Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ)

Глава 32. Иннэ-али

Из мрака выдернули близкие голоса.

Наверное, я была без сознания. Теперь же пришла в себя и содрогнулась. По-прежнему на полу. Прокушенная ключица горит огнём, тело ватное и нечувствительное, а сбоку в тряпье и запекшейся крови лежит Винсан.

Пламя в камине потухло. Стены и потолок тонули в липкой синеве. И снова мне чудятся отдаленные голоса, затем лязг металла и шелест подошв.

Ресницы предательски слиплись, открыть глаза не получается. Я вся обратилась в слух, не понимая, откуда тут посторонние звуки. Галлюцинации? Плод моего воображения? Вдруг под ухом раздались шаги.

Натянулась струной.

Опять ингубус?

Не похоже. Тварь хоть и была быстрой и ловкой, но каждое ее движение напоминало громовые раскаты, а тут легкая и уверенная поступь.

Неожиданно голову обхватили теплые ладони.

— Анжелина.

Меня окутало бесподобной вязью лимонного аромата.

Рэн? О, духи, это Рэн.

Издав тихий стон, попыталась шевельнуться и мигом об этом пожалела. Все тело скрутила адская боль.

— Все хорошо, — муж погладил мою щеку костяшками пальцев, — я тебя нашёл.

Как? Билась хрупкая мысль в угасающем сознании. Зазеркалье под надежной защитой, сюда можно только попасть, а вот выбраться — невозможно.

Пока размышляла, Рэн освободил меня от цепей. Едва уловимое касание к запястьям и с кожи сползает железный холод. Я снова могу двигать руками, чувствую непривычную легкость и даже морщусь. Воздух пропитан смертью и гарью, это потому что рядом истекает кровью полуживой Ишен. А, может, мертвый.

В последний раз чудовище оторвало от неподвижного сокурсника жирный ломоть и, жадно чавкая, пнуло меня под ребра.

— Тебя пока убивать не буду, иннэ-али. Дорого стоишь. Можно поторговаться.

И потом удалилось. Должно быть, уснуло крепким сном. Еще бы, столько времени голодать и вдруг «наесться» до отвала.

Я застонала. Запястья разъедало огнём. Оказывается, муж наложил мне тугие повязки. Потом проверил пульс и шепнул, что пора выбираться.

На языке вертелось множество вопросов и главный: кто еще наведался в зеркальную ловушку ради нас?

— Мистер Мальер, путь к Порталу свободен. Можем возвращаться.

Голос Кая?

А следом ректора Академии, что, кажется, вошёл в гостиную из смежного коридора.

— Ингубус где-то на верхних этажах. Чувствую его зловонье… Стойте-ка. Спускается сюда. Сильно разъярён…

Тревожную фразу перекрыл жуткий рёв на лестнице. Душераздирающий дикий вопль.

— Трофеи — мои!

Деревянные ступени жалобно прогнулись, замок содрогнулся и словно по воле Низшего: в камине разгорелось жаркое пламя. Ощутив удушливую вонь, которой всё пропахло тут насквозь, я внутренне сжалась.

— Назад, — крикнул Кай и в следующий момент раздался грохот.

Ингубус смёл старшекурсника бешеным напором — отшвырнул в каменную стену, будто пушинку. Кай хрипло рыкнул и затих.

— Ко мне, тварь, — взревел Дюрбэ.

Из ноздрей ингубуса с шумом вырвался пар.

— Запихнул меня в ловушку и думал: я смирюсь, оборотень?

Я чувствовала тревогу и злобу ректора. Позднее понимание ошибки, из-за которой мы все попали в капкан врага.

— Ты пленник, — бросил жестко. — Уймись.

— Уже не совсем. Я довольно долго тут сидел, чтобы кое-чему научиться. Ты создал этот мир, а я подчинил.

Сквозь сомкнутые веки прорвался блеск вскинутой стали. Ректор выхватил из ножен меч и теснил чудовище к камину. Правда, это мало ему вредило. Ингубус не врал и действительно научился подпитываться от этого места. А уже после того как полакомился свежим мясом, его силы утроились.

