Перепрошит тобой

Глава 10

ФРЭНК Н. ШТЕЙН



Я раздуваю ноздри, чувствуя, как гнев закручивается внутри, будто в бешеном водовороте. Изо всех сил стараюсь не позволить оранжевой дымке затуманить взор, челюсти сжаты до хруста.

Колебания силы и магии выходят из-под контроля в груди, заставляя волосы на теле вставать дыбом, пока я пытаюсь дышать через это наваждение.

Какого хуя она только что со мной сделала?

По крайней мере, у этой стервы хватило ума устроиться на другом конце лимузина, но ее самодовольная ухмылка заставляет меня бороться с собой, она точно испытывает мое самообладание. Мгновение — вот все, что потребовалось бы, чтобы погасить свет в ее глазах, потушить его и стереть с ее лица это оскорбительное выражение.

Острая боль пронзает голову при этой мысли, и я сжимаю кулаки, пытаясь удержать нарастающую внутри силу на нейтральном уровне.

— Боже мой, тебе надо было видеть свое лицо! — говорит она, хихикая.

Я бросаю на нее взгляд, и моя температура зашкаливает.

— Уверен, ты считаешь себя невероятно изобретательной, но твой маленький трюк ничего не меняет.

Глаза рыжеволосой закатываются к потолку, пока она усаживается поудобнее, закинув ногу на ногу, и я замечаю, что она без обуви.

Какие милые, изящные ступни.

Черт побери мои неподобающие мысли.

— Это дало мне страховку, — заявляет она.

Моя бровь взлетает вверх, пока я наблюдаю, как она скрещивает руки на груди и устраивается на мягкой коже лимузина.

Страховку?

Ничего подобного у нее нет. Уже в ближайший час родовое поместье примет своего первого человеческого гостя за последние столетия. Даже сейчас отряд гулей готовится к нашему прибытию, убирая все, что может скомпрометировать или оказаться полезным для кого-то с ее навыками. Она сможет гнить там, умирая от скуки, пока не понадобится мне.

Мне следовало бы оторвать ее грешную голову и использовать для тренировок по футболу за то, что она натворила.

— Думаешь, твои глупые выходки спасли тебя? — спокойно спрашиваю я. — Скорее уж, ты лишь сильнее себя закопала.

— Ха! Конечно, спасли, глупыш. Мое лицо, — она раздражающе тычет в себя пальцем, — мистер Штейн, сейчас будет красоваться на первых полосах по всей стране. И если ты попытаешься от меня избавиться? Что ж, я уверена, найдутся те, кто поинтересуется, куда пропала твоя новая невеста, — она завершает тираду резким жестом, скрестив руки на груди, прежде чем откинуться на сиденье и угрюмо уставиться в окно.

Это почти смешно, насколько она верит, что подобная вещь сможет сохранить ей жизнь, пожелай я ее смерти по-настоящему.

Хотя должен признать, я ее недооценил.

Никто из нас не мог предугадать, что она действовала в одиночку или, если уж на то пошло, говорила правду. Даже если она и не собиралась взламывать систему «Talbot», ее действия поставили под удар мою собственность, и за это она заплатит.

— Ты очень глупая женщина.

Она презрительно фыркает и поворачивается ко мне, на ее наглых губах играет широкая улыбка.

— Я украла у самого богатого человека на свете и пожертвовала все в свой любимый фонд помощи животным, после того как он похитил меня и принуждал к…

— Глупая, — повторяю я, отказываясь поддаваться на ее попытки вывести меня из себя.

— Если хочешь, чтобы тебе вернули деньги, так им и скажи, — огрызается она.

Она пожимает плечами, словно намекая, что все ее остальные действия можно легко проигнорировать.

Более стойкие мужчины пытались вывести меня из равновесия и терпели неудачу, и я не позволю ей взять верх, как бы она ни пыталась и ни испытывала мое терпение, будто она была рождена исключительно для этой цели.

Я изо всех сил пытаюсь перестроить свой уровень энергии, заставляя ее подчиниться моей воле. С того момента, как она устроила это милое представление, энергия бурлила и клокотала во мне, словно раскаленный кипяток.

— Что ты, мисс Креншоу, никак не хочешь понять, так это то, что теперь ты принадлежишь мне. Считай себя моим личным хакером, пока не утратишь для меня всякую полезность, — говорю я, получая немалую долю удовольствия от того, как ее и без того бледное лицо становится совсем бескровным, отчего зеленые глаза кажутся еще более пронзительными.

Я расслабляюсь настолько, насколько могу себе позволить, с мыслью, что поместье уже близко, и я смогу высвободить энергию, что бурлит во мне с опасной интенсивностью, как только мы приедем. Микаэль уже распорядился убрать из дома все устройства, с помощью которых она могла бы сбежать или связаться с внешним миром. Поскольку я давно перестал использовать его как жилище, это идеальное место, чтобы держать ее там, пока она мне не понадобится. Осталось лишь выяснить, что ей известно, и вернуть то, что она взяла.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она, и я понимаю, что завладел ее вниманием.

— Я хочу знать, кто похищал грузы моей компании, — требую я, прекращая вести себя мягко, раз уж она не собирается сотрудничать.

— Я не знаю, что ты…

— Ты прекратишь нести чушь и играть в свои дурацкие игры. Сию же секунду. Говори то, что мне нужно знать, или твоя жизнь станет невыносимо трудной, — говорю я ей, не скрывая правды.

Обычно у меня нет нужды быть столь откровенным, но я знаю, что она осведомлена куда больше, чем показывает. Она гораздо умнее, чем мы могли предположить, даже для человека. Возможно, она и права, что все ее уловки пока что оберегают ее от меня, но, поступая так, она полностью себя раскрыла.

Я нажимаю кнопку и выдерживаю паузу, пока перегородка в лимузине не опускается.

— Бруно, — зову я.

— Да, сэр, — отзывается он.

— Мисс Креншоу будет проживать в поместье до дальнейшего распоряжения. Позвони заранее и распорядись подготовить для нее комнату, покинуть она ее сможет еще не скоро.

— Ты не можешь так поступить! — вырывается у нее с диким, полным неверия взглядом.

— Напротив, я могу делать все, что захочу. Добро пожаловать в новый ад, который ты сотворила для себя сама.

Мои губы почти тронула усмешка при виде того, как яростно выглядит в этот момент женщина. Ее зеленые глаза сверкают огнем, но она сдерживается, плотно сомкнув свои прекрасные уста.

— Отлично, ты начинаешь понимать, что спорить со мной бесполезно, — говорю я, с наслаждением отмечая, как алеют ее щеки, нарушая бледность кожи живым румянцем.

Я найду способ поставить эту человеческую особь на место, даже если это будет последним, что я сделаю.