Перепрошит тобой

Глава 34

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ



Почему комната такая маленькая?

Глупый вопрос проносится в моей голове, когда я стою напротив нападающего, отчаянно жалея, что на мне сейчас каблуки.

Рука ноет в том месте, где он схватил меня, а тошнота так сильно подкатывает к горлу, что меня вот-вот вырвет. Почему я так себя чувствую?

— Всего пара деталей о свадьбе, и я отстану от вас, обещаю. Pelican Group платит бешеные деньги за любую информацию, и я даже могу заплатить вам за время, если вы заинтересованы, — отвечает репортер с сальными волосами.

— Нет, не думаю, — говорю я ему, зная, что если Фрэнк вообще соберется сделать предложение, он не захочет, чтобы кто-либо знал, когда это произойдет. Все эти нелепые свадебные штуки всегда были не в моем стиле, и я хотела тихую, скромную свадьбу в случе, если вообще найду мужчину, которого смогу вынести так долго.

Кто может винить девушку, когда на свете существуют такие, как он.

Я пытаюсь обойти парня, но он снова приближается. Я сужаю взгляд на незванном гостe, и кровь начинает закипать в жилах. Всплеск ярости пронзает позвоночник, сердце колотится в груди.

— Если не уйдешь с дороги, я тебе лбом врежу, — говорю я спокойно.

— Можете вы хотя бы сказать, когда вы познакомились? Все просто умирают от любопытства, — говорит мужчина, снова преграждая мне путь, когда я пытаюсь обойти его, и сует диктофон мне в лицо.

— Я не скажу тебе ни хрена. А теперь убирайся с дороги, — рычу я. Оранжевая дымка заволакивает зрение, и я изо всех сил толкаю его.

Его спина касается стены как раз в тот момент, когда через нее проносится гигантская рука и хватает репортера за загривок.

Я ахаю, и моя челюсть отвисает до пола, когда в одно плавное движение мужчину выдергивают сквозь стену, обломки летят по маленькой комнате. Я таращюсь в дыру, оставленную его телом, и встречаю взгляд Фрэнка, наклонившегося, чтобы заглянуть ко мне сквозь пролом.

Он только что проломил стену, как тот парень из рекламы Kool-Aid⁶¹. Сердце тает, а в животе порхают бабочки. Черт возьми, Берни, не время возбуждаться.

— Он трогал тебя? — рычит Фрэнк, и до меня доходит реальность происходящего.

— Он не трогал меня, — говорю я, пытаясь его успокоить.

— Ты в порядке? — спрашивает он, а я моргаю, глядя на безвольную фигуру репортера в его хватке.

Я дрожу, и у меня болят ноги, но кроме этого…

— Я в порядке, — уверяю я его.

Я чувствую, как от его эмоций по мне катится волна ярости; вижу, как огромная рука Фрэнка сжимает шею парня, но мозг успевает среагировать и остановить его.

— Никаких убийств! Брось этого урода, — шиплю я, расстраиваясь при мысли, что кто-то может появиться и увидеть свежую «перепланировку». Последнее, что нам нужно, — это добавить к ситуации еще и убийство.

— Везучий ублюдок, — говорит Фрэнк, но выполняет мою просьбу, и парень стонет, тяжело ударяясь о пол.

— Это было не очень деликатно, Фрэнк, — ворчу я, выбегая в коридор.

Широко раскрыв глаза, я бросаю взгляд в сторону бального зала и расслабляюсь, слыша, что мэр все еще говорит.

— Как никто не заметил твоего отсутствия? — спрашиваю я, оказываясь рядом с ним, и тепло разливается по мне, чем ближе я подхожу.

— Где Бруно? — спрашивает Фрэнк, его взгляд пылает оранжевым, а тон выражает десятки оттенков ярости.

Я хватаюсь за его руки, проверяя, не травмированы ли они, и нахожу его совершенно невредимым, без единой царапины, в то время как тот тип стонет на полу.

— Он отправился за другими плохими парнями, а теперь идем. Тебе еще речь говорить.

— Он сделал тебе больно? — спрашивает Фрэнк, игнорируя мои слова, его взгляд становится ярче.

Его руки обнимают, он притягивает меня к себе, словно не в силах удержаться от прикосновения.

Облегчение охватывает меня, потому что я чувствую то же самое, мне нужно прикасаться к нему, и я провожу ладонями вверх по его груди.

— Нет, он не сделал мне больно. Он хотел знать, когда свадьба.

— Я бы тоже хотела это узнать, — раздается знакомый женский голос.

