Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ)

Глава 33. Я не отдам тебя ему

Сначала повеяло пустынным жаром, и только потом вошёл Мальер.

Янтарь в глазах пылает, челюсть сжата, смертоносный взгляд сверлит дознавателя. Я и прежде видела мужа в ярости, но сейчас испугалась как никогда. Темная дымка окутывала стройную фигуру, ластясь к опущенным, обманчиво расслабленным рукам и издавала чуть слышное шипение.

Древняя магия Арруана? Сталкиваюсь с подобным впервые.

Дилайн, ощутив спиной опасного противника, подался к косяку и поперхнулся на вдохе.

— Жена?

Этот наглый, жестокий человек был ошеломлён.

— Совершенно верно, — прорычал Мальер. — И только что вы ее оскорбили.

Я, право слово, растерялась. И даже не шелохнулась, когда Рэн подошел и поцеловал меня в щеку. Теплая рука легла на талию, второй он приподнял мне подбородок и заглянул прямо в глаза.

— Ты еще очень слаба, Анжелина. Зачем поднялась с кровати?

Чистый переливчатый янтарь рассыпал по лицу теплые брызги.

Пусть он мой законный супруг и я ему принадлежу то, как его пальцы игриво поглаживают спину сквозь шелковый пеньюар, разжигало грудь пленительной сладостью. А еще я поняла, что краснею.

Дилайн всё видит! Липнет к косяку, таращится исподлобья и скрипит зубами, разъяренный и униженный. Он вытащил меня со дна, дал шанс, а я сбежала. Но ведь он сам виноват, напомнила совесть. Обманул, спрятал ото всех и стал ждать совершеннолетия, чтобы… убить.

В голове вертелись обрывки воспоминаний, тело как-то резко ослабело. Наверное, я начала оседать, потому что Рэн обнял за талию и снова поцеловал. На этот раз в губы. Едва ощутимо. Коснулся нежно, оставляя на коже бесподобный лимонный аромат.

— Какая к Низшему жена? — Дилайн опомнился. — Вот эта нищая лживая девка?

Муж до мурашек медленно повернул голову и смерил дознавателя ледяными глазами.

— Во-первых, я требую, чтобы вы перестали оскорблять мою жену, в противном случае я за себя не ручаюсь. Во-вторых, кто позволил вам врываться в спальню без моего разрешения? И, в-третьих, вы прямо сейчас принесете леди Мальер извинения, иначе…

— Что, милорд? — В глазах Дилайн бесилась злость. — Покалечите имперского законника при исполнении?

— Не покалечу. — Рэн довел меня к обтянутому бархатом пуфику, посадил и выпрямился. — Убью.

— Из-за вот этой? — Едкая усмешка и кивок в меня. — Бросьте, милорд. Она не стоит ваших сил…

Я только и успела, что пискнуть.

По спальне метнулась тень. Раздался сдавленный хрип и удар. Со стен посыпались гобелены, по глазам полоснула вспышка света. Я обхватила себя руками, запоздало вспоминая, что у пеньюара неприлично глубокий вырез, а прямо передо мной муж сокрушал Дилайна ударами. Схватив за грудки, прижал к стене и жестоко лупил по морде.

Я сидела — ни мертва, ни жива.

Еще ни один мужчина не заступался за мою оскорбленную честь, а Рэн… Рэн делал это уже дважды, или больше. Духи, он взаправду его убьёт. Голова Дилайна дергалась бумажным папье-маше на ветру, на драпировки летела кровь.

Следовало вмешаться, но язык отнялся.

Между мужчинами ощущалась давняя неприязнь. Их ненависть была такой яркой, опаляющей, что казалось, ее можно потрогать, нырнуть с головой и сгореть как мотылек в открытом пламени.

Наконец Рэн отступил, всплескивая руками и морщась. Костяшки сбиты до крови, дыхание частое и злое, лицо — белая холодная маска с янтарными глазами. Дилайн тем временем закашлялся и сполз на пол, сплевывая кровавую слюну. Весь синий, со вздутыми жилами, но глаза… глаза все так же горят надменным раздражением. Вдруг его взгляд зацепился за мое церемониальное кольцо с красным камешком, потом выхватил украшение на руке Мальера.

