Мазыйка. Приговорённый город

Глава 18. Тайные романы

Как только расфуфыренная мадам скрылась из вида, Новиков подошёл к дому Иды Кашиной. Уж слишком та дама походила на Оксану Ткач, и это наводило на определённые мысли.

Увидев, как в окне Ида приветственно ему помахала, Новиков прошёл через участок к дому.

— Чем-то могу вам помочь? — с улыбкой спросила Ида, впуская Новикова в кухню.

— Пожалуй, да, — медленно проговорил Новиков. — Скажите, а Оксана Ткач к вам приходила?

— Иногда приходила, — ответила Ида, возясь с ведром, полным спелой сливы.

— Зачем? — прямо спросил Новиков.

— Ну, так… — Ида делала вид, что сосредоточенно перебирала лиловые мясистые ягоды.

— Скажите прямо. Никто не узнает.

— Никто не узнает, — насмешливо повторила Ида. — А хоть бы и узнали. Хотя и так все в курсе.

Ида перебрала сливы, достала нож и начала вырезать из плодов косточки.

— Ну, приходила она ко мне. За травами. Ко мне много кто за ними приходит.

Новиков молчал, гадая, как дальше строить разговор. Понятно, что Иду в городе все знали как ведьму. Он и сам мгновенно догадался, кто она такая. Тем более что был знаком с её будущими родственницами.

— Какие именно травы интересовали Ткач? — наконец спросил Новиков. — То есть, не какие, а, скорее, для чего.

— Для молодости и красоты, — тихо улыбнулась Ида. — Оксана, конечно, была вполне. Однако годы-то идут, их не убавишь.

— Вот она и пришла к вам, чтобы сделать вид, что годы поубавились, — задумчиво произнёс Новиков.

Ясно, у Оксаны был молодой кавалер. Возможно, Лёня. Возможно, кто-то ещё.

— Скажите, она приходила только за травами для красоты? Более специфических сборов не просила?

Ида только молча покачала головой. Понятно. Даже если Оксана и приходила за травами для избавления от плодов случайной любви, то Ида её нипочём не выдаст.

— Она говорила, для кого именно прихорашивалась? — спросил Новиков. Когда Ида не ответила, сказал: — Я в курсе про её роман с Ивашкевичем.

— Зачем тогда спрашиваете? — подняла взгляд Ида.

— За тем, что Ивашкевич сказал, будто у неё появился ещё кто-то. Хотелось бы знать, кто.

— Не представляю, — покачала головой Ида. Вроде говорила правду.

Новиков помолчал, разглядывая кухню. Вроде обычная такая кухня пятидесятых годов, довольно зажиточная. Однако за окнами булавки, кручёные тряпичные куклы и засушенная рябина, за притолоками — чертополох и можжевельник.

Банки в буфете наверняка полны сушёных трав я ягод. А может, и грибов.

— Скажите, а Лёня к вам клиньев не подбивал? — спросил Новиков, искоса глядя на хозяйку.

— Он вообще интересуется всеми дамами, от которых можно что-то поиметь, — многозначительно улыбнулась Ида. — Но это между нами, хорошо?

— Разумеется, — пообещал Новиков.

Видимо, Лёня выжал всё, что смог, из Оксаны Ткач и переключился на дочку Кравчуков. Очень некстати погиб её папаша. Интересно, отчего тогда этот Лёня не порвал с Эммой сразу же, как она осталась без влиятельного родственничка? Даже говорит, снял комнату в их новой квартире в Кулибине. Может, просто тянет время, чтобы разрыв не очень бросался в глаза? В пятидесятые ведь ещё штрафовали за «аморалку». С другой стороны, почему бы не допустить, что Лёня просто наконец нашёл для себя подходящую девушку. Молодая, красивая. Пусть уже без состоятельного папаши, но всё же. Чувства же никто не отменял.

— Скажите, а Оксана тяжело переживала разрыв с Лёней? — спросил наконец Новиков, подустав разгадывать чужие мотивы.

— Она вообще виду не показывала, — пожала плечами Ида. — Я даже не знала, что они разбежались.

Интересно. Значит, Ткач настолько хорошо прятала нового ухажёра, что окружающие вообще были не в курсе её нового романа. Ну, если этот человек — иностранный резидент, да ещё способный на убийство, то конспирация точно оправдана. Но как же он её зацепил, раз она для него и чулочки-комбинашки надевала, и марафетилась. Кто же это такой.

