Наследник Агонии

Глава 17

Двор особняка встретил беспокойной сутолокой. Конюх вместе с парой незнакомых пареньков в белых кафтанах распрягает породистых коней. В стороне застыл возок, на борту которого чистейшей бирюзой горит оплетенный лозой меч, в навершии которого лучится семиконечная звезда. Рафаэля новоприбывшие наградили мрачными подозрительными взглядами. Храмовники. Быстро же они сюда добрались.

– Сеньор, где вы были?! – Налетел на него седовласый дворецкий. – Я вас повсюду ищу.

– За сеньорами иногда водится скверная привычка обзаводиться секретами. – Многозначительно усмехнулся Рафаэль.

Не рассказывать же старикану, что остаток ночи он провел в домике Альбы. Девушку он навестил вскоре после того, как возня с ранеными, наконец, была окончена. И они очень славно провели время. Настолько славно, что он махнул рукой на неприятную обязанность возвращаться обратно в опостылевшую комнатушку.

Дворецкий наградил взглядом, в котором изумленная растерянность – нечасто он получал такую отповедь! – сменяется угрюмым раздражением.

– Сеньор и его гости ожидают вас в кабинете. Последуйте за мной.

Услышанное Рафаэлю по душе совсем не пришлось. Какой бездны от него нужно этим псам Света?

Уже знакомая зала, полная побитой временем роскоши, заполнена народом. Сам Кристобаль Фаро восседает в кресле с потрескавшейся позолотой. Неподалеку застыло несколько мощных рыцарей в одинаковых сияющих доспехах. На литых кирасах лучится уже знакомый бирюзовый меч с лозой и семиконечной звездой. Между воинами затесался скромного вида пожилой мужчина в простой жреческой хламиде.

Цепкий и внимательный взгляд, которым наградил его служитель Аманара, Рафаэлю не слишком пришелся по душе. Обычно служители бога милосердия выглядят куда более кроткими и безмятежными.

У стены вереницей выстроились остальные собратья по несчастью. Родриго нервным жестом разглаживает встопорщившиеся усы. Алонсо ехидно ухмыляется, излучая надменную самоуверенность. Глаза Селестина стреляют из стороны в сторону, словно он порывается дать деру.

Приятнее всех смотреть на Хуана. На бедолаге лица нет. Полузеленый, ошалелый и взъерошенный. Похоже, ночка у него выдалась та еще. Интересно бы знать, чем он был занят…

– Надеюсь, у вашего отсутствия есть веские и разумные основания. – Проскрипел Кристобаль.

– Есть, сеньор. – Невозмутимо отозвался Рафаэль, но от дальнейших разъяснений предпочел воздержаться. Вряд ли старикан в оценке этих самых оснований с ним согласится.

– Кастиго Алесис желает говорить с вами. – Недовольно процедил сеньор Фаро. – Хотя, как мне кажется, с его стороны было бы куда как богоугоднее заняться моими ранеными людьми.

Рафаэль нахмурился. Кастиго – весьма высокий ранг в ордене Небесного Храма. Да и прибывшие вместе с жрецом рыцари уж точно не выглядят обычными мордоворотами на подхвате. Не слишком ли быстро эти птицы высокого полета прибыли в Порто-Маре?

– Уверяю вас, достопочтенный хозяин, первым мной посещенным местом была именно часовня, в которой находятся раненые. – Безмятежно отозвался жрец. – И там я безусловно убедился, что жизни ни одного из этих несчастных немедленная опасность не грозит. Их состояние вполне может подождать до завтрашнего утра, когда будет проведен подобающий очистительный обряд.

– Завтра? Почему не сегодня? – Проскрежетал Кристобаль.

Пожалуй, старикан заслуживает некоторого уважения. Он, конечно, жуткий зануда – но в критический момент очень быстро навел в деревеньке порядок. И проявляет максимум заботы о пострадавших, не стесняясь перечить храмовнику.

– Потому что именно завтра астральные сферы окончательно очистятся от нечестивых эманаций минувшей ночи, а посему обряд окажет куда больше благотворного эффекта. – Невозмутимо откликнулся Алесис. – Кроме того, насколько я мог понять из разъяснений сеньора Хорхе, вашим гостям велено незамедлительно вернуться в Порто-Маре. А посему я рассчитываю иметь с ними должную беседу прежде, чем повеление господина наместника будет исполнено.

