Наследник Агонии

Глава 14

Они встретились возле безымянной лесной пещерки вечером следующего дня.

– Удалось что-нибудь выяснить? – Нетерпеливо спросил Горацио.

Стоящий рядом Хуан скорчил презрительную гримасу. Обезображенное шрамами лицо превратилось в злобную, отталкивающую маску.

– Я однозначно уверена, что самородок находится в особняке Фаро. – Спокойно отозвалась Корина.

– Что за бред?! – Взорвался здоровяк в ответ на вопросительный взгляд предводителя. – Я же ясно сказал: я унес его в тайник в лесу! Его выкрали оттуда!

– Полагаю, резона обманывать нас у тебя нет. – Задумчиво процедил Горацио.

Треклятый бугай доставляет слишком много хлопот. Однако, без остальных он никогда не превратит драгоценный булыжник в подлинный Золотой Камень. И уж тем более Хуан не настолько туп, чтобы продать его. Да у местных и денег-то таких нет.

– Значит, таинственный похититель отнес самородок обратно в поместье. – Пожала плечами Корина. – Вот только откуда он вообще узнал про лесной тайник?

– Может быть, Альварес и украл самородок? – Неожиданно подал голос Селестин.

– Вполне может быть. – Оживился Хуан. Идея явно пришлась ему по душе. – Пожалуй, нужно будет еще раз осмотреть его комнату.

– Не слишком ли ты самоуверен?

– Не слишком. Он нашел себе подстилку из местных девок. Так что в особняк возвращается ближе к рассвету. – Ухмыльнулся Хуан. – Времени будет предостаточно.

– Может быть, может быть… Сможешь поточнее определить, где именно находится самородок?

Корина лишь молча покачала головой.

Бездна и пять хозяев ее, если в комнате у Рафаэля самородок не обнаружится, нечего и надеяться найти его в огромном особняке.

– А тебе лучше бы подумать, что еще можно использовать для создания колдовской куклы. – Напомнила Корина.

– Ума не приложу, что еще можно использовать. – Буркнул Хуан. – Той ночью я не нашел больше ничего подходящего. Только перстень, который он засунул в дальний тюк и благополучно про него забыл. Кстати! А почему бы этим не заняться тебе?

– Мне? Как ты себе это представляешь? – Удивилась девушка.

– Да ясно, как! То, что у него есть одна подстилка из местных, не означает, что он на других девок таращиться перестал. Так что на тебя он точно западет. А ты потом тихонько вырвешь ему пару волосков из его патл. Или соберешь, ну, это… – Хуан ухмыльнулся и сопроводил скабрезную фразу непристойным жестом. – То, что останется после сами знаете чего.

Щеки девушки покрылись густой пунцовой краской.

– Катись ты в бездну, придурок. – Прошипела Корина, демонстративно плюнув ему под ноги. – Сам решай свои проблемы. Я тебе не служанка, боров тупой!

– Довольно! – Вновь влез Горацио в разгорающийся конфликт. – Твои идиотские шутки начинают выходить за рамки возможного. Если думаешь, что я стану повторять это до бесконечности – сильно ошибаешься. А ты…

– А я возвращаюсь в трактир. А вам, сеньоры, желаю удачи в поисках. Всем, кроме этого меченого урода.

Девушка еще раз зло плюнула Хуану под ноги, и, крутанувшись на каблуках, пошла прочь. Щеки ее горят от ярко-алого румянца. Горацио раздраженным жестом постучал по лбу. Здоровяк в ответ неопределенно передернул плечами. Кажется, он и впрямь полагает, будто Корина должна по его команде броситься добывать все необходимое для колдовства. Тем самым озвученным способом.

На самой грани сознания неожиданно шевельнулось что-то тревожное. Корина ушла, красная, словно мак. Почему? Если ее попросту взбесило скабрезное предложение Хуана – полбеды.

