Наследник Агонии

Глава 2

Вражеский клинок медленно поднимается для рокового смертельного удара. На туповатой физиономии Хуана уже проступило наглое, самоуверенное торжество. Мерзавец откровенно наслаждается растянувшимся в вечность мгновением. Движения врага обрели демонстративную, издевательскую неторопливость.

Алая вспышка перед глазами. Мир тонет в темно-багровом мареве. По телу прокатилась волна мучительной боли. Огненные вспышки несутся вверх, расходятся в груди, словно терзающий грешников инфернальный огонь. Фонтан невидимого пламени бьет вверх, сметая хлипкие преграды. Разум захлебнулся в потоке безумных видений, полных ужаса и запредельной боли. Кажется, кровь превратилась в несущийся по венам поток адского жара.

А еще миг спустя Рафаэль ощутил, как оплетшие тело тенета вражеского колдовства вспыхивают, словно брошенная в огонь солома. Рвущееся из груди незримое пламя смело замедляющие чары, будто гибельное торнадо. Короткое мгновение – и кажущаяся бесконечной пытка прекращается.

Ярость ударила в голову, словно огненный бренди. Рафаэль, подстегнутый низкой выходкой противника, рванулся в атаку, вложив все силы в один-единственный стремительный выпад. От бедра – прямо в ухмыляющуюся рожу!

Сверкнул на узком клинке шпаги ослепительный солнечный блик. Гнусная ухмылочка противника потускнела, глаза распахнулись от растерянного изумления. Хуан попытался податься назад, но не успел.

Сияющее солнечным светом лезвие начисто срезало мерзавцу ухо. Тот взвыл от боли. Брызнула ярко-алая кровь. Чары бессильно рассеялись, оставив незадачливого колдуна один на один с жаждущим мести врагом.

Рафаэль, и не думая сдержать кровожадный порыв, наотмашь полоснул клинком по перекосившейся от боли роже. Резкое, стремительное движение кисти – словно художник ставит финальный росчерк на восхитительную картину. В груди беснуется и воет незнакомое чувство. Что-то древнее и злобное жаждет чужой боли. Заставить мерзавца хрипеть, тщетно умоляя о пощаде. Разрывать трепещущую человеческую плоть, наполняя внутренности потоками кипящей смолы.

Звон упавшего на каменные плиты палаша. Хуан с воплем отшатнулся. Ноги врага подломились, бугай упал на колени. На серые плиты частой дробью падают густые алые капли.

Красивое лицо победителя искривилось в ядовитой усмешке. Ни малейшего сострадания к получившему свое мерзавцу Рафаэль не ощутил и в помине.

– Недурно. – Скупо похвалил Родриго, глядя, как ученик стирает кровь с клинка.

Чужой голос чуть рассеял нахлынувшую огненную муть. Во всяком случае, только что казавшееся необоримым желание выдавить врагу глаза, с наслаждением вслушиваясь в полные боли вопли, чуть отступило.

Бездна и пять хозяев ее! Что за кошмар с ним творится?! Уж точно дело не в дурацком заклинании, которое звероподобный громила непонятно где подсмотрел. Но если не в нем, то в чем же? Никогда в своей жизни Рафаэль еще не ощущал ничего подобного.

– Благодарю. – Коротко буркнул он.

Шпага исчезла в ножнах. Накативший огненный ужас окончательно разжал жуткую хватку. Во всяком случае, теперь он точно принадлежит самому себе. Или?..

Где-то на самой грани сознания по-прежнему мерцает едва различимая искорка. Искорка, от одной попытки всмотреться в которую по телу начинают распространяться новые волны режущей боли.

Тьма подери! Если бы не эта неведомая сила, враг прикончил бы его одним подлым ударом! Праведный гнев странным образом отогнал нахлынувшую растерянность.

– Впредь тебе будет наука, каналья. – Ядовито процедил Рафаэль впавшему в прострацию Хуану, даже не пытаясь играть в положенную этикетом вежливость. Жаль лишь, что нет свидетелей его выходки. Одного лишь слова самого Рафаэля будет недостаточно. Впрочем… Кто сказал, что это должно помешать публично обвинить его в колдовстве?

