Обреченный на игру

Глава 64. Тупые, холодные, злые или братский котёл

Господин Миглис вместе с его соратниками – магами и толпой гномов быстрым маршем поспешили покинуть Шаруланкар. Я не обсуждал стратегию командования у военных, да и у зомби типа меня это было не принято. Вместе с живыми шли и мёртвые: два лича, чьи слоты были заполнены лишь пятнадцатью андедами на каждого и десятью мёртвыми магами с подавленной волей.

Я встретился с господином под утро. Колонна живых пришла с востока. Измождённые маршем, пахнущие маной и хитами, они выделяли ещё один запах – запах скрытого страха.

«А вдруг моя сотня кинется на них?» – говорили их напряжённые лица.

Мы приветствовали живых синхронным опусканием на правое колено. Все мои подопечные по некрокоманде опустили горящие глаза, опустил их и я, чтобы вновь поднять через мгновение, как обычно поступает старший группы.

«Я назвал его Прунем, господин», – передал я.

Но некромант не ответил, а лишь пошёл вокруг моего пета, осматривая флюидные спайки на местах отрубленных голов и крыльев, при этом одобрительно хмыкая.

Я ловил на себе взгляд Мстислава. Гному не нравилось сотрудничать с магами и уж точно не нравились мёртвые, но он переступал через себя, что-то изменилось в этом сумасшедшем вояке. После потери молотов и новости о расщеплении Ратибора это был уже другой игрок. Игрок, готовый сотрудничать, готовый идти на компромиссы, но по-прежнему чудовищно опасный для своих врагов.

Не вставая с приклонённого колена, я наблюдал, как личи Миглиса поднимали трупов, делая из них своих солдат. То были тела, которые мои зомби тащили как боезапас для Пруня и запасные боевые единицы на будущее, ведь я был не в силах технически контролировать более ста единиц.

Тупые, холодные, злые личи… В их светящихся глазах я не мог зацепиться даже за толику разума. В них читалась только смерть, только хаос.

«Значит, говоришь пятьдесят метров дальность плевка?» – молча спросил Миглис.

«Думаю, может плюнуть и дальше, господин!» – передал я.

– Ну? – обратился Миглис к рыцарю, который видя, как мои мёртвые упали на колено, повторил наше движение. – Где лагерь короля?

– На перекрёстке у Бигинера инженерные сооружения, там же кухня, там же палаточный городок с лазаретом.

– А караван туда приходит? – подключился к допросу Седучь Вспышка. – Много ли людей охраняет Блута?

– Караван, да, туда. Только Блут там не появляется. Он везде со своим серым магом, с Дороном.

– А основные войска? – вмешался в разговор Мстислав.

– Воюют в БигинерПлейсе, в том, что от него осталось, – опустил глаза рыцарь.

– Что думаешь, Мстислав? Ударим по лагерю, поднимем ещё личей, зомби и рванём навстречу каравану, пока армию не повернули нас ловить? – улыбнулся Миглис.

– Я за, только бы на месте не сидеть, – ответил Мстислав, косясь на Пруня.

Что думал в этот момент гном, одному ему было ведомо. Ну, или ментальщику, Совести. Его магию я определил ещё при связи с Миглисом по некросети, там чувствовалось постоянное присутствие чужого разума. Надо сказать, что маг сильно рисковал. Прикосновение к сознанию мёртвых с большой вероятностью может обернуться гибелью кастера, провалом сознания в бездну, потерей того, что в старину называли душой. Потерей там, откуда не возвращаются. Но Совесть давно работал в спайке с некромантом и, скорее всего, знал или подсознательно чувствовал грани, куда можно соваться, а куда нет.

Мы выдвинулись на Бигинер мимо озера феев, где больше не было этого забавного народа. Продвигаясь по начальным локациям, мы не заметили ни одного игрока второго-третьего левлов, спасающих деда из плена или ловящих грибы. Новички бежали от нашей армии, как от огня! Для них мы все были неопределённого левла и очень опасными. Возможно даже, над головами у каждого из нас светился красный черепок, хотя с тех пор, как я слал личем, черепков, да и хитовых полосок я больше не видел. Игра спешно придумывала для низколевловых игроков квесты у озёр или у эльфийских лесов, лишь бы убрать их подальше от нашего похода.

