Мазыйка. Приговорённый город

Глава 5. Прикиды попаданцев

Новиков никак не мог понять, что творилось. За тяжёлой дверью туда-сюда перемещались торопливые шаги, кто-то невнятно что-то кричал. За окном виднелись оранжевые всполохи, слабо тянуло гарью. Кажется, где-то рядом начался пожар.

И точно, скоро дверь камеры открылась, повалил удушливый дым, и конвойный, закрывая лицо, призывно махнул рукой. Тут уж не до соблюдения формальностей. Выбраться бы.

Новиков пробежал по заполненному дымом коридору и вдруг понял, что другой конвойный никак не мог отпереть дверь камеры, куда кинули Антона. Наконец ему далось, и они бросились бежать уже вчетвером. Впрочем, оказалось, что бежать некуда — из-за угла валил густой дым, там явно уже горело.

— Другой выход?! — прокричал Новиков, закрывая лицо рукавом. — Окна?

Они помчались в противоположную сторону, один из охранников отпер какой-то кабинет, заставленный шкафами. Заскочив внутрь, Новиков быстро закрыл дверь, сорвал штору и заткнул щель над полом.

Уже и глаза слезились, и в горле першило, дышать было трудно — невозможно хотелось кашлять.

Тем временем один из парней залез на подоконник и стал дёргать окно за ручку. Оно не поддавалось, и тогда Новиков подал ему тяжёлый стул.

Из выбитого окна выпрыгивали во внутренний двор с клумбами и скамейками. Кругом носились люди, что-то кричали, суетились. Стоял невообразимый шум.

Новиков упёрся руками в колени, отхаркивая вонючую горькую гарь из носоглотки.

— Пожарные ещё не отбыли? — наконец спросил Новиков, вытираясь рукавом.

Оказалось, рядом с ними остался только один конвойный, вооружённый винтовкой вроде Мосинки. На вопрос он не ответил, только всё тревожно осматривался.

— Да не бойся, не сбежим, — успокаивающе махнул рукой Новиков.

— А почему? — шёпотом спросил Антон. — Такой шанс.

— Куда? — так же тихо отозвался Новиков. — Второй раз с нами разговаривать не будут. Пристрелят, и всё. Никакой тебе сыворотки правды.

В суете скоро потерялся и второй конвойный. Новиков же пересёк сквер и уселся на скамейку. Небо начинало понемногу светлеть.

— Слушай, давай просто свалим, — шептал Антон, перетаптываясь рядом.

— Этот Игнатьев нас всё равно достанет, — обречённо произнёс Новиков. — А так, может, не будет особенно усердствовать.

— Мне не очень-то хочется продолжения, — пробормотал Антон, осторожно дотрагиваясь до фингала, наливающегося под глазом.

— Мне тоже, — мрачно усмехнулся Новиков. — Но с ним лучше не ссориться.

— И не дружить, — парировал Антон. И он тоже был прав.

Сам Игнатьев появился, когда уже почти рассвело. Он промчался мимо Новикова и Антона, умудрившегося уснуть сидя на скамейке.

— Доброе утро, — громко произнёс Новиков.

Игнатьев замер. Медленно обернулся. Он так и был в белоснежной рубашке с завёрнутыми рукавами и чистых чёрных брюках. Игнатьев медленно подошёл, глядя сверху вниз то на Новикова, то на Антона.

Новиков толкнул приятеля локтем. Тот всхрапнул и проснулся. Тогда Новиков встал и заложил руки за спину. Антон молча сделал то же самое.

Продолжения событий они дожидались в какой-то запертой комнате в здании через площадь. Новиков даже сумел немного поспать. А когда солнце сверкнуло ярким утренним светом, оказалось, их закрыли в обычном кабинете, похожем на офисный. Жёсткие диваны, пустой стол. Окно без решётки.

Вроде всё аккуратно, но как-то пыльно. Такое ощущение, что в эту комнату давно никто не входил.

— Где мы, интересно, — произнёс Антон, выглядывая в окно.

Новиков встал рядом. За стеклом восходящее солнце мягко золотило площадь, стены колокольни, старой церкви, превращённой в какое-то присутственное место. Торговые ряды, брусчатка. Первые ранние горожане, спешащие на работу в заведения, что ещё не переместили.

Открылась дверь, и в комнату вошёл Игнатьев. Не с пустыми руками. Принёс два стакана компота и четыре пирожка на тарелке. Поставил на стол и молча вышел.

— Он их сывороткой правды накачал? — с сомнением спросил Антон, принюхиваясь к пирожкам.

