Перепрошит тобой

Эпилог

ФРЭНК Н. ШТЕЙН



— Статус пары тебе к лицу, Фрэнк, — говорит Дойл, его рука сгибается за спиной, прежде чем он запускает в меня футбольный мяч с травянистого холма неподалеку от замка.

Он выглядит более беззаботным, чем я когда-либо видел, в черной футболке и джинсах, почти как на обычных воскресных посиделках… если бы не тот факт, что, кажется, он пытается меня убить этим мячом.

Тот врезается мне в грудь, и я кряхчу, сдерживая хрип от силы броска. Сволота. Влад предпочитает мстить изящно — выждет момент хоть сто лет, но отомстит с размахом.

Он предпочитает именно такой подход. Дойл же никогда не отличался терпением и использует любую возможность для удара.

Мы прибыли в Румынию сегодня утром, и я предполагал, что Бернадетт вырубится от усталости, ведь она не спала во время перелета. Но вместо сна она настояла, что должна «перестроить биологические часы» и победить джетлаг бодрствованием.

Именно поэтому мы все на улице пытаемся убить время под солнцем. Я перебрасываю мяч обратно, не особо вкладывая силу, и он с легкостью ловит его на лету.

— Зачем тебе столько? — спрашиваю я, бросая взгляд на множество мячей, усеявших землю, некоторые из которых уже расползаются по швам.

— Уитли набрала их для меня с запасом. Подумала, что они легко рвутся, — Дойл пожимает могучими плечами, заносит руку и снова запускает мяч.

Я снова ловлю его, игнорируя жгучую боль в ладони. Я готов принять его месть, если это означает, что моя пара сможет навестить свою лучшую подругу, что, кажется, значительно подняло ей настроение с момента нашего приезда. На их месте, попытайся они похитить Бернадетт или удержать ее от меня вдали, я бы заковал их в цепи и превратил их тела в пиньяты.

— Думаешь, ты перевезешь Бернадетт в Нью-Йорк? — спрашивает он.

— Скорее всего. Если только она не предпочтет переехать в другое место, полагаю, — отвечаю я, перебрасывая мяч обратно. Я могу управлять Talbot откуда угодно, и у нас более чем достаточно недвижимости по всему миру на выбор. Мы можем отправиться куда ей угодно.

Я бросаю взгляд туда, где она сидит в шезлонге под небольшим бежевым навесом с Владом и Обри, и прислушиваюсь к смеху девушек, снова перекидывая мяч Дойлу.

— Понимаю. Мне тоже всё равно, где быть, если Уитли рядом. А Влад, похоже, вообще прирос к Обри. Кстати, когда я получу свою яхту? — спрашивает он.

Я поворачиваюсь к нему и понимаю, что он говорит серьезно.

— Я тебе ничем не обязан, — говорю я ему, на этот раз бросая мяч сильнее.

Он ловит его, его взгляд становится желтым, а брови сходятся на переносице.

— Из-за тебя мы закрыли замок на три дня. Мне пришлось распустить всех гостей, не говоря уже о том, что меня подстрелили во время всей этой суматохи, пока этот, — он тычет кожаным мячом в сторону Влада, — закатывал истерики, пытаясь вернуть свою сбежавшую пару, которую ты вздумал прикарманить.

— Звучит так, будто ты ему и правда должен, Фрэнк, — кричит Бернадетт.

— На чьей ты стороне, женщина? — спрашиваю я ее, игнорируя то, как Обри разражается хихиканьем, а Бернадетт язвительно усмехается.

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ



Улыбка расползается по моим губам, пока я наблюдаю, как Фрэнк перебрасывает мяч Дойлу. Эта идиллическая сцена — не то, что я когда-либо ожидала увидеть. Я не уверена, чего ждала от визита сюда, но не могу сказать, что разочарована. Я убираю волосы за ухо, поджимаю под себя ноги и расслабленно откидываюсь в шезлонге, прежде чем перевести взгляд на Обри, сидящую рядом, и на Влада по другую сторону от нее.

После того как она показала мне часть замка по прилете, Уитли, новая пара Дойла и по совместительству шеф-повар, предложила устроить пикник, так что все мы собрались на улице.

Определенно, день для этого подходящий, думаю я про себя, любуясь прекрасным румынским небом. Легкий ветерок ласкает лицо, и меня переполняет счастье.

— Не могу поверить, что ты живешь в гребаном замке, — говорю я Обри, с восхищением разглядывая высокие каменные стены и то, как он прекрасно выглядит в утреннем солнце.

— Да-да, по большей части я чувствую себя принцессой. Но ты только посмотри на себя, вчера вечером ты шествовала по красной дорожке. Я только что заглянула в твой Инстаграм⁶³, и у тебя теперь больше подписчиков, чем у меня, — отвечает она, глядя на телефон у себя на коленях.

— И не напоминай, — стону я. Мой телефон разрывается от звонков, так что я выключила его и швырнула в сумку. Фрэнк говорит, что купит мне другой, более защищенный, но я не горю желанием разбираться со всем этим. Я никогда не была фанаткой соцсетей, в отличие от Обри.

