Перепрошит тобой

Глава 8

ФРЭНК Н. ШТЕЙН



Энергия пульсирует прямо под кожей, и я сжимаю руку в кулак, в отчаянной борьбе с внутренним зверем, рвущимся излить мою ярость, в то время как самые клетки моего существа генерируют и управляют отрицательными и положительными зарядами внутри меня.

С едва сдерживаемой яростью я откидываюсь на гладкую кожу лимузина, мчащегося через город обратно в Talbot.

— Ну что? — мой голос звучит низко и напряженно.

Две пресс-конференции за сегодня — обязанность, которую я нахожу невыносимо утомительной, но идеальный предлог для моего отсутствия и приманка для моих врагов.

— Она клюнула на приманку, но еще не выходила на связь со своим нанимателем, — отвечает Микаэль, его мертвенно-бледное лицо освещено нечестивым светом планшета, с которого он вот уже тридцать минут наблюдает за моей добычей.

Он сидит напротив меня, и стекло опущено, что позволяет Бруно и Неро быть в курсе событий по мере того, как все приходит в движение. Он переводит взгляд на меня, на его лице появляется немой укор, прежде чем он вновь концентрируется на своей задаче.

— Разумеется, клюнула, — отвечаю я, поправляя воротник сшитого на заказ серого костюма и заставляя себя успокоиться, чтобы не мешать его работе.

Моя генетическая структура проводит электричество лучше, чем любой искусственный проводник, и при стрессе электронные устройства рядом со мной имеют тенденцию выходить из строя, что является нежелательным эффектом в данный момент.

В сознании всплывает образ этой проблемной человеческой особи, ее растрепанные рыжие волосы и ярость, пышущая из ярко-зеленых глаз. Желудок сжимается, и я глубже оседаю в кресле.

— Все на местах?

Люди — такие простые существа, и, как все прочие животные, попав в клетку, они мечутся и строят козни, чтобы вырваться на свободу. Во мне пробегает тонкая струйка облегчения. По крайней мере, мы скоро получим в свои руки того, кто стоит за всем этим, и снова сможем жить спокойно. А уж потом она заплатит за то, что посмела поиметь меня.

Потеря любого количества формулы «Лунного цветка» может быть катастрофической. То, что какая-то мелкая женщина может учинить такой разгром, даже не ведая, что натворила, — лишь один пример несостоятельности этой расы. Сверхъестественные во всем превосходят их.

Всякая магия имеет свою цену, и все они слишком поглощены жадностью и пороками, чтобы управлять ею должным образом, оттого так многие и оказываются прокляты со временем под влиянием цветка.

Получив лекарственное вещество цветка — луноцвета, — мужчины становятся дикими и отвратительными. Они кусаются, словно бешеные вампиры с острыми как бритва зубами, превращаясь в безумных исчадий ада, пока не наступит бессмертие, и именно поэтому применение луноцвета было запрещено за пределами сверхъестественных миров.ф

— Мы окружили все объекты. В тот миг, когда она выйдет на связь с тем, кто стоит за этим, наши люди возьмут их под стражу. Мы должны взять ситуацию под контроль в ближайшие дни, и никто ничего не узнает. Формула будет в безопасности, — говорит Микаэль так, будто все уже кончено.

Но я не буду удовлетворен, пока эта человеческая особь не перестанет дышать. Что-то в ней действует мне на нервы таким образом, что мне это не нравится, и я не намерен долго с этим мириться. Уже одно то, что я так легко вызываю ее образ в памяти, о многом говорит, ведь люди обычно недостойны моего внимания. Впрочем, у меня не было настоящего врага, которого стоило бы истребить, вот уже несколько столетий.

— Думаю, у нас проблема, — Микаэль прерывает мое кипящее состояние.

Его брови сведены в глубокую складку в концентрации, которую я с трудом различаю в слабо освещенном салоне лимузина, и я не в первый раз проклинаю то, что не был создан с превосходным зрением, как у вампиров или даже у отвратительных оборотней.

— В чем дело? — спрашиваю я, тело напрягается в ожидании узнать, кто стоит за недавней атакой. Если сверхъестественные фракции вступили в войну, о которой еще никто не знает, я хочу быть готов. Молния пронзает небо, и темный взгляд Неро скользит ко мне, словно чтобы убедиться, что я не стану причиной очередного каскадного отключения электричества.

