Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ)

Глава 19. Друзья и недруги

Перед обедом в лазарете прибавилось пациентов — три стихийника с первого курса. Парни отправились на практику, где усмиряли духов непогоды, но силы свои, как это водится, переоценили. В итоге, стихиали «обиделись» и усмирили самих студентов. Двоих обморозили, третьего сдули ветром на острые камни.

Доктор посвятил несчастным все свободное время.

Ко мне не подходил, даже не оглядывался.

Это стало маленькой передышкой. Я дочитала главу по истории магии, потом взялась за Основы защитной. Небо затягивали облака. День подернулся мглой, и я не заметила, как задремала. Проснулась от пряного аромата, щекотавшего ноздри. На тумбочке стоял поднос, накрытый полотенцем. Под ним обнаружились наваристый мясной бульон, зеленый салат, свежая сдоба и сладкий чай. А еще целая ваза спелых яблок.

Доктор снова обо мне заботится? Хотя ничем не обязан. Я уже ходячая, вполне могу спуститься в столовую, и все же он решил, что «пациенту» лучше не покидать лазарет.

… Ближе к вечеру наведались гости.

Я как раз поднялась с кровати — размять затёкшее тело, и тут в помещение ввалилась толпа. Вернее всего четыре человека, но шуму от них было как от десятерых.

— Эй, Эд!

— Здорово, приятель.

Ко мне шагали Рауль с Эмилем и Альберт с Ксаной Монро. Близнецы улыбались, а виконт с гордячкой доброжелательно махали руками.

Не думала, что обо мне кто-то помнит. Оказалось, помнят и желают выздоровления. Сокурсники долго расспрашивали о самочувствии, а потом рассказали много любопытного.

Узнав о проступке Винсана, ректор пришёл в бешенство. Учебный артефакт, благодаря которому студенты создают боевые шары, специально зачарован от подлога. Когда Винсан изменил его полярность, артефакт сменил цвет, и это стало подтверждением его вины.

— Дюрбэ так орал, что стекла тряслись даже на первом этаже, — сообщил Альберт.

— Ага. Грозился вышвырнуть Винсана из заведения и заодно донести местным законникам, — подтвердил Эмиль.

— Но не выгнал? — Поняла я.

— В дело вмешался герцог старший, — Ксана поморщилась. — Член попечительского совета, важный человек. Лично приехал в Академию просить ректора о снисхождении к сыну. Мол, тот простолюдин — речь о тебе — выжил, идёт на поправку, а значит, ничего страшного Ишен не совершил. И выгонять его не за что.

— Не за что? — Фыркнула зло.

Гад меня чуть не угробил, но ему все сошло с рук. Впрочем, он сам об этом предупреждал; тогда на крыше. Заранее предвидел, что папочка избавит от наказания. А, значит, и дальше можно творить беспредел.

— Нет, Эд. Ты не думай.

Подняла глаза на Эмиля.

— Винсан к тебе теперь вряд ли подойдёт. Ректор поставил жесткое условие. Еще одна такая выходка и не спасут ни связи, ни богатство. Вылетит из Академии пробкой.

— Он очень испугался, — кивнула Ксана. — Его ж до этого выгнали из трёх учебных заведений и везде за серьёзные проступки. Северная Магическая Академия последняя, куда приняли. Когда идиот понял, что останется без диплома, долго вымаливал у ректора прощение.

Я покачала головой. А передо мной извиниться не захотел? Чего еще ждать от подонка?

— Будь спокоен, друг, — Альберт осторожно прихлопнул по плечу, — отныне ты для него — табу. Ректор связал Винсана клятвой послушания.

Ксана склонилась, перейдя на шепот:

— Слышала, сделал это по совету доктора Мальера. Представляешь?

Я невольно вздрогнула:

— Доктора?

Шатенка заговорщически улыбнулась.

— Угу.

Я так поразилась, что даже не расслышала новый вопрос.

— Говорю, чего Винсан на тебя взъелся? Вы были знакомы? Не поделили девицу?