Хуан не ответил – если не считать противных хлюпающих звуков. Колдун-недоучка съежился, спрятав в ладонях обезображенное лицо. Кажется, он находится в полнейшей прострации. Ну и бездна с этой слизью.

– А вот нашего друга хвалить, боюсь, не за что. – Процедил Родриго, переведя взгляд на оставшуюся пару.

Бой в самом разгаре. За минувшее время Алонсо успел получить несколько ощутимых порезов. На левом плече набухло темное кровавое пятно, ясно различимое даже на алом шелке. Еще одна отметина проступает на правом бедре. Еще пара минут – и дело примет совсем худой оборот.

– Не смейте мне помогать! – Заорал Алонсо, увидев, что два остальных поединка уже завершены.

– Да никто и не собирался. – Пробормотал Рафаэль. Пусть их дуэль из обычной и превратилась в тройную, нужно быть совсем безумцем, чтобы насесть втроем на одного противника. От такой славы вовек не отмоешься.

Неприятно глядеть, как приятеля полосуют на ломти. Но кровавое зрелище отвлекает от чего-то намного более жуткого. Чего-то, о чьем прикосновении он, кажется, страшится даже лишний раз вспомнить.

– Мне не нравится его лицо. – Мрачно подметил Родриго.

– Что?

– Что-то такое бывает на морде у бракованных гончих или понесших коней. Иногда разумнее остановиться.

– Проклятье, сеньор! Да признайте, наконец, поражение! – Прорычал Горацио.

Да, тройной победой этот день закончится едва ли. Впору начинать беспокоиться не о престиже и славе, а о том, чтобы вытащить приятеля живым. И, желательно, не настолько исполосованным, как продолжающий ронять кровавые слюни Хуан.

Стремительный выпад – и на груди Алонсо появляется длинный порез. Белоснежная сорочка стремительно окрашивается в алый.

– Мы все еще его секунданты. Нужно остановить бой. – Резко произнес Родриго. Но в следующий миг любые команды потеряли смысл.

– Сдохни, мерзавец!!!

Алонсо взбесившимся носорогом бросился прямо на направленную в лицо шпагу. В последний миг Горацио все-таки отвел оружие в сторону, спасая противнику жизнь… Лишь для того, чтобы получить клинок себе прямо под подбородок.

Струя алой крови обдала победителя с ног до головы. Алонсо стоит, более напоминая вырвавшегося из бездны демона, чем человека. Горацио, медленно заваливается наземь. Ноги в покрытых кровавыми разводами сапогах засучили по камням. Кажется, еще мгновение – и стальные шпоры начнут высекать настоящие искры.

Мир словно остановился. Рафаэль, конечно, желал приятелю победы. Но, тьма б его драла, не такой же ценой! Из-за дурацкой трактирной ссоры прикончить – Небо Благое свидетель – не самого худшего человека…

– Держи за ноги!

Родриго бросился вперед. В длинных пальцах мелькнуло что-то небольшое, источающее глубокое алое свечение.

Схватиться за сапоги Горацио оказалось далеко не такой тривиальной задачей. Рафаэль лишь чудом не получил каблуком прямо в глаз. Но что Родриго собирается сделать? И что такое у него в руках? Какой-то магический камень?

Рафаэль, увлеченный возней с стремительно слабеющим Горацио, не сразу рассмотрел, что приятель вытаскивает пробку из крохотного хрустального флакона. Светящаяся жидкость льется прямо в страшную рану. Неужели кровь останавливается?! Подействовало снадобье? Или просто в самом Горацио ее больше не осталось?

Раненый, наконец, перестал вырываться. Тяжело закашлялся. Беднягу трясет чудовищный озноб. Родриго, весь перемазанный кровью, перевернул Горацио лицом вниз – и его немедленно стошнило.

