрировала вокруг меня, как жужжание пчел или напряжение в воздухе перед бурей.

— Кто ты? — прошептала я, прежде чем поняла, что мои губы шевелятся.

Существо повернулось ко мне, и я мгновенно поняла неадекватность своего вопроса. Она вышла за рамки категоризации или понимания, существо, созданное из тайн и сомнения. Если она могла видеть будущее или знать секреты богов, я была уверена, что это потому, что она была там, когда они были созданы, крадущаяся в тенях бесформенной земли.

Она протянула руку и приподняла мой подбородок согнутым пальцем, и я вздрогнула от ее прикосновения.

— Все существа спят, дорогое дитя, даже Судьбы. Я — одна из их грез. Я была здесь до того, как Темный Бог Волков объединил эти земли, и я все еще буду здесь, когда они снова распадутся. Вопрос в том, кто такая ты, Саманта?

— Волк и частично фейри, — пробормотала я, запинаясь.

Оракул знала мое имя и, без сомнения, точно знала, кто я такая, но я не знала, что еще сказать.

Она резко отдернула руку, как будто я была ледяной на ощупь.

— Ты волчица без стаи. Фейри, которая не понимает своей крови. Ты и то, и другое, и ни то, ни другое — личности, которые ты носишь, как мантию, но не принимаешь как часть себя.

— Тогда кто же я? — прошептала я, как будто мои слова вслух могли разрушить сказочное видение вокруг меня.

Оракул тихо усмехнулась.

— Прежде чем ты пришла сюда, тебе сказали, кто я такая?

— Оракул.

— Верно, дитя. Я оракул. Какой бы ни была наша внешность, в конце концов, мы — это всего лишь наша цель. Это формирует нас и делает теми, кто мы есть. И все же ты приходишь сюда, не зная ни своей собственной цели, ни того, кто ты такая.

Я взглянула на королеву, которая кивнула.

— Ты сказала королеве, что у меня есть сила поставить Темного Бога Волков на колени и связать его узами, которые невозможно разорвать. Это моя цель?

— Это был ответ на другой вопрос для другого человека, — пробормотала оракул.

С неестественной скоростью она повернулась и провела рукой по лицу Айанны, закрывая ей глаза. Когда она убрала руку, королева стояла неподвижно, тихо дыша.

Мое сердце забилось быстрее.

— Что ты сделала?

— Ее ответы не для тебя, так же как твои ответы не для нее. Она привела тебя ко мне, и теперь ее роль выполнена. Мы оставим ее наедине с ее грезами, а она может оставить нас наедине с нашим разговором.

Но я не собиралась так просто отпускать этот вопрос.

— В твоем пророчестве была еще одна часть — что я смогу спасти Темного Бога Волков…

— Он должен спасти себя сам, — сказала оракул мягко, но с твердостью стали.

Окончательность ее слов свинцом легла у меня в животе, и я почувствовала, как глубокая печаль пробирается в мои кости. Неужели я ничего не могла для него сделать? Ни изменить, ни спасти?

Я взглянула на королеву, застывшую во сне. Совершенная статуя, она обладала силой воли, о которой я могла только мечтать.

— Ее цель — спасти свой народ?

— Наши цели — это наши собственные цели, — прошипела оракул, поворачиваясь ко мне спиной и водя рукой над жаровней. Пар стал закручиваться быстрее, завихряясь в туман вокруг древесного зала. — У кого-то предназначение меняется, у кого-то забывается, у кого-то поглощается новыми желаниями. Ты должна сосредоточиться лишь на своём.

— Значит, моя цель — спасти их? Она и ее народ прокляты, и…

Оракул развернулась и схватила меня за запястье.

— Не ищи своей цели в других — ни в королеве, ни в ее народе, ни в Темном Боге Волков. Она внутри тебя, ждет, когда ты поймешь ее. Это не игра или маска, которую ты носишь, а то, что движет тобою вперед — то, что не позволит тебе остановиться, когда каждая частичка тебя хочет умереть.

Я вздрогнула от ее прикосновения.

— Как мне ее найти?

— Путь, которым обретаются все истины — через страдания.

Она выпустила мою руку и попятилась.

— Королева испытает тебя, Темный Бог Волков испытает тебя, и твоя собственная слабость испытает тебя. Они попытаются сломить тебя, но не отворачивайся от проблем, которые они представляют. Взгляни им в лицо и найди себя — вот как ты узнаешь, кто ты есть и чем не являешься.

Ее слова предвещали боль, темноту и неудачу. Дрожа, я заставила себя посмотреть вверх, в тень, где должно было быть ее лицо.

— Ты можешь видеть будущее?

— Я вижу будущее, и будущее видит меня.

Я сглотнула.

— Найду ли я свое истинное предназначение?

Рогатая женщина отступила назад, в туман.

— Если ты это сделаешь, это уничтожит все, чем ты являешься. А теперь тебе пора уходить.

Она исчезла, и в комнате внезапно стало на три тона светлее. Пар уже был не таким густым, как раньше, и три женщины стояли в дальнем конце комнаты, терпеливо ожидая.

— Что случилось? — спросила королева.

Ее глаза мерцали, как изумруды, и сила ее магии окутала меня, отчаянно пытаясь вырвать слова из моих уст — но, конечно, она не могла заставить меня, не нарушив договор.

Информация — это сила, но она могла понять многое из того, чего не понимала я.

— Появилась оракул. Она сказала, что я не знаю, кто я и какова моя цель. Она сказала, что ты и Темный Бог Волков испытаете меня.

Черты ее лица ожесточились.

— Темный Бог Волков уже сделал это, а я нет. Пошли. Давай уйдем, и я подумаю над этим.

Я бросила последний взгляд на троих прислужниц, а затем прошла под аркой и вышла из храма.

Когда мы шли по лесной тропинке, я спросила:

— Оракул утверждала, что ты будешь испытывать меня — а как насчет испытаний? Могу я присоединиться к ним?

Я не была уверена, что оракул имела в виду именно это, но это мог быть способ получить доступ в сад.

— Дворцовые испытания опасны. Для моего народа это способ доказать свою лояльность двору и доказать, кто достоин съесть плод. Многие терпят неудачу, и многие умирают.

— Разве это не было бы испытанием для меня? Моя магия проявляется только перед лицом опасности, так что, возможно, это то, что нужно, чтобы проявить ее.

Королева нахмурилась.

— Речь идет не о проверке твоей силы. Ты соперничаешь за способ спасти свою мать. Кроме того, это не одно испытание, с которым ты столкнешься, а множество. Каждое испытание становится все сложнее, и на его завершение могут уйти годы. Ты должна подняться на третью ступеньку только для того, чтобы получить доступ в сад и один раз съесть плод.

Несколько дворцовых испытаний? Черт.

Но это не имело значения. Наконец-то у меня появился путь вперед, который не предполагал нарушения пакта. Это был выход — и я могла сказать, что, несмотря на ее колебания, она обдумывала его.

— Да, речь идет о фруктах, но также и о том, чтобы понять, кем я должна быть. Позволь мне посоревноваться, испытай меня, как любого другого жителя твоего королевства.

Королева долго изучала мое лицо, а затем повернулась и пошла обратно к карете.

— Я подумаю над этим.