Ему не о чем беспокоиться. Возможность схватить подлеца, который посмел покуситься на мое, подобно жажде крови в моих жилах. Я буду подавлять свою силу столько, сколько потребуется, а затем они заплатят.

— Что она делает? — спрашиваю я, едва сдерживаясь, чтобы не вырвать этот дурацкий предмет из его рук.

Он щурится, придвигает планшет на дюйм ближе к лицу, и его челюсть отвисает в изумлении.

— Микаэль? Она нашла поддельные файлы или нет? — выдыхаю я, раздражение нарастает с каждой секундой.

— Она играет в косынку, — произносит он, и его темная стриженая голова качается в неверии.

— Она что? Дай-ка сюда. — Я забираю слишком маленькое устройство в свои руки, пытаясь разобраться, что, черт возьми, он имеет в виду.

Мой взгляд расширяется при почти невинном зрелище.

Она сидит за слишком большим столом, массивное кресло нависает над маленькой фигурой, бледная рука подпирает подбородок, пока она играет в косынку и перекатывает эту нелепую штангу пирсинга у себя во рту по губам со скучающим выражением на лице.

Я листаю изображения с камер в комнате, большой палец скользит по крошечному экрану, и, конечно же, она одна, если не считать кота. В этом нет никакого смысла. Она должна лихорадочно пытаться замести следы или искать путь к бегству после повторного проникновения в систему Talbot, чего мы и ожидали, и даже провоцировали.

Я швыряю штуковину обратно в Микаэля, он ловит ее, и на его лице застывает пораженное выражение, делая темные глаза совершенно пустыми.

— Немедленно узнай, что она делала до того, как начала играть в косынку. Мы, должно быть, что-то упустили после ее звонка в Румынию, — приказываю я, отказываясь верить, что ее не потянуло переправить как можно больше информации тому, на кого она работает.

Talbot стоит миллиарды и имеет множество прибыльных дочерних компаний; все, кто хоть что-то из себя представляют, десятилетиями рвут акции. Чего люди не знают, так это того, что акционерами являются сверхъестественные сущности. Если тот, кто с ней работает, не охотится за новой формулой «Лунного цветка»… тогда что им нужно?

Брови Микаэля взлетают к линии волос, по его губам ползет усмешка, а уголки глаз подрагивают от затаенного веселья.

— В чем дело? — спрашиваю я, и как раз в этот момент мой телефон начинает вибрировать.

Раздражение нарастает, когда Микаэль отказывается отвечать.

Я поворачиваюсь, чтобы достать гаджет из кармана, и недоумение охватывает меня, когда мобильник Микаэля тоже начинает звонить.

Имя мэра Нью-Йорка загорается на моем экране, и я тыкаю в «отклонить», отправляя надоедливого придурка на автоответчик, но едва я это делаю, как поступает еще один звонок, на этот раз от демона, который, как я знаю, тесно сотрудничает с одним из человеческих новостных каналов.

— Микаэль, почему Финч звонит мне? — спрашиваю я, снова нажимая кнопку «отклонить», но следующий звонок поступает от другого влиятельного новостного источника.

— Сэр, вы только что пожертвовали двадцать миллионов долларов на гуманитарные инициативы Нью-Йорка, — произносит он, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица.

— Я что?! — громогласно спрашиваю я.

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ



Я с шумом сдуваю прядки рыжих волос с лица. Мне дико, до чертиков скучно, пока я жду хоть каких-то признаков Фрэнка Штейна и его прихвостней. Пока что вокруг царит такая тишина, будто все вымерли.

Я прождала уже минут двадцать, пока кто-нибудь вломится в дверь или хотя бы попробует вызвать лифт, к которому я изнутри отключила питание. Всякому, кто попытается подняться сюда, лучше уповать на наличие лестницы, потому что со всеми этими моими прибамбасами это место прямо как Форт-Нокс²³. Металлические раздвижные засовы, программируемые биометрические сканеры, ежедневно меняющиеся коды безопасности, камеры и системы наблюдения — всем этим заправляет охрана, которую я взяла под контроль несколько минут назад. Ловко, не правда ли?