Их группку соединила совсем не дружба. Дети родителей, что не способны похвастать ни богатством, ни высоким положением, они нашли друг в друге отражение одних и тех же амбиций. Жажда будущего, лучшего, чем судьба считающих гроши провинциалов. Горацио грезит стать полноправным магом Истиррской Коллегии или Нилантийской Ложи. Хуан сходит с ума от жажды власти. Корина мечтает о судьбе, где отец не будет видеть в ней лишь обузу, которую надо спихнуть замуж, не интересуясь ее на этот счет мнением. Девушка жаждет богатства, роскоши и удовлетворения амбиций.

И, положа руку на сердце, с нее станется увидеть в Рафаэле куда более удобного и полезного союзника, чем тройка молодых магов. И Хуан, тьма его подери, подсказал вполне действенный метод для заключения такого союза. Сейчас она взбешена, но как знать, какие мысли полезут ей в голову завтра… Или лезут прямо сейчас, если разодетый в шелка сын древнего рода показался ей достаточно привлекательным.

– Идем. Пора возвращаться. Вечером следует быть начеку – не прозевать уход Рафаэля. Если повезет, отыщем не только самородок, но и что-нибудь необходимое для колдовства.

– Что мы будем делать, если камня в его комнате не окажется? – Мрачно спросил Селестин, двинувшись следом.

– Попробуем провести призыв и забудем мечты о золотом камне. – Отозвался Горацио. – Да, признаться по правде, не слишком-то я и верю, что нам бы удалось его создать.

– Тогда нибелунг потребует платы за свою помощь.

– Вот тогда и будем думать.

Этой ночью расстались особенно поздно. Ночной лес встретил раздраженным совиным уханьем. Небо переливается бесконечными искрами звезд. Меньше всего хочется возвращаться обратно в успевший опостылеть особняк.

Позади щелкнула дверная щеколда. Альба большую часть времени живет в маленьком домике в лесной глуши: собирает травы для бабки, которая предпочитает варить настои в комфорте нормального уютного дома. И не ходить дальше хозяйского особняка, где и обитает ее главный пациент.

Пожалуй, решил Рафаэль, когда прибежище травницы скрылось за стеной черных деревьев, нет никакого резона спешить обратно в надоевшую комнатушку. Ее даже своей-то толком не назовешь: всякий мерзавец так и норовит влезть внутрь в поисках какой-нибудь вещицы.

Нет, такие черные ночи созданы, чтобы проникать в зловещие тайны, а не таращиться в потолок в тщетных попытках заснуть. К слову сказать, в одну такую тайну он может залезть прямо сейчас. Если Хуан считает допустимым залезать в его временное пристанище, почему бы не ответить той же монетой? Облюбованная странной компанией пещерка не так уж и далека. И едва ли в этот поздний час там кто-то есть. Прекрасный повод посмотреть, чем они там занимаются.

После недолгих колебаний вытащил из кармана магический светильник. Пусть даже небо на востоке медленно наливается предрассветной синевой – это совсем не повод бродить по ночному лесу, натыкаясь на ветви деревьев и спотыкаясь о выпирающие из земли корни.

Путь до приметной пещерки не занял много времени. К счастью, загадочная четверка предпочла не искать себе пристанище на отшибе. К слову сказать, любопытно, почему местные обходят это место стороной. Надо будет как-нибудь спросить у Альбы…

Какое-то время настороженно вслушивался в царящую вокруг тишину. Ветер шелестит листвой, вдали истошно орет неизвестная птица. Лесное царство наполнено шорохами и скрипами. Один лишь темный провал пещеры хранит глухое, зловещее безмолвие.

Отбросив непрошенные сомнения, шагнул в сторону чернеющего входа. Логово магов-недоучек встретило затхлой сыростью и противным холодом. Раздраженно поежившись, Рафаэль шагнул вперед. И не сдержал полного разочарования выдоха.

Пещера оказалась пустой. Если только не считать прислоненного к стене деревянного ящика… В котором нашлись кусочки угля да несколько пустых бутылок. Да, не на такой улов он рассчитывал.

