Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ)

Глава 5. Обещать, не значит жениться

На следующее утро в компании Олейва Дилайна и его секретаря я отправилась в столицу Империи в закрытом экипаже.

Погода была превосходной. По ясной небесной синеве ползли бороздки перламутровых облаков. С боков мелькали холмы и долины, устланные донником, гречихой и островками дикого шиповника, кое-где из зелени проступали очертания старинных усадеб. Я не очень уютно чувствовала себя в компании двух малознакомых мужчин и потому всю поездку сравнивала добротные строения с черепичными крышами и родовое гнездо семьи дель Сатро. Отличались они не сильно.

Вскоре экипаж выехал на главный торговый имперский тракт. Впереди показались башни сторожевого форпоста.

Отложив рабочие бумаги, маг разума поднял глаза и так пронзительно посмотрел.

— Подъезжаем.

Не представляю, что он все время во мне рассматривает. Но почему-то от каждого такого взгляда бросает в жар. Вот и сейчас в груди народилось тянущее ощущение.

Что он знает, но молчит?

Почему рядом с ним под сердцем дрожит безотчетное чувство страха, будто я всё делаю неправильно?

Глубоко вздохнув, опять прилипла к окну. Из-за холмов возникали первые жилые кварталы Хэтума. Камень и серебро. Стекло и железо. Зодчие вложили в городскую архитектуру не только своё мастерство, но и магию рун, плетения которых красиво поблескивали на каменных стенах и покатых крышах.

Столица издревле считалась политическим и культурным центром Норденвэлла. Жизнь кипела тут ключом вне зависимости от времени года. Одни только квартальные ярмарки привлекали в Хэтум тысячи людей. Самыми роскошными считались Летняя и Зимняя, но прочие тоже славились щедрым размахом.

Память все еще хранила теплые воспоминания, как в сопровождении родителей я посещала светские рауты, участвовала в турнирах по верховой езде, блистала на еженедельных балах…

Как давно это было. Прошла целая вечность и теперь, возвращаясь сюда, я думаю не о покупке модных в этом сезоне нарядов, а о том, где найти внутренние силы, чтобы поставить подпись под документом об официальном опекунстве.

… Экипаж еще около часа петлял по оживленным улицам, прежде чем свернуть в тихий переулок и остановиться около трехэтажного особняка. Витражные стекла переливались желтым, розовым и пурпурным; вокруг зеленела живая изгородь. Крыльцо было просторным, накрытым узорной крышей, которую поддерживали две белые колонны, а над ним парила магическая вывеска: Нотариальная контора.

Я выбралась из кареты, расправляя на юбке складки. Простенькое серое платье с белым воротничком и оборками вдоль подола одолжила горничная из поместья. Туфли и шляпку тоже.

Вдруг дверь нотариальной конторы отворилась. На пороге возникли двое мужчин и молодая женщина-брюнетка. Холеные аристократы в дорогих нарядах громко переговаривались, на что дама отвечала тихим смехом, прикрывая ротик веером.

Я невольно закусила губу.

Минуло много времени, как я одевала подобные роскошные наряды на балы. Кружева, бязь, шёлк и атлас — скольких приятных, но таких уже далёких воспоминаний. Теперь гляжу, и сердце сжимается от несправедливости. В ушах до сих пор гремят жестокие слова тетки Матильды: «нищенка, приживалка, свалилась на нашу голову», а на глаза наворачиваются слёзы.

— Мистер Дилайн? — Неожиданно пожилой господин с роскошными бакенбардами оказался в двух шагах. — Безмерно рад.

— Мистер Улерик, — тот откликнулся в привычной прохладной манере.

Они знакомы?

По всей вероятности — да, иначе бы женщина с веером не протянула ему изящную ручку.

— Миссис Маргрет. — Дилайн оживился. — Изумительны, как всегда.

— О, Олейв, — томно проворковала дама. — Вы мне льстите.