Пол задрожал, и под страшный рёв Дюрбэ падший вмял его косматым телом в косяк.

Иллюзорный замок подпрыгнул.

Сбоку, издавая стон и бряцая кандалами, очнулся Винсан.

Сокурсник был жив, несмотря на жуткие увечья и рваные раны. На секунду это осознание согрело душу. А потом я вздрогнула, потому что совсем рядом раздался насмешливый рык:

— Старший принц Дома Анкхар. Какая великая честь.

Рэн встал так, чтобы загородить меня собой.

— Давно не принц.

— Как милорду будет угодно, — тварь щелкнула когтями.

Я окунулась в лютый мороз, вздрагивая всем телом — чудище внимательно смотрело на меня.

— Ваша иннэ-али? Миленькая, но очень хрупкая, как все человечки.

По-моему, Рэн сжал кулаки.

— Говори напрямик. Чего ты хочешь?

— Вы знаете, господин. Поторгуемся на жизнь девчонки?

Я по-прежнему ощущала тепло, исходящее от мужа. Он держал ингубуса на расстоянии.

— Торг? — Усмехнулся. — Идёт, низший. Я забираю жену и остальных, а тебя оставлю в покое. Вот мои условия.

Ингубус рыкающе рассмеялся.

— Очень дерзко, милорд. Но вы кое-что забыли. В этом месте у вас нет силы, а у меня — достаточно.

— Самоуверенный глупец, — в голосе мужа рокотала гроза.

Я чувствовала — внутри него пробуждается темная демоническая половина. Воздух в замке неуловимо менялся. Повеяло раскаленным пустынным жаром, на языке как по волшебству начинал скрипеть песок.

— Вы покинули родные пределы ради унизительной службы в людской империи, — когти падшего пугающе стучали по камню. Он перемещался Рэну в тыл. — Связали себя сначала с одной человеческой девкой, теперь с другой. Нет, вторая ваша избранница очень даже — ничего. Милая мордашка, вкусный аромат. Но всё это ничто в сравнении с тем могуществом, какое может даровать королевский престол. И кто из нас глупец, мой принц?

— Я никогда не стремился занять престол. Ему это хорошо известно.

— Лорд Саадиэл считает иначе. Вы старший принц и первый претендент на корону. Королевская кровь Арруана.

— Стой на месте, — приказным тоном рявкнул муж.

Ингубус остановился.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Мгновение — и падший вопреки приказу кидается в атаку.

Совсем рядом раздаётся страшный грохот. Я могу только догадываться, кто кого опрокинул на пол и впечатывает в камень могучими ударами, а заодно скрести ногтями от бессилия и страха.

— Я с первой секунды понял, вы откажетесь от торга. Девчонка запала вам в душу. Дорожите своей иннэ-али? Будете оберегать до последнего вздоха, хотя ваше сердце принадлежит другой?

Хриплый смех чудовища причинял боль и одновременно будил в груди смешанные чувства. Сильвия говорила то же самое: Рэн любит другую и, тем не менее, взял в жёны меня. Теперь не сомневаюсь, на языке демонов иннэ-али значит — жена. Вот только совсем не понимаю — зачем я ему?

— Берегите ее, милорд, — снова рык ингубуса, — и берегитесь сами. Вас разыскивают королевские «гончие». Лорд Саадиэл не успокоится, пока вы живы…

— Я прекрасно это знаю, — голос мужа: свирепый, полный тьмы. — Как и то, что ты пробрался в Академию по приказу Саадиэла. Но всё пошло не по плану, тебя пленил оборотень. Ты не успел ничего сообщить.

— Еще не полночь, господин. Когда выберусь из ловушки…

— Не выберешься.

Грозный рык и скрежет когтей прерывает ломкий треск. Так угрожающе трещит под ногами лёд, если неосмотрительно выйти на озеро ранней зимой. Пугающий, отдающийся тянущим холодом где-то под ложечкой.

Снова рык, но теперь наполненный болью и отчаянием. Сбоку голыми руками ломали скалу: жестко круша каменную твердыню. Потом раздался звук глухого падения, и огонь в камине потух. На лицо словно набросили черную вуаль — свет померк, стало холодно. Я сообразила, что замок рушится.