Из пустого, упрямого любопытства шагнул вперед. Может быть, хотя бы в глубине найдется что-нибудь, что стоило проделанного крюка? Под сапогами противно чавкает жидкая грязь. Потолок пронизан корнями деревьев, с которых непрерывно сочится влага.

Пещера оказалась неожиданно глубокой. Рафаэль насчитал пять десятков шагов. Позади окончательно исчезло такое прекрасное и такое далекое ночное небо. Вокруг царит бесконечная подземная тьма, в которой тусклыми силуэтами проступают медленно сужающиеся своды. Рафаэль как раз собрался плюнуть на скучную экскурсию и поворачивать назад, когда во мраке вспыхнули два ядовито-желтых глаза.

– Давно живые не заходили столь глубоко в мое логово. – Прохрипел в темноте низкий рычащий голос.

Местный обитатель словно появился из пустоты. Сутулый и худой до такой степени, что, кажется, перед ним стоит обтянутый бледной кожей скелет. На уродливом лице лихорадочным алчным огнем горят злые глаза.

– Кто ты? – Потребовалось чудовищное напряжение воли, чтобы в голосе не прозвучали откровенно панические нотки.

– Люди называли Лопе. Когда-то. Но для того, что я есть сегодня, имена вряд ли имеют много смысла. А ты, колдун? Что привело тебя сюда?

– Рафаэль Альварес.

В желтых глазах сверкнула тень узнавания. Имя его дома существу, конечно, знакомо. Остается лишь надеяться, что оно способно дать хоть какую-то защиту… Потому что познаний самого Рафаэля может и не хватить.

Как же это, наверное, глупо – шагнуть на путь тайн лишь для того, чтобы в самом начале быть сожранным невесть откуда взявшимся призраком… или что там из себя представляет эта тварь?

– Какое же дело наследнику чародейской семьи до моего скромного логова? – Прохрипел Лопе, сверля его недружелюбным взглядом.

– У входа этой пещеры обосновались несколько магов, с которыми у меня есть кое-какие счеты. Я надеялся найти здесь что-то, что позволит пролить свет на их планы.

То, что неупокоенный – а перед ним, похоже, и впрямь какое-то привидение – до сих пор не накинулось, вселяет некоторые надежды. Может быть, ему даже удастся разжиться в этой дыре союзником? Правда, от мысли о том, чтобы договариваться с уродливым призраком, на душе теплее не стало. Это тебе не готовая удовольствоваться золотой монетой ожившая коряга.

– Да… Там есть один мальчишка. Глупый, но алчный до силы и власти. Он хорошо слышит зов Волчьего Пастыря. Настолько, что даже нашел мою пещерку… – Лающе рассмеялся Лопе.

По спине прокатилась неприятная холодная волна. Кажется, еще немного – и волосы под черным беретом начнут противно шевелиться от страха. Волчьим Пастырем именуют Варгула. Второй из пятерки хозяев бездны. Если Рафаэль и впрямь нарвался на его служителя…

Слабо верится, что имя прапрабабки его остановит. Тем более что от одной идеи обращаться за помощью к Агонии, кровь стынет в жилах от ужаса. Да и озаботится ли Ашмираль проблемами вляпавшегося в переплет юнца?

– Ты служишь Темному Охотнику?

– Да. Служил. Когда-то давно… Покуда местные не обложили мою берлогу и не сожгли живьем. Они думали, в огне вервольф погибнет и никогда не вернется вновь.

Лопе неожиданно изверг из глотки кашляющий смех.

– Они… почти не ошиблись. Тело мое сгинуло в огне. Но дух все еще жив. И даже пробудился ото сна, когда эти дети начали взывать здесь к темной магии. Ах, тьма! Когда-то я был настоящим вожаком. А теперь? Тень самого себя…

Сутулое скелетоподобное существо одним гибким движением опустилось на землю. Трансформация заняла всего несколько мгновений – и вот перед ним стоит огромный черный волк. На оскалившейся морде горят злобным голодом пугающе-человеческие глаза.