— Кто-нибудь хочет перекусить? — спрашивает Уитли, направляясь к навесу с тарелкой, полной еды, в руках.

— Знаешь, я никак не ожидала увидеть тебя вчера на том приеме, — говорю я, беря печенье с тарелки Уитли и улыбаясь ей в знак благодарности.

— Это же была твоя помолвочная вечеринка, какой же я была бы подружкой невесты, если бы не попыталась попасть туда? — отвечает Обри, пожимая плечами.

— Она не умолкала об этом. Я велел Дойлу организовать нам рейс, — бормочет Влад с другой стороны от нее.

— Моя лучшая подруга — знаменитость, жизнь безумна, — заявляет Обри.

— Это говорит женщина, встречающаяся с Дракулой, — говорю я с каменным лицом.

— Давайте будем честны. Мы все здесь живем в сказке, — говорит Уитли, занимая место рядом со мной.

Я улыбаюсь темноволосой девушке. Она с первого взгляда мне понравилась и кажется идеальной парой для Дойла, который, похоже, тоже не может оторвать от нее глаз. Фрэнк смеется над словами Дойла, и глубокое чувство полноты поднимается во мне, пока я смотрю на него, словно часть меня наконец-то встала на свое законное место.

— Я все же настаиваю, что яхта мне причитается, — кричит Дойл Фрэнку, сильно бросая мяч с ухмылкой.

— Сколько же яхт у Фрэнка, Берни? Тебе, возможно, понадобится одна из них, чтобы сбежать от всех этих женщин, точащих вилы. Ха! Таблоиды называют тебя наследницей Креншоу, и даже есть петиция с требованием экранизировать вашу историю любви, — фыркает Обри, снова глядя в телефон.

— Представь, если бы они узнали, что я сначала взломала его и обокрала, — смеюсь я, откусывая печенье.

— Крутяк, — говорит Уитли.

— Ты и вправду думаешь, что гребаная яхта может возместить все содеянное тобой? — внезапно говорит Влад, привлекая мое внимание. Его взгляд вспыхивает красным, и мной овладевает зловещее, неприятное чувство.

— Ой-ой, — произносит Обри.

В мгновение ока, слишком быстрое, чтобы уследить за движениями, Влад появляется перед Фрэнком и наносит ему прямой удар в челюсть.

Из меня вырывается вздох, подхваченный другими женщинами, когда Фрэнк пролетает по воздуху и с громким всплеском приземляется в ров.

— Вот теперь мы квиты, большой чертов болван, и яхту я оставляю себе, — говорит Влад, прежде чем развернуться и вернуться к Обри.

Обри заливается хихиканьем, а я вскакиваю на ноги. Мои глаза расширяются и челюсть отвисает от шока, когда из мутной воды рва поднимается рыжеволосый мужчина. На нем черные плавки с сердечками, а его густые рыжие брови искажены недовольной гримасой.

Секундой позже Фрэнк вылетает из воды и с глухим стоном приземляется в нескольких футах перед нами, мокрый и злой. Во мне поднимается волна тревоги, но она исчезает, когда я с облегчением вздыхаю, заметив, что его глаза не изменили цвет, а небо по-прежнему ясное. С ним все в порядке.

— Вы, уебки, не можете оставить мою воду в покое? Без обид, дамы. У меня до полнолуния есть время, чтобы снять это проклятие и выбраться из этого гребаного рва, — говорит рыжеволосый мужчина и слегка кланяется, стоя на поверхности воды.

— О нет. Полнолуние на следующей неделе, — бормочет Уитли у меня под боком.

— Кто это? — спрашиваю я.

— Это Лахлан, и он на самом то деле милашка. Он Лох-Несское чудовище и не может покинуть ров, — отвечает Обри.

— Вау…

— Мы на этой неделе закрылись на ремонт, и гостей у нас не будет как минимум месяц, — продолжает Обри, и на ее лице появляется обеспокоенное выражение.

— Она будет здесь, а я пытаюсь поддерживать территорию в приглядном виде, — объявляет Лахлан.

Я наблюдаю, как Фрэнк поднимается на ноги и начинает стаскивать с себя мокрую футболку. Направляюсь к нему, чтобы проверить, все ли в порядке. Едва я оказываюсь рядом, его взгляд сосредотачивается на мне, и по коже пробегают мурашки.

— Нужна помощь? — спрашиваю я, не в силах оторвать глаз от его груди и играющим там мышцам.

— Ага. Если моя пара не будет бродить вокруг, рассказывая всем подряд, что я им должен, это очень поможет. Дойл никогда не успокоится после такого заявления. Что, черт возьми, мне с тобой делать?

— Не знаю. Обожать меня? Я весьма восхитительна, если присмотреться, — говорю я, улыбаясь ему и чувствуя, что он совсем не зол на меня. Тепло растекается по груди, когда он протягивает руку и притягивает меня к себе. Я визжу, когда он прижимается ко мне и нежно касается шеи, заставляя меня тоже промокнуть.

— М-м, жду с нетерпением, — говорит он, наклоняя голову, чтобы мягко поцеловать меня в губы, пока остальные свистят и подшучивают из-под тента.

Конец.