Поток перемешанной с кровью непонятной дряни растекается по безучастным камням. Рафаэль на миг ощутил нечто, подозрительно напоминающее раскаяние. Когда-то, тысячелетие назад, здесь наверняка стоял храм, посвященный… кому, к слову? Аманар или Милада вряд ли были бы рады, устрой несколько юнцов дуэль на руинах их храма. А вот Бога-Солнце подобная кровожадность смутит едва ли. Раскаленный солнечный диск продолжает заливать мир безмятежным самодовольным светом. Да и супруга царственного Шого уж точно не станет возражать против такого декора.

И слава богам, шепнул внутренний голос, если здесь молились именно им, а не кому-нибудь из князей зла. Вот уж эти-то ребята точно пролившейся на камни своего храма крови не расстроятся. Как бы это самим дуэлянтам боком не вышло.

Что за глупости! И к чему эти испуганные мысли. Заброшенный храм вот уже несколько столетий служит дуэльный площадкой для сводящих счеты идальго. И ни за кем из них не пришли отродья ночи.

– Я ваш вечный должник, сеньор. – Сиплый голос Горацио вернул на грешную землю.

– Сочтемся. – Отозвался Родриго, убирая в карман опустевший флакон.

– Нам треклято повезло, что ты догадался прихватить с собой «Алую Панацею». – Пробормотал Рафаэль. Стоящий в стороне Алонсо недовольно скривился, но от комментариев предпочел воздержаться.

– Ну кто-то же должен был предусмотреть то, что дуэль пойдет не так, как хотелось бы. – Фыркнул Родриго. – Хотя, Небо свидетель, такого «не так» не ожидал даже я.

Рафаэль хохотнул. Пожалуй, сегодняшний день мог закончиться и куда как более паршиво.

– На этом полагаю поединок завершенным, а вопрос чести – урегулированным. – Сухо произнес Родриго, вставая сам и помогая Горацио удержаться на ногах. – Дуэль не выявила победителя. Поэтому…

– То есть как это «не выявила»?! – Возмущенно взвыл Алонсо.

– Именно так. – Отрезал Рафаэль. Приятель и собутыльник, с которым они успели навести изрядного шороху в злачных местах Порто-Маре, вполне ему симпатичен. Но честь и истина стоят того, чтобы вернуть его с небес на грешную землю. – Горацио жив лишь благодаря предусмотрительности Родриго. А вы, сеньор – лишь оттого, что ваш противник сохранил вам жизнь и не насадил на шпагу. Не отведи он клинок в сторону – и нам бы пришлось выбирать, на кого из вас потратить единственный флакон «Алой Панацеи».

Им вообще треклято повезло, что Родриго ухитрился раздобыть ценнейший эликсир, а не ограничился обычным целебным бальзамом.

– Тьма с вами, сеньоры. – Неохотно пробурчал Алонсо. – Не возьмусь спорить с очевидным.

– И да позволено мне будет добавить, лучшим итогом этой встречи будет примирение сторон. Вы нашли довольно бестолковый повод для ссоры. – Не удержался от ядовитой шпильки Родриго.

Алонсо ответил кислым взглядом. Однако, после недолгого молчания, с некоторой неохотой предложил Горацио:

– Если ваше состояние позволяет, сеньор, присоединяйтесь к нам в «Морской Розе». Хозяин наверняка уже приготовил обед. И ванна там тоже отыщется. Заодно решим проблему с одеждой.

Рафаэль машинально опустил взгляд на великолепный шелковый камзол – и не удержался от тяжкого стона. Роскошное облачение перемазано кровью и грязью. Остальные выглядят не лучше. Ладно, эта проблема точно не из числа фатальных.

– Благодарю за приглашение, сеньор. Но мне, пожалуй, будет лучше отправиться домой. – Слабым голосом отозвался Горацио. – А также я должен позаботиться о друге.

Рафаэль бросил безразличный взгляд на продолжающего стенать Хуана. Тот по-прежнему скорчился, спрятав лицо в измазанных кровью ладонях. На каменные плиты успела натечь изрядная темно-красная лужа.

– О нем позаботится Селестин. – Спокойно отозвался Родриго, смерив оставшегося участника побоища неприязненным взглядом. Мальчишке досталось меньше прочих, но выглядит он совершенно скисшим.