– Я надеялся, кто-то из них полезет вглубь. Захочет посмотреть. Мальчишка ведь слышит зов Волчьего Пастыря, иначе не нашел бы этого места. Но вместо них пришел ты. Что же, Рафаэль Альварес. Придется тебе умереть, ведь без теплой человечьей крови мне не вернуться в мир живых.

Низкий хриплый голос еще не стих в голове, когда Рафаэль… а что он может противопоставить призраку кроме отчаянной готовности сражаться? Шпага? Даже если колдовская сталь цвергов и способна причинить ему вред – не успеть. Магия? За минувшие несколько дней в библиотеке Леонардо он успел освоить лишь одно заклинание. Крохотный огонек не сильно ему поможет. Милость Шерхеи? Богиня, единожды толкнув на темный путь, потеряла к нему всякий интерес. Едва ли случившееся тянет на то, чтобы именовать себя ее «избранником». Или надеяться на последующие преференции. Вероломная не из тех, кто бегает за любимчиками и подставляет широкий подол, чтобы за ним можно было спрятаться.

И в тот миг, когда огромный волк стремительным движением прыгнул на него, он схватился за единственный источник силы, в котором проблескивает последняя, отчаянная надежда. Наверное, так утопающий, не найдя рядом ни одной соломинки, хватается за хвост проплывавшего рядом гигантского крокодила.

Рафаэль воззвал к собственной крови. И инфернальный огонь, клокочущий в ней, ответил. С пальцев сорвался поток темно-багрового пламени. Темный волчий силуэт вспыхнул изнутри багровым светом. По ушам полоснул полный безумной боли волчий вой.

Вервольфа отшвырнуло во тьму пещеры, словно тряпичную куклу. В ушах медленно нарастает неприятный звон. И кровь в венах словно превратилась в потоки раскаленного песка. Тяжелая тягучая боль медленно расползается по телу.

Уцелела попытавшаяся его прикончить тварь или нет? Перед взором ползут темно-бардовые пятна. Вот! Вот он!

В непроглядной тьме подземелья видно, как призрак корчится на полу пещеры. Полупрозрачный силуэт объят пляшущими темно-алыми огоньками. Такими крохотными, кажущимися почти безобидными… Из открытой волчьей пасти в мир сочится тихий, на грани слышимости, хрип. Уродливая морда исказилась, превратившись в маску невыносимой боли.

Огоньки разгораются все ярче. Полубесплотная тень медленно погружается под землю, словно инфернальное пламя тащит ее вниз, в ту самую адскую бездну, которой правит жестокая демоническая принцесса.

Хрипло выдохнув, Рафаэль на ощупь побрел наружу. Сил остаться и удостовериться в судьбе вервольфа не осталось. Ни физических, ни моральных.

Путь наверх показался бесконечным. По телу прокатываются мучительные спазмы, глаза застилает алая пелена. Лишь отчаянным напряжением воли получается заставить себя превратившимися в неуклюжие ходули ногами.

Когда лица коснулся прохладный ночной ветер, а над головой распахнулось усыпанное звездами небо, Рафаэль позволил себе блаженно выдохнуть. Кажется, он все-таки спасен…

Нежное, едва уловимое касание. Что-то, вселяющее запредельный ужас стоит за спиной. Кожи касаются бритвенно-острые ногти. А в голове медленно всплывают отголоски чужих эмоций. Страшное иссушающее пламя заполняет тело. Оно отозвалось на призыв Рафаэля. И теперь оно, вечно мечущееся в бесконечной жажде похоти и боли, возьмет причитающуюся плату.

Чудовищная боль рухнула со всех сторон. Кажется, он потерял сознание. Невидимые огненные клещи рвут на части, жадно выдирая из корчащегося человеческого тела куски жизненной силы. Мир вокруг расцвечен огненными всполохами, словно он рухнул в инферно, где служители Агонии бесконечно терзают попавших в их жестокую власть проклятых.