Я поворачиваюсь в его объятиях и едва сдерживаю визг при виде Обри, идущей по коридору к нам в прекрасном синем платье с драгоценностями того же цвета на шее.

— Какого черта ты здесь делаешь? — спрашиваю я, неловко бегу к ней на каблуках, прежде чем схватить ее в крепкие объятия и приподнять от пола.

Она отвечает мне тем же, и я морщусь, опуская ее обратно.

— Ай, Вампирелла, не так сильно, — я хриплю, когда ее объятия быстро становятся болезненными.

— О боже, я сделала тебе больно? — она тут же смягчает хватку, отодвигает меня и осматривает с ног до головы.

Я встречаю ее взгляд, и моя челюсть отвисает.

— Чувиха. У тебя глаза красные.

Обри кивает, ее алые губы расплываются в широкой улыбке, а на лице сияет восторг, делая ее сверхъестественно прекрасной.

— Я знаю! Это так круто! Смотри, я превращаюсь в вампира, но, типа, я спокойно могу выходить на солнце, — говорит она, демонстративно шевеля пальцами. Я ахаю, когда ногти удлиняются, словно когти.

— Прямо как в том фильме о Росомахе⁶², — говорю я, легонько касаясь одного, прежде чем убрать руку.

— Скажи!? Пока что это самая крутая вещь, которую я умею, но Влад говорит, что позже у меня могут появиться еще суперспособности, — говорит она и сжимает пальцы, чтобы когти втянулись.

— Полагаю, теперь ты и правда Вампирелла, да? — говорю я ей, и счастье переполняет меня от того, насколько она, как я вижу, счастлива.

— Где Влад? — спрашивает Фрэнк, внезапно напоминая о своем присутствии.

— Он где-то здесь. Не умолкал о каком-то странном запахе, который учуял, как только мы сюда попали, — бормочет Обри.

— Как ты вообще сюда попала? — спрашиваю я, зная, что рассказала ей об этом событии только вчера вечером. Я решила, что если у Фрэнка будут ко мне претензии за это, то и пусть. Одна вещь, которую я никогда не стану делать, — это скрывать что-то от нее, даже если она не рассказала мне о поступке Фрэнка. Зная Обри, она, вероятно, просто испугалась и хотела уберечь меня.

— Мы прилетели на джете сегодня рано утром, потому что я не умолкала об этом, а Влад хотел сделать меня счастливой. О боже! Только посмотри на себя, — говорит моя лучшая подруга и прищуривается, когда осматривает меня с отвисшей челюстью.

Она берет меня за плечи, и ее красный взгляд сменяется обычным синим оттенком, прежде чем глаза наполняются слезами. Она снова обнимает меня, на этот раз, к счастью, гораздо нежнее.

— Слава богу, у тебя не кровавые слезы. Ладно, а почему ты плачешь? В чем дело? — спрашиваю я, переминаясь на каблуках, пока она обнимает меня.

— Ну, ты же его пара, да? Это самое крутое, что могло случиться, Берни, боже мой, у меня наконец-то будет с кем поговорить об этом. О боже, мы и правда будем подругами навечно, — говорит она смеясь, но затем снова начинает рыдать.

Мои глаза расширяются от шока, я неловко похлопываю ее по спине в утешении.

Пара?

— Пара? — я смотрю на Фрэнка и качаю головой, давая понять, что мы обсудим это позже.

— Я так переживала! Влад ведь такой старый, знаешь ли, и он говорит, что вскоре я, по сути, стану бессмертной. О боже, Берни. Я не хотела быть бессмертной без тебя, а теперь не придется, — рыдает она.

Суперспособности и бессмертие звучат круто, не буду врать, но ему следовало сказать мне об этом раньше. Через меня прокатывается волна решимости, и я понимаю, что она не моя. Пока Обри переживает свои маленькие эмоции, я прижимаю руку к животу. Пока изумление течет по мне, я каким-то образом чувствую внутри эмоции Фрэнка, и там же есть ощущение покоя и утешения, плотно свернутое, но самое явное из всех — решимость. Это, на самом деле, довольно приятно.

Наши взгляды встречаются, и на его лице мелькает тень уязвимости, прежде чем он поворачивается к моей подруге.

— Обри, рад видеть в добром здравии, — говорит Фрэнк, приподнимая бровь при виде ее трансформации, пока я с трудом отлепляю ее от себя.

Я беру ее за руки и улыбаюсь тому, что она осталась собой, но выглядит более сияющей. Ее волосы ярче, а кожа словно светится изнутри. Она выглядит потрясающе.