Наконец, вдали замаячили флаги Блута, развивающиеся на многочисленных шатрах стоянки войска короля. Хаос и паника начали твориться в лагере противника, как только нас заметили. Заметили поздно.

Затрубили рога, и даже кто-то начал строиться, чтобы дать нам отпор. Но Прунь непрерывно извергал на новообразованные шеренги противника дождь из кислотных останков, рассеивая их и заставляя принимать хаотичный бой, работая лучше любой артиллерии. А в хаотичном бою не было равных нежити, которая по команде Миглиса перешла в «раш». Три лича, среди которых был я, и двести единиц мёртвой пехоты устремились на противника. Гномы же держались квадратом, прикрывая кастующих мёртвых магов. Казалось бы неспешно, но шаг за шагом они приближались к лагерю.

Я был в фронтлайне, однако не тратил ману и не вступал в бой, для вида взяв в руки парные короткие мечи, чтобы не отличаться от других зомби.

Запылала осадная башня – сооружение поджёг кто-то из своих, чтобы оно не досталось нам. Тыл Блута не был готов драться против нежити, слишком специфична была атака мертвецов, поэтому многие бежали в сторону города.

Стервятник шёл в тройке со своими друзьями, то и дело, вглядываясь в трупы. Он искал подходящих личей, не желая переделывать мёртвых магов в иной класс. Те двое, что были лишены своей воли почему-то его не вполне устраивали, хотя личи разупокоивали чётко и сразу же, как только смерть настигала очередного защитника королевского кемпинга.

Солдат в лагере было мало, много больше обслуживающего персонала армии и инженеров.

– Его! – крикнул Миглис, указывая на седоватого мужичка, выбежавшего из палатки с какими-то свитками.

Я метнул в бедолагу мечи, один из которых отбросил и пригвоздил инженера к илистой почве.

«Филли, обеспечь прикрытие, пока поднимаю лича!» – скомандовал господин, и я передал его команду двадцати копейщикам, вместе с которыми мы собрались вокруг некроманта и других двоих магов, ощетинившись во все стороны копьями.

– Наконец-то это будет лич серии 500 как у Марио! – самозабвенно радовался добыче Стервятник.

Что было такого в этом старике, я ума не мог приложить, но внимательно смотрел за действиями некроманта, пытаясь понять концепцию поднятия равного себе лича.

Наконец активная фаза боя стихла, хотя то тут, то там все ещё кого-то добивали. На мою сотню возложили периметр, и я подчинился, рассылая зомби во все стороны лагеря с задачей сигнализировать о любом движении.

– Чем так пахнет? – спрашивали друг у друга отошедшие от боя и порядком уставшие гномы, а самые прозорливые уже устремились к массивному котлу полевой кухни, все ещё бурлившему на огне.

Один из гномов скинул крышку котла набок, взобравшись на поварской постамент, и глубоко запустил такую же большую поварёшку внутрь, вытаскивая наваристый кусок. Он чуть было не упал, когда та вернулась с маленькой даже по гномьим меркам четырёхпалой ручкой, так похожей на детскую. Это была кисть и предплечье с черно-белой татуировкой на запястье – на рисунке был изображён фей с двумя короткими ножами.

– Это грибная разведка, – пояснил рыцарь шокированным гномам. – Лагерь уже второй день питается пойманным отрядом разумных грибов.

Зомби едят людей, драконы едят людей, люди едят животных и грибы, грибы питаются от земли. В этой цепочке было всё правильно, но вот только гномы не спешили наброситься на лакомство. Рука в котле отбила аппетит, хоть и состояла не из человеческой, а из грибной плоти. Гномы в жесте скорби склонили головы, кто-то даже снял шлем. Общая тяжесть осознания факта братской могилы в котле для приготовления еды так и витала в воздухе.

Седучь понял молчаливые взоры правильно. Маг протянул к котлу руку ладонью вверх, как будто взывая к небесам. Пламя тут же полыхнуло в пять раз сильнее. Теперь горели не только дрова. Горело и то, что было в котле. Горело под молчаливые взоры нашей армии. Грибная разведка выкипала черным дымом, который тут же подхватился налетевшим ветром, уносящим смоляной столб в сторону Грибляндии. И если бы я верил во всю эту лабуду с душами, то подумал бы, что корнеплоды наконец-то обрели покой, уносясь в свои любимые болота.