Кажется, минула вечность, прежде чем невыносимая мука прекратилась. Он лежит у входа в пещеру. Сведенные в отчаянных судорогах мышцы медленно расслабляются. Легкий ветерок шевелит слипшиеся от холодного пота волосы.

Рафаэль хрипло выдохнул. Наверное, его отчаянный призыв к Агонии спас ему жизнь. И, бездна возьми, он не готов утверждать, что это было умное решение. В памяти всплыли рассказы Родриго. Некогда один из его далеких предков воззвал к Агонии – и та согласилась разделить его ложе и выносить его ребенка. Кем, тьма подери, нужно быть, чтобы подобное вообще пришло в голову?

Медленно поднявшись, с трудом заковылял в сторону деревушки. До рассвета осталось не так много времени.

Особняк за покосившейся оградой встретил равнодушной тишиной. Ночь медленно теряет свою черноту, уступая рассветной хмари. Протяжно заскрипела, отворяясь, калитка. Старый кедр в заросшем саду никуда не делся. И толстая ветвь, по которой он уже привык забираться к окну своей комнатушки, тоже на месте. Вот только сам постоялец поместья Фаро не в том состоянии, чтобы лазать по деревьям. Мышцы так и не отошли от чудовищной пытки. А по телу разлилась вяжущая, обессиливающая слабость. В бездну. Один раз можно пройти и через ворота.

Лишь отворив протяжно скрипнувшую створку, услышал протяжное басовитое похрапывание. Приставленный к воротам лакей самозабвенно дрыхнет в соседней каморке. Вот и славно, вот и замечательно…

Проходя мимо скрипучей лестницы, бросил взгляд в сторону зеркала. И чудом не шарахнулся прочь, увидев там жутковатого вида привидение. Бледный, под глазами темнеют огромные черные круги. Кажется, этой ночью он получил столь жуткий урок, что впредь едва ли бросится за помощью к почтенной родственнице, даже если его будут резать живьем. В конце концов, по сравнению с ценой за такую помощь, неведомые злодеи его зарежут совсем не больно.

Меньше всего Рафаэль ожидал наткнуться в пустынном коридоре на других постояльцев. И появление Хуана и Горацио стало немалым сюрпризом. Парочка стоит возле поворота к их комнатам. В глазах застыло настороженное ожидание.

– Не спится, сеньоры?

– Паршиво выглядишь. – Ухмыльнулся Хуан. Бездной драный мерзавец. На его месте Рафаэль тоже не упустил бы возможности немного поязвить над внешностью недруга. Впрочем, что мешает заняться этим прямо сейчас?

– Ты тоже. Но я-то завтра буду выглядеть прекрасно.

Хуан от насмешливой реплики моментально взбесился. Искореженная рожа налилась кровью. Горацио торопливо пихнул приятеля локтем в бок. И поскорее потащил по коридору – прочь от наклевывающегося конфликта. Оно, пожалуй, и к лучшему. Рафаэль сейчас не в том состоянии, чтобы устраивать склоки.

Интересно, странная парочка опять решила порыться в его вещах? Можно, конечно, попробовать определить по расположению предметов и разных мелочей… Да только он совершенно не помнит, в каком виде оставил свое имущество. Слава Небу Благому, что, опасаясь чрезмерной дотошности слуг, не решился взять из библиотеки Леонардо ни одной книги. Потерять самый незначительный манускрипт было бы куда страшнее, чем бесполезное отцовское кольцо.

Не разбирая кровать, рухнул на мягкую перину – и мир погас, оставив где-то на самой границе сознания мерцающие во тьме багровые сполохи.

– Выглядишь неважно.

– Всю ночь снилась какая-то ерунда. – Неохотно отозвался Хуан. – Давайте лучше начинать.