Поддерживая друг друга, дуэлянты медленно побрели в сторону сбегающей вниз тропы. Им предстоит короткий путь вниз, в обход нависающего над морем кряжа. После останется лишь миновать городское кладбище – чудо, что никто из них сегодня туда не переселился. И вокруг сомкнутся узкие улочки Порто-Маре с плывущими ароматами жареного мяса и тухлой рыбы, скрипом тележных колес и бесконечными вездесущими криками чаек. А еще та самая «Морская Роза», хозяин которой – ушлый прохвост и радушнейший из хозяев этой портовой дыры.

– Проклятье, сеньор! Это невозможно! Как вы это, бездна подери, делаете?!

Родриго в ярости швырнул карты на стол. Алонсо довольно хохотнул, сгребая горсть золотых флоринов. Рафаэль лишь с ухмылкой покачал головой. Играть с прикатившим из Ниланты приятелем – все равно что спускать деньги на ветер. Неудивительно, что Горацио, проиграв вчера десять партий подряд, в сердцах обозвал его жуликом. Кто бы еще представлял, что незаслуженное оскорбление станет причиной такого побоища. Впрочем, он сам хорош. Такими обвинениями просто так не бросаются. Просто потому что злые слова не оставляют никакого выбора тому, кого обвинили в нечестной игре.

– Ааа, бесполезно! Признайтесь, вы знаете тайное слово?

– Что за чепуха, сеньор! – Пьяно рассмеялся Алонсо, в очередной раз прикладываясь к кубку. – Поверьте, совсем необязательно закладывать кому-нибудь душу или учить заклинания! Достаточно продемонстрировать удаче свое безразличие в ее адрес. Удача – дама! Ни одну женщину не оставит равнодушной такое небрежение к ее персоне!

Родриго скептически фыркнул, но от комментариев предпочел воздержаться.

«Морская Роза» наполнена запахами вина и жаркого. Жизнь после ванной и нескольких кубков вина начала казаться не такой уж и плохой штукой. Даже если протекает в такой дыре как Порто-Маре. Мир за окнами постепенно начинает наливаться вечерней синевой. Обещанный обед, плавно перетекший не то в ужин, не то в попойку, постепенно подходит к концу. Держатель таверны за барной стойкой старательно протирает пузатые кружки. Просторная зала бурлит народом.

Чистую одежду им в снятые комнаты доставили прямиком из дворца наместника: Алонсо наотрез отказался тащиться через весь город. Пусть уж лучше этим занимаются лакеи его почтенного дядюшки. Слуги сеньора Веласко с откровенным ужасом таращились на заляпанное кровью тряпье, в которое превратилась одежда дуэлянтов. Отнюдь не улучшили их настроения и многочисленные раны юного сеньора Флорес. Бедняги пытались убедить Алонсо отправиться во дворец, но тот уперся. Праздновать победу куда веселее здесь, посреди орущей здравицы толпы, жрущей вино за счет щедрого сеньора. А не посреди перепуганных чопорных лакеев. Тем более что после обработки целебным бальзамом кровотечение успокоилось, а боль утихла.

А еще посреди гудящей толпы несколько пинт вина смыли воспоминания об адском ужасе, в который вдруг превратилась его кровь. И о мучительных видениях, что затуманили сознание в тот момент, когда его коснулись вражеские чары.

О последнем Рафаэль умалчивать не стал. С чего вдруг? Пусть эта грязная скотина как хочет, так и отмывается от его слов. Но предпочел изобразить победу результатом отчаянного рывка, умолчав о разорвавшем колдовские путы инфернальном вихре.

О таких вещах никому лучше не знать. О таких вещах, тьма подери, и самому не слишком хочется думать. Вот только воспоминания так и лезут в голову. Впрочем, лучшего лекарства от скверных мыслей вокруг слишком много, чтобы его игнорировать.

