Наследник Агонии

Глава 20

На рассвете следующего дня в ворота Замка Фей въехала пышная кавалькада. Трясут гривами породистые кони, сверкает украшенная драгоценными камнями упряжь, сияют золотым шитьем белоснежные камзолы. Над процессией реет белое знамя с вставшим на дыбы золотым единорогом.

Рафаэль не удержался от кривой усмешки. Родовые цвета дома Сальвадоро почему-то напомнили о бирюзовом символе храмовников. Вот только цепные псы Света не могут позволить себе столько шелка и драгоценностей.

О визите высоких гостей сеньор Мартин объявил два дня назад. Он, узнав о прибытии в город Марка, не мог упустить возможности зазвать в гости представителя одного из знатнейших и богатейших родов Ниланты. Особенно памятуя о том, что отец, вроде бы, изо всех сил пытается заключить с ними полноценный союз.

Сам Рафаэль, если бы кому-нибудь пришло в голову его спросить, предпочел дружбу Флорес. С Алонсо, при всех его заскоках, найти общий язык много проще, чем с этим ходячим воплощением благочестия.

Впрочем, вокруг нет ни одного желающего поинтересоваться его мнением. Пришлось натягивать торжественные черные с пурпуром одеяния и участвовать во встрече дорогих гостей.

В украшенной парчовыми портьерами столовой суетливый дворецкий усадил его рядом с Марком. А тому, в свою очередь, досталось наиболее почетное место за хозяйским столом – возле самого Мартина. И какой только бездны он вообще заявился в Замок Фей, подумал Рафаэль, отвечая очередной учтивой любезностью на очередную любезную учтивость со стороны Воина Света. Сальвадоро себя ведет безупречно, словно это не он дважды совал в нос наследнику Альварес обвинения во всех смертных грехах.

Догадаться о такой перемене настроения нетрудно. Сам Марк едва ли взялся бы напрашиваться на визит. Вот только сеньор Мартин, едва прознав о его присутствии в Порто-Маре, бросил весь нерастраченный пыл на то, чтобы устроить-таки в его честь прием. Чем и загнал беднягу в ловушку, выхода из которой не отыскать. Без действительно серьезной причины не отказаться: хозяин Замка Фей такое справедливо посчитает оскорблением.

Два юных сына влиятельнейших золотых семей Ниланты сидят рядом друг с другом, старательно изощряясь в великосветских манерах.

Да, это совсем не Хуан Кабреро. С хамоватым мерзавцем можно сводить личные счеты, сколько заблагорассудится. Его отец – слишком незначительного полета птица, чтобы представлять хоть какую-то опасность ни для самого Рафаэля, ни для его семьи. А тот факт, что Хуан слишком туп, чтобы понимать, в какую беду втягивает отца и родных, пытаясь устроить вражду с членом дома Альварес… Так, бездна подери, даже веселее!

Вот только здесь – совсем другая история. Наместник за время короткой аудиенции живо вернул двух оболтусов на грешную землю. Сцепиться из-за парочки дурацких фанаберий им, конечно, ничто не мешает. Вот только ценой такой ссоры может стать конфликт, из-за которого зашатается два из семи краеугольных камней в основании Города Богов. Стоит оно того?

Похоже, сам Марк придерживается того же мнения. Сидит, словно истукан, и с любезной улыбкой внимает заливающемуся соловьем Мартину. А тот, не переставая, живописует, сколь счастлив присутствию высокого гостя в его владении.

– Для меня большая честь быть вашим гостем, сеньор Альварес! – Провозгласил Марко, когда раскрасневшийся хозяин, наконец, замолк в ожидании ответных любезностей. – И я безмерно благодарен за приглашение. Тем более благодарен, что всего несколько дней назад я повел себя недостойно в отношении вашего почтенного родственника. Сеньор Рафаэль! Вы должны знать, что я сожалею о своем поступке.

По залу пробежало эхо удивленного вздоха. Да и сам виновник озвученных сожалений застыл от изумления. Все это время он старался держать себя с гостем, словно с протухшим яблоком – лишь бы лишний раз не тронуть. Меньше всего Рафаэль ожидал публичных извинений. Какая муха его укусила?

