Мазыйка. Приговорённый город

Глава 7. Женщина с заковыристым именем

Громко хлопнула дверь, и Новиков проснулся. Подавил зевоту.

Игнатьев прошёл, невозмутимо налил воды из прозрачного графина и выпил два стакана. «Ладно, мы не гордые», — решил про себя Новиков.

— Нашлось что-нибудь в подкладке? — просил майор, стараясь звучать ровно.

— Да, какая-то записка, — так же спокойно ответил Игнатьев. — Только чернила напрочь расплылись.

— Совсем нельзя прочитать?

— Попробуем восстановить, — пожал плечами чекист.

Новиков кивнул. Хорошо, что теперь, в пятидесятые, в ходу были перьевые ручки, такой наконечник оставляет рельефный след. Если бумажку качественно просушить, то вполне можно прочитать, что там было написано.

Интересно, что именно носил с собой незадачливый глава приговорённого города. Записку от любовницы? Или, может, какой-нибудь заговор на деньги. А может, и то, и другое.

— Разрешите вопрос, — произнёс наконец Новиков.

— Хоть два, — добродушно отозвался Игнатьев.

— Хорошо, будет сразу два вопроса, — ухватился за предложение Новиков. — Вопрос номер один. Зачем вы изъяли вырезки Кравчука о космосе?

— Следующий вопрос, — невозмутимо произнёс Игнатьев.

— Кто любовница Кравчука? — проговорил Новиков, стараясь подавить раздражение. Давненько к нему не относились с таким демонстративным пренебрежением.

— Заведующая универмагом, — ответил тем временем Игнатьев.

— Молодая и красивая? — уточнил Новиков.

— Дело вкуса.

— Вы с ней, разумеется, уже побеседовали.

— Разумеется.

— Она что-нибудь пояснила? — постепенно терял терпение Новиков.

— Да. Послала ему записку, но на свидание не пошла. Якобы захворала.

— А что, универмаг ещё не переехал? — продолжал расспрашивать Новиков.

— Ещё нет, — покачал головой Игнатьев. — Людям же нужны вещи, а где их брать. Подвоз, правда, ограниченный, там сейчас в основном старые запасы распродают.

Новиков молча кивнул. Ясно, под это дело можно много чего реализовать, скажем так, мимо всех касс. Так что заведующая универмагом здесь должна быть известна всем и каждому, и вряд ли у неё кристальная репутации, особенно если учесть близкое знакомство с главой города, которого знали как спекулянта.

— Как хоть её зовут? — поинтересовался Новиков.

— Оксана Максимовна Ткач, — чётко проговорил Игнатьев. — Вы же не собираетесь с ней беседовать без сопровождения?

— Не собираюсь, — выдавил Новиков. — Просто интересуюсь, устанавливаю обстоятельства. Я же обещал вам помочь.

— Знаете, вы мне очень поможете, если сейчас отправитесь домой и хорошенько отдохнёте, — вдруг сказал Игнатьев. — Это ваше речное путешествие, потом допрос, потом пожар, да ещё Кравчук. Идите и поспите.

— Спасибо, — произнёс Новиков, стараясь придать тону благодарности, которой на самом деле и в помине не было. — Всего доброго.

— До свидания, — вежливо отозвался Игнатьев, и майор вышел из кабинета.

Этот чекист здорово раздражал. Ясно же, что никакой заботой ни о деле, ни, тем более, о Новикове в этом его предложении пойти отдохнуть и не пахло. Просто он, видимо, напряг местных криминалистов, или как они тогда назывались. Чтобы эти товарищи как можно скорее просушили записку и вытащили из неё всё, что можно. И рванули с докладом к Игнатьеву, а Новикова чтобы там в это время уже не было. Отличный план. Если честно, и сам бы так поступил.

Ну и ладно. То, что этот Игнатьев в принципе не стал снова запирать Новикова с Антоном и вкалывать сыворотку правды — уже само по себе достижение.

А сейчас надо, и в самом деле, пойти и попытаться отдохнуть. Только для начала всё-таки не мешало бы осмотреться. Не так уж часто представляется возможность погулять по городу, стёртому с лица земли.

Новиков немного постоял у здания Горисполкома. Никаких исторических табличек на нём не висело, однако было ясно, что оно построено ещё в прошлом веке. Большое, четырёхэтажное строение с длинными узкими окнами. Наверное, тут было какое-нибудь дворянское собрание.

Колокольня, церковь. Новиков подошёл ближе и узнал, что в бывшем храме теперь была устроена городская баня.

Прошёл дальше по круглой площади. И да, сразу же нашёлся и универмаг, уже трёхэтажный и тоже явно дореволюционный. И все дома как на подбор — оригинальные, друг друга не повторяли. Лепнина, карнизы, колонны.