Я даже нашла потайной уголок с закусками, обыскав большую комнату, да еще и укомплектованный мини-бар. Я швырнула в рот картофельную чипсину и громко захрумкала, сложив голени на гладкую деревянную столешницу. Какой же миллиардер и без мини-бара?

Эдгар громко мурлычет в своей переноске на столе, и я изо всех сил борюсь с желанием вытащить его оттуда. Вместо этого я просовываю руку внутрь, чтобы его погладить, не желая его по-настоящему тревожить, — позже будет предостаточно времени осмотреть его швы. Я бы и сама на его месте хотела проспать всю эту канитель, бедняжка.

Молния снова бьет в прозрачное стеклянное окно, но я уже почти не реагирую. Заряды пронзали небо с такой яростью, словно Зевс закатил настоящую вечеринку в облаках. Еще одна вспышка, и, готова поклясться, я слышу раскат грома сквозь толстое стекло.

— Как красиво, — выдыхаю я.

Взгляд сам скользит к монитору при первом же признаке движения, и мощная волна возбуждения бьет прямо в живот, заставляя его сжаться. Снаружи длинный черный лимузин мчится по подъездной дорожке, словно этот тип слишком много играл в GTA²⁴ в свободное время, и мои губы расплываются в улыбке.

Меня переполняет чистая, неподдельная радость, когда из машины начинают вываливаться люди. Шестеро мужчин выходят из автомобиля, все застегивают свои явно дорогие костюмы и направляются к дверям лобби. Все мое тело вибрирует от осознания того, что Фрэнк Штейн сейчас просто взбесится, когда поймет, какую ошибку совершил, недооценив меня. Бедный парень. Каково это — быть миллиардером, запертым за порогом собственного дома?

Я сосредоточенно щелкаю по камерам, пытаясь понять, куда подевались Фрэнк и его люди.

Мне нужно найти лифт, прежде чем он в него зайдет. Лобби практически пустое, за стойкой только дежурный. Вместо того чтобы изучать чертежи здания, я пока просто остановила все лифты. Фрэнки не должен затягивать с демонстрацией того, какой из них ведет в его офис.

Как только я отключу питание именно этого лифта, у него не останется выбора, кроме как позвонить в офис. И тогда я великодушно верну ему его драгоценное королевство… после того, как он доставит меня, черт побери, домой.

Торговаться с этим тупоголовым насчет моего освобождения должно быть несложно, в конце концов, никто не пострадал, но я не собираюсь отвечать за очередную его хероверть.

Полагаю, деньги, которые я только что перевела в совет по гуманитарным усилиям, пойдут на доброе дело. Это моя плата за все дни работы в условиях высочайшего стресса. Ему еще повезло.

Разорвать связь между системой безопасности и электропитанием здания — сущий пустяк. Даже если это и небоскреб, «железные яйца», не помогли Фрэнку Штейну сделать это место по-настоящему неприступным.

Желудок делает кувырок, словно блин, подброшенный на смазанной сковороде, когда Фрэнк направляется к стене, которая обнажает металл после того, как он нажимает неприметную кнопку, которую я бы никогда не заметила.

— Бинго! — произношу я в тот миг, когда стена сдвигается достаточно, чтобы разглядеть номер лифта, и я ввожу его в строку поиска, связанную с его системой, чтобы сменить код доступа. Я быстро меняю его, заставляя двери закрыться, прежде чем он успевает шагнуть внутрь.

Я вращаюсь в кресле, забрасывая руки над головой.

— Не на ту нарвался! — визжу я, издавая хриплый хохот, подобающий моей внутренней стерве, и усаживаюсь поудобнее в ожидании.

На экране я вижу, как его массивные мышцы напрягаются под тканью костюма, пока он яростно долбит по кнопкам на панели. Я вскакиваю с места и начинаю танцевать по комнате от счастья. Приседаю и трясу задом, замирая лишь тогда, когда на столе звонит телефон. О да-да-да. Прямо как я и думала.

Я беру трубку.

— Ферма мулов Берни, главный осел слушает.

— Мисс Креншоу, нет ли у вас идей, почему лифт не работает? — спрашивает Фрэнк, и в его тоне звучит легкость.