Они возвращаются в Порто-Маре? Небо свидетель, пожалуй, бешеная ночка того стоила! Хотя, по отношению к тем, кто стонет от боли и страха в полутемной часовне, это звучит довольно цинично.

– Как бы то ни было, почтенные сеньоры перед вами. Надеюсь, вы не будете требовать приватного разговора? – Процедил Кристобаль, смерив жреца неприязненным взглядом.

Даже странно, что они не сошлись. Кажется, по благочестивости и занудности один другого стоит.

– Не буду, сеньор. Нет ничего секретного в том, что я хочу у них узнать. – Произнес жрец все тем же безучастно-спокойным голосом.

Затем настал черед выстроившихся у стены «гостей».

– Вижу, вам нездоровится, сеньор? – Неожиданно спросил жрец у Хуана.

– У меня была та еще ночка. – Нехотя буркнул в ответ здоровяк.

Вдаваться в подробности он явно не спешит.

– Вы пострадали от укуса оборотня?

– Нет. Во время нападения я был в лесу.

– Какое странное поведение для молодого идальго. Почему же вы предпочли столь странное для вашего возраста уединение? – Приподнял бровь Алесис.

– Я… – Хуан запнулся. В недобро сверкающих глазках сверкнуло что-то загнанное, как у оказавшейся в углу крысы. – Я ходил искать… Одно растение.

– И какое же, позвольте узнать? – Все тем же отстраненно-безразличным голосом поинтересовался жрец.

– Цветок сальвинии. – Буркнул здоровяк, уставившись на носки сапог.

Рафаэль, не удержавшись, ядовито хмыкнул. Кажется, мерзавец переживает по поводу изукрашенной физии куда сильнее, чем могло показаться. Ответом ему стал полный горячечной ненависти взгляд.

Насколько же приятно весело ухмыльнуться в ответ на перекосившуюся рожу врага. Подумать только. До дуэли они друг с другом даже толком не были знакомы. Сын капитана его никогда не интересовал, а тот его никогда не трогал. Хотя, кажется, при редких встречах старался держаться в стороне.

Надо же, как одна глупая фраза способна изменить отношения между людьми.

– Понимаю. – Все тем же бесстрастным голосом констатировал инквизитор. – Но чем объясняется столь плачевное ваше самочувствие?

– Я заблудился. А потом нарвался на какую-то лесную нечисть.

– Как же вы смогли избавиться от столь опасной встречи?

– Как и подобает честному идальго – шпагой.

Один из рыцарей – белокурый молодой парень с породистым лицом – при этих словах одобрительно хмыкнул. Ответ пришелся ему по вкусу.

– Что же, ваша доблесть достойна похвалы. Однако, настоятельно рекомендую вам после возвращения поскорее обратиться к кому-нибудь из служителей Аманара. Такие ночные встречи порой могут повлечь очень неприятные последствия.

– Спасибо. Так и поступлю. – Неохотно буркнул Хуан.

– А вы, сеньор? Полагаю, не ошибусь, предположив, что вижу перед собой представителя почтенного рода Альварес?

– Да, кастиго.

– Скажите, что вы делали этой ночью?

– То же, что и все остальные жители деревни. Праздновал. – Сухо отозвался Рафаэль.

Какой бездны храмовник прицепился именно к нему? Или собирается допрашивать всех по очереди? С Хуаном он себя повел куда более снисходительно.

– Вместе с вашими друзьями, полагаю? – С вежливой улыбкой уточнил жрец.

– Именно так, кастиго.

– И, насколько я помню из рассказов стражей, именно вы нанесли вервольфу смертельный удар?

– Сомневаюсь, что он был смертельным. Но первый удар нанесла именно моя рапира, кастиго.

– И, тем не менее, примите мое восхищение, сеньор. Выйти против оборотня и одержать верх, пусть и не сразив тварь – подвиг, достойный истинного идальго.

– Благодарю.

– Есть ли что-то, что присутствующие почтенные сеньоры желали бы сказать о минувшей ночи… или друг о друге?

На губах жреца появилась любезная улыбка. Так, словно он призывает к чему-то приятному. Или, напротив, просит прощения, призывая юных идальго заняться доносительством.

– Мне есть, что сообщить. – Неожиданно подал голос Селестин. – Я неоднократно замечал, как по ночам сеньор Альварес покидает поместье и уходит один в сторону леса.

Ах ты, бездной драный…

В кабинете повисла растерянная тишина. Кажется, никто из присутствующих всерьез не ожидал, что хоть один из очутившихся на допросе юношей всерьез начнет вываливать на храмовников припрятанный до поры компромат.