Кругом цветущие клумбы, аккуратные густые кусты, витые чугунные заборы, ровные бордюры. Необыкновенно красивый город. Скоро окажется на дне водохранилища.

Ладно, нечего о грустном. Тем более что всё уже давно решено. Правда, неизвестно, кем. Точно не местными жителями.

Новиков медленно двинулся прочь с площади. По пути увидел почту — синий оштукатуренный особняк, поменьше чем, те, в центре, но тоже выглядел вполне прилично. Это не та убогая хибара, в которой располагалась почта в Покрышкино (или в Покрове).

Здесь почта занимала старинное просторное здание. И похоже, что и в год постройки оно так же предназначалось именно для почты. И тоже скоро утонет.

Новиков ещё побродил по улочкам, примыкавшим к площади. Везде одно — наикрасивейшие дома, аккуратные дворы, широкие тротуары, просторные чистые скверы. И множество цветов. Такое ощущение, что они постепенно занимали город по мере того, как его покидали жители. Правильно, цветам же невдомёк, что скоро их почва превратится в илистое дно, а воздуха и солнца не станет совсем. И вместо цветов и фруктовых деревьев здесь останутся сплошь водоросли.

Что-то Новиков опять расчувствовался. Нехорошо.

То и дело подтягивая брюки, чтобы они не очень волочились по земле, майор побрёл к дому, куда его расквартировал Игнатьев. Дошёл до своего подъезда, постоял немного. Просто слушал птиц, которые ещё не перестали петь свои летние песни. Как хорошо — листва шуршит, птички голосят. И никаких моторов, мата, орущих подростков, рокочущих мотоциклистов, сигналящих чадящих фур, грохающих ворот магазинов.

— О, здравствуйте! — произнёс совсем рядом женский голос.

Новиков обернулся. Из подъезда вышла очень занятная дама, и майор даже поначалу решил, что это и есть знаменитая заведующая универмагом. Дама была ярко и красиво накрашена, почти как артистка, с причёской, в изящном платье с пышной юбкой и туфлях на каблуке.

— А вы, видимо, новые соседи Яков Михалыча? — поинтересовалась дама, белозубо улыбаясь.

— Да, меня зовут Фёдор Сергеевич, — улыбнулся в ответ Новиков и даже пожал протянутую мягкую, почти нежную руку с красным маникюром.

— Фомаида Агапитовна Кашина, — представилась дама. — Можно просто Ида. Я живу по соседству. Через проулок.

— Это где частные дома? — сообразил Новиков. — Вы ещё не переехали?

— Пока нет. Я почти всю жизнь тут прожила. Не хочется, знаете ли… — Ида окинула взглядом майора с головы до ног. — Вам брючки не мешало бы подшить. Куда смотрит ваша супруга?

Новиков прикусил язык, чтобы не сказать, что его супруга сейчас смотрит в интернете рецепт какого-нибудь мармелада из красных яблок и первых слив.

— Я здесь в командировке, — бессовестно соврал Новиков.

— Вон оно что, — протянула Ида. — Ну, тогда я за вами поухаживаю. Раз больше некому.

Новиков подумал было, что сейчас она предложит ему снять штаны, и это посреди улицы, правда, пустой. Но всегда же можно ожидать, что из какого-нибудь дупла за каждым их движением и словом наблюдал кто-то из подручных Игнатьева.

— Пойдёмте ко мне, — весело предложила Ида.

А Новиков и не знал, что ответить. С одной стороны, брюки, и правда, длинноваты. Это мягко сказано, у них края уже напрочь запылились. С другой стороны, уж слишком мощной казалась волна любопытства Иды, накрывшая Новикова. И потом — кто знает, какие именно у неё отношения с Игнатьевым. А ну как он придёт в ярость, когда постучит к ней в окно, а там — Новиков без портков.

Однако когда Новиков твёрдо решил отказаться, то обнаружил, что Ида уже вела его под руку куда-то в проулок, по направлению к частным домам.

— Э, я, наверное, лучше сам, — попытался вывернуться Новиков.

— Ой, да ладно, — отмахнулась Ида, — Сам. Да вы даже не в курсе, с какой стороны нитку в иглу вставлять. Я таких мужчин сразу узнаю.

Новиков промолчал. Вообще-то, эта дама Кашина была права. Новиков почти ничего не понимал ни в рукоделиях, ни в починке вещей. Зато преступления хорошо расследовал.

Умел замечать детали. Вот и теперь заметил двух женщин, спешивших куда-то по своим делам, однако увидевших его с Идой под ручку и мигом остановившихся. Но когда Ида тоже их рассмотрела и даже помахала им, перебирая пальчиками (ну чисто как Вася недавно), то две ещё не уехавшие горожанки разом отвернулись и припустили вдоль по улице. Одна даже трижды плюнула через плечо.