— Это правда, — пробормотал, снова сплевывая кровь и утирая рот рукавом. — Вы женаты?

— По законам Арруанского королевства, — хрипло бросил муж. — А как только Анжелине исполнится восемнадцать — оформим брак согласно Уставу Норденвэлла.

— Пять дней, — Злобный взор Дилайна стеганул меня хлыстом. — Ваше восемнадцатилетие через пять дней, дорогая подопечная. — И рассмеялся. — Официально вы все еще — моя.

— Формально, — возразил Рэн.

— Это как посмотреть, милорд.

Я сжалась в комок.

На меня столько всего навалилось, что я совсем забыла о дне рождения. Матушка родила младшую дочь в середине месяце Снегов [декабрь] в спальне семейного гнезда Алленсворт. В тот год зима была особенно сурова, выли ветры и снег валил по десять дней подряд, превращая имперские тракты в непроходимые снежные поляны. И вот на календаре снова зима. Еще недавно я дождаться не могла этой даты, ведь мечтала отправиться под венец с любимым Артуром, а теперь все внутри переворачивается от боли.

Я во власти непредсказуемых мужчин.

С одной стороны когти точит Дилайн, с другой я очень нужна Мальеру. Можно, конечно, отказать обоим, но тогда опекун отправит меня на казнь. Моя судьба незавидна.

— Это ненадолго, — в роскошную спальню вернул гневный рокот Рэна.

Пока думала — искусала губы в кровь. На языке солоно с металлическим привкусом, на глаза наворачиваются слёзы.

— Через пять дней эта бумага, — Киаррэн мотнул на парящий нотариальный лист, — утратит силу.

Дилайн бросил дикий взор на Рэна, потом впился глазами в меня. Жалкий, избитый, но с торжествующей ухмылкой.

— Я буду требовать доказательств консуммации брака. Слышите? Как опекун имею право. Будь моя воля, вообще бы присутствовал в спальне в первую брачную ночь, дабы убедиться, что вы лишите ее…

— Пошел вон, — от горлового рычания Рэна вздрогнули стены.

Дилайн вытер лицо.

— Не понял?

— Убирайся, — Мальер вздернул врага на ноги, вталкивая в смежную комнату. — Еще раз явишься, уничтожу.

Хлопок двери отозвался в висках ноющей тяжестью.

Вздрогнув, зажмурилась, а когда снова подняла голову, на меня смотрел муж. Должно быть, я всхлипнула. И вдруг так противно стало от самой себя. Винсан правильно обозвал меня тряпкой. Сначала я добровольно передала себя в руки одному хищнику, теперь оказалась в плену другого. Даже этот побег… Чего я добилась?

Мечтала о свободе, но вместо этого усугубила своё и без того шаткое существование. Неудачница, вот кто я. Уж лучше б и, правда, погибла в зеркальной ловушке.

Мальер очутился рядом, опускаясь на колени. Обхватил за голову.

Я вздрогнула. И уставилась на его сбитые до крови костяшки.

— Вам больно? — Пробормотала.

— Тебе больно, — поправил Рэн.

Удивленно посмотрела. Меня все еще потряхивало.

— Ты моя, жена. Хватить «выкать».

Хотела сказать, что не могу себя пересилить, и в этот момент рот запечатали мужские губы. Поцелуй был настойчивым. Нечета тому, каким он одарил на глазах Дилайна.

Мужской напор ослепил.

С меня будто сорвали одежду и опрокинули на мягкий шелк. Жаркие руки на пояснице гладят спину, а губы… губы творят волшебство. Не знаю, что на меня нашло — я поддалась этой страсти, раскрылась мужчине. Сама обняла Мальера за шею, даваясь тихими стонами. А потом вспомнила язвительную усмешку «буду требовать доказательств консуммации брака» и… содрогнулась.

— Тихо, — муж всё понял. Теплый шепот пощекотал висок, — все будет хорошо.

— Не будет, — простонала.

— Я не отдам тебя ему.

