Поцелуй охотника

16

Саманта

Королева повела меня по похожим на лабиринт коридорам дворца, в то время как Сарион и ее отряд стражников плелись позади. Учитывая, на что она способна с помощью своей магии, они были здесь, скорее, живыми щитами.

— После того как ты навестишь свою мать, Сарион проводит тебя в твою комнату. У тебя будет горничная, просто скажи ей, — королева бросила взгляд на моё помятое платье и махнула рукой, — что бы это ни было, что ты обычно носишь.

Мое лицо вспыхнуло, но я не могла не почувствовать искру облегчения. По крайней мере, я больше не собиралась подчиняться безвкусным причудам стиля Аурена.

— Спасибо за великодушие.

— Это не великодушие. Ты здесь, чтобы развивать свои силы и помочь найти способ победить Темного Бога Волков — или, по крайней мере, связать его навсегда. Такова наша сделка.

Мои плечи напряглись, а брови королевы поползли вверх.

— Разве мы не об этом договаривались?

— Надеюсь, ты не ожидаешь мгновенных результатов. Боюсь, я знаю о своих способностях так же мало, как и о своем наследии. Я не могу их контролировать и понятия не имею об их масштабах.

Королева недовольно посмотрела на меня.

— Судя по тому, что я увидела в карете, ты уже на верном пути, хотя твои суждения и инстинкты нуждаются в улучшении.

— Я всегда могла призвать свои силы только тогда, когда была опасность. Мне почти никогда не удавалось этого сделать, когда я работала с Ауреном.

Ее губы изогнулись.

— Аурен — бог. Ему не нужно было учиться управлять своей силой. Он обрел способность двигать небеса. Это все равно что просить камень научить тебя сидеть спокойно — он больше ничего не умеет.

Мне пришлось подавить смех. Может, она и кровожадный тиран, но мне нравилось ее сухое чувство юмора.

— Ты научишь меня? — спросила я.

Она презрительно фыркнула.

— Несмотря на то, что ты можешь предположить, мне нужно управлять королевством, и мы находимся в состоянии войны, как ты, возможно, помнишь. Я назначу тебе наставника по истории и магии, хотя по-прежнему буду вызывать тебя изо дня в день, и мы сможем оценить твой прогресс.

— Благодарю, ваше величество.

— Я уверена, что генерал Слейн тоже захочет поговорить с тобой, но я отложу это до тех пор, пока ты не освоишься.

Зарождающееся ощущение потенциала рассыпалось в прах. Меньше всего на свете я хотела оказаться запертой в комнате с этим ублюдком.

Дипломатическая резиденция находилась в небольшой башне, пристроенной к главному дворцу коротким крытым мостом, охраняемым часовыми. По крайней мере, у моей матери был бы прекрасный вид, если бы ей не разрешали выходить. Пышные цветочные сады окружали башню, а за ней виднелись холмы.

Когда мы проходили мимо часовых, мою кожу покалывало, как будто я ступала через полосу звездного света. Магия, должно быть, была частью защиты, которая не позволяла никому, кроме фейри, проникнуть во дворец, и наоборот, держала мою мать в ловушке внутри.

Мы остановились у светлой двери, и легкость наполнила мою грудь, когда я уловила аромат жимолости моей матери. Ничто и никогда не пахло так вкусно.

Она действительно здесь.

У меня внутри всё сжалось от противоречивых чувств. Частичка меня всё ещё надеялась, что это всё обман, и мама в реальном мире. Другая — испытывала облегчение: я наконец-то увижу её и, возможно, найду способ вылечить ее.

Один из стражников королевы шагнул вперед, чтобы открыть дверь, но Айанна подняла палец, и он остановился.

— Твоя мать очень больна, Саманта. Я не знаю, в каком состоянии ты видела ее в последний раз, но тебе следует подготовиться. Иногда она кажется в порядке, в другие дни…

Она не закончила мысль, и в груди у меня все сжалось, как будто из комнаты выкачали весь воздух. У нее закончилось лекарство, которое я приносила ей с Мэджик-Сайда? В Дирхейвене она была хрупкой, но все еще полной жизни.

Айанна кивнула стражнику, и он открыл дверь. Аромат моей матери окутал меня, и мое сердце подпрыгнуло… пока я не увидела ее. Бледная и похудевшая, она неподвижно сидела в кресле с высокой спинкой, уставившись в стену, словно была в трансе. Когда-то настороженная, как лиса, она даже не посмотрела в нашу сторону.

— Мама? — мой голос дрожал.

Ее тяжелый взгляд переместился на меня, и мягкая улыбка появилась на ее лице.

— Детка. Я все гадала, когда ты собираешься сюда прийти.

Она попыталась подняться, и я бросилась к ней, упала на колени и заключила ее в объятия.

— Я так сильно скучала по тебе. Мне так жаль, что я ушла той ночью.

— Ушла? — спросила она, в ее голосе слышалось замешательство.

Я взяла ее руки в свои.

— Той ночью мы поссорились из-за Уайленда. Я ушла и не вернулась. Мне так жаль, я не хотела.