Так, стоп. Кашина. Знакомая фамилия, не правда ли? Знавал Новиков одну барышню с такой фамилией. Только по имени Аня. Потомственная ведьма, между прочим. Эй, майор-расследователь, а они часом не родственницы? Как твою провожатую зовут, а? Фомаида Агапитовна. Распространённое имя-отчество, как ты считаешь?

Новиков чуть не рассмеялся в голос, едва поспевая в длиннющих волочащихся штанах за своей проводницей. Просто Антон недавно предлагал в этом городке отыскать женщину с самым заковыристым именем. Вроде как это обязательно будет ведьма, и она им поможет. Походила макияжная Ида на ведьму? А разве нет? Она ведь увидела одного Новикова, а сразу сказала именно про соседей. Во множественном числе.

Тем временем Ида привела Новикова к добротной избе, светло-коричневой, с карнизиками, наличниками и глухой резьбой. Причудливые орнаменты, однако. Солярные символы и обережные узоры. Прожив столько лет в Черноречье, Новиков давно научился их безошибочно определять.

Когда Ида провела его через цветущий сад к дому, Новиков бегло осмотрелся. Просто великолепный ухоженный участок. Только вот у соседей всё давно заросло. Не иначе, сбежали при первой же возможности. Прямо как жители подъезда Игнатьева. Хорошенькая компания подобралась.

Внутри дом оказался будто сошедшим с экрана. Как в кино про пятидесятые — кругом ажурный тюль, резная мебель, мягкие диваны, книги, картины, цветы.

— Если не секрет, куда думаете переезжать? — спросил Новиков, осматриваясь.

— Или в Добромыслов к сёстрам, или в Растяпинск, — пожала плечами Ида. — Я работаю в музее, думаю, найду место. А теперь снимайте штаны!

Прозвучало как приказ. Новиков послушно снял брюки, даже не стесняясь. Как будто знал, что через двадцать минут сюда заявится Игнатьев собственной персоной. Опять великолепный троллинг получится. Однако такому человеку, как Игнатьев, нельзя долго действовать на нервы. Можно и отхватить, так что мало не покажется.

Ида тем временем приволокла огромный тяжеленный ящик. Новиков мигом бросил свои штаны на спинку стула и помог ей установить ношу на стол.

— Спасибо, — улыбнулась Ида, снимая крышку ящика.

Новиков правильно угадал — там оказалась старомодная швейная машинка, такая же была у его мамы и у бабушки тоже.

Наверное, и Антона его мама учила шить именно на такой машинке. Кстати, как он там. Мобильные телефоны оказались вне зоны досягаемости, и приходилось просто беспокоиться друг за друга на расстоянии.

Ида тем временем ловко почистила испачканные края штанов жёсткой щёткой и притащила цельнолитой металлический утюг. Такие агрегаты Новиков видел только в музеях и всегда думал, что внутрь нужно закидывать угли. Но оказалось, что это чудо можно просто нагреть на плите или печке.

Пока Ида проглаживала брюки и делала обмётку, Новиков рассматривал фотографии у неё на стене. Собственный портрет Иды, ещё один, и ещё, и ещё четыре. В разных платьях, с разными причёсками. В студии, у реки, за письменным столом. Семейные фотографии с сёстрами и с родителями. Свадебных нет. С детьми тоже нет.

— У вас в городе хорошая фотомастерская? — спросил Новиков, припоминая галерею семейных портретов Кравчуков.

— Да, не плохая была. Но уже уехала. А это так, любительские снимки. У нас тут есть несколько товарищей с хорошими фотоаппаратами. Берут поменьше, но делают медленнее. Зато качественно.

Новиков кивнул. Вспомнил мужика, похожего на себя самого в музейном альбоме с фотографиями Мазыйки. Если тут кругом снуют любители пофотографировать, надо быть осмотрительнее. Нет, правда, интересно, попадёт он в какой-нибудь кадр, или всё-таки нет. Лучше бы нет.

— А как у вас тут вообще… — Тут чуть не сказал «со снабжением», но подумал, что это не совсем уместно. Поэтому замялся и промямлил: — То есть, универмаг уже, наверное, сворачивается. Ещё можно что-то достать?

— Можно, если постараться. — Ида закончила обмётку и приспособила штаны на машинке.

Да, Новиков узнал бы этот звук где угодно — чух-чух-чух. Колесо крутится ручкой, игла летает туда-сюда.