— Ида, у вас есть мысли, с кем бы Ткач могла завести новый роман? — прямо спросил Новиков. — Подумайте, вы же местная, наверняка всех знаете.

— Тайные романы — на то тайные, чтобы о них никто не знал, — не глядя на Новикова, произнесла Ида.

Новиков намёк понял. Но он не собирался бегать по городу и трубить о связи Иды и Игнатьева.

— Может, её новый кавалер женат? — предположил Новиков.

— Может, — пожала плечами Ида.

— Или он неприлично её младше.

— Или так, — снова согласилась Ида, продолжая ковырять сливовые косточки. И вдруг спросила: — А роман вашего брата с Эммой Кравчук вас совсем не интересует?

— То есть? — глуповато переспросил Новиков. У него и брата никакого… а, ну да.

— Просто у Эммы вроде бы близкая дружба с Лёней, а она уже который вечер с вашим Антоном под ручку прогуливается, — произнесла Ида, делая вид, что увлечена сливовыми ягодами.

— Ну, прогуливается, — промямлил Новиков, не зная, как реагировать. — Они оба совершеннолетние.

— Как знаете, — произнесла Ида, продолжая вырезать косточки.

— Спасибо, что уделили время, — привычно выдал Новиков, завершая разговор.

— На здоровье, — просто ответила Ида. — Заходите, если что.

— Обязательно. Всего доброго.

Хозяйка провожать Новикова не пошла, но он и сам знал, где выход.

Интересно, зачем Ида вообще ему рассказала про Антона с Эммой? А главное, почему сам Антон ни слова об этом не говорил? Наверное, не хотел, чтобы Новиков читал ему мораль об отношениях с занятыми девушками. Ведь Антон уже имел проблемы с обманутым мужем. Новиков даже уговаривал его снять побои и написать заявление, но Антон ожидаемо отказался. И да, продолжил навещать эту свою замужнюю знакомую.

Теперь вот нашёл занятую девушку. Надо же, из всех девиц в городе выбрал именно эту. Хорошо, что она хотя бы официально не замужем.

Возможность обсудить этот деликатный вопрос представилась вечером, когда Антон вернулся домой ближе к полуночи. Выглядел свежим и довольным. И это после целого дня работы в артели.

— Вот, возьми денег, — произнёс Антон, выходя из ванной к ужину. — Колбасы купи, ладно? И сыра. Еда тут, конечно, вкусная, но как-то её маловато.

— Ага, до химозного изобилия ещё лет тридцать с лишним. — И Новиков наложил приятелю гречки с тушёнкой.

Пока Антон уплетал гречку, Новиков всё думал, как бы подобраться к вопросу об Эмме Кравчук. Для начала задал наиболее обтекаемый вопрос:

— Как дела?

— Нормально, — с готовностью ответил Антон. — Перенесли тот дом в Растяпинск. Помнишь, я тебе рассказывал? Со львами на воротах. Прикинь, вижу его постоянно. А оказывается, это я его туда переносил. Обалдеть, как об этом подумаю. — Антон покачал головой и продолжил уплетать гречку.

— А что вообще у вас там в артели? Какие настроения? Что люди планируют делать после затопления?

— Переселятся, — пожал плечами Антон. — Думают пока, куда податься. Тоже хотят в Растяпинск или в Кулибин. Там стройки, работа есть.

— Мазыйку не жалеют?

— Жалеют, конечно. Почти все местные. Но ничего не поделаешь.

— А как ты думаешь, это они будут восстанавливать монастырь в Растяпинске? — спросил Новиков, припоминая прекрасно отреставрированный монастырь в будущем, а ныне — то ли тюрьму, то ли психбольницу.

— Слушай, а наверное, и правда, они, — улыбнулся Антон. — Точно, вроде что-то такое говорили, что как его опять открыли, так туда сразу много бывших монахов заселилось. Ну, то есть, это уже в наше время.

Антон попросил добавки, и Новиков выложил ему остатки каши.

— Да, чуть не забыл, — вдруг произнёс Антон, принимая тарелку. — Нас пригласили в гости.

— Кто? — быстро спросил Новиков.

— Кравчуки. Они тут на днях едут в Кулибин, мебель перевозить. Вот, позвали нас с тобой новую квартиру посмотреть. Типа новоселье отметить.

— То есть, они уже переезжают? А почта?

— Почта ещё работает, а они пока только обставляются.

— А я тут причём? — не понял Новиков.

— Просто, — пожал плечами Антон. — Ты же вроде как мой брат.

— Всё равно не понимаю.