Она посмотрела на меня сверху вниз и кивнула.

— Да. Конечно. Как ты, милая?

Мой желудок сжался. Она вообще ничего не помнила. Была ли она под чарами, или ее болезнь усиливалась?

Я выдавила улыбку и убрала прядь волос с ее лица.

— Я в порядке, но я больше беспокоюсь о тебе. Как ты себя чувствуешь?

— В последнее время я очень устаю. Подумать только, раньше я могла обогнать всех парней. Давно, такое было конечно, но сейчас я просто… устала.

У меня перехватило горло. Казалось, она увядала прямо у меня на глазах — из нее высосали саму жизнь и яркость.

— Как ты сюда попала?

Она слабо улыбнулась мне.

— Я очень больна, Саманта. Эти милые люди помогают мне.

Это не было ответом.

— А что насчет стаи? — спросила я, мои подозрения усилились.

— Со стаей все в порядке. Мне пришлось оставить их, чтобы поправиться, и найти тебя.

Неважно, сколько раз я умоляла ее, моя мама всегда отказывалась покидать стаю — даже ради меня. Я умоляла ее переехать в Мэджик-Сайд, чтобы я могла заботиться о ней, но она отказала мне. В тот день меня похитили.

Я знала свою мать. Она никогда бы не согласилась пойти с фейри. Не по своей воле. Должно быть, они наложили на нее чары, лишив рассудка. Так вот откуда взялась болезнь?

Моя волчица поднялась вместе с моей яростью, и мне пришлось заставить ее отступить. Все это было частью игры, ловушкой, и противостояние королеве ничего не дало бы. Я должна была найти лекарство.

У меня была дюжина животрепещущих вопросов, которые я отчаянно хотела задать ей, но не сейчас, когда королева и Сарион маячат у двери. Вместо этого я попыталась оживить ее память светской беседой о Дирхейвене, но она начала кивать.

В конце концов, она сжала мою руку.

— Я так рада, что ты здесь, Саманта, но я, пожалуй, отдохну. Ты скоро снова навестишь меня?

Я встала и вцепилась пальцами в ладони, чтобы унять дрожь.

— Конечно, мам. Я навещу тебя после того, как ты вздремнешь, — подняв ее со стула, я помогла ей добраться до большой кровати с балдахином и легонько поцеловала в лоб. — Я люблю тебя.

Я вся дрожала внутри, когда выходила из комнаты.

— Я могу навещать ее, когда захочу?

— Конечно, — сочувственно сказала королева.

Я последовала за Айанной по коридору.

— Ей намного хуже. Чем вы ей помогаете?

— Наши целители делают, что могут, но, боюсь, на ней, как и на всех нас, иссушающее проклятие.

Мне показалось, что пол проваливается под ногами, пока мой разум пытался понять.

— Иссушающее проклятие, поразившее ваш двор?

— Это удивительно, но да.

Запах Айанны не был сострадательным, но в нем не было и намека на нечестность. Я покачала головой.

— Но… но она оборотень, а не фейри. Как на неё могло действовать проклятие?

Королева посмотрела на меня твердым, как алмаз, взглядом, и у меня по коже поползли мурашки.

— Что?

— Мы подозреваем, что она заразилась им давным-давно — из-за рождения ребенка от фейри.

Мир вокруг меня превратился в пепел, и мне показалось, что я падаю назад, внутрь себя — бесконечное падение в запустение. Моя мать умирала, потому что родила меня.

Я была той, кто убивала ее.

Королева мягко улыбнулась мне и положила ладонь на мою руку.

— Теперь ты понимаешь, почему твоей матери нужна наша помощь и почему нам пришлось привезти ее сюда. Это единственное место, где у нее есть шанс.

Целый ряд эмоций бурлил во мне, когда я молча следовала за Сарионом обратно по залам хрустального дворца. Я пыталась запомнить наш путь, но мой разум не мог оторваться от матери. Мой договор с королевой позволял нам уехать, когда мы захотим, но я никак не могла взять с собой маму, не сейчас, когда она была такой больной и очарованной.

Я должна была найти способ помочь ей.

Мы поднялись по винтовой лестнице и, наконец, оказались в изогнутом коридоре. Сарион остановился у большой деревянной двери, расположенной между двумя дверьми поменьше, затем отпер ее и широко распахнул.

— Из всех комнат башни открывается прекрасный вид, но этот тебе должен понравиться.

Я вошла внутрь.

Шестиугольная комната была освещена светом, льющимся через пару больших окон, выходящих на открытый балкон. Кровать с балдахином стояла в центре комнаты, окруженная шестью спиралевидными мраморными колоннами, которые поддерживали куполообразный потолок.

— Тебе все нравится?

— Здесь волшебно, — выдохнула я, медленно обходя кровать.

Цвета хрустальных стен, казалось, смещались и менялись по мере моего движения, как будто сам камень был живым. И, как и везде во дворце, виноградные лозы вились по каменной кладке — безошибочное напоминание о том, что нигде нет свободы от власти королевы.