– Сеньор, давайте оставим досадное недопонимание в прошлом. – Дипломатично отозвался он.

Ответом стал гул одобрительных голосов. Напрягшийся было Мартин расцвел в довольной улыбке.

– Словами не передать, насколько я счастлив, видя, что два достойных юных идальго нашли общий язык! Сеньоры! Столь яркое ваше благородство вынуждает меня сообщить новость, которую мой брат пока что не торопится озвучивать публично. Да будем вам известно, что зародившаяся здесь дружба – отнюдь не единственное, что связывает вас. Вчера утром я получил известие от главы дома Альварес. Сеньоры! Знайте же, что ваши отцы договорились о предстоящей помолвке между нашими родами. Ровно через год мой воспитанник станет супругом прекрасной Бланки!

Оглушительная тишина взорвалась восхищенными возгласами. Рафаэль, не удержавшись на ногах, плюхнулся обратно в кресло. Чудом лишь не расплескав содержимое кубка, который он как раз собирался поднять в честь гостя.

Женитьба? На сестре этого белокурого паладина без страха и упрека?! Бездна и пять хозяев ее!

Марк напоминает вытащенную из воды рыбину. На красивом мужественном лице застыло оглушенное неверие. Он, похоже, совсем не счастлив свалившейся на голову новости. Обретение нового родственничка его совсем не обрадовало.

Сам же Рафаэль… Ну… Наверное, это должно было рано или поздно случиться? Отец Марка и Бланки – Соломон Сальвадоро, магистр Ордена Небесного Храма в Ниланте. Пожалуй, отец мог бы подыскать ему тестя и поприятнее. Тьма подери, но ведь это означает, что он вернется в Город Богов! Едва ли столь значимое лицо, да и сам Доминик, глава дома Сальвадоро, согласятся на ссылку Бланки в Порто-Маре.

Сразу и не скажешь, стоит ли обретение таких родственничков возвращения в Город Богов. Особенно сейчас, когда запреты отца потеряли всякую силу и младший из Альварес дорвался, наконец, до запретных знаний.

– Судя по вашему лицу, сеньор, новость стала для вас ничуть не меньшим сюрпризом, чем для меня. – Заметил Рафаэль, когда торжественный прием подходил к концу.

Гости, насосавшись лучших вин Замка Фей, потеряли к происходящему всякий интерес. И они, наконец, остались в относительной тишине и одиночестве. Даже дядя Мартин переключил внимание на втолковывающую ему что-то Рамону.

– Именно так, сеньор. – Пробормотал Марк. – Очень хорошо, что мы к этому моменту уже положили конец приключившимся… недоразумениям.

– Да, это было разумно. – Согласился Рафаэль. – Было бы ужасно глупо организовать из-за неуместной спеси вражду между нашими домами.

Новообретенный родственник неожиданно нахмурился. На волевом лице проступила малопонятная тень сомнения.

– Полагаю, вам следует знать, сеньор: мой шаг был продиктован не соображениями политики или дипломатии. Я сделал это, потому что это было справедливо.

Рафаэль, не удержавшись, хмыкнул. Кажется, Марко только что отвесил ему чувствительный тычок. Провел четкий водораздел: я здесь благородный рыцарь, что вершит справедливость и правосудие, а ты – всего лишь корыстолюбивый интриган.

– Вижу, нами движут несколько различные мотивы? – Усмехнулся паладин. – Поверьте, я никоим образом не пытаюсь принизить ваш взгляд на вещи. Он вполне… разумен для Ниланты.

– Полагаю, сеньор, вы не принизили бы меня, даже если бы ставили такую задачу. Да, я руководствуюсь интересами моего дома. Разве это плохо? Разве соображения идальго о чести должны перевесить благо его отца, братьев и прочих родственников? Неужели вы поступили бы иначе, если бы ваши представления о справедливости противоречили безопасности иных Сальвадоро, включая пока что незнакомую мне прекрасную Бланку?

