Не путайся под ногами!

Глава 24

— Я не понимаю, — верещал беснующийся горе-садовник. — Я не понимаю, я теряю силы! Что она делает? Что она делает⁈ — он тыкал скрюченным пальцем в Фиону, и та опасливо отползла.

— Что вы делаете, почтенная Фейла? — вкрадчиво осведомился Даг.

— Ровно то, что могу, — огрызнулась она. — Давлю клятую пыльцу! Амулет вы у меня отобрали, — прибавила мстительно. — Боитесь, видать, за свою шкурку…

Она вовремя проглотила слово «никчемную» — решила, что дерзости достаточно. И так спорит с тем, кто сильнее. За такое шкурку могут попортить ей.

— Вы должны перетягивать силы по методу мастера Ланга…

— Я давлю пыльцу! — повторила она со злостью. — И все силы уходят на это!

— А если снова отобрать у тебя дар? — он снова сам не заметил, как перешел на небрежное панибратское «ты».

— Забирайте, — огрызнулась она. — Пусть ваш доходяга сам управляется! А я посмотрю и посмеюсь, когда ваше вшивое древо засохнет или вырастет вбок.

«Прости, — прибавила мысленно. — Ты — не вшивое».

«Я знаю, — отозвался он неожиданно. — Это твои двуногие сородичи — вшивые. По крайней мере, эти самоуверенные индюки, возомнившие себя богами».

Экие речи! Длинные и высокопарные. До сих пор он больше отмалчивался.

Даг в раздражении ощерился. Она осторожно потянула тонкий корешок сбоку вверх, заставляя прорасти в стену. На это сил почти не потратила — древо само помогало. Тут же ощутила, как затрепыхался горе-садовник, силясь остановить рост.

— Я не могу его удержать, — пожаловался он.

Продажный сын дохлой протухшей гиены! Он совсем не может держать язык за зубами? Сразу сдает ее с потрохами, стоит ей сделать малейшее движение!

— Тебе говорили — не надо удерживать! — рыкнул Даг. — Древо должно расти. А ты, — он остановился перед Фионой, ткнул ее колено носком башмака. — Сможешь удержать?

— Понятия не имею, — отрубила она. — Мне сказали — тянуть силы, я и тяну. А сейчас я пытаюсь избавиться от пыльцы, чтоб она не просачивалась сюда. Чтоб не рассыпалась вообще! И ничего больше не успеваю.

— А если я отрежу что-нибудь твоему муженьку? — ласково осведомился он.

— Я же сказала, что не успеваю! — заорала она, срываясь на визг. — Отдайте тогда амулет! Без него эта пыльца меня доконает. Вы сами сделали так, что я лишилась сил!

Даг ухмыльнулся и направился к Милну. Выудил из складок одежды знакомый нож.

«Не ори, — остерег голос древа. — Вытягивай силы и передавай этому недотепе! Пусть кидает их в рост моих ветвей. Живее!»

И что за прок с этого? Сейчас этот негодяй…

Что бы она ни думала о замыслах древа и методах Дага — надо действовать. И единственное доступное ей действие — то, что ей посоветовало самонадеянное растение.

А заодно — и корешки подрастить, прямо в пол, под места, где бдят сектанты.

«У тебя сил не хватит! — бесплотный голос аж заорал — Фиона схватилась за виски. — Не смей, ты упадешь прежде времени! Сама не заметишь, как обессилеешь».

Ладно, ладно. Поняла! К чему так вопить-то — в ушах звенит.

Выполнить в точности то, что сказано. Это можно. Фиона принялась перекачивать силы «коллеге». Сразу ощутила, как рванул вверх ствол древа, приближаясь к потолку. Ветки стали расходиться в стороны. Она чуть не забыла о пыльце — та посыпалась прямо-таки облаком.

Вот как⁈ Ни цветов, ни даже листьев — а пыльцы больше, чем над полем амброзии!

А неважно. Главное — не дать пыльце сорваться с веток и осесть на потолке. Потому что она сразу просочится сквозь почву и окажется здесь, в этой камере. Тогда-то она, Фиона, вообще лишится возможности что-либо сделать.

— Оно растет! — завопил дядюшка-садовник в непонятном восхищении. — Оно опять меня слушается…

Даг замер с ножом в руке. Фиона с удивлением поняла, что от момента, как древо подсказало, что делать, прошли считанные мгновения. А по ощущениям — миновало с четверть часа, не меньше, столько всего произошло. Столько действий пришлось совершить. Вон, сбоку в мягкую почву вонзился конец самой торопливой ветки.