— Ой, ну что тут непонятного! — Антон даже махнул ложкой, так что гречка улетела на пол. — Просто хотят поближе познакомиться.

— С твоим старшим братом? — начал догадываться Новиков, убирая с пола. — Ты что, что-то ей уже наобещал?

— Ничего я не обещал. Просто они — хорошие, приличные люди.

— Приличные люди, — тихо повторил Новиков. — Папаша их тоже был хорошим человеком?

— Нет, не был, — жёстко произнёс Антон. — Вот ты меня ругал за… ладно. А я по сравнению с этим Кравчуком — так, детсадовец. У него баб столько было, что… — Тут Антон только закатил глаза и снова махнул ложкой. — И руку на них поднимал.

— Серьёзно?

— Мне Эмма рассказала. Даже шрам показала на голове. Это он её с лестницы столкнул, а врачам потом сказал, что сама упала. А знаешь, сколько раз её мать так падала?

— Н-да, дела, — выдохнул Новиков. — А почему они не развелись?

— Сейчас же не то время, — повёл бровями Антон. — Нельзя разводиться, да и не дадут.

— За побои его бы ещё и с должности сняли, — произнёс Новиков и тут же осёкся.

В том-то, видимо, и дело. Кравчук, похоже, был домашним тираном и, как модно говорить в будущем, абьюзером. Но в жизни бы не развёлся, потому что за развод в это время могли попереть с хорошего места. Да и жена не пикнет, потому что стоит ей начать процесс или хотя бы разговоры, то она сразу же лишится содержания. Потому что Кравчук хотя и был жестоким, но жену с дочкой обеспечивал. Правда, происхождение этих материальных благ не было законным. И скорее всего, Эмма с мамашей всё же были в курсе его делишек.

Зато теперь стало понятно, с чего это они ни капли не печалились из-за его гибели. Вроде и тиран почил, и они ни при чём. А если ещё и какую-нибудь его секретную банку с деньгами перепрятали, то даже в выигрыше остались.

— Слушай, а что там у Эммы с учителем Лёней? — как бы невзначай спросил Новиков. — Я слышал, у них был роман.

— Не было, — уверенно покачал головой Антон. — То есть, он вроде за ней бегал, а она его бортонула.

Вот это поворот. Только получишь ответ на один вопрос, как возникает ещё два или три.

— Погоди-ка, — задумчиво произнёс Новиков. — Если она его отшила, то почему он снимает у них комнату? То есть, в новом доме?

— А что тут такого? — просто спросил Антон.

— Ты бы стал жить в доме у девушки, которая тебя продинамила? — прямо спросил Новиков.

— Э… — Антон наморщил лоб. Потом медленно проговорил: — Наверное, нет. Но тут особо выбирать не из чего. Куда ему податься-то? В общагу? На кой, если можно жить в комфорте. А им деньги сейчас не помешают.

Новиков продумал всю цепочку аргументов, которые привёл Антон. Вроде бы логично. С другой стороны, что-то тут всё равно не клеилось.

— Может, он всё ещё на что-то надеется? — предположил Новиков. — Если живёшь с девушкой в одной квартире, поневоле с ней сблизишься. Можно ещё и мамашу в свою пользу настроить.

Настала очередь Антона задуматься. Потом он недовольно фыркнул.

— Слушай, ты бы всё-таки поосторожнее, — рискнул понудить Новиков. — Нам же потом возвращаться.

— Может, нет?

— А если да? — пожалуй, чересчур резковато произнёс Новиков, которому претила мысль остаться в этом времени. Здесь хорошо, но у него жена с дочкой на семьдесят лет тому вперёд.

Антон молча доедал гречку, глядя в тарелку.

— Слушай, — примирительно сказал Новиков. — Я не лезу ни в твою душу, ни в твою жизнь. Но сам посуди: вот сблизишься ты с Эммой. А потом придёт скелет Вася и закинет нас обратно в наше время. И что? Бросишь девушку? А вдруг она к тому времени забеременеет?

— Ну, ты скажешь, — криво улыбнулся Антон.

— Ты же взрослый человек. Наверное, знаешь, откуда дети берутся, — сухо произнёс Новиков.

Антон доел гречку, и Новиков налил ему чаю. Антон подпёр рукой голову и уныло спросил:

— Почему всё так?

— Самому интересно, — выдохнул Новиков, припоминая, что недавно уже произносил эту фразу.