Это было волшебно, но я кипела внутри и была на пределе своих возможностей. Как только дверь за мной захлопнулась, я повернулась к нему.

— Какой бы элегантной ни была эта комната, моя мать и я находимся в плену намерений королевы. Я влипла в эту историю из-за тебя.

Я дрожала от ярости — из-за нападения на карету, из-за того, что я снова оказалась в ловушке, и из-за всего, что случилось с моей матерью. Я была ошеломлена, и мне было чем заняться.

Сарион побледнел.

— Вулфрик был тем, кто пытался похитить тебя, я просто…

— Вместо этого похитил меня. Ты солгал о природе войны и позволил мне поверить, что опустошение вдоль границы произошло по вине Темного Бога.

Сарион попятился, когда я обогнула край кровати.

— Все это простительно, за исключением того, что ты рассказал королеве о моей матери и ее болезни. Она здесь и под чарами благодаря тебе.

Черты его лица напряглись от сожаления.

— Она была больна, и я боялся, что Темный Бог Волков воспользуется ею как рычагом давления.

— Так что теперь королева может использовать ее вместо него. Тебе не следовало втягивать ее в это.

Он протестующе поднял руки.

— У меня были только самые благие намерения.

Мои клыки и когти выскользнули наружу.

— Благие намерения? Ты собирался убить меня.

— Мне было приказано помочь тебе сбежать. Если бы я обнаружил, что ты помогаешь Темному Богу Волков, я должен был убить тебя. Но я бы этого не сделал. Я бы не смог.

Я сжала кулаки, когти впились в ладони.

— Какие теперь будут приказы? Докладывать обо всем, что я скажу? Запрешь меня в тот момент, когда я переступлю черту?

Сарион отвернулся, черты его лица посуровели.

— Королева уже приказала казнить меня, если с тобой что-то случится. Немедленно.

В тот момент, когда он встретился со мной взглядом, я поняла, что это правда. Мой желудок скрутило, и я почесала свой шрам, который начал зудеть.

— Я думаю, это довольно веская причина, чтобы сохранить мне жизнь.

Сарион подошел к балкону и выглянул наружу.

— Это моя вина. Позволь мне искупить свою вину. Позволь мне быть твоим другом при дворе. Здесь полно гадюк, и нет никого, кому ты могла бы доверять.

— Я могу тебе доверять?

Он положил руку на боковые ножны.

— Простишь ты меня или нет, я буду служить тебе здесь больше всех.

Я остановилась в ногах кровати, ошеломленная намеком.

— Ты понимаешь, что технически это измена твоей королеве.

— Меня волнует только твоя безопасность.

Он несколько раз задержал на мне взгляд, затем постучал в богато украшенную балконную дверь.

— Если Тёмный Бог Волков рискнул напасть на твою карету, он попробует снова. На ночь закрывай эти двери. Они зачарованы — превращаются в камень. Никто не сможет проникнуть, пока ты спишь.

Я кивнула.

— Рада это знать.

За исключением того, что правда заключалась в том, что Темный Бог мог посещать меня в любое время, когда захочет, с каменными дверями или без. Я снова почесала свой шрам и замерла.

Черт. Прямо сейчас он наблюдал за мной.

Я так привыкла к едва уловимому воздействию его магии, что начала игнорировать это. Но ощущение его присутствия было безошибочным, оно пробегало по моей коже подобно мягкому шепоту. Дрожь пробежала по моей спине, и я посмотрела в темные углы комнаты.

Я не видела мягкого сияния его глаз или силуэта его фигуры, но я знала, что он был там, скрываясь в тени. Охотится на меня.

— Все в порядке? — спросил Сарион, медленно обхватывая пальцами рукоять клинка.

Я присела на край кровати.

— Меч тебе ни к чему. У меня был долгий день. Я просто думаю, что мне нужно отдохнуть и все обдумать.

— Конечно.

Он поклонился и направился к двери, затем остановился возле пары свисающих веревок.

— Если тебе что-нибудь понадобится, та что с лева вызывает меня, а с права — твою горничную. Наши комнаты по обе стороны от твоей.

— Удобно.

Чтобы шпионить за мной.

— Это для твоей безопасности, — сказал Сарион, словно прочитав мои мысли.

Он снял с пояса большой ключ и бросил его мне.

— Твоя горничная принесет ужин, и если ты пожелаешь выйти из своей комнаты, я провожу тебя, куда тебе нужно.

Я повертела ключ в руке.

— Спасибо… Я серьезно. Было бы хорошо иметь друга при дворе.

Он мог быть шпионом, но я не собиралась отгораживаться от него, как это было во владениях Аурена.

Сарион кивнул и вышел. Я заперла за ним засов и прижалась ухом к двери, прислушиваясь к его шагам.

Когда дверь соседней комнаты со щелчком закрылась, я повернулась к неестественно глубоким теням в углу комнаты.

— Я знаю, что ты там, Кейден. У нас было перемирие. Какого черта ты пытался сделать?