— Вряд ли, — мотнул головой Новиков. Он мало знал об этой сыворотке, но чтобы её сыпали кому-то в компот…

Антон пожал плечами и выбрал пирожок. Оказалось, с капустой. Новикову тоже достался один пирожок с капустой, а второй — с картошкой, как, собственно, и Антону. Выпечка не свежайшая, конечно, но вполне съедобная и даже вкусная. И компот из свежих яблок. По вкусу ну очень похож на тот, что варила жена. Аж глаза защипало.

Во что же они умудрились вляпаться.

Скоро вернулся Игнатьев. Вошёл, запер за собой дверь, сел за стол.

— Спасибо за завтрак, — произнёс Новиков, ставя два стула к столу. Сел сам, подождал, пока к нему присоединится Антон.

— На здоровье, — ровно произнёс Игнатьев. — А теперь отвечать. Кто вы такие и на кой сюда свалились.

— Свалились, — тихо улыбнулся Новиков.

— Отвечать, — повторил Игнатьев.

Антон молча косо глянул на Новикова.

— Я же у же рассказал. Мы попали сюда случайно. Лодка перевернулась.

— Нашли мы вашу посудину. — Игнатьев коротко глянул в сторону. — В ивах у мостков.

Дальше все молчали. Антон — на всякий случай. А вот Новикову казалось, он понимал, что сейчас крутилось в уме Игнатьева. Всё же нелогично. Можно допустить, что Новиков и Антон — шпионы или другие преступники. Но зачем они тогда сдали схрон? И почему не сбежали, хотя могли?

— Поджог? — решился спросить Новиков.

Игнатьев промолчал, но стало ясно, что Новиков попал в точку. Потом чекист снова спросил:

— Кто вы такие?

— Люди, — пожал плечами Новиков.

— Я таких, как ты, быстро узнаю, — процедил Игнатьев. — Чем занимался?

— Нечисть гонял, — коротко ответил Новиков. — Снова повторяю — мы здесь случайно.

— Я отправил запросы по вашим именам, — наконец произнёс Игнатьев. Продолжать не стал, но было ясно — в Советском Союзе тысячи Фёдоров Новиковых и Антонов… как он там назвался. — Я вот думаю — а что, если вас специально направили сюда, чтобы вы внедрились?

— Куда? — криво усмехнулся Новиков. — В город, который не сегодня, так завтра уйдёт под воду? Кому это нужно?

— Вот и мне не понятно.

Дальше снова все молчали.

— Что случилось ночью? — отважился спросить Новиков.

Игнатьев долго смотрел ему в глаза. Потом медленно, будто рассчитывая множество ходов наперёд, проговорил:

— Человек погиб. Утонул.

— Утонул из-под вашего наблюдения? — догадался Новиков.

Игнатьев только коротко кивнул.

— Послушайте, — решился сказать Новиков. — Вы можете снова закрыть нас в ваши застенки. Это ничего не изменит. Ящики в том доме не наши. Человека убили не мы. Вашу контору тоже не мы подожгли. Но я думаю, мы можем вам помочь разобраться, что тут происходит.

Краем глаза Новиков заметил, как лицо Антона перекосилось.

— Кто? Вы? Такие? — спросил Игнатьев, вперив стальной взгляд в Новикова.

— Просто случайные люди, — устало произнёс Новиков.

— Не верю в случайности.

— Я тоже, — признал Новиков. — Потому и предлагаю помощь. Не просто же так нас выкинуло на берег именно здесь.

— Я должен вас теперь просто отпустить? — усмехнулся Игнатьев. — Чтобы вы тут околачивались?

— Да, — решительно кивнул Новиков. — И ещё позволить мне помочь вам в расследовании.

— Чтобы ты тут нашпионил?

— А тут ещё можно что-то нашпионить? — изобразил скептицизм Новиков. — Да от города скоро только колокольня да церковь и останутся.

— Ты откуда знаешь? — сузил глаза Игнатьев.

— Знаю, — просто казал Новиков.

Игнатьев снова помолчал. Потом произнёс:

— Ладно. Давай так. Твой приятель, или брат, или кто он тебе. Правда, токарь?

Антон только кивнул.

— У нас тут плотницкая артель работает. Дома разбирают. Определим тебя пока туда. Жить будете со мной по соседству.

Новиков только улыбнулся и благодарно кивнул. Не стал пока разбираться, какую роль Игнатьев готовился отвести ему.

Игнатьев лично сопроводил Новикова и Антона к добротному каменному дому на одной из улиц, ведущих к центральном площади. Хозяева почти всех квартир уже отбыли, оставался только сам Игнатьев. Наверное, его бывшие соседи бежали отсюда первыми и не будут особенно расстраиваться, когда город утонет.