Четверка собралась возле круга, начертанного на площадке возле облюбованной ими пещерки. Место это нашел здоровяк еще в первый день в поместье. И за какой только бездной его вдруг потянуло в лес?

Горацио выбросил из головы ненужные мысли. Зашуршал, разворачиваясь, свиток с заклинанием. Звуки древненилантийского языка заставили пламя свечей вспыхнуть золотым светом. В центре круга заклубился туман. Невесомое облачко несколько раз метнулось из стороны в сторону, стремясь вырваться из готового захлопнуться капкана. Но каждый раз незримые стены, очерченные магическим кругом, отталкивают его обратно.

Рядом звучат напряженные голоса приятелей. Магические формулы повторяются одна за другой – и вот, наконец, на месте зыбкой дымки возник ссутулившийся серокожий карлик. На некрасивом мелком лице горят злобным золотым огнем большие глаза.

– Бездна бы драла вас, колдуны. – Злобно процедил нибелунг, убедившись в бесплодности пробиться сквозь магический круг.

Рядом самодовольно хмыкнула Корина. Горацио едва заметно поморщился. Младшая дочь аптекаря из Порто-Маре совсем не блещет происхождением. Даже на фоне своих компаньонов, чьи родители никогда не входили в элиту Порто-Маре… Не говоря уж о Ниланте. Однако, именно она, копаясь в вещах мага-прадеда, отыскала несколько древних книг. Без нее и ее заклинаний они никогда не смогли бы призвать никого из подземных мастеров.

Теперь главное не запороть столь удачно начатое дело. Второго подземного мастера, чье имя им бы удалось найти в книгах предка Корины, у них в распоряжении нет.

– Не нужно ссор, почтенный Гольдих. – Миролюбиво предложил Горацио. – Мы сожалеем, что потревожили тебя.

– Так я и поверил! – Фыркнул нибелунг. Золотые глаза настороженно сверкнули. То, что колдунам ведомо его имя, по вкусу карлику не пришлось. – Говорите уже, чего вам нужно.

– Наше предложение очень просто. Ты укажешь нам путь к Золотому Оку, что лежит или лежало в гробнице Птеба. И укажешь саму эту гробницу. А также сокровищницу Бехаша, кематхийского наместника. Мы же вернем тебе твою тайну.

– С чего вы вообще взяли, что мне это ведомо? – Ощерился нибелунг.

– Таким, как ты, о золоте ведомо все. Думаю, расположение Ока для тебя не секрет. – Уверенно отозвался Селестин.

Карлик ненадолго задумался.

– Стало быть, навсегда откажетесь от права заклинать меня моим именем – и от самих себя, и от тех, кому вы это имя сообщите?

– И отдадим тебе книгу, в которой это имя нашли. – Подтвердила Корина.

Возле пещерки воцарилась задумчивая тишина. Нибелунг сверлит пленителей злым взглядом. Подземные мастера никогда не помогают призвавшим за просто так. Но возможность отделаться от настырных колдунов, да еще и вычеркнуть из мира книгу, в которой маг древности запечатлел его имя, должна показаться карлику достаточно привлекательной.

– Хорошо. – Кисло согласился нибелунг. – И чего вы хотите?

Рядом раздался облегченный вздох Корины. В синих глазах вспыхнула неприкрытая алчность.

– Ты уже услышал, чего мы хотим. Золотое Око, о котором говорится в книге звездочета Наддрезара. И расположение сокровищницы, которую оно запирает.

– Хорошо, – все тем же безрадостным голосом повторил нибелунг. – Я согласен на эти условия.

– Ты должен детально объяснить, как мы сможем найти гробницу и сокровищницу. Абстрактного упоминания местности будет недостаточно. К слову сказать, она еще не разграблена?

Судя по гримасе на уродливом лице, нибелунг скорее дал бы отрезать себе руку, чем рассказывать о том, как алчущие сокровищ могут побыстрее до них добраться. Вот ведь нелепость! Подземные мастера обожают хранить богатства, или хотя бы тайну их местоположения, но ни одна легенда не повествует о том, чтобы они их использовали!