Отсюда надо бежать!

Дернулась, и тело предсказуемо свело от боли. Сил цепляться за реальность больше не было, я снова понеслась в темноту. И только на уровне инстинктов догадалась, что меня подняли на руки, а следом властно прозвучало:

— Забирайте Винсана. Ловушка рассыпается. У нас меньше минуты…

Очнулась на огромной кровати с роскошным балдахином.

Мысли были тяжелыми. Я все еще висела на крюке в логове чудовища и задыхалась от едкого дыма. А потом вдруг разглядела изысканный интерьер строгой спальни, зимний пейзаж за окном, зажженные лампы. Осознание близкой смерти кольнуло сердце острым когтем.

Я чуть не умерла в зазеркалье. А еще там был Винсан. И муж, и Кай и ректор Дюрбэ. Нас вытащили, меня уложили на эту кровать, а Винсана… даже не знаю, выжил ли сокурсник.

Движения давались с трудом. Откинув одеяло, села на край. Голова болит, спина и запястья тоже. Но истинное мучение доставляла прокушенная ключица. Под бинтами мучительно жгло, словно клыки чудовища были пропитаны трупным ядом.

Потерла возле шеи и невольно передёрнулась. Вспомнила! Это спальня Рэна Мальера, и я лежу в его кровати. А еще на мне женский откровенный пеньюар с глубоким вырезом, бесстыдно обнажающий грудь. Дорогой и новый, с кружевом, кипенно белый, прозрачный как стекло.

Ощупала лицо и пискнула.

Моя иллюзия пропала! Я снова стала собой. Рунное плетение, начертанное на тыльной стороне ладони, уничтожили когти ингубуса, пока он тащил меня в свой замок. Или это были цепи, резавшие запястья и руки, когда болталась на потолочном крюке, неважно! Вернуть заклятие уже не получится.

Покачиваясь, добрела до окна, отдергивая тяжелую портьеру. На улице серел зимний вечер. В студенческом городке зажигались фонари, над магическими лавками плыл дымный смог.

Может, еще успею сбегать в магическую лавку и наложить новую иллюзию?

Мне бы только найти одежду и теплые сапоги…

Вдруг за спиной прозвучал знакомый хитрый голос:

— Я перевернул всю столицу вверх дном, облазил кварталы для нищих, искал по близким и дальним родственникам, а ты, оказывается, всё это время пряталась в Северной Магической Академии. Да к тому же под видом мальчишки. Умная девочка.

Оглянулась и буквально вжалась от ужаса в тяжелый бархат, механически прикрывая полуобнаженную грудь.

На пороге, со сложенными руками и сощуренными глазами, стоял мой опекун, он же имперский дознаватель и маг разума — Олейв Дилайн.

— Добрый вечер, мисс дель Сатро. — И издевательски. — Вам уже лучше?

— Лучше, — ответила я.

Было странно видеть его в чужой спальне. Как он вошёл? И где господин Мальер?

— Доктор занят Винсаном, — исследуя меня глазами, сообщил опекун. — Тот очень плох. А ты, смотрю, быстро поправилась.

Голос злой, нетерпимый; выражение лица — еще хуже, будто кинется и ударит.

— Повезло, — слова царапали горло. А еще я едва стояла на ногах. Давно навалилась слабость — мне бы вернуться в кровать, но под этим темным, нехорошим взглядом я боялась пошевелиться.

Честно сказать, Дилайн дальше порога не продвинулся.

Мерял меня глазами и кривился. Наткнулся на персональную демоническую защиту, что была ему не по зубам? И тут сообразила: явился без дозволения Киаррэна, а значит о его визите — никто не осведомлён.

— Зачем пришли?

— Узнать о самочувствии. Я твой опекун, не забывай.

— Узнали? Теперь проваливайте.

Дилайн усмехнулся.

— Я всегда говорил, Академия меняет людей до неузнаваемости. Еще недавно ты была воплощением истинной леди, а теперь злословишь как последняя простолюдинка.

— Если подопечная вас больше не устраивает, расторгнем соглашение?

Глаза мага разума сощурились.