— Хм, ну, возможно, это как-то связано с тем, что я сменила код, — отвечаю я и начинаю смеяться, звук выходит глухим, мои плечи трясутся. В трубке воцаряется тишина. — Алло? — я поворачиваю кресло обратно, и у меня останавливается сердце.

Какого лысого!?

Двери лифта плавно разъезжаются, и я на мгновение вижу широкую спину Фрэнка, заходящего внутрь.

Дерьмо.

Пальцы мелькают в бешеном темпе по клавиатуре, пока я пытаюсь не дать ему подняться сюда. Я ожидала, что он пойдет по лестнице, после того как я сделала лифт бесполезным. Вот только он не бесполезен, потому что сейчас двери закрываются, позволяя Фрэнку и его людям войти и с легкостью сюда подняться.

Чтоб его налево.

Микаэль как-то проговорился, что это единственный частный лифт, и только он достигает пентхауса. Сумасшедшая мера безопасности, но она должна была сыграть мне на руку. И сыграла бы, если бы смена кода к лифту действительно сработала.

Как он это сделал…

Должно быть, у него есть код обхода. Черт, я бы на его месте сделала то же самое.

Пфф. Было бы так здорово заставить их всех побегать по лестнице. Интересно, где она вообще находится. Если ее нет, Talbot явно не соответствует строительным нормам. Мой мозг зацикливается на бесполезной информации, пока я ищу управление лифтом и пытаюсь вернуть себе контроль.

Несколько нажатий клавиш, и удовлетворенный смешок вырывается из груди.

— Посмотрим, как ты поедешь на лифте, когда у него не будет питания, большой парень.

Я фыркаю про себя, наблюдая за огоньками внутри лифта в ожидании, когда они погаснут, но брови опускаются, когда они лишь слегка мерцают в ответ на мои команды.

— А теперь реально, какого хера происходит-то? — обращаюсь я в пустоту. Как это возможно?

Качаю головой, понимая, что после сегодняшнего вечера тюремная камера мне практически гарантирована. Переговоры определенно пошли не по плану, но, думаю, я могу отрубить питание всего здания.

Я вскакиваю на ноги и начинаю отключать все. Сладких снов, Talbot Global. Как только питание пропадет, генераторы должны включиться автоматически, давая мне достаточно времени, чтобы сбежать.

Я сильно сомневаюсь, что Фрэнк Штейн станет рассказывать в новостях, как похитил меня и заставлял работать на себя несколько дней, и это должно удержать его от того, чтобы сдать меня копам.

Конечно, если копы все же появятся, я могу просто заявить, что отключила здание, чтобы сбежать?

Я пожимаю плечами. Так или иначе, Фрэнк проигрывает, и меня это устраивает, хоть и жалко здание. Я морщусь при мысли, что всему этому месту предстоит погрузиться во тьму: множество ресторанов, спортзал… Люди будут недовольны.

С другой стороны, восстановление питания не должно занять много времени.

— Простите, чуваки, — бормочу я под нос и погружаю здание во тьму.

Я поднимаюсь на ноги, спотыкаюсь о массивное кресло и прижимаюсь лицом к стеклу. Много лет назад Talbot Global установили перед входом светомузыкальный фонтан, который не перестает изумлять жителей и всех приезжих.

Я расслабленно опираюсь о стеклянную стену, и по мне разливается облегчение, когда я вижу, что фонтан неподвижен, его огни погасли, он безмолвствует и неподвижен.

— Да! Ага! Получай, Фрэнк Штейн! — кричу я.

Я танцую на месте, легко шаркая ногами по гладкому мраморному полу, исполняя «бегущего человека»²⁵ в офисе самого богатого человека в мире. Прыгая от восторга, я возвращаюсь к столу в ожидании звонка Фрэнка.

— Какими должны быть наши требования, Эдгар? — спрашиваю я его. — Думаю, нам точно стоит потребовать отпуск после всего этого, как ты считаешь?

Я смеюсь, но звук застревает в горле, когда до моего слуха доходит гул кондиционера.

Сердце падает в пятки, счастливые бабочки в животе обращаются в свинец, когда до меня доходит осознание: того, что отключение электроэнергии не вызвало даже малейших проблем.

— Дерьмо.