Перепрошит тобой

Глава 3

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ



Дерьмо. Если бы я могла вернуться назад и надрать себе задницу, я бы это сделала. Наверное, это последствия от удара по голове или травма после похищения, но первая мысль, что мелькнула у меня в голове, когда я увидела Фрэнка Штейна, была совсем не о раскаянии за то, что я взломала его компанию.

Как он вообще узнал, если я ничего не украла? Я едва успела глянуть тот единственный файл, что открыла.

Я выпрямляюсь, стираю с лица растерянность и приклеиваю на него жалкую, виноватую улыбку. По шее и груди растекается жар, следом — холодный пот, пока я тщетно пытаюсь придумать хоть что-то в ответ на то, что явно сейчас грядет. Все. Мне пиздец.

Выражение ненависти на его лице накрывает меня волной ужаса, но еще хуже — яд в его взгляде: в этом человеке нет ни грамма мягкости. Обычно такое действует на меня возбуждающе, но когда тебя похитили, а глаза этого мужика говорят, что он с удовольствием бы тебя прикончил — это, скажем так, убивает стояк у леди.

— Наверное, потому что меня похитили и удерживают под давлением? — бормочу я под нос как можно более спокойным тоном.

Гигант ухмыляется.

— Ты взломала мою компанию, и в результате у меня пропали ценные данные. Я хочу знать, на кого ты работаешь. Когда я их найду, тогда решу, позволю ли им продолжать бизнес. А вот как долго ты пробудешь «под давлением», обсудим после того, как исправишь то, что натворила.

Я хмурюсь. Я ничего не брала и ни на кого не работаю. Он явно перепутал.

— Послушай, я не знаю, что ты там себе надумал, но ты не на ту напал. Я ни на кого не работаю.

Ну да, я взломала его компанию, и это, конечно, хреновый, поступок. Но, с другой стороны, я вообще не понимаю, зачем меня сюда притащили, ведь я зашифровала все файлы, до которых добралась, и там не было ничего, ради чего стоило бы устраивать похищение. Разве что я нашла список его акционеров, но он и так в открытом доступе. В общем, я о нем знаю немного. Разве что вживую он куда горячее, чем по телевизору. Фрэнк Штейн, черт возьми, огонь-мужик.

— Значит, ты не взламывала мою компанию? — спрашивает он, сверля меня своими стальными серыми глазами, будто пытается заглянуть прямо в душу.

Я отвожу глаза, не в силах выдержать этот прожигающий взгляд, чувствуя, как вина начинает разъедать меня изнутри. Дерьмо.

— Смотри на меня, — произносит он ровно и холодно.

Я поднимаю глаза и точно знаю, если бы я не была дочерью леди Теодосии Креншоу, обладательницы самого ледяного взгляда на планете, я бы уже стояла на коленях и молила о пощаде после одной лишь секунды перед этим безумным лицом Фрэнка Штейна.

Боже, какой же он горячий.

— Скажи, что ты не взламывала мою компанию, мисс Креншоу, и ты свободна.

Я облизываю губы, и его взгляд тут же следует за движением… У меня внутри все переворачивается.

О, да чтоб меня… Такому красивому вообще запрещено существовать. Его размер и вся эта угрожающе-холодная манера действуют ровно наоборот, потому что, похоже, мистер Штейн хотел бы, чтобы я дрожала от страха, а не от того, что у меня там внизу начало приятно покалывать.

— Я не то чтобы взламывала вашу компанию… сэр, — добавляю я, чисто для приличия, и его ноздри чуть дрожат. Ох ты ж, мамочки.

Он делает намеренный шаг из-за стола, приближаясь, и мне приходится задирать голову все выше и выше. Господи, какой же он огромный, он точно самый высокий мужчина, которого я когда-либо видела. Мой взгляд невольно падает на его кулаки, сжатые по бокам, и в животе прокатывается волна возбуждения.

Он реально очень большой мальчик.

Я могу разглядеть металлически-серый цвет его глаз, когда он подходит ближе, и насколько чистая и безупречная у него кожа, словно высеченная из мрамора. Цвет кожи бледный, как у человека, который никогда не видит солнца. И ведь правда, ни на одной из его публикаций я не помню, чтобы он был на пляже.

Большинство постов в сети связано с его проектами, например, как он строит новый аквариум для дельфинов и пингвинов, потерявших дом из-за растаявшего айсберга. Он был тайной сексуальной мечтой почти каждой женщины, которую я знаю в Атланте, и если бы все остальные знали о животном магнетизме этого парня, они бы поняли почему. Потому что одна его близость вызывает во мне желание.

— Тогда скажи, как это — не то чтобы взламывать мою корпорацию? — произносит он, останавливаясь буквально в шаге от меня, достаточно близко, чтобы я могла дотронуться до него рукой.

Сердце бьется так яростно, что я начинаю дрожать.

Я изо всех сил стараюсь не теребить пальцы и оглядываюсь по сторонам, взгляд цепляется за мягкие, чертовски уютные на вид кресла. Вот бы кто-нибудь просто предложил мне сесть… тогда, может, дрожь в ногах не была бы такой заметной.

— Я не знаю. Я правда не пыталась получить к ней полный доступ, — начинаю торопливо, чувствуя, как голос срывается. — А то, до чего добралась, было зашифровано. Поверьте, я не стала бы тратить время, чтобы копаться в файлах Talbot. Я вообще понятия не имею, о чем вы говорите. Я точно не брала никаких денег, и ничего важного там не видела. Клянусь, я не хотела ничего плохого, — говорю честно, ненавидя, как близнецы снова встают так, чтобы перекрыть мне путь.

— Не хотела ничего плохого? — его голос звучит холодно, как ледяная сталь.