– Выпьем, сеньоры! – Провозгласил Рафаэль, поднимая очередной кубок. Он изрядно захмелел, да и остальные после сытного обеда и основательной попойки с некоторым трудом соображают, на каком они свете. – И насладимся парой дней покоя, что отделяют нас от великой скорби и сурового возмездия.

– Мог бы и не напоминать. – Укоризненно пробормотал Алонсо. Рафаэль в ответ невесело хохотнул.

Алонсо, достойного сына семьи Флорес, законопатил в Порто-Маре родной отец – в наказание за дуэль, которую чадо устроило с отпрыском благородного рода Сальвадоро. Наместник, приходящийся ему троюродным братом, обещал взять на воспитание буйного молодого идальго.

Через пару дней сеньор Веласко вернется из Ниланты. И узнает, что любимый родственник, оказавшись в ссылке вдали от Города Богов, от пагубных привычек отказываться не спешит. Нетрудно догадаться, что господин наместник такому повороту рады не будут. А посему возьмутся карающей дланью наводить справедливость. И дуэлянтам эта самая справедливость по вкусу придется едва ли.

– Кстати, сеньор. – Неожиданно сменил тему Алонсо. – Потешьте мое любопытство. Правда ли, что в Замке Фей по ночам можно увидеть призрак самого Леонардо?

Род Альварес по древности родословной, богатству и влиятельности едва ли хоть чем-то уступит дому Флорес. Замок Фей, что высится на нависшем над море утесе близ Порто-Маре – один из многих, подвластных их почтенному семейству.

Знать бы еще, по какой причине глава дома отправил третьего сына в эту дыру, на попечение родного брата и его безразличной к окружающему миру супруги. Из глубины души неожиданно поднялась волна злой черной зависти. Алонсо, во всяком случае, прекрасно осведомлен, за какое прегрешение его сослали в этот богами забытый городишко. Рафаэлю же, несколько месяцев назад миновавшему рубеж двадцатилетия, остается лишь бессильно гадать, по какой причине Мигель Альварес отправил его прочь из Города Богов – и не желает и слышать о том, чтобы вернуть сыну его законное место в Ниланте.

Отвечая на злые мысли, бегущая по венам кровь полоснула мучительным жаром. Тьма подери! Что бы с ним ни случилось, убираться восвояси оно не спешит. И выпивка помогает куда слабее, чем хотелось бы…

– Увы! Если и можно, то мне его видеть не доводилось. – Уныло отозвался Рафаэль, пытаясь отогнать тревожные мысли. – И поверьте, сеньор: такой великий маг как Леонардо, не сомневаюсь, без труда подыскал себе куда более интересное посмертие, нежели таскаться по пустым коридорам Замка Фей.

– Кстати, о замке… Что-то мне кажется, мы засиделись. – Подал голос Родриго, бросив взгляд за окно, где серая хмарь вечерних сумерек медленно уступает место синеве приближающейся ночи.

– Да, через несколько часов темнотища будет – хоть глаз выколи. – Заплетающимся языком подтвердил Алонсо. – Шого уже вот-вот забудется сном в объятьях своей прекрасной супруги. И тогда – не завидую я тому, кого ее свита застанет посреди ночных дорог.

– Ну отчего же, сеньор. Может быть, есть причины и позавидовать таким везунчикам. – Неожиданно хохотнул Рафаэль.

Родриго подавился вином. Алонсо, как раз собиравшийся налить себе еще один кубок, наградил приятеля растерянным взглядом.

Шерхея, царственная супруга Бога-Солнце – богиня ночи, вероломства и колдовства, владычица нечисти и чародейства. Обессилив любовными ласками солнцеликого мужа, она спешит спуститься в тварный мир, дабы невозбранно вершить свои черные дела сама – и покровительствовать тем, кто тайно возносит ей молитвы.

– А вы большой оригинал, сеньор. И почему же вы завидуете этим бедолагам?

– Ну, посудите сами. – Пьяно рассмеялся Рафаэль. В глубине разума тревожно пискнули какие-то остатки трезвомыслия, но терпкое красное вино живо заглушило едва слышный их голос. Красное вино – и багровая муть, что медленно расцветает в груди огненным цветком, наполняя сознание малопонятной алчной лихостью.