Пока пили чай, Новиков думал о том, что вся эта «санта-барбара», в которую затянуло ещё и Антона, нисколько не приближала его к разгадке того, что творилось в обречённом на затопление городе. Здесь действовал иностранный резидент, вооружённый, умелый и жестокий. Два пожара, два убийства. И ноль улик.

Свидетели убиты. Кравчук его знал, даже хранил дома шифровки. Ткач вообще крутила с ним роман. И вот результат — оба мертвы.

Но почему Кравчук в своих страховочных письмах не назвал его имени? Почему упоминал лишь Ткач? Ну не она же была резидентом. Зачем ей самоубийство? И потом — кто тогда подпалил склад универмага?

Может, Кравчук был садистом по природе? Хотел, чтобы Игнатьев и его товарищи хорошенько тряхнули Ткач и выбили именно из неё имя резидента? За что ей такое, интересно. Чем Ткач так насолила Кравчуку? Увы, теперь этого уже не узнать.

Теперь нужно искать самого резидента. В полузаброшенном городе. Если он вообще ещё здесь, мог ведь и переехать вместе с другими переселенцами. Под шумок вывез в чемоданах передатчик и взрывчатку. Например, в тот же Кулибин.

— Ладно, съездим к твоим новым знакомым, — произнёс наконец Новиков. — Раз уж приглашают.

На самом деле он просто хотел присмотреться к Кулибину времён конца пятидесятых. Вдруг что-то полезное отыщется. Вряд ли, конечно, раз уж даже в покидаемой Мазыйке толком не удалось ничего отыскать.

И хорошо ещё, что у Новикова тут собственного начальства нет. А то вызывали бы каждый день «на ковёр» да нахлобучивали. Такое счастье перепало только Игнатьеву. Вот кому не позавидуешь.

Антон так обрадовался, что Новиков согласился на поездку, что даже сам перемыл всю посуду после ужина. Отчего-то он не хотел оказываться в компании Кравчуков в одиночку. Может, стеснялся. Может, боялся ляпнуть лишнего. Или… а не подозревал ли он в чём-то это семейство?

Новиков придержала Антона за локоть и прямо спросил:

— Слушай, скажи честно. Ты, правда, считаешь Кравчуков честными и порядочными? Учитывая, что водилось за их папашей.

— Да, считаю, — кивнул Антон. — Ты же видел жён таких тиранов.

Да уж, Новиков за свою карьеру всякого повидал. И жертв абьюзеров в том числе.

— Ладно, — вздохнул Новиков. — Поедем. Только ты всё равно давай поосмотрительнее. Тут что-то жуткое творится. Двоих уже убили. Не хотелось бы к ним присоединиться.

— Ты что, думаешь, это Эмма с мамой? — снисходительно спросил Антон.

— Увы, ничего нельзя исключать, — уклончиво ответил Новиков. — А вот смотреть по сторонам нужно всегда.

Антон ушёл спать, а Новиков в своей комнате открыл форточку, чтобы подышать летним ночным воздухом, и улёгся на койку.

А ведь хороший вопрос задал Антон. Могли ли Эмма и её мама провернуть два убийства? Что касалось Кравчука — определённо да. Увидели, как он ушёл к речке, отправились следом. Дальше — дело случая и техники.

Теперь Ткач. Секретарша сказала, ей звонил мужчина. Ну, это могло быть совпадение. Что мешало Эмме или Гере прийти к Ткач и её задушить? Да ничего кроме алиби, пожалуй.

Гера допоздна сидела на почте, там тоже с переездом дел невпроворот. Игнатьев проверил. А где была Эмма? Если что, мать же подтвердит её алиби — мол, тоже торчала на почте.

Могла сбегать задушить Ткач? Допустим, могла. А мотив?

Разве что Ткач на самом деле пришла на встречу с Кравчуком и случайно увидела, как мамаша с дочуркой притопили папашу-тирана. Они её заметили и убрали как свидетеля.

То, что Ткач кого-то ждала перед убийством, так это может быть совпадением. Эмма могла её прикончить и в шёлковых чулках, и в домашнем халате. Хватило бы ей сил, чтобы задушить? В общем, да. Хотя подвесить мёртвое тело не так-то просто.

Или у Кравчуков был сообщник. Который вызвал Ткач с работы на свидание, а потом вместо него пришла Эмма.

Хорошая версия. Только мало что объясняет.

Например, не раскрывает связи этой истории с резидентами. Разве что Эмма в курсе, кто это. И она тоже работает на них. И именно резидент и был сообщником, который звонил Ткач, а потом не пришёл на свидание.