Космопорт

Глава 5 Немного обо всем

10 января 2030 года, четверг, время 10:50.

МГУ, мехмат, кафедра теории вероятности.

— Всё, Игорь Дмитрич! — торжественно и торжествующе объявляю заму завкафедрой. — Все вероятности посчитаны и сведены к единице. Мои сдали все.

На самом деле всё ещё лучше: до Нового года сдали все, а после «догоняли». Кто схватил трояк — пересдавал на «хорошо», а кому-то и такая оценка не в масть. На «отлично» замахивались. Так что больше волевым усилием послал всех, не желающих успокоиться, готовиться к другим предметам. Троек не осталось, меня такой коленкор устраивает.

— Тут такое дело, Виктор Александрович, — замзава начинает мяться. — В общем, есть у нас кандидатура, хороший парень…

— На моё место лектора по теории вероятностей? — и сразу вижу, что попал. — Дорогой Игорь Дмитрич, хватайтесь за этого парня — и вперёд! Я сам не знал, как вам сказать, что мне уходить надо.

Преогромное чувство облегчения через лицо профессора освещает всё вокруг. Хотя и без того день солнечный. Спохватывается:

— Это точно, Виктор? Вы не ради того, чтобы мне угодить? Смотрите, вы вполне можете остаться, а Кирьянов пока поассистирует на семинарах.

— Нетушки, Игорь Дмитрич! — теперь я расплываюсь в довольной улыбке. — Слово сказано. Официально предупреждаю вас: в следующем учебном году теорию вероятности вести не смогу. Да и другие предметы тоже. Агентство моё растёт, требует всё больше внимания, сосредоточусь на нём.

— Как хорошо, что никого обижать не придётся, — профессор прямо счастлив.

— Хотите немного эксклюзивных и сакральных знаний, Игорь Дмитрич? — собеседник выражает согласие. — Вы, учёные и профессора, часто элементарного не знаете. Не вздумайте своему Кирьянову сказать, что всё так удачно получилось. Наоборот, скажите, что освобождали ему место путём долгих и сложных интриг. Каких, сами придумаете. Пусть чувствует себя обязанным.

— Да? — мужчина вдруг глядит на меня неожиданно остро. — А вы быстро повзрослели, Колчин. Скажу вам по секрету: примерно так и думал сделать.

— Хорошо, что хоть профессоров МГУ учить элементарному не надо, — вздыхаю, вспомнив кое-что.

Привожу в порядок бумаги, иду в деканат с докладом. Итоговые ведомости в электронном виде уже сбросил.

10 января 2030 года, четверг, время 14:05.

МГУ, ВШУИ, кабинет Колчина.

— С этого года ставка оплаты в Агентстве повышается в два раза, — начинаю с хороших новостей.

Ожидаемо все оживляются. Все — это все, кроме Ольховского, который в мой Синегорск укатил. Производство его запускается, входит в рабочий режим. С ним отдельная история, заеду ещё к нему, вникну.

— Это значит, что я буду получать около шестидесяти тысяч, мои замы примерно пятьдесят пять, ну и так далее. Общую схему расчёта вы знаете. Полную ставку кроме меня будут получать Хрустов, Касьянов, Овчинников, Песков и уже набранный персонал. Исходя из объёма выполняемой работы. Остальные будут переходить на полную оплату по мере окончания учёбы. То есть летом перейдут почти все.

Немного подумав, добавляю:

— Все да не все. Те, кто будут управлять отдельными производствами, — это ты, Таша, и ещё Ольховский, вернутся на полставки, когда им начнёт идти директорская зарплата от их структур.

Оглядываю всех, разместившихся кто где. Сознательно отказываюсь от усаживания рядами за общим столом. Да и нет его, длинного стола. Только небольшой примыкает к моему, главному, за ним только двое поместятся. Может, и зря это делаю, надо над этим подумать. Наверное, традиционный порядок установился неспроста.

— Есть ещё важная тема, которую надо обсудить. Высока вероятность нашего переселения на Байконур. То есть главный офис Агентства будет там. Вернее, он здесь останется, как официально зарегистрированное представительство, но фактическое управление будет на Байконуре.

Фрейлины, Люда и Вера, переглядываются, Марк держит покерфейс, Таша размышляет, Куваев слегка кривится. Только Овчинников и Касьянов непробиваемы. Так понимаю, этих двоих хоть в Антарктиду зашли, козырнут и отправятся.