— Оставишь себе?

Усмехнулся:

— А чем я плох?

— Ни чем. Наверное, — шептала, тыкаясь ему в грудь, пока он гладил мне спину. — Но ты не любишь меня, а я…

Не люблю тебя.

Нет, я искренне признательна господину Мальеру. Не будь у меня на пальце кольца, Дилайн наверняка бы выволок из спальни за волосы и уже тащил полуголую и больную на поезд. Рэн действительно меня спас, когда связал с собой брачными узами. Но это не конец. Впереди еще один ритуал. По Уставу Империи, а потом брачная ночь.

Я глухо всхлипнула.

— Перестань, — он крепче прижал к груди. — Хочу, чтобы ты верила своему супругу.

— Как прикажешь.

Рэн зарычал.

— Я хоть раз тебе приказывал?

— Ну, — почему-то стало смешно. — Когда осматривал мне ребра. И еще на балу.

— Только потому, что моя иннэ-али очень упряма.

— Семейная традиция дель Сатро — быть упрямыми.

— Теперь я твоя — семья, — молвил загадочно. — И я клянусь, что не дам тебя в обиду.

Дальше подхватил на руки и вернул в постель.

— Еще минимум четыре дня вам прописан постельный режим, леди Мальер. Никаких хождений по комнате.

Муж убедился, что я на самом деле буду лежать, сказал, что скоро принесут ужин, наказал выпить настойку и ушел. Где-то в лазарете стонал Винсан. Со всем этим кошмаром с опекуном, я совсем забыла спросить о самочувствии сокурсника.

Сердце сполоснул пугающий шепот низших духов.

«Лучше думай о себе».

Потерянная, одинокая, с опасной магией в крови — все они хотят тобой обладать и чтобы выжить — ты должна стать еще сильней, еще независимей, а для этого, Анжелина, в первую брачную ночь придется отдаться Мальеру. Иначе Дилайн победит.

Три последующих дня я провела в постели под неусыпным контролем мужа и доктора в одном лице. Рэн следил, чтобы ела куриный бульон, пила исцеляющие зелья и лично менял повязки на растерзанных когтями ингубуса руках и прокушенной ключице дважды в сутки.

После ухода Дилайна навалилась удушающая слабость.

Муж сказал: встречу с опекуном я пережила на чистой силе воли. Сама поражаюсь, откуда взялись силы вскочить в тот вечер на ноги и резко отвечать мужчине на откровенные издёвки. Ведь едва дверь за мерзавцем затворилась, я распласталась на кровати и больше не шевелилась.

Тело болело так, будто его пропустили сквозь мельничные жернова. В груди страшная пустота. Казалось, вместе с магией кто-то вырвал мое израненное сердце и растоптал стальным сапогом. Голову пилила тупая боль.

Убийства, зеркальная ловушка, угрозы Дилайна смешались в ядовитое пятно. Так бывает, когда окунаешь в воду кисточку, испачканную в краске, и на поверхности закручивается мутная спираль. Ждёшь, что она опадёт в осадок, но вместо этого сама проваливаешься в пропитанную тьмой убийственную пустоту.

Рэн держался всё время рядом, но общество своё не навязывал. Я постоянно ощущала сонливость, много спала, а, просыпаясь, первым делом бросала взгляд на обитое замшей кресло близ разожженного камина. И всякий раз упиралась в пристальный янтарный взгляд.

Муж сидел в кресле часами и не сводил с меня глаз. Бережет? Или боится, что сделаю себе плохо, чтобы за него не выходить? Ведь от одной мысли о первой брачной ночи на глаза набегают жаркие слезы.

Понимаю, глупо. Смешно. Сама приняла Киаррэна своим мужчиной, позволила надеть на палец обручальное кольцо. Просто с самой юности я мечтала отдать невинность тому, кого буду искренне любить, кого сама буду хотеть до дрожи в теле. А так как у нас… потому что надо, это жутко несправедливо.

Я отворачиваюсь и слышу, как муж поднимается и выходит из спальни.