— Нет.

— Тогда не понимаю.

— Обычная неприязнь, — шепнула в ответ. — Иногда случается.

А сама задумалась — правда ли только неприязнь? Или причина ненависти герцога глубже и опаснее? Вот чего он привязался?

— Винсан не приходил на занятия три дня, — прервал мои размышления Рауль. — Появился вчера. Теперь лишний раз не отсвечивает.

— Боится, — согласился Альберт. — А ты, друг, поправляйся. И скорее возвращайся к учебе.

— С чего бы вам меня ждать? — Улыбнулась скептически.

— Хорошо отвечаешь на вопросы преподавателей, — признался виконт. — Ты да Ксана. Спасаете группу. Так, красотуля?

Девушка ответила хищной улыбочкой.

— Потому что учим. В отличие от некоторых.

— А давай учить вместе? — Альберт игриво подмигнул. — Я сегодня свободен.

— Встань в очередь, Кастэр, — бросила она гордо и вдруг прищурилась. В девичьих глазах блеснула желтизна, из горла донеся рык.

Я присмотрелась к порогу, куда повернулась сокурсница и заметила Кая. Одет просто, немного небрежно. Волосы собраны лентой. Красивый, уверенный в себе, а какие мускулы — одно загляденье. У Рэна, кстати, такие же: твердые, литые, словно сталь. Так и тянет пощупать. Ой, опять я думаю о докторе!

Друг поравнялся с Ксаной и тут его ноздри затрепетали, а лоб нахмурился. Меж ними будто искры посыпались. Невидимые, но колючие. В лицо повеяло жаром.

— Знаешь, Эд, — девушка втянула голову в плечи с видом, будто проглотила снежок. — Нам пора.

— Да, — близнецы тоже напряглись. — Держи нос по ветру, приятель.

И только Альберт остался самим собой: расслабленным красавчиком-ловеласом.

— Не понял, мы уже уходим?

— Оставайся, — буркнула Ксана и поднялась. Близнецы встали за ней.

— Уходим, так уходим, — грустно вздохнув, виконт задорно пожелал: — Увидимся на занятиях, дружище.

— Пока, — шепнула в спины сокурсников, затем посмотрела на Кая.

Все это время боевик скалился по-звериному. Свирепое лицо, верхняя губа приподнята и опасно вибрирует. Но стоило защитникам — уйти, Кай окутался доброжелательностью и по-свойски шлепнулся на койку. Под тяжелым весом железные спицы звонко скрипнули.

— Привет, больной. Как поживаешь?

Я ответила озадаченным взглядом.

— Что это было?

Хидинс изобразил непонимание.

— Было?

— Между тобой и ребятами?

— Э… ну, — он почесал затылок. — Мы друг друга недолюбливаем.

— Вы — это защитники и боевики?

— Не совсем. На Севере свои порядки. Ты — из столицы, вряд ли поймешь.

— Я понятливый, Кай. Рассказывай.

Друг по-звериному тряхнул волосами.

— Рассказ выйдет долгим. Боюсь, не успеть. Господин Мальер разрешил — только десять минут, потом восвояси.

Я в который раз удивилась.

— Серьёзно?

— Ты еще не окреп. Велел особо не беспокоить.

— Им тоже так сказал? — Намекнула на сокурсников.

— В первую очередь. — Усмехнулся Кай.

Объясняться Хидинс не подумал, вместо этого начал болтать о походах в таверну мисс Пенелопы, учебе и первой стипендии, которую студенты получили в день, когда я слегла в лазарет.

— Церии ждут в твоей комнате, — успокоил парень. — Ректор строго за этим следит.

— Обнадёживает.

— Чего такой мрачный? Из-за Винсана?

На самом деле из-за доктора, подумала я. Опекает меня как маленького ребенка и воспринимает, наверное, так же. То «привяжет» к кровати, то вольет зелье против воли. И попробуй — воспротивься.

А я, между прочим, девушка. Леди. Я не привыкла к таким манерам! Ладно, другие не в курсе, но Рэн-то знает. Мог бы проявить хоть каплю сострадания.