— Может, не стоит торопиться с этой… эвакуацией? — осторожно интересуется Люда.

— Никто и не будет торопиться. Совсем не собираюсь вас в голую степь высаживать. А что не так?

Люда пожимает плечами и отводит глаза.

— Друзья мои, я мыслей читать не умею. Говорите, какие возражения?

— Давайте тогда я, — Марк по-мужски берётся за гуж, раз девочки отмалчиваются. — Столицу покидать — не очень хороший шаг. Мы удаляемся от центров принятия решений. Лично для себя и моей группы пока даже не вижу точки приложения сил. С девочками тоже понятно, Москва — это Москва, а Байконур — это глушь несусветная. Оговариваюсь, это не я так думаю, а они.

Вопросительно гляжу на фрейлин. Отводят глаза и отмалчиваются. Всё ясно с ними.

— Если тебе, Марк, найдётся там работа, то?

— То нет вопросов, поеду и буду работать, — пожимает плечами. — Но, честно говоря, тоже не хочется столицу бросать.

— А точно вопрос с Байконуром решён? — Таша интересуется вполне спокойно.

— Не точно. Но это лучший вариант в плане обустройства. Там просто уже есть всё. Посмотрите сами, — заряжаю на компьютере ролик, разворачиваю монитор.

Народ собирается, смотрит.

https://vk.com/video155872572_456239098

— 113-ая площадка, жилой сектор в зоне комплекса «Энергия-Буран». Надо собственными глазами смотреть, но на первый взгляд вполне ремонтопригодно.

Когда расселись обратно, продолжаю агитацию:

— Дело вот в чём. Правительство, а точнее, президент сватает нам Байконур. Я затребовал режим полной независимости от казахстанских властей, и если правительство решит эту проблему, перепишет Договор об аренде Байконура в нашу пользу, то у меня не будет причин для отказа. Сами понимаете, отказывать президенту чревато. А ему очень хочется оживить космодром.

Народ задумывается.

— Я, честно говоря, вас не понимаю. Вы что, не знали, на что подписывались, когда в Ассоциацию вступали, в Агентство? Оно как называется? Космическое, правильно? И что это значит? А то, что сердцем, вернее, позвоночным столбом, на котором всё держится, будет космодром. Разве это было непонятно с самого начала? Но космодром в Подмосковье не построишь. Нам этого даже система ПВО не позволит.

Ответить нечего. Девочки смурнеют.

— В бытовом плане всё будет прекрасно или близко к тому. Уж девчонок-то в неблагоустроенные места точно отправлять не буду. Когда вы получите квартиры в Москве? Я вам могу ответить с точностью до девяносто девяти процентов: никогда! А на Байконуре каждый из вас сразу получит двух- или трёхкомнатную квартиру. Не знаю, есть ли там четырёх- или пятикомнатные, но если появится желание, то можно подумать о переделке и объединении соседних.

— В личную собственность отдашь? — деловито интересуется Марк.

— Нет. Там закрытая зона, свободная продажа квартир невозможна. Всё жильё будет ведомственным и принадлежать Агентству. Так даже лучше. Никакие чёрные риелторы и прочие уже привычные ужасы нашего времени нас никак не достанут. Криминал в закрытых городках тоже нулевой. Там просто убежать некуда, наши военные и милиция будут рядом.

Оглядываю задумавшихся друзей:

— Делайте выводы. Мгновенно получите благоустроенное жильё, — загибаю первый палец. — Бытовая безопасность почти абсолютного уровня (второй палец). Близость к центру событий мирового масштаба (третий палец). И последнее больше для мальчиков: мы обустроим территорию так, как нам захочется. Опробуем на месте все наши технологии, начнём строить и запускать ракеты. Это будет только наша территория, где мы станем хозяевами.

Сжимаю в кулак всю пятерню.

— Я парки и лес люблю, — уже пораженчески вздыхает Люда.

— Посадим. Кто нам помешает? Берёзы там вряд ли будут расти, а дубы — запросто.

Когда слово берёт дядя Фёдор, все окончательно понимают, что вступают во взрослую жизнь. Усмехаюсь про себя. У меня-то давно травмат есть. В родном Синегорске оформить разрешение — два раза плюнуть.

12 января, суббота, время 18:20.

МГУ, ГЗ, сектор В, 16 этаж, комната Колчина.