Что она там сказала про вещи, которые можно достать? Если постараться. Стало быть, надо изыскивать варианты. А Ида это определённо умела. То есть, она и шить прекрасно умела, но чулки со стрелками… Даже со своим скудным багажом знаний Новиков понимал, что такие вещички просто так в обычном провинциальном магазинчике тогда было не купить. Как и духи, и наверное, качественную косметику. Лак для ногтей опять же.

— Вы знакомы с заведующей универмагом? — прямо спросил Новиков.

Ида тем временем перекусывала зубами нитку. Зубами. А ведь у неё ножницы есть.

— Осталось только отпарить, — улыбнулась Ида и отправилась греть утюг на печке.

В окно постучали. Новиков даже выглядывать не стал, он точно знал, кто именно пожаловал к старой знакомой. И точно — скоро в комнату вошёл тоже разувшийся в сенях Игнатьев. Увидел Новикова без штанов и так и замер посреди комнаты.

— А, Яков Михалыч, — пропела Ида, выходя из кухни с тяжеленным утюгом. Она обеими руками тащила его за ручку, обмотанную полотенцем.

Игнатьев по-джентельменски подхватил утюг. Прямо как недавно Новиков помог ей со швейной машинкой.

— Благодарствую, — произнесла Ида, раскладывая штаны на столе.

— Вы же пошли отсыпаться, — проскрипел Игнатьев, глядя на Новикова в упор.

— Так он меня встретил, — весело заявила Ида, проглаживая брючину через марлю. — А у него штаны по земле волочатся. Это ты ему такие подсунул? Мог бы и по размеру подобрать.

— У нас не театральная костюмерная. И не дом моделей, — мрачно произнёс Игнатьев.

— Вы что-то вытянули из записки? — быстро спросил Новиков, чтобы немного разрядить обстановку.

— Нет ещё, — почти прорычал Игнатьев.

— Ида, а что в городе говорят про Кравчука и заведующую магазином? — Новиков не утерпел и не сумел упустить такую шикарную возможность потроллить Игнатьева.

— В городе много чего говорят, — невозмутимо улыбнулась Ида, продолжая отпаривать майорские штаны. — Не всё надо слушать.

— Я думал, не всему надо верить, — пробормотал Новиков. Опять потроллил Игнатьева.

Он-то поставлен на то, чтобы слушать абсолютно всё, что люди говорят.

— Скажите честно, они спекулируют? — прямо спросил Новиков.

— Не пойман — не вор, — отозвалась Ида, а Игнатьев сжал челюсти, так что желваки выделились.

Ясно. Все в городе в курсе. Однако никто в жизни ничего плохого не скажет ни про Кравчука, ни про его подругу, заведующую магазином. Потому что эта пара наверняка помогала местным доставать дефицитные вещички вроде чулок со стрелками и хороших духов.

— Готово! — жизнерадостно произнесла Ида и вручила Новикову подшитые брюки.

— Спасибо! — искренне произнёс Новиков, влезая в штаны, которые оказались подшиты точно по нужной длине. И это при том, что Ида даже мерку с него не снимала. Одарённая женщина. И, кажется, даже больше, чем могла показаться на первый взгляд.

В дверь часто застучали. Игнатьев мигом вышел в сени. Видимо, его привычно вызывали именно таким стуком. Новиков же пока крутился перед большим зеркалом, вроде как восхищаясь брюками, а сам прислушивался. Кто-то что-то торопливо пересказывал Игнатьеву.

Когда тот вернулся в комнату, у него лицо было цвета мокрого кирпича.

— Что-то случилось? — спросила Ида, закрывая швейную машинку.

— Случилось, — проскрипел Игнатьев. Судя по виду, произошло нечто ошеломительное. И ведь у же не в первый раз за последние пару дней.

Ида потащила машинку в другую комнату, а Новиков подошёл ближе. Играть дальше в загадки уже не было смысла, ведь Новиков с Антоном всю ночь и утро были на виду.

— Мою машину вчера испортили, когда начался пожар, — тихо произнёс Игнатьев. — Поэтому ваши ящики я отправил на обычной повозке с лошадью.

— Серьёзно? — слегка опешил Новиков.

— Другого транспорта нет! — почти рявкнул Игнатьев. — Их должны были встретить за рекой.

Новиков замолчал, даже не стал уточнять, что ящики ему не принадлежали. Да и с транспортом тут явно стало туго. Город-то переезжает.

— На ваших людей напали? — догадался Новиков.

— Лошадь напугали, и повозка опрокинулась.

— Люди хоть живы? — осторожно спросил Новиков.

Игнатьев, пусть и мрачно, но всё же кивнул. Понятно. Люди выжили, но в ближайшее время ничего не расскажут. Спрашивать, целы ли ящики, не нужно. Их просто утащили.

Похоже, Новикова втянули в очень сложную и опасную игру.