– Вероломная – первая красавица всей Силории, иначе с чего бы Шого терпел ее характер. И едва ли она станет набирать себе во фрейлины уродин. Держу пари, в ее свите – самые блистательные мерзавки всех времен и народов! Пожалуй, ради такого общества можно и совершить ночной вояж!

– Поостерегитесь, сеньор. – Буркнул Алонсо. – От таких шуток до беды – один шаг.

– А я и не шучу. Хотите пари? – Усмехнулся Рафаэль. Сам не понимая, что творится в его голове. Какая-то часть возмущенно шипит, требуя не заигрывать с силами, которые могут и не оценить подобного юмора в свой адрес. Но остатки здравомыслия сгорают в разгорающемся адском пламени столь же легко, как чародейство Хуана. Как будто картина пути сквозь пронизанный лунными бликами ночной лес – то, о чем он, сам того не подозревая, грезил всю свою жизнь.

Алонсо возмущенно фыркнул. Пари он, очевидно, не хочет. Но и демонстрировать страх чего бы то ни было – не в его правилах.

– И каковы условия? – Нехотя спросил приятель.

– Да проще некуда! Я сей же час отправлюсь в Замок Фей. Если мне повезет – по пути повидаюсь с какой-нибудь потусторонней красоткой.

– Странные у вас представления о везении, сеньор. – Не удержался Алонсо от ядовитой шпильки.

Рафаэль в ответ лишь весело усмехнулся.

– А я-то думал остаться на ночь в «Розе» и подцепить какую-нибудь служаночку посмазливее. – Вздохнул замолчавший было Родриго. И принялся вылезать из-за стола.

– Ну и что тебе мешает? Ни к чему тебе идти, если не хочешь. – Возразил Рафаэль. Они с Родриго давным-давно перешли на «ты». Это с Алонсо он по-прежнему сохраняет великосветскую изысканность.

Наверное, дело в том, что проходящие мимо Порто-Маре корабли и их гости, что идут в Ниланту со всех сторон света – единственная отдушина в жизни Рафаэля. Единственное, что напоминает: он – потомок знатнейшего рода Города Богов. А не прозябающий в глуши приживальщик, привычный к общению со свиньями и деревенщиной, а не изысканным обществом высшего света.

– Да брось! – Отмахнулся Родриго. – Сеньор Мартин совсем не поймет, если я отпущу тебя одного шататься по ночным дорогам. Да я и сам с совестью после такого уживусь не сразу.

– Сеньоры, ваша смелость заставляет меня чувствовать себя неловко. – Пробормотал Алонсо. На молодом лице явно проступила внутренняя борьба. Юному Флорес совершенно не светит отправляться навстречу ночной тьме и ее обитателям. Но выставлять себя трусом, перед которым отважные идальго щеголяют бесстрашием…

– Да полноте, сеньор. – Усмехнулся в усы Родриго. – Мне доводилось бывать по ночам и в куда более паршивых местах. Поверьте опыту ветерана: бояться нужно бестолковых проводников, волчьих стай и ядовитых москитов, а не фрейлин Вероломной – как будто им есть дело до нас и наших идиотских шуток. Уверен, они этой ночью подыщут себе место попристойней. Но раз уж моему другу взбрело в голову устроить ночной вояж – по крайней мере, высплюсь в собственной кровати.

– Как пожелаете, сеньоры. – С облегчением согласился Алонсо. – В таком случае, позвольте откланяться. Хотя, право слово, вам совершенно ничто не мешает воспользоваться моим гостеприимством.

– Еще воспользуемся, сеньор! – Рассмеялся Рафаэль. Сам не понимая, что за блажь взбрела ему в голову, но совершенно не собираясь от нее отказываться. Сгущающаяся за окнами тьма тянет с такой силой, что, кажется, еще мгновение – и неведомая сила разорвет его на куски.