— В Астану отбывает делегация правительства Российской Федерации, — тараторит бойкая журналистка на фоне самолёта, к которому шествует группа солидных мужчин. — В составе делегации глава Роскосмоса господин Борисов…

— Не прошло и года, — хмыкаю скептически.

Головой к коленям Светки сижу на полу, знакомлюсь с новостями страны и мира через планшет.

— Ты о чём?

— О том, что меня забыли взять, — немного подумав, добавляю: — Бестолочи!

— Кто?

— Наш МИД, кто же ещё? И вообще, все они там хернёй маются!

— Рассуждаешь, как типичный обыватель. Диванный эксперт, — Света осуждающе дёргает меня за волосы.

Немного подумав, через минутную паузу говорю:

— Ой!

Света хихикает. Продолжаю уже серьёзно:

— Если это то, о чём я думаю, то они натурально бестолочи. Борисов не зря в составе делегации. Скорее всего, речь пойдёт о Байконуре, поэтому надо было меня брать… впрочем…

Берусь за телефон.

— Дмитрий Родионович? Это Колчин Виктор, — надо же, поднял трубку. — Я вам не помешал? А то звоню в нерабочее время.

— В рабочее как раз звонить не стоит. Могу быть на докладе у начальства или с кем-то работать. Для этого и дал вам личный номер.

— Хорошо. Постараюсь много времени у вас не отнимать. По новостям увидел, что наши в Астану отправились. Наш вопрос будет обсуждаться?

— Предварительно, Виктор. Всего рассказывать не могу, сам должен понимать, всяко не по телефону. Наша тема стоит в ряду прочих на обсуждение. Встреча будет комплексной. Если говорить коротко, то начнём прощупывать позицию и настроение казахстанской стороны. Подробности только лично.

— Хорошо. Когда мы можем встретиться?

— Приходите в понедельник. Куда — вы знаете. Часов в одиннадцать.

В понедельник так в понедельник. Прощаемся.

— С кем говорил? — любопытствует жена.

— С МИДом.

— Ну я серьёзно спрашиваю! — строит обиженную мордочку.

— Я серьёзно. С работником МИДа, если быть точным. Слушай, я ж тебя в ресторан обещал сводить! Сходим завтра?

Конечно, она соглашается. Но только вдвоём.

13 января, воскресенье, время 17:50.

Москва, ул. Большая Дмитровка, р-н «Соната».

— Как здесь красиво! — первые слова Светы, как только мы вошли.

— Для красивых девушек подходят только красивые заведения, — соглашаюсь тут же.

Атмосферненько здесь. Мощные деревянные столы, снабжённые такими же основательными стульями. Сверху свисают светильники, абажуры которых напоминают формой и размером сопла не самых маленьких ракет. Промежутки между ними заполнены свисающими ветками кустов, похожих на ракиту.

— Не будете возражать, если посадим вас за столик вон к той паре? — осведомляется сопровождающий нас метрдотель. — А то у нас, видите ли, аншлаг.

— Если заверите нас, что люди воспитанные, то почему нет? — свободных мест действительно наблюдается крайне мало.

Пара взрослая, но достаточно молодая, оба лет тридцати пяти плюс-минус, возражать против нашего общества тоже не стала.

— Иннокентий Романович, — делает намёк на вставание мужчина с небольшим брюшком, — моя супруга Инга.

Дама привлекательная, блондинка, по всему видать, ненатуральная, холёные пальцы украшены тремя перстнями, в ушах тоже что-то висит заметно более объёмное, чем у моей Светки. Представляемся в ответ и только именами.

— Тоже супруги и, судя по возрасту, молодожёны, — делает логичный вывод мужчина.

Соглашаюсь. Делаю заказ, ориентируясь на внешний вид блюд. Наши соседи смеются, заслышав меня:

— Вот эту и эту хрень и что-нибудь безалкогольное… о, квас несите. Ты, Свет, сама выбирай, вот этот коктейль порекомендую, вроде его хвалят.

— Сразу видно, что вы не завсегдатай подобных заведений, — Иннокентий продолжает меня разоблачать. — А где вы работаете, Виктор?

— Не буду вас разочаровывать прямым ответом, — открыто улыбаюсь. — Вижу, что вам нравится угадывать и два раза уже попали в десятку. Мы со Светой поженились этим летом и да, по ресторанам ходим очень не часто.

Мужчина вызов принимает, задумывается.