– Сеньор Альварес, не хотите ли вы прояснить слова вашего друга?

– Не имею чести быть его другом, кастиго. И не стремлюсь к таковой. Даже не уверен, что это честь. – Процедил Рафаэль, смерив вжавшего голову в плечи мальчишку.

Меньше всего он ожидал такого выпада от этого тихони. Что только на него нашло? Стоящий рядом Горацио превратился в соляной столп. Кажется, горе-разоблачитель удивил его ничуть не меньше, чем самого «разоблаченного».

– И, тем не менее, я прошу вас пояснить ваши ночные отлучки. Или, быть может, вы намерены отрицать их факт?

– Не намерен. Я посещал любовницу.

– Ожидаемо… Могу я спросить ее имя?

– Разумеется, можете. – Нагло отозвался Рафаэль. – Я совсем не властен запретить вам задавать вопросы, кастиго.

Сеньор Фаро неожиданно хрюкнул. На лице старика расплывается довольная ухмылка. Рядом довольно хохотнул Алонсо.

– Сеньор Альварес, кажется, не понимает всей серьезности ситуации, – процедил хранивший прежде молчание молодой белокурый рыцарь. Рука в латной перчатке демонстративно легла на рукоять шпаги.

– Довольно! – Рявкнул Кристобаль.

Брови рыцаря сошлись к переносице. А вот на лице кастиго не дрогнул ни один мускул.

– Я призвал сюда помощь, дабы исцелить раненых и найти вервольфа, напавшего на мою деревню. Но это не означает, что вы вольны заниматься здесь наведением своих порядков и угрожать моим гостям, сеньоры! Если вы пришли сражаться с тьмой – займитесь своим делом. Вы не в тиссалийских деревнях и вам не позволено устанавливать свои порядки в моем доме!

– Извините моего спутника. – С вежливой улыбкой произнес кастиго. – Сеньор Сальвадоро молод и горяч. Эти качества помогают отважно сражаться за дело Света. Мне жаль, что они стали причиной прискорбного недопонимания.

Рафаэль прищурился. Сальвадоро? Кажется, в эту деревеньку занесло птицу куда более высокого полета, чем можно было ожидать. Уж точно он не ожидал, что в деревню заявится представитель одной из семи золотых семей Ниланты, ничем не уступающей Флорес… или самим Альварес.

– Вы можете идти, сеньоры. – Процедил Кристобаль все тем же раздраженным голосом. – А вы, кастиго, помните: ни один из жителей поместья вплоть до последнего конюха не будет допрошен вам иначе как в моем присутствии.

– Отлично вы сбрили этого цепного пса Света, сеньор. – Довольно хохотнул Алонсо, когда двери кабинета закрылись за их спинами. – Жаль лишь, не удалось столь же блестяще поставить на место эту свинью Марка.

– Марк? Вы знакомы? – Переспросил Рафаэль.

Его собственные мысли витают далеко от нагрянувших инквизиторов. В конце концов, с ними вопрос разрешен самым наилучшим образом. После ледяной отповеди Кристобаля они к нему лезть не посмеют. А после возвращения в замок тем паче беспокоиться о них нет никакого смысла. Почему, собственно, треклятый кастиго вообще к нему прицепился?

– Бездна и пять хозяев ее, еще бы мы не были знакомы! Именно он был секундантом на дуэли, где я продырявил его бестолкового родственничка! После чего и загремел в Порто-Маре…

– Кажется, я достойному сыну дома Сальвадоро по нраву не пришелся.

– Удивительного мало. Их семейка вообще до одури обожает кичиться набожностью и благочестием. А ваша великолепная фамилия, в чьей родословной хватает самых блистательных и зловещих чародеев, испокон веков вызывала у них несварение.

Рафаэль растерянно хмыкнул, но от дальнейших расспросов предпочел воздержаться. Отделавшись от приятеля, поспешил на улицу. Времени на сборы осталось немного, но они подождут. Прежде следует решить еще одно, куда более важное дело.

Отыскать Альбу много труда не составило. Девушка без малейших возражений позволила увести ее в укромный уголок часовенки.

Полутемное помещение производит гнетущее впечатление. Аромат благовоний мешается с тяжелым запахом ран. Вокруг то и дело разносятся стоны пострадавших. Остается надеяться, служитель Аманара вспомнит о своих прямых обязанностях и обеспечит страждущих исцелением.

– Мы уезжаем. Поедешь со мной в Замок Фей?