Одну из пустующих квартир, в которой даже часть мебели осталась, Игнатьев и выделил на время Новикову и Антону. Да ещё принёс откуда-то две подушки, комплекты постельного белья, кухонной утвари, и небольшой запас провизии на первое время. Ещё и немного одежды выдал.

— Ваши вещички сгорели, — печально произнёс Игнатьев, вручая мешок с вещами Новикову. — Вот, собрал по знакомым и соседям. Сказал, у вас имущество утонуло.

— Так и есть, — улыбнулся Новиков, постаравшись сделать тон максимально благодарным.

— И ещё вот. — И Игнатьев протянул две сложенные бумажки.

Это оказались две справки, выданные на имя Новикова и Антона.

— Архив тоже сгорел? — догадался Новиков.

— Сгорел, — эхом повторил Игнатьев, стараясь скрыть досаду. — Ничего, почти всё уже переехало. А то, что оставалось… Восстановим, если будет нужно.

— Спасибо, — снова благодарно произнёс Новиков.

— На здоровье, — сухо отозвался Игнатьев. — Твоего братка я уже устроил в артель. А ты пока будешь числиться учеником вольнонаёмного разнорабочего в нашем хозблоке.

— Ясно. А заниматься чем?

— Скажу, чем. Пока отдыхайте. Всего доброго.

Игнатьев ушёл, оставив два ключа от квартиры.

Новиков положил мешок с вещами на пустую тумбочку и подошёл к окну. Почему-то подумалось, что на нём не хватало решёток. С другой стороны, тут второй этаж, а потолки высокие, и водосточной трубы рядом нет. Так что прыгать бесполезно. Зато дворик ухоженный. Берёзы шуршат листьями, липы отцвели, рябина уже наливается ягодами. И это не считая душистых облаков цветов во дворе. И всё это скоро утонет. Никто же не будет переносить берёзы или липы.

И людей не видно. Хотя вряд ли тут и раньше был проходной двор. С таким соседом, как Игнатьев, лучше поменьше встречаться и желательно не разговаривать. Только обязательно здороваться. Но ходить потише, на цыпочках.

— Как думаешь, почему он нас отпустил? — спросил Антон, становясь рядом.

— Отпустил? — усмехнулся Новиков. — Да ты что, с дуба рухнул? Какое там.

— То есть?

— Он нам просто выписал более комфортабельную камеру, чем те, которые сгорели ночью, вот и всё. Думает, что мы сюда зачем-то внедрены и хочет выяснить, зачем. Могу поспорить, что в твоей артели каждый второй будем ему три раза в день донесения строчить.

— Ничего себе, — почесал затылок Антон. — А я думал, он нам просто поверил.

— Игнатьев? Поверил? — Новиков даже рассмеялся. — Да он верит только сам себе. Это в лучшем случае.

— И что мы будем делать?

— То, что он скажет, — после небольшого раздумья произнёс Новиков. — Ты будешь работать в этой самой артели. Только вот что. Ты там особенно вперёд не рвись. Делай что скажут, качественно, на совесть. Но не выпендривайся и старайся не выделяться. И следи за словами. Сейчас время другое. Понял?

— Ладно, — медленно проговорил Антон. Потом осмотрел комнату и шёпотом спросил: — Как думаешь, тут есть прослушка?

— Очень возможно, — пожал плечами Новиков, тоже осматриваясь. — Так что давай пока просто переоденемся.

Антон кивнул и ушёл в другую комнату. Прямо-таки камера сегмента «люкс» досталась Новикову с приятелем.

Новиков развязал узел с вещами, выданными Игнатьевым. Пара брюк, пара рубашек, ботинки. Всё ношеное, кроме нижнего белья. О, да этот чекист с барского плеча ещё пожаловал зубные щётки и бритву, правда, опасную. Что ж, придётся соблюдать осторожность. Во всём.

Переодевшись, Новиков вышел в коридор, где столкнулся с Антоном. Ему повезло больше — все вещи сели как надо. А вот штаны самого майора были длинноваты и волочились.

— Придётся подшивать, — произнёс Новиков, приподнимая штанины. — Ты умеешь?

— В общем, да, — пожал плечами Антон. — Мать научила. Только нужны ножницы, утюг, нитки, машинка…

В дверь постучали. Оказалось, снова пожаловал сам Игнатьев. Он вошёл и окинул взглядом новенькие прикиды попаданцев.

— Устроились? — коротко спросил чекист, по лицу которого так и не удалось понять, понравился ли ему внешний вид поднадзорных.

Он, кстати, принёс Новикову пиджак, тоже ношеный, зато почти по размеру.