— В свою очередь сделаю выстрел, — пока заказ не принесли, есть время развлечься. — Вы — руководитель среднего звена, крупный отдел в большой фирме или собственная компания среднего масштаба.

Пара переглядывается, кажется, я попадаю близко к цели.

— Почему не высшего звена? — Инга радует нас своим мелодичным голоском.

— Ну-у… это заведение, безусловно, замечательное, но всё-таки не для них. Топ-менеджмент крупных корпораций, во-первых, без охраны нигде не появляется, во-вторых, мелькают только в двух-трёх ресторанах столицы, куда обычному человеку не попасть.

Мужчина хмыкает и делает свой ход. Как раз нам приносят салат и закуски.

— Ваша очаровательная супруга, Виктор, имеет отношение к танцам. Серьёзно ими занимается или занималась. Образование гуманитарное, филологический, лингвистический, как-то так. Хотя в последнее время развелось всяких экономико-инновационно-футуристических факультетов, но тут я пас.

Теперь мы со Светой переглядываемся. Затем выставляю мужчине раскрытую ладонь:

— Бинго!

— Хлоп! — Иннокентий догадывается и с удовольствием хлопает по моей пятерне.

— Света закончила филфак и действительно занимается танцами. Очень долго. Как догадались?

— Походка характерная. И все движения.

— Инга — ваша бывшая подчинённая, — делаю выстрел наугад.

— А вот и нет! — по-детски радуется Иннокентий. — Соседка по даче. Вернее, дочь соседей.

«Огорчённо» опускаю голову. Девушки хихикают.

— Вы познакомились студентами, — продолжает азартный мужчина.

— На этот раз промахнулись, — почему-то я доволен. — Мы — одноклассники.

— Но учились вместе? В смысле, в одном вузе?

— Это да, — гляжу на Свету. — Видишь, как легко тебя просвечивают. Нет в тебе загадки, увы.

Она толкает меня кулачком в плечо:

— Мои тайны только для тебя. Иннокентий пока ничего не сказал, чего ты не знал бы.

— Лишь бы не от меня…

Девушки снова хихикают.

— Интересно, что же вы закончили, Виктор… — Иннокентий ощупывает меня острым взглядом. — Юридический?

— Почему вдруг? — искренне удивляюсь и расплываюсь в улыбке. — Нет. Абсолютный промах. Факультет космических исследований. Мы оба МГУ закончили. А вы… — задумываюсь, верчу в голове разные варианты, искину в радость, — что-то такое… строитель?

Мужчина вскидывает брови:

— Однако… да, я архитектурный закончил. Как догадались?

— Сложно сказать, иногда мозг выдаёт результат, но ленится показывать всю логику. Ваше презрение к экономическим и прочим факультативным наукам, вы явно человек дела. А какое дело может быть в Москве? Из реальных — строительство на первом месте.

— Что, Кеша? — женщина слегка ехидничает. — Поставили тебя на место.

Наслаждаюсь неторопливо едой, беседой с интереснейшим человеком, уже можно считать, что вечер удался.

— Вас-то, Инга, не берусь разгадывать. Даже пробовать не буду.

— Я попробую, — неожиданно подключается Света, разделавшаяся с форелью. — Инга — коренная москвичка, не меньше трёх поколений, скорее, больше. Родители, вернее, отец занимает неплохую административную должность. Не слишком высокую, не слишком низкую.

Теперь у Инги брови ползут вверх. И я гляжу с удивлением.

— Только не спрашивайте, почему так думаю. Чистая интуиция.

Иннокентий вознаграждает Свету уважительным взглядом. А я вдруг начинаю натурально ржать, чуть не до слёз. Все смотрят удивлённо, придётся пояснять:

— Я тут подумал, что, возможно, отец Инги курирует строительство и ваш брак подозрительно похож на союз по расчёту.

Иннокентий откидывается на спинку стула, как от удара. Его супруга смотрит на него лукаво. Поначалу. А затем со слишком большим, чтобы быть натуральным, подозрением:

— Кеша! Это правда⁈ — и нотки такие, почти истерические.

Мысленно ей аплодирую, здорово тему развивает.

— Ты же в курсе, что нет, — отмахивается мужчина. — Забыла, как мы познакомились?

— Ну, не знаю… — Инга хищно щурит глаза. — Вдруг ты заранее выяснил, чья я дочь?