Марко нахмурился. Рафаэль с трудом удержал ухмылку. Белокурый бугай все понял правильно. Его только что сдернули с сияющего пьедестала нравственной чистоты – прямиком на место индюка, готового руководствоваться собственным гонором в ущерб интересам семьи.

Пожалуй, эту пилюлю лучше бы подсластить. Ох, и намается он еще с новообретенными родственничками. Бездна и пять хозяев ее, ну почему бы отцу не достичь соглашения с домом Флорес? Помнится, у Алонсо тоже есть сестра.

– Однако, вам следует знать, сеньор: когда я отвечал согласием на ваш широкий жест, я действовал совершенно искренне.

– Что ж, тогда остановимся на взаимной искренности, которая положила конец недопониманию лучше, чем самая сладкая ложь. – Нашелся Марко.

Какое-то время сидели, молча потягивая вино. Марко сверлит его задумчивым и не слишком радостным взглядом. Да, отец, определенно, подложил ему приличных размеров свинью. Остается лишь надеяться, что сестра новообретенного шурина не нахваталась от него инквизиторских замашек. Впрочем, ей и без братца было, у кого поучиться.

Сколько времени пройдет, прежде чем его вызовут в Город Богов? Месяц? Два? Скорее всего, больше. Что ж, это время следует провести с максимальной пользой. Едва ли рядом с отцом он сможет невозбранно посвятить себя постижению незримого.

– К слову сказать, сеньор. Насколько хорошо вы знаете катакомбы Порто-Маре?

Рафаэль приподнял бровь. Интересный вопрос.

– Бывал там несколько раз. Возможно, чуть чаще, чем многие из местных жителей. Но заблудиться в этом лабиринте большого труда для меня не составит.

– Я надеялся на более обнадеживающий ответ. – С сожалением заметил Марко. – Возможно, вам будет интересно, что пару дней назад мои люди заметили таинственных личностей, что покинули это подземелье?

Рафаэль приподнял бровь.

– И что с того?

– Может быть, и ничего. Но мне кажется подозрительным, что посреди ночи некая троица, таясь, посещает это место. И, будучи замеченной, спасается бегством. Их так и не удалось поймать. По правде сказать, и не пытались: я настрого запретил своим людям подменять городскую стражу.

Похоже, сеньор Веласко может быть доволен результатами приснопамятной беседы.

– Не стану спорить. Ночью можно отыскать и более благопристойное занятие. Но едва ли наместник всерьез этим обеспокоится.

– Я тоже так думаю. Но, может быть, получится выяснить, чем они там занимались? Если это колдуны, совершавшие какой-то темный обряд, их следует должным образом покарать. Мне кажется оскорбительной сама мысль, что кто-то позволяет себе столь бесцеремонное осквернение древних гробниц. А вам?

Рафаэль с трудом сдержал ухмылку, припомнив, как помогал Корине отыскать нужные для зелья кости. Пожалуй, будущий шурин такого хода мыслей не одобрит.

– И вам нужна моя помощь?

– Именно! Боюсь, если я сунусь туда с Воинами Света, наместник будет в ярости. Но если мы будем вдвоем или с кем-то из ваших друзей – он едва ли придаст этому большое значение.

– Похоже, вы быстро усваиваете нравы Порто-Маре, сеньор, – усмехнулся Рафаэль.

– Ну, пусть я и провел немало времени в Тиссалии, чьи законы куда более снисходительны к действиям Ордена, я родился и вырос в Ниланте. Кроме того, за время этой экспедиции нам выпадет шанс получше узнать друг друга. Разве оно того не стоит?

– Что ж, воля ваша, сеньор. – Не стал отпираться Рафаэль.

В конце концов, будет любопытно посмотреть – если там вообще есть, на что смотреть – что же искала в катакомбах эта загадочная троица…

– К слову сказать. – Неожиданно сменил тему Марк. – Могу я спросить об одном из тех, с кем вы разделили ссылку в поместье Фаро?

– Спрашивайте, сеньор.

Не то чтобы внезапный вопрос застал его врасплох. Но уж точно заставил подобраться.