Конечно, льстит. Кроме дорогого платья и тонны драгоценностей — смотреть было не на что. Вульгарная, с грубыми, мужскими чертами лица, глазами на выкат и носом с заметной горбинкой.

— А это? — Она с прищуром оглянулась ко мне.

— Мисс Анжелина дель Сатро, — пояснил маг разума.

Лорды нахмурились, один шепнул другому:

— Дочь погибшего торговца минералом эннитом? Как его звали?

— Галлен дель Сатро.

— Ну, да, — мужские взгляды стали любопытными. — Тот, что перед смертью разорился и вовлёк семью в долги? Слышал, имперский банк конфисковал все шахты и уже выставил на торги.

— И загородную усадьбу, — напомнил второй, надеясь, что я не услышу.

Лицемер!

— Ах, — брюнетка прикрыла рот веером. — Это же про вас писали во вчерашнем номере Имперского вестника.

— Про меня?

— Да, милочка. Единственный наследник империи штель Ферров расторг помолвку с юной Анжелиной ибо счёл ее кандидатуру не достойной.

Щеки вспыхнули алым.

Накатило щемящее до головокружения, до тошноты чувство разочарования. Я так мечтала вырваться из пригородного захолустья, что даже не подумала, с каким презрением меня встретит высшее общество Норденвэлла. Мне еще нет восемнадцати, а на меня уже повесили клеймо неудачницы, которая до конца дней обязана выплачивать долги отца.

Репутация рода уничтожена.

Отныне двери высшего общества для меня закрыты. Если Эдвард еще может продвинуться по карьерной лестнице, поступив, к примеру, на военную службу, мне лишь светит унизительный брак с простолюдином. И то, при условии, что очень повезёт.

Колени подогнулись, и если бы маг разума не вцепился в мой локоть, я бы завалилась на крыльцо.

— И что эта юная особа делает в вашей компании, Олейв? — Не скрывая яда в голосе, поинтересовалась дама. — Планируете нанять прислугой?

— Нет, миссис Маргрет. Леди Анжелина с этого дня моя подопечная.

Лица дворян вытянулись в изумлении, став еще более некрасивыми и отталкивающими. Но, кажется, Олейв рассчитывал именно на такую реакцию. Холодно усмехнулся и повлёк меня на крыльцо.

В светлом кабинете за рабочим столом сидел пожилой нотариус. Визит был незапланированный, потому он удивился.

— У вас назначено, молодые люди?

Затем пригляделся поверх окуляров очков.

— О, мистер Дилайн. Не признал. Входите, располагайтесь. Виктор, — дернул за шнурок, свисавший с потолка, — подай кофе со сливками и печенье. Итак, — проницательный взор немолодого нотариуса снова упал на нас, — что вас привело?

Мужчина небрежным жестом указал в мою сторону.

— Эта юная особа, Натан.

В этот момент вошёл слуга с подносом, составил на столик чашки, кофейник и вазочку с печеньем. Нотариус предложил угощаться и окинул мой простенький облик.

— Правильно понимаю, вы приходитесь господину Дилайну…

— Пока никем, — вмешался Олейв. — Хочу оформить опекунство.

— Разумеется, — кажется, Натан облегченно выдохнул. — На срок?

— До совершеннолетия мисс.

Дознаватель пустился в долгие объяснения кто я, откуда и какого рода услуга его интересует, а я отпила из чашечки кофе и стянула хрустящее печенье.

Натан кивал, внимательно слушая Дилайна, затем улыбнулся и заверил, что всё устроит. Взмах его руки с морщинками призвал гербовые бумаги и чернильницу с магическим пером, подпись которого невозможно ни расторгнуть, ни отменить до тех пор, пока условия сделки не будут соблюдены.

Мне на колени спланировал свиток.

— Стандартная бумага, юная леди. Подпишите там, где галочка.