— Э, нет, дорогая. До совершеннолетия — ты моя.

— Я — не вещь!

Насмешливый тон и наглая самоуверенность Дилайна били по щекам звонкими пощечинами.

— Раньше надо было думать. Но ты так хотела вырваться из таверны, что не задумываясь, поставила подпись.

Между нами сгустилось облачко, превращаясь в гербовый документ, заверенный нотариальной печатью.

— Поставила добровольно. Всё по закону, Анжелина. Ты — моя. Как только полностью придёшь в себя, я заберу тебя из Академии.

— Что?

— И увезу обратно в загородное поместье. Будешь сидеть под замком. И не дай Высшие Изначальные снова меня разозлить. Иначе… — мужской голос упал до хрипоты, — придётся заново учить тебя хорошим манерам. А у меня тяжелая рука.

Мир подёрнулся темнотой. Страшный кошмар: тот, от какого бежала на крайний Север, о каком даже думать боялась — настиг и затянул в жуткую черноту. Самый опасный человек Империи только что пригрозил расправой, если посмею ему отказать.

— Нет, — простонала, зажмуриваясь.

Слова вылетели случайно, еще до того, как успела понять.

— Нет?!

Маг разума рванул через порог, но через три шага ударился о магический барьер. Зашипев, отшатнулся. В меня уперся палец в перчатке.

— Пока ты под защитой и я не могу до тебя добраться. Но рано или поздно Мальер отправит пациентку восвояси. Уж не знаю, чем ты его зацепила, что он отвел тебе личные покои. Как бы там ни было, я — твой законный опекун. И только я имею право тобой распоряжаться. Ректор уже осведомлен о подлоге. Выдавать себя за мальчишку… очень изобретательно, Анжелина. И очень глупо. Документы на твоё отчисление готовы.

Я вздрогнула. Пальцы впились в сведенные плечи.

Надежды рушились прямо на глазах и все из-за подлого недоброжелателя, подстроившего ловушку. Уж лучше бы я погибла в зазеркалье в когтях злобного монстра. Потому что монстр передо мной намного страшнее и изобретательнее. Если снова запрёт в поместье, живой я оттуда не выберусь.

— Не поеду, — шептала, мотая головой.

— Поедешь, — прохрипел нетерпимо. — Я в Академии не только из-за тебя, но и ради расследования. Один взмах руки и из потерпевшей — превратишься в главную подозреваемую.

— Я?

— А кто прятался все эти месяцы под чужой внешностью? Уже одно это — достаточный мотив для преступления. Сначала твою иллюзию раскусил Рик и ты его устранила, потом — преподавательница Ори. Последним стал Винсан. Вот только с герцогом у вас сразу не сложились отношения и, чтобы заранее отвести от себя подозрения, ты провернула эту историю с ловушкой.

— Ложь! — Крикнула я.

Невероятно, как Дилайн мастерски сплёл концы с концами. Рассказ был складным и очень логичным. Волей не волей, поверишь, что все ниточки ведут к одной наглой девице-обманщице, претворявшейся мальчишкой.

— Я никого не убивала.

Опекун стряхнул с рукава пушинку.

— Я считаю иначе. И вскоре озвучу свои подозрения ректору, а потом в столичной конторе. Однажды ты уже чуть не убила человека. Дело закрыто, но его легко возобновить.

Вспомнив похотливую физиономию сына барона, передернулась:

— То была случайность. Вы сами сказали.

— Как знать, — насмешливо, с превосходством. — Имей в виду, за два спланированных убийства и покушение на третье, судьи приговорят тебя к казни. Или, — он опалил горячим взглядом, — можно поехать со мной.

Я чувствовала себя припертой к стене.

Что делать? Как вырваться из цепких рук жестокого опекуна?

Было больно и страшно, и все равно помотала головой:

— Не поеду.

Дилайн рассвирепел:

— Да я тебя в порошок сотру, непослушная дрянь…

Молнией кинулся к барьеру, думая сломить магические плетения, и тут у него за спиной мелькнула высокая тень. На всю спальню грозно прозвучало:

— Не смейте разговаривать с моей женой в таком тоне.