— Забудь. Герцог свое получил.

— Связан клятвой послушания, — вздохнула. — Знаю.

— Не только, — таинственно усмехнулся Хидинс.

Вот умеет друг заинтересовать. А потом молчит.

— Тебе сказали, что Винсан долго не появлялся на занятиях?

— Да.

— Чем, по-твоему, занимался?

Пожала плечами.

— Без понятия.

— Сидел в комнате и залечивал синяки.

— А у него-то откуда?

Хидинс обнажил белые зубы с подозрительно длинными клыками.

— Только никому ни слова, Эд. Обещаешь?

— Да.

— Доктор Мальер вызвал Винсана на дуэль и знатно проучил.

— Что?!

Должно быть, у меня настолько округлились глаза, что Кай расхохотался. На койках неподалеку застонали обожженные стихийники.

— Тише, — промямлила я.

Рэн — сильный маг, но учитывая подлую натуру герцогства могло произойти всё, что угодно. Зачем он собой рисковал?

— Кто еще в курсе?

— Никто.

— А герцог?

— Его связали цепями неразглашения. Мальер и тебе запретил говорить, но я не удержался. Думал, обрадуешься, а ты…

— Я рад, Кай. Честно, — буркнула, все еще находясь в легком шоке.

Новость не укладывалась в голове.

Внезапно слух обжёг волчий вой. Разлился по заднему двору и плавно приблизился к лазарету, играя протяжными переливами.

Кай холодно сузил глаза.

— Я должен идти.

— Уже?

— Да. Не скучай. Хорошо?

Кивнула и он ушел. Только что был здесь, и нет его. Испарился. В любой другой вечер я бы заинтересовалась странным воем, захотела подробностей, но сегодня все мысли занял Рэн.

Магическая дуэль — привилегия аристократов-мужчин. Женщинам участвовать в дуэлях запрещено. Если вызов брошен — придётся принять. Отказ равносилен потере репутации. Винсан, может, и хотел отказаться — доктор опасный соперник, но дворянская гордость не позволила. В итоге, схлопотал.

Я так крепко задумалась, и не сразу увидела мужчину возле кровати. Снежные волосы, стройная фигура, в руках очередной поднос.

— Как настроение? — Приятный хрипловатый баритон болезненно царапнул по нервам. Меня внимательно изучал Мальер.

— Хо… рошо, доктор. Спасибо.

Янтарь в глазах напротив был темным, умеренным. Красивое лицо — невозмутимо.

Совсем недавно защищал мою честь, а виду не подаёт. Наоборот, запретил об этом рассказывать. Нет, право слово, я совсем его не понимаю.

— Встреча с друзьями пошла тебе на пользу, — усмехнулся полудемон и поставил поднос с ужином.

— Считаете?

— Глаза блестят, на щеках — румянец.

Знал бы, из-за чего у меня румянец!

— Наверное.

— Сними верхнюю одежду и ложись, — велел привычно.

Подчинилась, а потом десять минут кусала губы и жмурилась из-за сладких мужских прикосновений.

Увы, сегодня доктор уделил мне мало внимания. Обработав ожоги, напомнил о лечебном зелье, наказал съесть ужин и отошел к раненым стихийникам, возле которых и провел до поздней ночи.

Я почти заснула, когда Рэн отправился к себе.

Дверь тихонько скрипнула, лазарет окутала темнота. Я перевернулась на другой бок, обнимая жесткую подушку. Мысли никак не покидала магическая дуэль. Все так странно. И запутанно. Почти незнакомец заботится обо мне, а я даже не знаю его полного имени и титула. А когда хочу спросить — все время кто-то мешает.

Вот и сейчас к Рэну нагрянули гости.

Я не сразу поняла, почему это так сильно раздражает, а потом сообразила — в его личных покоях спорят на повышенных тонах.

Минуло десять минут, пятнадцать. Часы пробили полночь, а спор продолжался.