Я пробежалась по тексту глазами. Не смело занесла перо, и в этот момент в груди шевельнулся горячий росток. Будто сердце лизнуло пламя. Могучая сила разрослась в огненный шар, метнулась к горлу и обожгла виски. Волосы под шляпкой прилипли ко лбу, а мне перестало хватать воздуха.

Загадочная магия спала с тех пор, как Дилайн надел на руку браслет. Широкая полоска белого металла похолодела. Волна жгучего холода откатилась к локтю, разлилась по телу и плавно затушила пожар в груди.

Я с изумлением покосилась на украшение-амулет, потом на Олейва.

Он сидел в соседнем кресле с идеальной осанкой, держал чашку и смотрел на меня. На лице — спокойствие и холод, но в глубине черных глаз пляшут тени. А еще он злился. Вот только на кого?

— Анжелина? — На мужских щеках проступили желваки. — Всё в порядке?

— Мисс? — Нотариус отложил стопку папок. — Я не тороплю, но на сегодня назначено еще двенадцать встреч…

— Да, да, — я уткнулась в бумагу, крепче сжимая магическое перо.

Росчерк, второй — и бумага подписана. На душе мгновенно сделалось тяжело и неспокойно. Интуиция кричала, очень скоро я об этом пожалею. К глубокой скорби — сейчас иного выхода избежать Работного Дома я не нашла.

Натан сделал пасс — документ с пером перекочевали к дознавателю. Шелест по гладкому пергаменту, едва заметное напряжение в уголках мужских глаз и дело сделано. Маг разума — мой опекун, я а его подопечная.

— Прекрасно, — нотариус хлопнул в ладони, — мои поздравления, господа. С этой минуты, вы, юная леди, полностью зависимы от мистера Дилайна. Он будет распоряжаться вашим имуществом, а так же возьмёт всю ответственным по выплате долгов. А, вы друг мой, берете на себя непреложные обязательства беречь мисс дель Сатро до ее совершеннолетия или до того момента, пока… — последовала выразительная пауза.

Сердце в груди жадно забилось.

— … пока девушка не выйдет замуж. Законом установлено, что официальный ритуал бракосочетания отменяет все полномочия опекуна. Подопечная в этом случае получает свободу и переходит под защиту мужа. Вам ясно?

— Да, господин нотариус, — кивнула я.

— Друг мой?

Олейв неуловимо дернул черными бровями.

— Ясно, — а потом вдруг глянул на меня и нехорошо усмехнулся, — вы же не собираетесь пока замуж, Анжелина?

Бестактный вопрос вогнал в новую порцию смущения. Я покраснела до кончиков ушей.

— Конечно, нет.

Тот, кого преданно люблю, выкинул из своей жизни, как надоевшую игрушку, а никого другого своим мужем даже смутно не представляю.

— Что ж, — Дилайн одним глотком допил кофе и выпрямился. — Благодарю, что принял вне очереди, Натан. Я твой должник. Анжелина. Уходим.

В дверях мы столкнулись с очередной посетительницей конторы.

Дама была одна. В нарядном светло-зеленом платье с рюшами и оборками: пшеничные волосы покрывала элегантная шляпка. На нас она не обратила внимания — глядела под ноги, утирала расшитым платочком красные глаза и всхлипывала имя «Армандо».

Мы пропустили ее и вернулись на крыльцо.

Первое на что я обратила внимание после душной нотариальной каморки — пение птиц. Сойки и воробьи щебетали в желто-золотистых осенних кронах, пахло спелыми яблоками и разнотравьем.

Дилайн странно поморщился, словно дневной свет его тяготил, и повел к закрытому экипажу.

— Мне срочно надо в Бюро, — сказал, выпуская мой локоть. — Потому, оставляю вас на попечение секретаря. Вот, купите всё необходимое.

Мрачный и слегка раздраженный, он вынул из кармана кожаный кошель и вложил мне в руку. Я оценила его тяжесть.

— Тут слишком много.