— Да, вполне. Ещё раз спасибо, — добродушно произнёс Новиков, принимая очередной презент.

— Вот и хорошо, — безэмоционально отозвался Игнатьев. — Потом указал на Антона. — Ты. Отправляешься сейчас на улицу Цветочную, дом два. Там твои собираются через час. Заказ принимают. Бегом.

— А где эта улица? — нерешительно спросил Антон. Новиков только сейчас подумал, как хорошо, что Антон носил старомодные очки. Вопросов меньше.

— У тебя что, языка нет? — повёл бровью Игнатьев. — Или ты пользоваться не умеешь? Спросишь у кого-нибудь. Валяй.

— Угу. Ладно. Спасибо. До свидания. — Произнеся набор этих слов, Антон вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь.

— Теперь с вами, — повернулся Игнатьев к Новикову.

— Можно на ты.

— Теперь с вами, — повторил Игнатьев, не став, правда, акцентировать последнее слово. — Сейчас мы с вами отправимся на квартиру утонувшего.

«Ничего себе», — подумал Новиков. Его сразу приглашают на следственные мероприятия. Только потом догадался, что это просто очередная проверка от Игнатьева. Скорее всего, обыск и допросы давно проведены, а его туда ведут, просто чтобы посмотреть, что он будет делать и как себя вести.

— Хорошо, — произнёс Новиков, стараясь звучать ровно. — Как вы будете меня представлять?

Тут Игнатьев на секунду задумался, чем себя и выдал. Вот как объяснить фигурантам дела, что у них снова допрос, и что надо ещё раз всё пересказать?

— Скажем, что вы следователь из Горького, — наконец проговорил Игнатьев. — «Корочку» дам вам напрокат. Хлопнете для вида, только быстро.

— Хорошо, — повторил Новиков. — Выдвигаемся?

Игнатьев кивнул и открыл для Новикова дверь, только потом вышел сам. Но подождал, пока новосёл лично запрёт замок. Вежливый, однако.

Молча они спустились вниз, пересекли просторный двор, где сейчас ни один человек не гулял, и вышли на широкую улицу. Двинулись пешком в проулок.

— Идём пешком? — как бы невзначай спросил Новиков.

— Здесь рядом, — спокойно ответил Игнатьев.

Ясно, проверяет Новикова на доверие и надёжность. Даже решил пройтись с ним вдвоём по городу. Вот и хорошо.

Новиков мерно шагал и осматривался. Красивые дома, и все под снос или затопление. Широкие дороги, хотя город старый. Наверное, район перестраивался.

Зато ни машин, ни электросамокатов, ни алкомаркетов на каждом шагу. Люди, если встречаются, идут неторопливо, разговаривают спокойно. Везде чистота. Наверное, раньше ещё и дроги с шампунем мыли. Хотя нет, это вряд ли. Не столица ведь.

Через проулок они вышли на другую улицу, здесь большинство зданий остались с позапрошлого века. То есть, с прошлого. Больше того, многие из них явно принадлежали одной-двум семьям. То бишь, райончик для зажиточных.

Новиков осмотрелся, наклонился к Игнатьеву и тихо спросил:

— Можно узнать чуть подробнее, кто у нас фигуранты?

— Можно, — кивнул Игнатьев. — Семья Кравчук. Отец, мать, дочь. Утонул наш бывший градоначальник, то есть, первый секретарь Горисполкома.

— Имя? — спросил Новиков, когда Игнатьев замолчал.

— Борис Савельевич. Пятьдесят пять лет. Герой труда.

— Воевал? — рискнул поинтересоваться Новиков.

— Нет, заведовал материальным обеспечением в тылу.

— На хорошем счету, значит?

— Значит, — эхом отозвался Игнатьев.

Стало ясно, что этот Кравчук, хотя и получал звания, и наверняка пользовался общим уважением, но точно имел дурную славу. Было раньше такое словечко в ходу — спекулянт. А уж если он в войну на обеспечении сидел… подумать страшно, сколько он сумел нахапать. И ведь не посадили.

— Почему он был у вас под надзором? — спросил Новиков, избегая пока прямых разговоров о чистых и нечистых руках.

— Потому что, — только и ответил Игнатьев.

— Жена, дочь? — спокойно спросил Новиков.

— Гера Нафановна и Элла. Обе работают на почтамте.

— Тоже поднадзорные?

Игнатьев промолчал. Они как раз подошли к старинной усадьбе, огороженной забором с воротами.

Чекист бегло осмотрелся и передал Новикову своё удостоверение. Тот убрал его в нагрудный карман.

Игнатьев коротко кивнул и открыл ворота усадьбы.