Обреченный на игру

Глава 69. Штурм и послесмертье

Демоны – высшие паразиты игрового мира, созданные как насмешка над всем светлым и упорядоченным. Но как король умудрился призвать их себе на службу? Или та армия, что вышла из Бигинера, бежала, а вовсе не шла на поиски некроманта? Но тогда почему люди после боя отступали в сторону города? Почему обращённые в зомби солдаты ничего не говорили об этом странном демоническом пришествии?

О демонах было известно только то, что они предположительно существуют. Но отступать было нельзя, как и медлить. И плотные ряды грибляндцев вошли в крепость под нудение Сашуаса на латыни.

Буст:

Способность грибов повреждать неповреждаемое и устойчивое к физическому повреждению.

В режиме стратегии Марио видел тысячей грибных глаз. Видел, как на баррикадах сплачивался туман, образуя плотные фигуры, напоминающие человеческие только отчасти.

Внезапный свист стрел и многократная боль из десятков истыканных грибных тел ворвались в сознание вождя. Из темноты и тумана стреляли прицельно, параллельно земле. Первый гриб сунул копье в туманную фигуру и тут же получил обратный укол высунувшимся, похожим на длинный позвоночник, оружием. Это была костяная плеть или жало скорпиона, или неведомым образом собранные вместе обломки костей. Инструмент, а может конечность, ударил и углубился назад в туман. Ледяной щит потратил десять единиц маны пехотинца.

С криком «Гонбей!» грибляндцы полезли на туман. Началась ожесточённая драка ни с чем – с тенями, использующими в качестве оружия искорёженные костяные даже не клинки, а колья с неровными срезами.

Сознание Марио не успевало обрабатывать тысячные алгоритмы индивидуальных сражений, поэтому вождь вышел из грибных умов, оставив индивидуальные бои на откуп ИИ и воспарив над боем споровым облаком.

Залп стрел ударил по грибам вновь. Огонь вёлся очень плотно, как будто лучники видели свою цель. Ведомый любопытством Марио подался вперёд, пролетая над тенями, отдалённо напоминающими насекомых и морских жителей. Только тут они были изуродованными – с торчащими отовсюду шипастыми лапами, клешнями, щупальцами. На такие эксперименты не способна была даже природа, лишь искажённый разум доселе неведомого мог призвать такое.

Монах ожидал увидеть сотни королевских лучников, да хоть бы и скелетов, стреляющих по велению магии, но его взору предстало изогнувшееся двадцати метровым телом, сидящее на руинах сразу нескольких домов, существо. Больше всего оно походило на червя или сороконожку, на спине у которой, а точнее из спины, торчали люди, голов так двести. Столько же пар рук натягивали длинные королевские луки.

Очередной залп унёс многочисленные свистящие стрелы в сторону штурмующих. Марио воспарил над сороконожкой и, собрав себя в материальную форму, устремился вниз. Прыжок веры должен был расплющить голову насекомого, однако в один момент оно скользнуло вниз в туман с дичайшей скоростью. Не успел Марио приземлиться, как интуиция воплем в его голове приказала разобрать себя на споры. То место, куда он падал, в мгновения превратилось в колосящееся поле из стрел. Михаил снова набрал высоту, вглядываясь в туман, но огромной сколопендры нигде не было.

Звуки боя нарастали. Это с юга в город вошла орда зомби. Прунь же вломился в крепость по центру. Он запросто перемахнул через баррикады, оставляя позади себя драгунов и рыцарей смерти, неспешно, но уверенно движущихся к проломам.

Глобальная мясорубка нарастала. Всё живое и мёртвое вокруг дралось с тенями. И, несмотря на тяжесть потерь, войско Марио давило детей мрака. Особенно хорошо справлялись с демонами маги и грибные драгуны – заклинания и электрические разряды рушили тёмную защиту, поражая невидимые глазу цели.

Михаил, сдавшийся и оставивший попытки поймать сколопендру, перенёс себя на правый фланг, материализовываясь возле некроманта.

– Стервятник! Там, на левом фронте, огромная сороконожка. Пошли Пруня, пусть голову ей откусит!

– Ты, блин, чего пугаешь? – подпрыгнул Седучь, сворачивая обратно в ману огненный щит, поставленный между Марио и некромантом.

– Понял. Как оно выглядит? – уточнил Миглис.

– Как огромная сколопендра, из которой поросло двести лучников. Совесть, считай мою память за последнюю минуту!