Для леди внешний вид на первом месте. Мы скорее умрём, чем позволим себе выйти в общество в неподобающем виде, и все же злоупотреблять радушием мага было бестактно.

— Если останется, вернёте. Не важно. Крус, — Дилайн привлёк внимание секретаря, и я увидела как черные, опасные глаза сверкнули огнём, — поручаю Анжелину тебе. Глаз с нее не спускать. Когда леди купит всё, что сочтёт нужным, отвезешь, куда скажет. А потом — в поместье.

— Вы не с нами? — Удивилась я.

— Нет. Увидимся вечером. Или завтра утром.

Дилайн развернулся и широким шагом направился вдоль аптек. Прямая спина, твердая и уверенная поступь, гордый взгляд. Все кто шел навстречу, инстинктивно уступали ему дорогу, будто чувствовали перед собой Зверя, от которого лучше держаться на расстоянии. А я сама вручила ему себя на блюдечке. На целых четыре года!

— Мисс, — раздался сбоку голос секретаря. — Я так понимаю, едем по магазинам?

… Мы катались по Хэтуму два часа.

Я заглянула в лучшие салоны дамской одежды и изысканного белья и даже успела кое-что купить. Правда, эту маленькую радость омрачила внезапная встреча с мамиными «компаньонками» по читальному салону.

Я как раз присматривала перчатки с ажурным шитьём, когда из-за полок с летними паланкинами вынырнули три бесформенных курицы в нарядных платьях. Они окружили стаей голодных ворон, долго и придирчиво меня рассматривали, а потом дружно начали причитать на весь салон.

— О, наше бедное, несчастное дитя, — бормотала одна, обмахиваясь веером и закатывая глаза, — даже представить не могу, каково тебе сейчас. Сначала остаться без родителей, а теперь без жениха. Да, моя милая, я читала вчерашний выпуск «вестника». Сочувствую.

— И я, дорогуша. — Вторая — с рыжей гривой, собранной в птичье гнездо, о, простите — в модную столичную прическу — грубовато похлопала по плечу, — ждать, что любимый вот-вот поведёт к алтарю и так жестоко в нем разочароваться. Наверное, ты пролила немало слёз? Глазки-то вон красные, личико опухшее.

— А вы как думаете, девочки, — вмешалась третья, хотя сама по виду напоминала скорее бабушку. — Конечно, пролила. Мало того, что штель Ферр ее бросил, так, поговаривают, уже подыскал замену.

— Что? — Руки задрожали и перчатки спланировали на пол.

— Ты не знала? — Дамочки дружно повернулись. Их лица лучились фальшивым состраданием, но в глазах играла открытая насмешка.

Одна сморщила напудренный носик:

— Дочь какого-то лорда. Говорят, девушка очень хороша собой.

— И неслыханно богата, — поддакнула другая. — Ой, да вон же она. И мистер штель Ферр. Какая красивая пара.

— Очень красивая.

Еще секунду назад сочувствовали мне, обзывая Артура последними словами, а теперь ласкают парочку восторженными комплементами?

Сердце сделало болезненный кульбит.

Возле декоративной арки возвышался мой Арт. Как всегда идеальный, с благородной осанкой. Возле него шагала золотоволосая девушка. Точеную фигурку облегало платье из дорогой набивной ткани, руки в белоснежных перчатках были сплошь унизаны кольцами, часть из которых являлась магическими накопителями. Вся из себя статная, грациозная, ослепительно красивая.

Я так и застыла, наблюдая за объятиями уже бывших… подруги и жениха.

Фиона Гаспар? Соученица по Пансиону?

Фиона активно жестикулировала, указывая на наряды, потом ахнула и с улыбкой побежала к свадебным нарядам. Артур ее настроения не разделял. Мрачный взгляд оббежал павильон с одеждой и… приметил в меня. В серых глазах сверкнули искры.