Альба изумленно распахнула глаза… Но уже в следующий миг покачала головой. Кажется, в черных глазах мелькнула тень горечи. Однако, на красивом смуглом лице застыла мрачная решимость.

– Но почему?!

Неожиданный отказ поднял в душе волну смешанного с обидой непонимания.

– Потому что мы провели немало прекрасных ночей, симпатичный сеньор. – Прошептала девушка, обняв его за шею. – И каждый раз я чувствовала огонь, что пылает внутри тебя.

Рафаэль вздрогнул от неожиданности. Каждый раз, когда он овладевал ею, он ощущал, как в крови вспыхивает ослепительное инфернальное пламя, способное нести блаженство столь же сильное, что и терзающая боль, какую оно дарит ничуть не реже.

Но неужели и Альба ощущала то же самое?

– Я немногое знаю о темной стороне мира, сеньор. – Прошептала девушка, прижимаясь к нему. – Но каждый раз рядом с тобой ощущаю себя мотыльком, что вьется возле гибельного огня. Останусь рядом – сгорю в нем. Те силы, что клокочут в тебе, не слишком милосердны к простым смертным. Да и к тебе – будут ли более добры?

– Я… понимаю. – Пробормотал Рафаэль.

Наверное, он и в самом деле понимает. Каким-то дремучим темным инстинктом ощущает ее правоту.

– Лестно, что такому симпатичному сеньору горько расставаться с простой деревенской травницей. – Невесело хихикнула Альба.

– Храмовники могут прицепиться к тебе.

Зря он сказал, что ходил к любовнице. Нужно было придумать что-нибудь другое.

– Ничего они мне не сделают. Хозяин не допустит. Слишком важна для него моя бабка. Прощай, сеньор. Лучше позабудь обо мне поскорее. У тебя еще будут другие девушки. Возможно, некоторые из них будут достаточно глупы, чтобы не отлететь вовремя прочь.

– Тебе следует научиться сдерживать эмоции, воин. Особенно общаясь с людьми, наделенными властью. Даже столь незначительной. Понимаю, ты привык, что на западе Орден достаточно могущественен, чтобы даже влиятельные владыки внимали нашим советам. В Ниланте и ее владениях это не так. Кому, как не тебе, сыну своего дома, понимать это.

– Прости, кастиго. Я… напрасно не сдержался. – Марк Сальвадоро покаянно наклонил белокурую голову.

– Очень хорошо. Прежде всего – когда появится возможность, постарайся незаметно отправить вестника в Порто-Маре. Пусть наши агенты установят негласное наблюдение за этим юношей.

– Насколько мне известно, он живет не в Порто-Маре, а в Замке Фей. Следить за ним может быть…

– Я имел в виду другого. Хуан Кабреро, если не ошибаюсь.

Марк запнулся. В направленном на кастиго почтительном взгляде появились следы растерянности.

– Ты в чем-то его подозреваешь, кастиго?

Алесис ответил едва различимой спокойной улыбкой.

– Однажды и ты научишься читать лица молодых вспыльчивых рыцарей и идальго. И поймешь, сколь легко на них читается ложь. И мне не нравится то, что он пытался что-то скрыть от нас. А еще – на нем лежит печать тени. Незримая, глухая… Но я ее ощущаю вполне ясно.

– Почему же мы не предъявили ему обвинений?

– Обвинений в чем? Ты опять забываешься, юный воин. Беспочвенные обвинения слишком сильно злят местных правителей. Без серьезных доказательств никто не даст допрашивать его всерьез. Но он глуп, импульсивен и горяч. Думаю, при должной осторожности и бдительности появление нужных свидетельств – всего лишь вопрос времени.

– Будет исполнено, кастиго. Верно ли я понимаю, что Альварес вне ваших подозрений?

– В том, что случилось в деревне? Уверен, он ни при чем. Скорее следует поблагодарить юношу, ведь именно его рапира спасла немало невинных жизней. Но закончить на этом было бы верхом неразумности. Этот род подарил миру слишком много колдунов и чернокнижников. И, опасаюсь, молодой Рафаэль совсем не разделяет рвения отца, что стремится разорвать душащий их семью круг порока.

Алесис немного помолчал, глядя на клонящееся к закату солнце.

– Оставлять его без внимания будет очень глупо. Проклятый предок, что отравлял душу Ниланты десятилетие назад, сгинул невесть куда. Не хотелось бы, чтобы на смену Салазару пришел его полноправный наследник.