Перепрошит тобой

Глава 32

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ



— Я так взволнована, — признаюсь я, откидываясь на гладкую кожу лимузина по дороге на мероприятие. Волнение хлещет по венам так сильно, что удивительно, как я вообще не подпрыгиваю на сиденье. Опускаю взгляд на своё платье — алое, усеянное пайетками, — и глажу ладонью корсет, чувствуя себя красивой в этом облегающем наряде. С тех пор как я надела его, Фрэнк едва может отвести от меня глаза, и я не без удовольствия купаюсь в этом внимании, позволяя ему подпитать мою уверенность.

После прошлой ночи кажется, что мы стали как-то ближе. Его присутствие теперь действует на меня успокаивающе, даже когда живот сводит в узел от стресса.

Я похлопываю по клатчу в тон платью, лежащему рядом на сиденье лимузина. В нём всё, что понадобится на приёме: помада, приглашение и телефон с установленным вирусным тегом и кодом, способным взломать телефон Джекмана. Мне нужно будет просто быть рядом с ним меньше чем минуту — программа сделает остальное.

— Если что-то пойдет не так, тебе нужно лишь сказать об этом. Микаэль и я сможем слышать тебя, как только окажемся внутри здания, — говорит Фрэнк.

Я прикасаюсь к гарнитуре, которую мне установили прямо перед отъездом.

— Она сейчас не работает?

— Нет, устройства прослушивания включатся только когда мы приедем в «Пьер». Она тебе мешает? — спрашивает он.

— Нет, все в порядке, — бормочу я, убирая руку, чтобы поправить волосы, над которыми вечность трудилась целая команда женщин.

Я смотрю на него и фыркаю.

— Перестань хмуриться, а то так и останешься с этой складкой, — говорю я, дотрагиваясь до глубокой морщины между его бровей.

— Мне это не нравится, — жалуется Фрэнк.

Я пожимаю плечами и цокаю языком.

— Все будет хорошо. Моим любимым учителем этикета был бывший шпион, у меня есть вся необходимая подготовка для этого маленького мероприятия, поверь мне, — говорю я, доставая телефон с мягкого сиденья рядом, чтобы проверить время.

Я написала Обри, рассказывая ей, чем занималась на прошлой неделе, как только мне вернули телефон. И я планирую позвонить ей, как только мы уедем с этой вечеринки, поскольку она заставила меня пообещать рассказать, как все прошло. Хотя она не казалась особо шокированной, узнав, что Фрэнк мне в общем-то нравится, она вечность возмущалась, что я не перезваниваю, и беспокоилась, что Фрэнк ведет себя как мудак и сделал со мной что-то ужасное.

Я поднимаю глаза на этого самого мудака и невольно улыбаюсь, думая, как сильно он изменился.

От одной мысли о том, что я могу быть в этом совсем одна, а моё сознание просто обманывает меня, заставляя верить, будто я чувствую эмоции Фрэнка, — желудок выворачивает наизнанку от отвращения. Я немного боюсь спросить его об этом. Вдруг он скажет, что всё это у меня в голове. Я уже столько раз хотела спросить, ощущает ли он что-то между нами, но каждый раз какая-то невидимая преграда удерживает меня.

— Что-то не так? — вдруг спрашивает он, взглядом скользя по мне с беспокойством.

— Ничего, — отвечаю я, и у меня рождается идея, когда я замечаю, что перегородка закрыта, и, зная Фрэнка, эта машина звукоизолирована.

Возбуждение вспыхивает во мне по совершенно новой причине при мысли, что я могу помочь Фрэнку расслабиться до нашего прибытия. Осторожно подобрав платье до колен, я соскальзываю с сиденья на пол.

— Что ты делаешь? — спрашивает он.

— Сколько еще ехать? — игнорирую я его вопрос.

Он отводит запястье, чтобы взглянуть на часы.

— Еще минут двадцать, — отвечает он.

Я протягиваю руку между его ног к рубашке.

— Не хочешь помочь мне тут? — спрашиваю я, когда он не двигается.