Я ворочалась, зажимала уши ладонями — бесполезно. Крики то затихали, то становились громче и не давали уснуть.

Не выдержав, выбралась из кровати и на цыпочках отправилась на шум. Зачем? Чтобы, как минимум, попросить спорить тише. Ведь спать совершенно невозможно! Вон стихийники ворочаются и стонут, бедолаги. Я тоже скоро начну.

Через миг была возле изысканных апартаментов. Глубоко в животе карябал стыд, в висках вопила совесть.

Это неправильно, Анжелина. Так нельзя. Мало ли, чем доктор занят. Но я ведь только попрошу и сразу уйду. В этом нет ничего постыдного.

Секунда колебаний, и я заглядываю в щель. И тут же зажимаю рот ладонями. В центре спальни возвышался Рэн в расстегнутой белой сорочке, а перед ним стояла полностью обнаженная Сильвия Золейман.

Я застыла как вкопанная. Будто на полу был начертан ведьмин знак, из которого невозможно выйти самостоятельно.

Спальня хорошо освещалась. Я видела каждую мелочь: копну рыжих волос, бесстыдно рассыпанных по голым женским плечам. Отблески ночников. Игру света и тени на лицах любовников.

— Любимый, — Сильвия обрисовала ухоженными пальчиками овал мужского лица.

Узкая спина, стройные ноги, красивая фигура. Широкие молочно-белые ягодицы с бархатистой кожей.

— Ты ведь больше не злишься, правда? — Голос ласковый, игривый. — Подумаешь, пробралась утром в твою постель. Когда-то мы не спали до утра, и ты был вполне доволен.

Мальер (в отличие от гостьи) был холоден и суров. Смотрел свысока. Лицо надменное. В глазах пульсировала злость.

— Мы в лазарете учебного заведения. Такое поведение здесь не уместно.

— Я хотела тебя порадовать.

— И для этого разделась и легла рядом?

— Если хочешь, буду делать так каждое утро. Или вечер. Только помани.

Сильвия прижалась голой грудью к обнаженному мужскому торсу и потянулась к губам.

Доктор отклонился.

— Тебе лучше одеться.

— Я думала, мы уже все выяснили.

— Выяснили. Возвращайся к себе.

— Нет, — она вцепилась в белоснежную мужскую сорочку.

— Сильвия, — рыкнул доктор.

Холеные дамские пальчики ласкающе пробежались по мускулистой груди. Затем она медленно опустилась на колени, обхватила завязки мужских брюк и потянула.

— Позволь сначала доставить тебе удовольствие? А потом уж решай, прогонять или нет.

Женщина попыталась стянуть с него брюки, но в последний момент Мальер перехватил узкую руку.

— Хватит.

— Почему? — В томном голосе звенела обида.

— Сейчас не время.

Сильвия выпрямилась.

— Ты говоришь это второй месяц подряд. Что происходит? Вдруг стал так холоден, отстранен.

— Я всегда был таким, — глядя сверху вниз, усмехнулся демон.

— Не важно. Я замерзла.

Прильнув теснее, она прижалась к мужским губам в поцелуе.

Неожиданно мне стало дурно.

До этого кроме отвращения и стыда никаких чувств я не испытывала. Хоть и было неприятно наблюдать, делала это спокойно. Если б могла — убежала, честное слово! Я скромная, воспитанная девушка. Знаю, что подглядывать за другими — верх невежества.

Но могучая, неподвластная мне сила удерживала у двери. Опутала ноги, будто вросшие в пол, как корни врастают в сухую почву. Все изменилось в миг, когда ее губы слились с мужскими.

Я неожиданно получила свободу, а еще грудь выжгло пробужденное Пламя Унсурэ.

К горлу метнулся неумолимый божественный жар. Я чувствовала, как темная магия рвётся наружу. Жаждет жечь, пожирать, обращать металл и камень в серый безжизненный пепел.

Согнулась пополам и, прижимая ладонь к груди, побежала в лазарет, в надежде, что там мне станет чуточку легче.