– Сокровищница цела. – Проскрипел карлик. – Она находится где-то к востоку от этой деревни, но большего не скажу: чары колдуна сильны и поныне.

– Пусть так. Что с Оком и гробницей?

– Гробницу ищите в подземельях под большим городом на берегу моря.

– Порто-Маре?

– Наверное. Я плохо различаю имена, которые вы даете своим селениям. Знаю, что гробница находится в глубине древних пещер под городом.

– Катакомбы под Порто-Маре действительно намного древнее города. – Задумчиво пробормотал Селестин. – Я слышал, нижние их части забиты кематхийскими захоронениями… А то и чем подревнее.

– Это не слишком приближает нас к цели. – Процедил Хуан. Его дела давно минувших дней беспокоят исключительно в практической плоскости.

– Точной дороги я не знаю. Я никогда не был в той гробнице. И не собирался. К чему мне ваши мертвяки? – Безразлично отозвался нибелунг. – Ищите в самой глубине Сокрытое Око.

– О чем идет речь?

– Алый глаз внутри черного треугольника. Перед ним нужно произнести заклинание: «pataru alaktu, pataru asakku, pataru nimequ».

– Не слишком похоже на древненилантийский. – Заметил Горацио, вслушиваясь в незнакомые звуки.

– С чего бы ему быть похожим? – Удивился Селестин. – Это кематхийский язык. Не очень мне нравится значение этой фразы…

– Обагри кровью символ Ока после того, как заклинание будет произнесено – и оно пропустит тебя. – Безразлично продолжил нибелунг. – Золотое Око вы найдете внутри саркофага.

– Там есть какие-нибудь ловушки? Опасности?

– Для тех, кто напоит символ Сокрытого Ока своей кровью и произнесет заклинание – нет. На этом моя часть договора исполнена.

– Отдай ему книгу. – Неохотно велел Корине Горацио.

Та недовольно пробормотала под нос какое-то ругательство, но подчинилась.

Мерцающий магической энергией круг погас. Миг спустя нибелунг растворился в воздухе, превратившись в стремительно тающее облачко тумана.

– Могло быть и хуже. – Пробормотал Горацио после недолгого молчания. – Во всяком случае, теперь мы знаем, что сокровищница не разграблена. И путь к гробнице, где лежит ключ.

– Ищи иголку в стоге сена… – Недовольно буркнул Хуан.

– Ничего, найдем. – Уверенно отозвался Селестин. – Нижние, кематхийские ярусы катакомб Порто-Маре не так уж и велики.

– К слову сказать, что не так с заклинанием карлика?

– Я не слишком силен в кематхийском… – Пробормотал ученик историка. – Но кое-что знаю. «Pataru» означает «открывать». «Asakku» - страдание. Не слишком-то оптимистичная комбинация, правда?

– Ба! Дурацкое стихоплетство. – Пренебрежительно фыркнул Хуан.

– Тем не менее, осторожность не повредит. – Резонно заметил Горацио. – Полагаю, возможность завладеть сокровищами древних кематхийцев стоит риска. Но это не означает, что нужно лезть в пасть крокодилу, даже не посмотрев, куда суешь голову.

Наверное, напыщенные снобы вроде мальчишки Флорес или вечно надменного Альварес презрительно скривят свои аристократические носы. Золото, фи… Они, по праву рождения швыряющиеся деньгами, не способны представить, что это такое: жить, со всех сторон обложенным безжалостными стенами, вырваться за которые нет никакой возможности. Потому что двери, что ведут наружу, открываются золотым ключом.

Но вскоре с этим будет покончено. Вскоре у них будет все! Великолепные лаборатории и ценные ингредиенты. Уникальные древние фолианты и редчайшие книги заклинаний. Лучшие корабли понесут их навстречу величайшим чудесам мира!