– Принял! – вымолвил ментальщик. – Сейчас отправим дракону!

– Я дал Мстиславу рекомендацию отойти от проломов. Живым тут нечего ловить, – почему-то поделился некромант, напряжённо всматриваясь в туман.

– Правильно, гномы сейчас вымирающий вид, – похвалил его Марио и распался на споровые части, чтобы контролировать бой, если не с птичьего полёта, то хотя бы быстро передвигаясь над сражающимися.

Охота началась. Прунь крался между домов, не атакуемый никем из-за своего размера. Он вынюхивал свою цель, словно большая собака, приближаясь к месту, где животный слух улавливал разряжающиеся две сотни луков. Последние метры дракон полз медленнее, стараясь не спугнуть насекомое.

Оно сидело в щели между крепостной стеной и башней – там, где не штурмовали. Огромное насекомое зацепилось за стену кучей ножек, а лучники на его спине натягивали стрелы для ещё одного выстрела. Тварь явно обладала хорошей реакцией и феноменальной ловкостью. Кроме того она смотрела как минимум четырьмястами глазами.

Дракон набрал побольше воздуха, чтобы уплотнить его в особых отделах своего желудка. Память боестолкновения Марио и сороконожки дала понимание ИИ Пруня, что тварь – мега ловкая, и, возможно, поймать её под градом стрел будет нелегко. Мёртвый змей прицелился и изрыгнул кислотный удар по сколопендре. Мимо! На том месте, где было насекомое, оказалась только оплавленная часть стены со стекающийся по камням зелёной кислотой.

Стрелы зарикошетили от кожи и лат Пруня, но вот напор заставил змея попятиться – не каждый день в тебя прилетает одновременно две сотни стрел.

Сороконожка скользнула в туман раньше, чем Прунь успел заметить, куда именно.

– Привет, Драву! – Голос Пликса звучал спокойно и сдержанно, с его двух двуручных мечей стекала смолянистая чёрная жижа.

Сколопендра повернула голову, будто не узнала его, но голос коснулся чего-то в её душе. Сотни наспинных лучников поглядели на Пликса зелёными зрачками глаз, а их рты вымолвили хором всего два слова.

– Ктоо тыы?

– Нас было пятеро. Помнишь? Ты – Драву, я – Пликс, а также Ратмир, Гудвин и Орамазук.

– Ты не Пликс! – тетивы заскрипели, а энта выбрали целью целых двести луков.

На что король деревьев воткнул перед собой меч, чтобы толщина лезвия хоть немного ограждала его от атаки стрелков.

– Вспомни, игра дала нам на откуп пять параметров. Гудвину, человеку, не написавшему в жизни ни одной программы, мышление. Тебе, спотыкающемуся на всех лестницах офиса «Как в сказке!», ловкость. Вечно болеющему Ратмиру – выносливость.

– А Орамазуку силу, – прошипели головы лучников. – Но ты не Пликс!

– Пого… – попытался остановить сороконожку энт, но стрелы уже летели крошить его древесное тело.

Пликс взмахнул мечом, чтобы попытаться отбить хотя бы часть, но тут сороконожку настиг Прунь, свалившись на неё откуда-то сверху. Он вгрызся в прочную спину насекомого, отрывая когтями выросших на его спине лучников. Дракон уже нанёс сто хитов урона и продолжал разрывать сколопендру на куски, пока она, взревев, ни растворилась в воздухе. На что Прунь обиженно, совсем по-детски приземлился на лапы, взглянув на Пликса. Его глаза говорили: «Куда делось?», но немного покрутившись на месте, дракон вновь вернулся к ловле других не менее интересных теневых тварей.

Руки энта опускались. В его взгляде читалось непонимание и надежда.

«Неужели есть какой-то мир-послесмертье, куда уходят души убитых в игре игроков и НПСов?» – думал он. – «Или это все был демонический морок?»

До конца ночи Энт перерубил своими двурами не одну тень. В каждую он вглядывался в поисках знакомых черт, что, конечно, замедляло его удары, но по-другому Пликс просто не мог. В этой битве он встретил отголосок того, кого считал давно сгинувшим. Такого же сбежавшего в игру и исчезнувшего в ней.

Тем временем битва сходила на нет. Но только с восходом солнца демонические силы окончательно перестали сопротивляться. Туман отступил вместе с ночным мраком, обнажая потери армии Марио.