— Что, закончились выдумки? — злорадно осведомился Даг.

И тут совсем рядом с ним из-под пола вырвался отросток, ринулся вверх, утолщаясь. Он выругался, отпрыгивая в сторону.

— И что, сказать нечего? — он с усмешкой подошел к ней, склонился.

— Не мешайте, — огрызнулась она. — Отвлекаете!

— Я опять не могу удержать его! — заверещал садовник, потому что она мгновенно прекратила перетягивать для него силы. Вместо этого — потянула несколько корешков внутри стены вверх. — Оно творит, что хочет — не слушается меня!

— Древо растет? — грозно вопросил Даг.

Кажется, истерики ему надоели. Дядюшка-садовник, стремясь выслужиться, переборщил с жалобами. К тому же не мог выразиться четко. И принимать его всерьез сектант прекратил.

Доходяга, похоже, уловил перемену в настроении фанатика. Смолк, заморгал растерянно.

«А вот нечего было визжать, — мстительно подумала Фиона. — Подумаешь — пару корешков в сторону увела! Мог сделать вид, что не заметил?»

— Я спросил, — Даг шагнул к нему ближе, заставив отшатнуться и завалиться на пол. — Древо растет?

— Растет, — пролепетал тот.

— Чего ты тогда вопишь?

— Но оно растет… не туда, — принялся оправдываться он. — Оно тянет ветки и корни куда-то вбок!

— Само тянет? — заинтересовался Даг, моментально разозлив Фиону способностью видеть суть.

— Само прекратило сейчас расти, потому что ты болтаешь языком вместо того, чтоб делом заниматься! — встряла она. — А у меня сил нет — всё тебе уходит!

Ответить садовник не успел. Середину комнаты пронзил тонкий отросток, приподнялся над полом и замер.

— Как это — делом не занимаюсь⁈ — тут же вскинулся он. — Вот ведь, растет!

— Проросло и замерло, — уронил Даг. — Почему не растет дальше?

Тот спохватился. Фиона хотела было остановить возвращение сил — очень уж хотелось напакостить, чтоб не верещал безостановочно, но решила повременить. Пусть древо вырастет выше. Только не забывать удерживать пыльцу, иначе ей скверно придется.

Пол и стены дрогнули. С потолка посыпалась земля.

— Древо! — шепнул дико Даг, озираясь. — Следить за этими двумя! — бросил замершим у стен подручным. — Особенно — за этой, — пнул походя Фиону и вылетел прочь.

«Защита пала, — со странной удовлетворенностью поведало древо. — Теперь лишь дождаться шума. Главное — не спешить».

Не спешить? Это можно. Вот только сил становится всё меньше.

«Они у тебя еще есть».

Ну да! Это утешение, конечно. Спрашивается, много ли она сможет сделать с этими кандалами — пусть даже маркизу и удастся прорваться сюда. Тем более, фанатики наверняка этого ожидают. Медорр сам говорил — защите нужно продержаться лишь до момента, как Великое древо подымется и раскинет ветви.

Хотя… он говорил — подымется над землей. Ветви раскинулись — вон, верхушка пробила потолок уже их комнатушки, и ветки над головой делаются всё толще. А ей приходится постоянно оставаться в напряжении — ослабь на мгновение бдительность, и пыльца посыплется густым облаком. Но над поверхностью, на открытый простор, древо пока не вырвалось. А значит…

Значит, имеет смысл замедлить его рост. Ей сил это не прибавил, потери не уменьшит. А вот горе-коллега сам не сможет вытянуть древо сам.

— Ты опять, — заверещал тот.

— Я делаю, что успеваю, — огрызнулась Фиона. — У меня силы уходят! И пыльца меня беспокоит куда больше, чем твои проблемы, — пока говорила, мстительно уменьшила количество сил, что вытягивала из растущего древа. — Но ты можешь снова позвать этого, — прибавила она с усмешкой. — У них там сейчас жарко — этот вертеп штурмуют! Так что пусть тратит время здесь — проще будет сюда прорваться.

Между прочим, мог бы и правда позвать Дага. Тот сильный маг — без него снаружи прорваться будет проще. Почему бы не упростить людям маркиза задачу?

Садовник заглох. Только тяжело перевел дыхание, вытер грязной рукой испарину со лба. Не желал, значит, беспокоить огненного мага во время штурма! Тоже неплохо — тот не заявится угрожать. Видеть, как кромсают ножом Милна или Ванессу, ей не хотелось.

Но как же, демон квадратный подери их всех, избавиться от кандалов⁈

«Возьми пучок корней и отдели их от воли этого доходяги, — потребовал голос в голове. — Я сам сделаю, что надо».