– Верно ли я понимаю, что ваши отношения с сеньором Кабреро далеки от приятельских? Судя по дошедшим до меня слухам, вы прямо обвиняли его в использовании магии во время дуэли.

– Именно так.

– Такие обвинения в адрес идальго… – Задумчиво протянул Марк.

– … Могут повлечь за собой еще одну дуэль? – Усмехнулся Рафаэль. – Именно этого я и добиваюсь. Посмотрим, что выберет мерзавец – бесчестье или смерть от моего клинка.

– Обычно я не слишком тепло отношусь к поединкам. Но на сей раз я всецело на вашей стороне. – Серьезно заявил Марк.

– Рад слышать, сеньор.

– Возможно, вам следует знать, что кастиго с немалым подозрением относится к Хуану Кабреро. Как думаете, может он иметь связь с нападением оборотня?

Тьма подери! А вот этот вопрос Рафаэлю по вкусу не пришелся. Не то чтобы идея посадить мерзавцу на шею храмовников кажется такой уж неудачной. Но псы Света умеют вытаскивать правду из тех, кто попал в их лапы. Много больше правды, чем хотелось бы подельникам их узников.

А это означает, что под ударом могут оказаться и остальные, включая смазливую ведьмочку. А если вся странная компания попадет в руки храмовников – сам Рафаэль уже никогда не докопается до их секретов. А докапываться там явно есть до чего…

– Сложный вопрос, сеньор. Кто знает, чего ждать от колдуна, и насколько далеко он продвинулся в постижении магии. Склонен полагать, речь все-таки идет о научившемся паре заклинаний самоучке, который едва ли способен натравить на деревню оборотня.

Зато вполне способен заявиться туда сам, но этого Марку лучше не знать.

– Вам делает честь ваша беспристрастность, сеньор. – Торжественно провозгласил паладин.

До чего же он серьезен. Ну просто рыцарь без страха и упрека, вылезший из какой-нибудь древней баллады.

– Значит, ваш орден разыскивает Хуана? Не хочу лгать, но рассчитываю добраться до него первым.

– Понимаю ваши чувства. Надеюсь, и вы с пониманием отнесетесь к моему долгу.

Рафаэль с вежливой улыбкой наклонил голову. Кажется, новоиспеченный родственник остался вполне доволен.

Тьма бы подрала и тебя, и твой треклятый долг, так некстати вставший на дороге…

От ставшего привычным ночного посещения скриптория пришлось отказаться. Марку пришло в голову во что бы то ни стало отправиться в путь сразу после завтрака. Не приходится сомневаться: уже на рассвете Воин Света усядется возле конюшни и примется нетерпеливо ждать новоявленного шурина. А слуги Мартина, исполненные рвения, бросятся этого самого шурина будить. Кроме того, Лаура наверняка решит продолжить столь странно начавшееся знакомство.

От одной мысли о жене Карлоса в голове воцаряется зыбкая растерянность. Как это вообще возможно? Происходящая из знатного дома Рохо, благородная нилантийка ни разу не дала повода заподозрить себя в причастности чему-то темному.

Несколько раз ему выпало сопровождать ее на приемы во дворце наместника: Карлос к светской жизни абсолютно равнодушен. А знатной сеньоре появиться на таком мероприятии без сопровождающего не позволяет этикет.

Еще время от времени она отправлялась в город самостоятельно – по приглашению жен местной знати. Ни разу не дав повода заподозрить себя в двуличии. Интересно знать, чем она занимается во время таких отлучек. Что-то подсказывает – совсем не проводит время в целомудренных беседах с почтенными матронами из Порто-Маре…

Тихий скрип двери. Лаура скользнула внутрь, наградив поднявшегося Рафаэля многозначительным взглядом. Сегодня вместо привычного наглухо застегнутого черного платья она надела нечто куда более изысканное. Открытое декольте так и притягивает взгляд. Кажется, он ни разу не видел ее в таком наряде.

– Добрый вечер, Рафаэль. – Негромкий низкий голос наполнен едва уловимой иронией. Гостья явно наслаждается произведенным эффектом.

– Добрый вечер. Потрясающе выглядишь в этом платье.