— Ой, вот только не надо, — вступаюсь за Иннокентия. — Не надо говорить мне, что женщина может не чувствовать истинного отношения своего мужчины. Если только полная дура, но вы явно не из этой неуважаемой категории.

— Зачем ты ей помешал? — на меня вдруг наезжает Света.

— Из мужской солидарности, конечно…

— Давайте сделаю последний выстрел, и закончим на этом. С ничейным счётом. Вы, Виктор, аспирант.

— Ничейный счёт будет в нашу пользу, — ехидно улыбаюсь. — Нет, я не аспирант, преподаватель. Кандидатская степень у меня уже есть.

Девушки синхронно хихикают и смотрят на Иннокентия насмешливо.

— Вас сложно просчитывать. Выбиваетесь из всех типажей… — бормочет мужчина и предлагает сменить тему: — Давайте о другом. — Что вы скажете о перспективах космонавтики? Вы же наверняка держите руку на пульсе?

— Он держит, — весело подтверждает Света.

— Какой космонавтики? Мировой, российской или чьей-то другой, национальной? Слишком размытый вопрос задаёте.

— Давайте нашу, российскую, обсудим. Чего нам ждать от Роскосмоса? Каких свершений?

— Вы опять мешаете всё в кучу, — цепляю последнюю креветку, запиваю квасом.

Инга глядит на этот перформанс с изумлением. Нельзя так делать? Да пофигу! Мне нравится.

— Давайте отделим котлеты от мух. У российской космонавтики есть перспективы, у Роскосмоса — нет. Лет пятнадцать они ещё будут шевелиться, затем тихо упокоятся.

— Погодите-ка, — Иннокентий морщит лоб, — разве в российской космонавтике есть что-то ещё кроме Роскосмоса?

— Недавно появилось, — киваю. — Широкая публика пока не в курсе. Вы, Иннокентий, наш поединок полностью проиграли. Дело в том, что я как раз представляю высший менеджмент, который обычно пасётся совсем в других местах.

В этом месте Света загадочно хихикает.

— Люблю, знаете ли, выйти в народ, пообщаться с простыми людьми…

Моей сановной вальяжности супруга не выдерживает, хохочет. Чуть погодя, присоединяюсь к ней. У наших собеседников слегка вытягиваются лица.

— Признаться, недавно, но я создал космическое Агентство, так сказать, альтернативную Роскосмосу структуру. Само собой, мы только начали раскручиваться, но именно с моей организацией связаны будущие перспективы российской космонавтики.

Какое-то время мужчина изучает меня взглядом, заодно добивает своё последнее блюдо. Инга поглядывает на него с ехидцей: «Что, муженёк, сделали тебя?». Наконец Иннокентий приходит к какому-то выводу, хмыкает:

— На Хлестакова вы не похожи. А как называется ваше Агентство?

Тут я задумываюсь. Так что Света в бок толкает.

— Вить, ты там не уснул?

— Космическое агентство «Тоннель в небо». Только вот что-то мне название перестало нравиться, — поворачиваюсь к жене: — Как думаешь, будет звучать «Селена-Зет»?

Света одобряет, а наши визави ныряют в смартфон. Усмехаюсь. Решили проверить мои слова.

— Посмотрите ещё Ассоциацию «Кассиопея», аффилированная с нами структура.

Заканчивается вечер обменом визитками, взаимными заверениями о прекрасно проведённом вечере и ясно выраженном обоюдном намерении продолжить интересное знакомство.

14 января, понедельник, время 13:10.

Москва, пл. Смоленская-Сенная, д.32/34,

МИД, 3-ий Департамент по делам СНГ.

Не принял Родионович меня в одиннадцать часов, как договаривались. Он не виноват, начальство неожиданно на уши поставило, но всё равно раздражает пустая потеря времени. О чём я ему и втолковываю в самом начале разговора:

— Это не дело, Дмитрий Родионович. Всё-таки я представляю серьёзную организацию, нельзя мне попусту столько времени терять.

— Что ж сделаешь, Виктор Александрович? — разводит руками.

— Не знаю. Что-нибудь сделайте. Согласуйте с начальством, чтобы оно в курсе было…

Не усугубляю хронопотери, выказал недовольство и хватит. Приступаем к обсуждению.

— Вы сказали, что расскажете о визите в Астану только очно. Внимательно слушаю, Дмитрий Родионович.

— В общем-то, ничего особенного. Наши предложат казахам передать всё имущество, которое сейчас под управлением ЦЭНКИ. Безвозмездно или за символическую цену.