Предоставив мне кровать, сам перебрался спать в гостиную. Оттуда доносится шелест ткани, потом он ложится и покои накрывает тишина. И мне бы снова уснуть, провалиться в черноту без сновидений, а я лежу, таращусь в золотистый балдахин, и в голове прокручивается одна и та же таинственная фраза:

Я не отдам тебя ему.

… Более-менее силы вернулись к вечеру четвертого дня.

По фиолетовому небу плыли алые размывчатые борозды, неподалеку шумело море. Завтра будет ветрено и очень морозно. А послезавтра мне исполнится восемнадцать и по Уставу Империи, я и муж подтвердим брак еще одной официальной церемонией. По законам людей.

Пальцы сами скомкали мягкое покрывало. Сердце опять сжимает тупая боль, хотя понимаю, что всё давно решено.

Делаю глубокий вдох и сажусь. Голова сильно кружится, зато уже не тошнит. Ключица тоже ноет не так страшно, как в первые дни. Набрасываю шелковый халатик и пытаюсь подойти к окну, как вдруг из лазарета слышатся голоса.

Все эти дни Рэн никого ко мне не пускал, ссылаясь на плохое самочувствие. Честно говоря, очень за это благодарна. Не хочу видеть ни друзей, ни недругов, ни просто сочувствующих. Последних у меня наверняка прибавилось.

Новость, что девчонка-аристократка поступила на факультет защитников в облике парня и даже умудрилась проучиться целый семестр, моментально облетела всю Академию.

Представляю, какое ярмо на меня навешали сокурсники и учителя. Обманщица, лицемерка, развратница. Еще год назад — та хрупкая, изнеженная леди дель Сатро ревела бы от унижения навзрыд. Но новая я, закаленная болью и испытаниями, вяло жала плечами и усмехалась.

Какая разница?

Опекун брызгал слюной, когда шипел про документы на отчисление. Я здесь больше не учусь. Правда, стоило затронуть эту тему при Рэне, муж недовольно морщился, гладил мне щеку и велел, чтоб меньше слушала всяких идиотов.

Голоса сделались громче.

Думала, непрошеных визитёров отошлют, как до этого остальных. Но вот шум послышался уже в гостиной и в спальню втекли три высокие тени.

Первым был муж: мрачный, собранный, с тяжелым взглядом. Двое других — ректор Дюрбэ и дознаватель… нет, не Дилайн. С порога смотрел Малиус Вир.

— Мисс дель Сатро. — Малиус кивнул головой с гладко зачесанными темными волосами и бросил осторожный взгляд на Рэна, — или лучше обращаться к вам леди Мальер?

Хотела ответить, как угодно, но муж опередил.

— Леди Мальер.

Я невольно запахнула ворот халатика. Что происходит?

— Десять минут, — властно распорядился Киаррэн. Подошел, сел на кровать и взял меня за руку.

Малиус прочистил горло и прошел к креслу, в котором совсем недавно сидел мой муж.

— Догадываетесь, зачем я здесь?

— Пришли меня допросить, — отчеканила зло.

— Опросить, леди Мальер. Пока вы находитесь в статусе потерпевшей.

— Вот как?

Опекун не рискнул претворить угрозу в жизнь? Да и сам, смотрю, не пришел — прислал напарника. Видимо, крепко получил от Рэна по физиономии.

— Итак, — дознаватель достал блокнот. — Расскажите, что заставило вас отправиться в кабинет по демонологии? Насколько я выяснил, занятия у вашей группы в тот день уже закончились.

Вспоминать было больно. Ужас, когда поверхность зеркала внезапно превратилась в портал, все еще скребет сердце лезвиями.

— Искала ректора. — Голос предательски дрожал. — Сказали, он меня ждёт.

— Кто? — Уточнил законник.

— Мисс Золейман. С ее слов, ректор ждал у себя в кабинете.

— Зачем?

— Об этом она не упоминала.

— Вы поверили?

— Она — преподавательница, мистер Вир, — отчеканила. — Какой у меня был выбор?

— Вы могли сразу отправиться к главе в кабинет, но вместо этого пошли в пустующее крыло.

— Обвиняете во лжи? — Не выдержала я.