В черных глазах мелькнуло что-то насмешливое.

– Что бы сказала твоя невеста, узнав, что ты отвешиваешь комплименты неведомым ей сеньорам?

– Надеюсь, она и дальше будет пребывать в неведении.

Лаура многозначительно улыбнулась. Рафаэль, не дожидаясь просьбы, предложил ей бокал охлажденной сангрии.

– Послание Исс’Ши уже отправлено. Она сообщит, когда прибудет в окрестности Замка Фей. Думаю, к этому моменту ты уже вернешься из вашего вояжа.

– Марк со своей свитой свалился на голову невовремя. Впрочем, пользу можно извлечь и из его внезапной находки.

– Вот как? Впрочем, об этом мы поговорим чуть позже. Сегодня ты готов к откровенному разговору?

– Как и вчера.

– Но сегодня у нас куда больше времени. – Волнующе рассмеялась Лаура. – Полагаю, я могу приоткрыть карты – но надеюсь на полную твою взаимность.

– Непременно. – Нетерпеливо согласился Рафаэль.

– Когда отец узнал, что Карлос отказался от титула главы дома, он решил, что я должна отправиться в Замок Фей вместе с ним. Не из соображений нравственности или этикета, отнюдь.

В глазах Лауры полыхнула неприкрытая ярость. Она происходит из дома Рохо. Род, древностью и влиянием ничуть не уступающий Альварес или Сальвадоро. Пожалуй, отец и впрямь мог счесть, что ссылка дочери в Порто-Маре лежит за пределами допустимого.

– Он хотел, чтобы я, пользуясь своим положением, представляла здесь интересы нашего дома.

– Каким образом? – Не понял Рафаэль.

Порто-Маре традиционно считается вотчиной Флорес. И на его памяти Лаура никогда не предприняла ни единой попытки оспорить положение дел. И очень хорошо, ведь на попытку провернуть что-то подобное наместник бы повел себя куда как жестко.

Лаура ухмыльнулась.

– Повсюду есть контрабандисты и пираты, которые плевать хотели на закон. Не имея сил оспорить власть Флорес, отец решил подточить ее изнутри. Взять под контроль темную сторону жизни в этом треклятом захолустье. И, тьма подери, я добилась куда больше, чем могли бы предположить Карлос или Веласко.

– В голове не укладывается. – Пробормотал Рафаэль.

Он был готов к чему угодно. К тайному колдовскому ковену. Сообществу демонопоклонников или чему-нибудь еще более зловещему. Но уж точно не к тому, что жена Карлоса окажется серым кардиналом рыщущих вдоль побережья корсаров и сбывающих награбленное дельцов!

– Разумеется, я действовала не одна. Эмиссары Рохо нередко посещают Порто-Маре. С их помощью я сумела создать тайную сеть агентов. Через меня вожаки преступных кланов получили связи в Городе Богов. Это приносит им баснословные прибыли – но обязывает учитывать мои пожелания и рекомендации в очень многих вопросах. Это была грязная и тяжелая игра. Но я справилась.

Неожиданно лицо Лауры исказила злобная гримаса.

– Отец должен был наградить мои старания! Но он, тьма его дери, предпочитает держать меня здесь. А без его дозволения я не могу покинуть Порто-Маре. За его пределами вся моя власть и связи превратятся в ничто.

– Какое знакомое ощущение. – Буркнул Рафаэль.

– Если бы не запрет отца, я бы давно сыпанула Карлосу отравы и освободилась от уз проклятого брака. Но власти отца это не отменит. Он просто выдаст меня за кого-нибудь другого в этом забытом светом городишке.

– Значит, ты ищешь возможности вернуться в Ниланту?

– Как и ты, не правда ли?

Рафаэль кивнул. И он, и Лаура способны сорить деньгами, поражая воображение местных простолюдинов. Но деньги эти в их руках появляются лишь с соблаговоления глав их домов. Что проку от возможности плюнуть на все и отправиться в Город Богов, если там они окажутся изгоями, нарушившими волю отцов? Главы золотых семей – не из тех, кто спустит потомкам такое самоуправство.