Все произошло очень стремительно: ноги словно вросли в мраморный пол, тело сковал душный морок. Я моргнула и увидела, что штель Ферр уже рядом. Оглядел меня и, как ни в чем не бывало, улыбнулся.

— Ты в столице?

Я уставилась на красивые мужские губы. Когда-то они клялись сделать все для нашего счастья. Теперь целуют ту, которую я считала лучшей подругой.

К щекам прилила жаркая краска. Смутившись, запоздало вспомнила о необходимости соблюсти этикет, сделала реверанс и снова натолкнулась на обжигающий мужской взгляд.

— Приехала по делам.

— Одна или с опекунами? — Улыбка штель Ферра стала шире.

Сколько помню, он всегда умел производить приятное впечатление и легко располагал к себе.

— С опекуном, — холодно улыбнулась.

Артур окинул лавку глазами:

— Что-то нигде не вижу ван Хольта. Хочу поздороваться…

— Это невозможно. У меня новый опекун.

Бывший жених удивился.

— Кто?

— Вас это уже не касается. Удачных покупок.

Я повернулась уйти, но Арт вцепился моё в запястье.

— Постой.

Мужское прикосновение прошило тело током.

Он — обманщик и не заслуживает, чтобы по нему лили горькие слёзы. Я клялась быть стойкой, а упрямству рода дель Сатро могут позавидовать корни гор и вся земная твердь. Но как же жжется в груди из-за нанесённого унижения, а сердце колотится, убеждая в обратном. Люблю. Все еще его люблю. И было бы за что!

В этот момент нас разглядела Фиона Гаспар. На кукольное личико, обрамленное золотистыми кудряшками, легла тень. Она, было, рванула к Артуру, и вдруг остановилась. Боится выставить себя не в лучшем свете?

Артур этих метаний не заметил. Собрался с силами и вздохнул.

— Мне жаль, что получилось именно так. Я собирался приехать и объясниться. Клянусь Высшими Изначальными.

— Можете не утруждаться. Демонстрация разрыва была впечатляющей.

— Кандидатуру Фионы подобрали родители. Я не стал им перечить. Обручения еще не было. Состоится на днях. Прости… — Он умолк, понимая, что оправдания нелепы. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

— Я заметила, — шепнула, дрожа от обиды.

Пора заканчивать разговор.

— Чем планируешь заниматься? — Неожиданно спросил Арт.

— У меня много идей.

— Если потребуется содействие или протекторат....

— Не потребуется.

— Анжелина, не отказывайся, если нуждаешься.

Я упрямо тряхнула головой.

На нас стали оглядываться, шептаться.

— Ты изменилась, — с ошеломленного взгляд Артура стал изучающим.

— Во многом это ваша заслуга, — заметила равнодушно. Моей боли и отчаяния он больше не увидит. — Вы открыли мне глаза. Помогли понять, как непостоянна любовь. И особенно непостоянны те, кто в ней клянётся. Сегодня — рядом и читают стихи под луной, а назавтра шлют письма с отказом.

— Всё совсем не так…

— Прощайте, мистер штель Ферр.

Я с гордо поднятой головой отправилась к двери. В спину прилетел запоздалый вопрос Артура.

— Еще увидимся?

Почудилось, в мужском баритоне звенела надежда.

— Сомневаюсь, — шепнула под нос и с величавым видом покинула салон.

Ноги заплетались, перед глазами плавали круги. Продолжать кататься по магазинам в таком состоянии — не было ни малейшего желания. Наверняка, в каждом втором буду натыкаться на таких вот закадычных «друзей».

В конце концов, одежду и бельё я купила; на первое время хватит, можно уезжать. Последнее, что осталось в списке дел — встреча с Эдвардом. Я продиктовала секретарю адрес Императорской военной Академии, откинулась на мягкий бархат и зарылась в холодные ладони, чтобы не расплакаться.

Боль выжигала сердце заживо.

Быстро же вы нашли мне замену, господин штель Ферр. Очень быстро.