— Если ты когда-нибудь причинишь ей вред, я прикончу тебя, — рычит она в ответ Фрэнку, превращаясь из красавицы в фурию за доли секунды.

Я удивленно моргаю, но у меня нет времени среагировать на ее вампирскую выходку, как она уже снова обвивает меня рукой и притягивает к себе.

— Он сделал тебе больно? — шепчет она мне прямо в ухо, не открывая рта.

— Нет, — фыркаю я со смехом.

— Обри? — доносится из дальнего конца коридора характерный румынский акцент.

Я наклоняю голову, все еще в объятиях Обри, и вижу Влада, приближающегося по коридору в черном костюме и галстуке, его взгляд прикован к ней, и за ним следует целая свита.

— Смотри, кого я нашел, — говорит он, кивая за спину и улыбаясь ей.

Обри отпускает меня, чтобы встретить его, а я морщусь, разглядывая людей, идущих за ним, и замечаю, насколько неестественно землисто выглядит их кожа в вечерних нарядах, а глаза запавшими.

— Эй, а это разве не мистер Джекман? — спрашиваю я, узнавая его в конце группы.

— Он самый, — откликается Ребекка, появляясь позади с Бруно и недовольным Неро.

Я наблюдаю, как Неро направляется к репортеру, все еще лежащему на полу, и подхватывает его за шиворот. Тот стонет, когда его уносят.

— От них странно пахнет, и их сердцебиение совсем не такое, каким должно быть, — объявляет Влад, обвивая рукой талию Обри в ту же секунду, как оказывается рядом с ней.

— Цепеш собрал всех зараженных людей. Хорошая работа, команда, — говорит Микаэль в наушнике, напоминая, что он все еще у меня в ухе.

Микаэль говорил перед приездом, что как только мы соберём всех, кто принял формулу, её можно будет извлечь, и люди ничего не вспомнят. К счастью, у Talbot теперь куда более надёжная инфраструктура, так что взломать её и мне бы не удалось — формула действительно в безопасности.

Я наклоняю голову, извлекаю наушник и протягиваю его Фрэнку, потирая руки, пытаясь избавиться от адреналина, все еще бушующего во мне. Что за гребаный день выдался.

— Ого, от них и правда странно пахнет, — бормочет Обри, прикрывая нос рукой.

— Отведёшь их через чёрный ход? У Микаэля уже готов фургон, — говорит Фрэнк Владу, и тот кивает.

Из соседнего зала все еще доносятся голоса, напоминая мне, зачем мы здесь.

— Ты пропустишь свою речь, — напоминаю я ему.

— Нахуй речь, — говорит Фрэнк, кладя руку на мою талию и притягивая к себе.

Прилив бабочек наполняет живот, мурашки пробегают по коже везде, где он касается, и меня накрывает стремительная волна его собственничества.

— Не думай, что я забыл о твоем поступке, Фрэнк. Ты у меня в долгу, — говорит Влад, хмурясь на него и защитно прижимая к себе Обри.

— Я считал, что яхта и поездка на Мальдивы были отличным извинением, — говорит Фрэнк, успокаивающе проводя рукой по моей спине.

Я хмурюсь, вспоминая, как несколько месяцев назад Обри звонила мне в возбуждении, потому что они с Владом выиграли оплаченный отпуск на Мальдивы, но я не знала, что Фрэнк имел к этому отношение, или что он подарил им гребаную яхту.

Влад пожимает плечами и сужает глаза в подозрении, прежде чем кивнуть.

— Пойдем, Обри?

— Мы возвращаемся в замок, остановишься у нас на пару дней? Тебе тоже стоит приехать, Фрэнк. Я знаю, ты не сможешь держаться от нее подальше, раз уж она твоя пара и все такое. Просто напиши мне, Берни, — говорит Обри, притягивая меня к себе для очередного объятия.

Я крепко обнимаю ее в ответ, слегка морщась, когда ее хватка снова становится слишком сильной, и машу на прощание, когда она уходит с Владом.

— И когда ты собирался сообщить мне, что я твоя пара, мистер Штейн? — спрашиваю я его, как только она скрывается из виду, скрещивая руки на груди.

Мышца на скуле Фрэнка дергается, и он бросает взгляд на остальных в коридоре, заставляя их разбежаться кто куда, оставляя нас одних. Я смотрю в сторону бального зала и замечаю Бруно и Неро, стоящих в конце коридора и не подпускающих никого ближе.