– Вдвоем мы можем добиться многого, Рафаэль. Не сомневаюсь, Исс’Ши не просто так интересуется твоей персоной. А теперь… Кажется, настала твоя очередь для откровенности?

– Эй! Есть тут кто живой?

Хриплый голос за окном выдернул Хуана из невеселых размышлений. Кого, тьма подери, могло принести в эту глушь? За все проведенные в полуразвалившейся хибаре дни он ни разу не встретил ни одной живой души. И как только Горацио отыскал эту лачугу посреди лесной глухомани…

За дверью обнаружился бородатый мужик в крепкой кожаной одежде. На поясе у незнакомца висит крепкая дубинка.

– Эва! Никогда бы не подумал, что здесь кто-то живет! – Удивился незваный гость, смерив его цепким взглядом.

– Кто таков? – Буркнул на правах хозяина Хуан.

– Просто путник, добрый человек! Не найдешь чашки воды? Не хотел тебя побеспокоить. Совсем в чащобе заплутал.

Первым порывом было послать незнакомца в бездну. Есть в нем что-то такое, что заставляет насторожиться. Не похож он на заблудившегося селянина. Но, пожалуй, лучше этого «путника» держать под приглядом. А то как бы он посреди ночи не вернулся.

– Ну, заходи. Может, и найду.

– Вот спасибо! Дай тебе Милада-милостивица долгих лет и всяческих преуспеяний. – Осклабился бородач. – А ты что же в этой хибаре, один посреди леса живешь?

– Точно. Один.

– Опасная эта затея, добрый человек. Можно, и на волков наткнуться в такой-то глуши…

– А то и на кого похуже.

– Твоя правда.

Зашли в дом. Хуан как раз наклонился, чтобы набрать воды из бочки, когда пляшущие по стенам тени от свечей на полке ясно отразили за спиной короткое быстрое движение. Бородач ловко сорвал с пояса дубину. Короткий замах…

Разбойник оказался опытным малым. Вот только дело иметь он привык с беззащитными селянами. Оттолкнувшись сапогами от подгнивших досок, Хуан резко отскочил назад, сбив бандита с ног.

Вскочить бородач уже не успел. Мощный пинок тяжелым подкованным сапогом вышиб у него весь воздух из легких.

– Spinngewebe!

Сорвавшаяся с раскрытых ладоней темная паутина вмиг оплела разбойника. Тот взвыл от боли, но попытки вырваться из удушающей хватки темного заклинания остались бесплодными.

– А вот теперь давай поговорим. – Ухмыльнулся Хуан.

– Аы! Выпусти! Я заплачу!

– Быстро соображаешь. Только деньги твои я и так могу забрать.

– Нет у меня денег! Три медяка в кармане! Если выпустишь, кореша заплатят. У них и флорины найдутся!

– Да ну? И откуда это у лесных бандюганов завелось золото?

Хуан кровожадно осклабился. До следующего полнолуния еще уйма времени. Но что-то внутри души вдруг по-волчьи оскалилось. Не выпустит он пленника живым. Прикончить его, медленно раздирая пальцами трепещущее живое мясо, намного приятнее, чем получить горсть золота. И потом, кто сказал, что подельники разбойника станут платить?

Впрочем, кое-чем этот мордоворот и впрямь ему может быть полезен.

– Есть золото, есть! – Завизжал бородач. Вспыхнувшее в глазах пленителя алчное злобное пламя перепугало его куда сильнее, чем блеск честной стали или звон кандалов.

– Расскажи-ка мне о своей банде. Кто такие? Сколько вас?

– Да ты чего, парень? Я, что ли, стукач? Кореша меня за такое…

– Как думаешь, какой глаз тебе выдавить первым? Левый или правый?

Хуан с все той же кровожадной ухмылкой потянулся к лицу разбойника. Тому потребовалось всего одно мгновение, чтобы понять: жуткий отшельник, имуществом которого он столь опрометчиво решил поделиться, совсем не шутит.

– Эй, эй! Я все расскажу, ты только глупостей не делай, ладно?

– Говори. – Велел Хуан, оскалившись волчьей ухмылкой.