— Ни в коем случае. — Малиус покосился на Рэна и поспешил опустить глаза. — Продолжим. Кабинет по демонологии был пустым?

— Да.

— А как там оказался студент Винсан?

— Явился после меня.

— И чем мотивировал приход?

— Спросите у него.

— Не могу.

— Я погрузил Винсана в магическую кому. Будет спать еще несколько дней, — вмешался муж.

Хочу или нет, отвечать все равно придется.

— Я точно не поняла. Вроде упомянул — его тоже ищет ректор.

Позади хрипло хмыкнули:

— И на кой мне это надо?

В отличие от Малиуса глава Академии остался стоять в проходе.

— А ему кто сказал? — Дознаватель строчил в блокноте.

— Наш сокурсник Альберт Кастэр.

— Между вами — неприязнь?

— Нет, — возмутилась. Он теперь всех без исключения запишет в мои враги? — Мы друзья.

— Мы?

— Я, Ксана Монро, Альберт, близнецы Рауль… — и вдруг осеклась. — Были друзьями.

Малиус бросил едкий взгляд, от которого все внутри подернулось колким льдом, и Рэн сразу заключил мою дрожащую руку между ладоней. Кисть закутало теплом сильных пальцев.

— У вас осталось пять минут, — напомнил рыком.

— Да, да, — законник уткнулся в записи. — Итак, вы в кабинете. Вдвоем. Что было дальше, леди?

— Дальше дверь захлопнулась, а нас потянуло в ловушку.

— Мы проверили плетение на двери, — от хриплого говора ректора по спине пополз мороз. — Установлено с использованием темной магии. Та же история с односторонним порталом. Тот, кто заманил девушку и парня в класс, готовился к этому не один день.

Законник кивнул.

— А потом втянул посторонних, внушив им передать то, что они передали леди Мальер и Винсану.

— Ингубус? — Холодно уточнил Дюрбэ.

Малиус повертел блокнотом:

— Или кто-то — кто хочет, чтобы мы так думали.

Липкий обвиняющий взгляд скользил по мне, непристойно задерживаясь на едва прикрытой просвечивающей тканью груди. Я поежилась. Мне не верят и стремятся уличить во лжи. Зачем? Чтобы потом, когда все закончится, сделать крайней в этой запутанной и страшной истории с убийствами. Такова месть опекуна своей строптивой подопечной.

— Следующий вопрос, — дознаватель неохотно отвел ледяные глаза. — Как вы выжили в ловушке, леди Анжелина?

Я растерялась.

— Не помню.

— Или не хотите вспоминать?

— Не помню, — огрызнулась.

— В таком случае, что вы помните?

Пальцы мужа сомкнули мою руку чуточку крепче, утешая и помогая справиться с подкатывающим к горлу комком.

— Боль, — глухо сглотнула, — холод и темноту. Нас держали в иллюзорном замке. Падший то появлялся, то исчезал на верхних этажах. И все время был голоден.

— Он питался?

Кивнула.

— Винсаном?

Теперь содрогнулась.

— По большей части.

— А вами?

Отрицательно покачала головой. Законник хмыкнул.

— То есть Винсана истязал, а вас и пальцем не тронул? — И голос такой ехидный, недвусмысленный.

Магия (и тёмная, и бытовая) свернулась клубком где-то у сердца и спала, восстанавливая резерв после визита в зазеркалье. Я не чувствовала ни жара, ни пламени в груди, лишь холод и пустоту, иначе бы, наверное, ударила лицемера сферой.

— На что вы намекаете?

— В Винсане едва теплится жизнь, а вы свежи и полны сил. Хотя провели в ловушке одинаковое время. Два часа.

— Я пряталась, убегала.

— Винсан тоже. И, тем не менее, парень на грани смерти. Чего нельзя сказать о вас. Это наводит на определенные размышления.

— Какие?

— Кто-то из вашей четверки нагло врёт. И, вы, леди, в самом незавидном положении, — его палец повертелся у меня перед лицом, — из-за этой вашей иллюзии.

— Я ни в чем не виновата, — вскочила, и тут же рухнула от слабости в руки мужа.