Мало удовольствия всю ночь вышагивать по пустынным ночным улочкам Порто-Маре. Да еще и таскать при себе алебарду, тяжеленные большие фонари, запас масла и уйму другой чепухи. Уж точно любой нормальный человек предпочтет провести ночь дома в компании жены, чем ловить припозднившихся бузотеров. Или, того хуже, лихих людей, решивших поживиться под покровом ночи чужим добром.

Но начальнику стражи сеньору Гонсало глубоко плевать на удовольствие подчиненных. Вот и вынуждены несчастные плестись сквозь теплую весеннюю ночь, вслушиваясь в нарушаемую шумом недалекого прибоя тишину.

Двум из стражников этой ночью особенно не повезло: на них злодейка-судьба вывела не перебравшего браги выпивоху, которому в ответ на любую наглость нетрудно сунуть древком алебарды по ребрам. И даже не на грабителей, предпочитающих при виде служителей закона пуститься на утек, не ввязываясь в бессмысленную драку с вооруженным врагом. Куда там! Они напоролись на самое паршивое, что только можно встретить на улицах Порто-Маре.

– Куда держите путь, сеньоры?

Бородатый страж с немым возмущением уставился на напарника, вышедшего с зажженным фонарем навстречу двум идальго на породистых конях. И что только его, дурака ретивого, под руку толкнуло. Видно же, что благородные едут. От этих простому человеку хорошего обращения не жди. Обдадут спесью, а то и проблем подкинут. И хоть ты в лепешку расшибись, а с гарантией виноват останешься.

– В Замок Фей. – Невнятно пробормотал один из двух путников. Судя по густому винному запаху, оба сеньора успели преизрядно нагрузиться старым добрым крепленым нилантийским.

– Помилуйте, сеньоры! Ночь на дворе! Позвольте, я провожу вас в отменную таверну. Там есть превосходные комнаты. Кто же отправляется в путь на ночь, отродьям Вероломной на радость?

– Мы отправляемся! – Пьяно хохотнул второй всадник. – У Вероломной в свите наверняка найдутся преочаровательнейшие сеньориты, ик… И мы обязяя… зательно, ик… Найдем общий язык.

Надо срочно спасать ситуацию… и несчастного дурака, нарывающегося на проблемы. Добром такое не закончится.

– Простите моего напарника, благородные сеньоры! – Вступил бородач в кольцо света. Рука в крепкой кожаной перчатке вцепилась в локоть приятеля, оттаскивая на обочину. – Хорошего вам пути, благородные сеньоры!

Ретивый олух еще и сопротивляться попытался. Забормотал что-то возмущенно-протестующее.

– Пасть закрой, придурок старый! – Зашипел бородатый, когда идальго растворились в ночной тьме, оставив их в одиночестве. – Умишка лишился, благородным путь указывать? Плеткой по роже давно не получал?!

– Да жалко их, олухов… – Понурился пожилой напарник. – Дурь молодая в крови играет. Пропадут ведь! Или не слышал, что этот юнец бормотал? К Вероломной да ее свите в гости собрался. Аманар милостивый да отведет беду от чад неразумных…

Бородач машинально повторил обережный знак.

– Туда дураку и дорога. А ты не лезь с жалостью глупой, куда не следует. Этим благородным только слово поперек скажи – сразу за плеть схватятся, а то и чего похуже.

– Так-то оно так… Да все равно жалко. Послушай, а может, это те самые?

– Какие еще «те самые»?

– А ты не слыхал разве? Сын капитана Диего сегодня на дуэль ходил. Всю рожу ему там порезали. Может…

– Не может! – Отрезал бородач. – Как ты, старый, до своих лет дожил, коли в каждую бочку затычкой пристроиться пытаешься? Не твоего умишка все эти дела. Ты лучше фонарь бери, да идем дальше. Нам еще часа два тут вышагивать. Узнает сеньор Гонсало, что мы вместо обхода лясы точим – быть беде.

И стражники, позабыв о растворившихся в ночном мраке всадниках, заспешили туда, где льется из окон свет свечей и магических светильников, а обережные знаки и статуэтки богов отводят зло и не впускают ночную нечисть в мир живых.