Он вздыхает, словно я заставляю его сделать что-то ужасное, но выполняет мою просьбу и высвобождает рубашку из брюк, прежде чем встретиться со мной взглядом.

— Брюки тоже, Фрэнк, — я цокаю языком и прикусываю губу, когда один уголок его рта изгибается в мягкую улыбку, и он высвобождает толстый член из черных строгих брюк.

Тот падает ему на колени, и у меня текут слюнки. Подняв на него взгляд, я облизываю губы и сжимаю его одной рукой. Мне нравится, как его серый взгляд затуманивается, когда он наблюдает за мной. Его член становится толще, когда я начинаю легко надрачивать его в кулаке, ухватившись другой рукой за его колено.

Я наклоняюсь и облизываю головку, водя проколотым языком вокруг большого, украшенного пирсингом ствола. Я обхватываю его другой рукой, используя язык и рот, чтобы доставить ему удовольствие, зная, что если я действительно попытаюсь взять его глубоко, это испортит мой макияж так, что его невозможно будет поправить. По крайней мере, так у меня будет шанс доставить ему удовольствие и, возможно, немного успокоить в процессе.

Он выглядит таким красивым в черном костюме и галстуке, что мне и правда не нужно много усилий, чтобы захотеть его в каждую дырочку, какую смогу.

Он стонет низким животным звуком, и я улыбаюсь вокруг головки, когда его рука пытается коснуться моего лица. Я напрягаюсь, когда он хватает меня за плечи, когда лимузин резко поворачивает, но не сдаюсь, скручивая его в своей хватке, пока не чувствую, что он становится еще толще.

— Я сейчас… — говорит он.

Мощная струя бьет в нёбо, а я пытаюсь принять его глубже, втягивая щеки и глотая, пока он кончает густыми струями. Его пальцы сильнее впиваются в мои плечи, когда он толкается вверх, словно не в силах сдержаться, и из его рта вырываются хриплые стоны.

Я освобождаюсь и улыбаюсь его расслабленному выражению лица, его взгляд тяжелый и томный, с оранжевым светом, горящим в глубине. Тепло и нежность разливаются у меня в груди, и я сильно прикусываю губу, чтобы не спросить его об этом.

— Ооо, смотри-ка, кто теперь расслабился. Называй это хорошо выполненной работой, — говорю я, доставая салфетку из отделения рядом, что нашла раньше, чтобы промокнуть губы, затем поднимаюсь с колен и скольжу на сиденье рядом с ним.

— Ты больше никогда не будешь работать на кого-либо другого, — бормочет он, закидывая руку на лицо и откидываясь на сиденье. Его член все еще обнажен и поблескивает влагой от моих недавних ласк.

Я смеюсь, когда он приподнимается и начинает приводить себя в порядок, убирая член обратно в брюки. Закончив, он обвивает меня своей мощной рукой, притягивая ближе, и меня наполняет чувство удовлетворения, неведомое мне прежде.

Он сжимает мое бедро, обтянутое алым шелком.

— Давай я…

— Нет, ты испортишь мой макияж, — останавливаю я его, отстраняя, пока он не загорелся желанием отплатить тем же.

Я улыбаюсь, когда он снова расслабленно откидывается на сиденье, перекидывает свою большую руку через спинку и опускает на меня ладонь.

Я пробовала любить лишь однажды, еще в колледже, и после того, как мое сердце быстро разбили, я поняла: мужчины в большинстве своем говорят одно, а делают другое, чтобы получить желаемое. Я поклялась никогда больше не позволять причинять себе такую же боль. Но с Фрэнком все иначе. Это пугает так, как никогда, и я боюсь, что не захочу, чтобы это закончилось.

Я вкладываю свою руку в его и играю с пальцами, замечая, что они втрое больше моих. Рядом с ним я чувствую себя такой маленькой и хрупкой…

Возможно, я и поклялась когда-то забыть о мужчинах, но, может, с этим монстром у меня есть надежда.

— Ты никогда не перестаешь удивлять меня, — тихо бормочет он, целуя меня в макушку.

— Знаю, я просто полна сюрпризов, — отвечаю, надеясь изо всех сил, что все это не окажется какой-нибудь игрой воображения.