— Нет, я… просто… хотела… — начинаю, но слова вязнут на языке. Что сказать, чтобы выбраться из этой жопы? Думай, Берни, думай.

Я отвожу взгляд, чувствуя, как тревога грызет изнутри, и, сжав губы, решаю промолчать о настоящей причине: о том, что полезла в базу Talbot, потому что моя лучшая подруга переспала с вампиром — и именно его имя всплыло в их системе.

— Посмотри на меня, — говорит он и щелкает пальцами прямо у меня перед носом.

Из груди вырывается возмущенный вздох, и рука сама взлетает, чтобы врезать по его самодовольной морде. Шлеп. Звук отзывается эхом по всему кабинету, и я замираю, чувствуя, как кожа покрывается мурашками от сбитого дыхания, гулко отдающегося в ушах.

Господи, я спятила.

Я только что дала пощечину Фрэнку Штейну. После того, как два месяца назад взломала его компанию.

Он щелкнул пальцами у меня перед лицом, как перед собакой. Мозг, видимо, решил покинуть здание сразу после этого щелчка. Может, сработал стресс от похищения, может, чистый животный инстинкт, но я просто сделала это на автомате.

А теперь он стоит надо мной, этот чертов Голиаф¹⁷, огромный, пугающий, и смотрит сверху вниз так, будто я пустое место.

Невольная дрожь пробегает по мне, когда его серый пристальный взгляд скользит по мне и явно находит во мне брешь.

— Отведите мисс Креншоу в ее апартаменты. Ей пойдет на пользу провести немного времени в одиночестве, чтобы прийти в себя. Я позову ее, когда она мне понадобится, — бросает он, даже не глядя.

— Эй! Это что еще значит? Я тебе не собака, чтобы щелкать у меня перед носом и звать, когда вздумается! Я вообще ничего не сделала! — выпаливаю я, не в силах держать рот на замке.

Он смотрит на меня холодным и непреклонным взглядом, и я решаю не спорить.

Дерьмо.

Придурки хватают меня под локти, увлекая прочь, а я хмурюсь, пытаясь понять, какого хрена сейчас вообще произошло. И почему я, черт возьми, не в себе, если похитили-то, между прочим, меня — оглушили, заковали в наручники, вывезли в другой город…

Фрэнк Штейн — законченный мудак.

ФРЭНК Н. ШТЕЙН



— Расскажи мне все. До мелочей, — выдавливаю сквозь зубы, пытаясь удержать ярость, бурлящую во мне, чтобы она не вырвалась наружу вместе с силой. Последнее, что мне сейчас нужно, — это блэкаут на полгорода из-за одной жалкой человеческой особи, решившей поиграть со своей жизнью.

Микаэль вскидывает бровь, глядя на меня через стол в своем офисе несколькими этажами ниже моего, весь этаж которого отведен специально подобранной им команде по кибербезопасности. Я бросаю взгляд на значок с логотипом компании, приколотый к карману его пиджака.

— После того как мы нашли компьютер этой женщины, нам удалось разобраться, как Pelican Group заполучили формулу, — начинает он. — Взлом прошел наши защитные контуры, потому что атаки шли одновременно. Мой лучший прогноз — хакеры Pelican ждали, когда кто-нибудь попытается проникнуть в систему. Когда мисс Креншоу попыталась взломать Talbot, они зашли следом за ней, а мы ничего не заподозрили.

— Каким образом? — рычу я.

Микаэль хмурится, его густые брови сходятся к переносице. Голубой свет монитора заливает его лицо, когда он начинает стучать по клавиатуре быстрее.

— По сути, они использовали ее, как щит, — говорит он. — Прошли через нее в систему, а потом тщательно замели следы. Без ее доков мы бы даже не заметили.

— Где они держат ее? — спрашиваю я. Ее — формулу «Лунного цветка». До сих пор не понимаю, как вообще такое могло произойти. Но важнее всего — где она сейчас.

Последние два месяца были чередой катастроф, одна хуже другой. Моя оперативная группа разбросана по миру, тушит пожары, которые вспыхивают один за другим из-за человеческой жадности и глупости. Talbot Corp держится на плаву только благодаря силе и упорству упырей, но в последнее время сверхъестественные начинают терять терпение — они видят в людях не партнеров, а мягкотелых существ, забывая, кем те являются на самом деле.

Это все сталкивает фракции друг с другом. Люди, в своем бесконечном идиотизме, решают присвоить то, что им не принадлежит. Если бы не растущее влияние технологий и подпольные организации, выросшие на волне катастроф, этой проблемы просто не возникло бы.

Всего неделю назад у одного из наших новых хирургических центров заложили взрывное устройство. Ирония в том, что упыри самовосстанавливаются, они почти бессмертны. Их невозможно убить, разве что если отрубить голову. Так что нападение ударило только по людям, которые работали рядом с объектом. Очередной просчет Pelican Group, в этом я даже не сомневаюсь. Человеческая жадность не знает предела.

— У нас уже готова группа захвата, — продолжает Микаэль, — но, судя по тому, что мы нашли в их системе во время контратаки, они хотят ввести препарат людям.

Мы теряем время. Если люди примут эту смесь, они сами станут упырями… или чем похуже.

— Найди формулу, — произношу я, не желая даже допустить мысли, что горстка тупых людей смогла устроить весь этот хаос.

— Она легко взломала нашу систему. С Pelican тоже справится, — говорит Микаэль.

— Нет. Я не хочу, чтобы человек снова ступал сюда.

— Но, возможно, это единственный выход, — отвечает мой давний соратник, упырь с бронзовым взглядом, который был рядом со мной еще до того, как я создал свою империю.

Ебучие людишки.