— Мне показалось, что тебе будет лучше узнать эту небольшую деталь самостоятельно, через несколько лет, — отвечает он, протягивая руку, чтобы коснуться моей щеки.

Дрожь пробегает по позвоночнику от этого простого прикосновения, и я хмуро смотрю на него.

— Через несколько лет? Серьезно?

Его губы растягиваются в полуулыбке.

— Ты бы предпочла, чтобы я сказал тебе несколько дней назад, что мы пара, и это навсегда? Уверен, ты сама понимаешь, как бы это было воспринято.

Возможно, он прав. Мне и вправду не нравится чувствовать, что у меня нет выбора.

— Хм, быть парой самого завидного миллиардера в мире? Да, ты прав, это не для меня, — говорю я, улыбаясь, и он притягивает меня за талию к себе. Я чувствую его — тепло и нежность затопляют меня, а вокруг нас танцуют оранжевые искры света. Я понимаю, что вижу это уже какое-то время, просто не хотела смотреть правде в глаза.

Я прочитала много романтических книг об истинных парах, о том, как персонажи, став парой, соединяются и чувствуют эмоции друг друга, но никогда не верила, что это реально.

— Так что именно значит «быть парой»? — спрашиваю я, осознавая, что могла все неправильно понять.

— Это значит, что ты выбираешь дату свадьбы. Сейчас или через сто лет, когда будешь готова, — говорит Фрэнк.

Я хмурюсь, и он проводит рукой по моей щеке.

— Это значит, что мы можем поехать в замок твоей подруги, — продолжает он.

— Эй, и твоего друга тоже, — бормочу я, внутри все трепещет от волнения из-за его прикосновений.

— Я не умею ухаживать за женщиной, потому что до тебя никогда не хотел этого. Анна показала мне, что я способен чувствовать, когда я считал, что для меня это невозможно. Я предположил, что она моя истинная пара, но теперь я знаю, что ошибался. То, что я чувствую к тебе, неизмеримо больше, и ты полностью меня перепрошила. Меня знают как манипулятора, действующего порой жестоко, чтобы получить желаемое, но никакого давления, и мы можем двигаться в таком темпе, как ты захочешь, — говорит он, прожигая меня взглядом.

Мое сердце бешено колотится в груди, нежность и привязанность перетекают по связи.

— Черт, Фрэнк, из-за тебя поплывет косметика, — говорю я и запрыгиваю в его объятия, чтобы поцеловать, игнорируя камеры, щелкающие в дальнем конце коридора. Я знаю, что Бруно и Неро не подпустят их близко. Наши языки переплетаются, и я стону от наслаждения, поднимающегося во мне.

Я отрываюсь и улыбаюсь лицу, которое много лет находила восхитительно красивым, замечая оранжевый свет внутри серых глаз. Бабочки вновь взмахивают крылышками в животе от прорывающейся сквозь меня радости и счастья. Протягиваю руку, пытаясь коснуться оранжевой дымки, парящей вокруг нас.

— Ты видишь это оранжевое свечение или оно мне мерещится? — спрашиваю я, наслаждаясь тем, как легко он держит меня на руках.

— Это магия брачной связи становится сильнее. Ей нужно время, чтобы упрочиться, но она будет расти, чем больше времени мы проводим вместе, — промурчал он, словно удивленный, что я тоже это вижу.

— Ясно. Так когда у меня появятся суперспособности? — спрашиваю я.

Он смеется громким, грудным смехом, и вспышки камер почти ослепляют.

— Давай уже поедем, чтобы успеть забрать Эдгара перед отправкой в Румынию. Мы можем обсудить связь и то, сколько времени занимает ее формирование, по дороге, — говорит Фрэнк, и мое сердце пропускает удар.

— Ладно, — выдыхаю я, тая у его бока, когда он ставит меня обратно на ноги.

Мы направляемся к выходу и, оглянувшись, я замечаю, что Бруно и Неро идут за нами.

— Я очень надеюсь, что тебе понравилась твоя помолвочная вечеринка, потому что другой не будет. Фух, не могу больше идти на этих каблуках, — говорю я, хватаясь за запястье Фрэнка для равновесия, останавливаюсь и снимаю туфли, сдавившие мои ноги.

Я вздыхаю, расслабляясь впервые за несколько часов, когда босые ноги касаются холодного мраморного пола коридора, и улыбка расползается по моим губам, когда Фрэнк обнимает меня и подхватывает на руки.

— Я ведь могу и привыкнуть к такому, — говорю я, весело шевеля пальцами ног.