Только и остается, что довериться. И надеяться, что не свалится без сил до момента, как придет помощь. Потому как без помощи от нее проку почти и нет.

Кора на ветках лоснилась в лучах светильников.

Фиона давно улеглась на пол — сил не было. Сознание плыло, она бездумно щурилась, разглядывая ветви, пронзившие земляные стены комнаты и ушедшие куда-то в стороны.

Краем глаза видела, что коллега-садовник сидит, с трудом не заваливаясь набок. Ну да — поди-ка удержи древо только на своих силах! А она ему сил почти не давала. Он, кажется, перестал замечать, как корни проросли в стенах и подобрались пучками под каждого из фанатиков. Во всяком случае, вопить он прекратил. Возможно, потому что Даг больше не появлялся.

По уверениям звучащего в голове голоса древа, сектанты со своими главарями крупно завязли в драке на верхних этажах. Правда, и вниз прорваться штурмующие не могли.

Долго… слишком долго.

— Эдди! — окликнула она, забывшись. — А сколько времени мы торчим здесь? Пожрать бы, — прибавила, спохватившись.

— Заткнись! Делом займись! — кинулся к ней один из фанатиков, пнул в бок.

Это оказалось неожиданно. Фиона не успела среагировать — да и что противопоставишь рослому мужчине? Воздух вышибло из груди. Перевернулась набок, согнувшись и пытаясь отдышаться.

— Всего-то часов семь, Фей, — услышала она как сквозь вату.

Отметила, что голос звучит насмешливо. И тут же — чужая ругань, звуки ударов. За то, что посмел подать голос. Зажмурилась.

— Оставьте, прошу, — скулящий голос садовника. — Сил совсем нет.

— Слышишь? — ее ухватили за волосы, встряхнули. — Эй!

Фиона зажмурилась крепче. Она так и представила, как сейчас обрушится сверху густым дождем пыльца, окутает всю комнату. Ее это точно доконает. Нет, терять остатки внимания нельзя!

— Нет-нет, дайте ей прийти в себя! — вступился садовник. — Иначе она и дальше не сможет тянуть силы, а без них я не смогу, — кажется, начал соображать.

Во всяком случае, о том, что отростки корней ветвятся под фанатиками — вопить не пытался. А ведь наверняка чувствовал, потому что сам сделать ничего не мог. Хоть и пытался остановить рост, завернуть корни в другую сторону. Наверняка понял и то, что это воля не древа, а ее. Вот только он слишком от нее зависел. Своих сил почти не осталось.

А потом послышался отдаленный шум.

Светильники замерцали, тусклый свет образовал противное дергающееся марево. Визг привлек внимание. Правда, почти сразу потонул в судорожном всхлипе. Фиона разглядела, как один из сектантов ухватил Ванессу за волосы, вытянул нож. Второй сунулся к Милну — и тоже явно не с целью снять путы.

Похоже, у сторожей имелось предписание: прирезать заложников, если что-то пойдет не так. Шум в коридорах — это, видимо, не так, как должно было быть.

Она, извернувшись по полу, сунулась к коллеге-садовнику под бок. Пихнула его локтем. Тот уже слабо соображал, судя по остекленевшему взгляду.

— Прирежут твою Ванессу, — шикнула она. — Я тяну силы, давай!

И действительно потянула, одновременно заставляя корни прорасти из пола, ухватить за ноги торчащих в комнате фанатиков. Голова закружилась, в ушах шумело.

Не отключаться, держаться!

Наверное, упоминание имени племянницы заставило горе-коллегу встряхнуться. И отбросить дурь — спорить в этот раз не стал. Добросовестно бросил прибывающие силы на то, что требовалось сделать прямо сейчас — рост корней под фанатиками. Те обхватывали ноги, разрыхляли землю под сторожами и сдергивали вниз, сквозь пол. Вопли их терялись внизу.

«Глупо, — поведал голос древа. — Не подумала ты».

О чем не подумала? — удивилась Фиона. И ощутила, как проваливается пол.

— Не подымутся, — сообщил злой голос.

Не может быть! Дядюшка-садовник, что ли? И не скажешь — куда только делись жалобные и сварливые интонации! Тон злой, но собранный и деловитый.

— Надо было сразу их замотать корнями, — заметил голос Милна.

— Какой вы умный. Чего тогда связанным валяетесь⁈ Лежите смирно, а то порежу вместо веревки вашу шкуру.