— Время вышло, — прорычал Мальер. — Уходите.

Законник прищурился, но спорить осёкся. Спрятал блокнот и, не прощаясь, покинул спальню. Вслед за ним ушел Дюрбэ. А я, не выдержала, расплакалась у Рэна на плече.

— Ну, всё, успокойся, — мужская ладонь гладила по растрепанным волосам.

— Они подозревают меня в сговоре с ингубусом, Рэн. — Слова вырывались вместе с рыданиями. — Ни Винсана, ни Альберта, ни мисс Золейман. Меня!

— Подозревать, не значит — доказать, — муж незаметно привлек к себе, обнял и уткнулся мне в волосы.

— Если Дилайн захочет, то достанет доказательства.

— Ему придётся крупно постараться, чтобы найти то, чего не существует.

— Такой — найдет. Я очень его боюсь.

— Не бойся, — муж улыбнулся и… прижался губами к шее.

По телу поползло фантастическое тепло, и мне вдруг стало хорошо. Впервые после разрыва с Артуром, после смерти папы и бегства от опекуна. В груди будто пробудилось тягучее желание ощутить под щекой чью-то твердую грудь, прижаться покрепче, испытать то незабываемое, пьянящее чувство, когда тебя ласкают сильные, надежные руки верного мужчины.

Вздохнув, тихо спросила:

— Как ты нашел меня в зазеркалье?

— На тебе моя защита. Ниточка протянутая от моего сердца к твоему. Демон всегда найдёт свою иннэ-али.

— Это она подпитывала в замке чудовища? — Догадалась. — Вот почему я так быстро оправилась.

— Умница.

Мою голову обхватили теплые ладони, приподняли и наши взгляды соприкоснулись. О, опять этот солнечный янтарь. Всегда пленяет и манит.

Я снова поймала себя на мысли, что внутри — мелкая дрожь. Это всё его взгляд, оправдала странное состояние. Демонический шарм. Пугает и притягивает. Рэн любит другую. А я… Я вообще не собиралась за него замуж. Теперь все окончательно запуталось. Я уже не знаю, что думать, как себя вести. И только одна болезненная фраза все время бьётся в голове: «буду требовать доказательств консуммации брака». И горькое понимание, что, если хочу выжить, должна вручить себя Мальеру.

Тишину спальни, пронизанную треском поленьев, разбавил протяжный звериный вой. Я опомнилась и сообразила, что муж все так же ласкает мое лицо. Загадочный янтарный взгляд скользит по ресницам, щекам и приоткрытым губам, которые почему-то необъяснимо покалывает.

— Волчий патруль, — зачем-то шепнула.

По заднему двору Академии действительно бегали волки. Вой становился то тише, то ближе, переливы накладывались один на другой. И среди звериных голосов я разобрала голос Кая. Пронизанный печалью, он раздался прямо под окнами, но был сметен порывом северного ветра.

Доктор никого ко мне не пускает. Хотя, я бы с удовольствием увиделась с другом и поболтала. Только подумала об оборотне — солнечное золото в мужских глазах подернулось тьмой.

Рэн резко отстранился.

— Тебе еще рано подниматься.

И отправился к двери. Гордая осанка, твердый шаг.

Рассердился? Почему?

Секунду назад купалась в мужском умиротворении, и вдруг волшебство развеялось. В Рэне проснулась жестокая демоническая половина.

— Скоро принесут ужин. А до этого времени, будь добра, лежи в постели, — рыкнул и исчез.

Я так и осталась стоять, покачиваясь, в полном недоумении.

Что нашло на «дорогого супруга»?

Хотя, не важно. Лучше сделаю, как велит.

Послушно забралась под одеяло и уставилась в мерцающий искрами золота балдахин. От скуки самой хотелось выть в сумрачные небеса. К счастью, на прикроватном столике лежала стопка учебников. Подумав, что пусть меня и отчислили из Академии — знания никогда не будут лишними, я стянула самый верхний и погрузилась в изучение магических формул. Жаль, только чтение не способно унять глубокую тревогу на душе.