— Не привыкать…

Фиона попыталась разлепить веки. Руки не желали подыматься — связали, что ли? Нет, их придавило. Это она сообразила с запозданием. Ее хорошенько присыпало землей, на руках валялись петлями длинные отростки корней.

Выпростать их удалось не сразу. Перевернуться набок — тоже. Руки тряслись, тело словно набили ватой. Попыталась протереть глаза — размазала по лицу землю.

— Фей, полежи ты смирно немного, — проворчал Милн — кажется, он находился где-то в полдесятке шагов. — Сейчас помогу. Слушайте, вы можете ей перелить немного сил, а? — прибавил он с досадой. — Она выглядит хуже, чем вы, когда приходилось использовать только свои силы! Она же истощена.

— А я что сделаю? — прорезались знакомые сварливые нотки. — Можете снять с нас эти кандалы⁈

— Что… случилось? — выдавила Фиона.

— Вы, дамочка, пол обвалили в комнате, — злорадно отозвалась Ванесса откуда-то сзади. — Перестарались! Если бы дядя не сообразил, что происходит, и не среагировал вовремя, не подхватил нас корнями…

— Без моих сил у него демона квадратного вышло бы среагировать, — вяло огрызнулась она.

— Фей, полежи смирно, — попросил снова Милн. — Пожалуйста. Ты и так обессилела — куда еще лаяться! Еще и нашла с кем — с девчонкой.

И правда. Она смолкла и затихла.

Тело было тяжелым. Хотя нет, не тяжелым — просто вялым. Рядом ощущалось биение жизни и ток соков. Ствол древа. По нему вверх уходили импульсы, заставляя ветки расти, а листву — шевелиться.

А вот силы потихоньку-таки утекали. Что ж она такого сделала, что разом свалилась? По расчетам, ее выносливости должно было хватить дольше…

Ах да! Она дернула корни в резкий рост чисто на своих жизненных силах. Вот и итог. Не привыкла рассчитывать только на свои запасы. После беготни в полях вовсе начала считать себя неутомимой. Ошиблась, переоценила собственные возможности. А дядюшка бодр и весел — ему хоть бы хны! Вот он с ее способностью — и неутомим, и неуязвим. Это злило.

Фиона вздохнула, свернулась клубком. Остается только ждать, пока запас худо-бедно восстановится. Поесть бы!

Радовало, что здесь, в нижней камере, пыльцы нет. Наверху наверняка всё ею засыпано.

«Не всё, — отозвался бесплотный голос в голове. — Кое-что я могу и своей волей. Но рост мой остановился — ты без сил, а товарищ твой наконец начал соображать. Не лезет управлять мною. И не лезет вон из кожи, пытаясь выслужиться, пока ему энергию не восполняют. Хотя и выслуживаться уж не перед кем. Сам добил всех».

«А наверху что? — вопросила она безнадежно. — Нас вытащат скоро?»

Нет ответа. Но, кроме голосов товарищей по несчастью, она ничего не слышала. Кажется, когда падали, слышались хрипы сектантов — их сторожей. Но сейчас не осталось и звука их дыхания.

Сверху — тоже ни звука. И дрожи в полу не ощущалось.

— Фей, — плеча коснулась теплая ладонь, заставив вздрогнуть.

Да, замерзла. Но сама не представляла, до какой степени! От прикосновения теплого она моментально показалась сама себе куском мокрого льда. Попыталась съежиться, но Милн перевернул ее на спину, не обращая внимания на протест. Принялся проверять — нет ли повреждений, цела ли.

— Мы что… правда провалились сквозь пол? — проговорила Фиона.

— И провалились, и сидим теперь здесь. У самых корней, — успокоил Милн. — Точнее — возле алтаря. Тут всё было засыпано пыльцой — почтенный Пол что-то сделал, чтоб лишить ее активных свойств.

Ага! Это, видимо, он про доходягу. Ну да — имени-то горе-коллеги она так и не узнала — не до того было.

— А есть ее нельзя?

— Если только желаете рискнуть, дамочка, — ворчливо отозвался садовник. — Вдохнуть-то вы ее теперь не можете, но по доброй воле давиться ею, — он выразительно примолк.

Досадно!

— Наверху был какой-то шум, — она наконец открыла глаза, поморгала, силясь привыкнуть к темноте.

— Ждем, — хмуро отозвался Милн. — Здесь ничего не слышно. А светильники погасли, — он помог ей сесть.

Фиона нащупала кое-как каменный постамент. Тот потрескался, но выбитые в камне руны остались невредимы. В этот момент наверху наконец-то послышался отдаленный шум. А потом в пролом сверху нырнул одинокий магический светильник.

Фанатики, или?..