— Упрутся, — делаю короткий прогноз.

— Им будет сложно. Предложение будет жёстким. Или они соглашаются и продолжают получать арендную плату…

— И за что они будут её получать, если всё имущество станет нашим?

— Оставим формально что-то совсем ненужное. Если не соглашаются, то вешаем на них содержание инфраструктуры, вывозим своих людей и, естественно, прекращаем платить аренду. Им это тоже не интересно.

— Действительно можете так сделать? — у меня вспыхивает неподдельный интерес.

— Не хотелось бы, — вздыхает Родионович.

— Главное не в том, можете или не можете, — рассуждаю сам с собой, — а в том, чтобы казахи поверили.

— Есть нехорошее ощущение, что не поверят, — вздыхает, хоть и соглашается. — И ведь что интересно, грабительские условия заграничных дядь принимают и не жужжат, а с нас норовят содрать чуть ли не золотом за всякую ерунду. Слышали про Кашаганское нефтегазовое месторождение?

— Не, я ж не геолог. Вот про мыс Канаверал всё расскажу.

— Фантастического объёма месторождение на северном шельфе Каспия, естественно, казахи считали, что после открытия начнут в деньгах купаться, только вот сами подписали соглашение о разделе продукции. Теперь только тарелку после жирного обеда облизывают. Основной поток прибыли идёт Шелл, Эксон и их дочкам. Казахи жалуются, что им достаётся только два процента прибыли. Наверняка врут, но то, что получают крохи, это точно.

Родионович кратко пояснил, как работает СРП (соглашение о разделе продукции). Если коротко, то грабительская и коррупциогенная схема. Система, как в издевательской пародии: тебе половина и мне половина, твою половину — ещё пополам. Компания-подрядчик часть продукции забирает просто так в счёт погашения своих расходов. Остаток делится со страной-хозяином, обычно на паритетных началах. Само собой, свои расходы искусственно раздувает всеми способами. Сделать это элементарно, схема отработана, компания платит самой себе через фирмы-прокладки, формально независимые.

— Понимаете, Виктор, они для них гуру, казахи им в рот смотрят. Всё, что те ни скажут — откровение свыше, — Родионович потихоньку распаляется.

Зря. Это всего лишь условие задачи, которую надо решить. Замираю, возвожу глаза к потолку, что-то брезжит на краю сознания. Неуверенный свет, который боюсь спугнуть. Есть! Кажись, поймал идею. Не знаю, сработает ли, но попытка — не пытка.

— Чему вы улыбаетесь? Я что-то смешное сказал? — Родионович возвращает меня на землю.

— Нет, я о своём, не по нашей теме. Давайте к делу. Итак. Нам нужна полная автономность от казахских властей, это раз.

Для верности пишу на бумаге пункт за пунктом.

— Второе. Требуемое имущество должно принадлежать Агентству. Какой-то жилищный фонд в Ленинске (называю город старым названием, чтобы не путать с общим), и вся инфраструктура, относящаяся к комплексу «Энергия-Буран». Это минимум.

— Вы конкретизировали свои пожелания, — кивает дипломат.

— Третье условие. Мы берём кредит у Астаны в размере миллиарда долларов золотом. Физическим золотом. Пусть даже под двенадцать процентов. Надеюсь, вы хоть немного торговаться умеете? Хотя нет, это относится к четвёртому условию.

— Четвёртое условие — участие Агентства в переговорах, которые по факту должны стать трёхсторонними. Так что торговаться за процент будем мы. Нам же брать кредит и затем расплачиваться с ним.

Дипломат с сомнением качает головой.

— Каждый дополнительный участник переговоров усложняет их на порядок…

— Вы не правы. Мы всё равно будем участвовать, так или иначе. Ваше начальство что думает? Они договорятся, потом положат нам готовый документ, на который мы заранее должны согласиться?

Родионович цепляет на лицо покерфейс, что мне крайне не нравится.

— Зарубите себе на носу, Дмитрий Родионович, — мой голос непроизвольно лязгает, — договор, заключённый без нашего участия и согласия, мы даже читать не будем. И донесите, пожалуйста, эту нашу позицию до своего начальства. Как только вы поедете туда без нас, в следующую минуту я блокирую поступление средств от иностранных инвесторов.

— Если в договоре будет всё, что вы просите, то почему нет?

— Я вам написал четыре условия, — пододвигаю ему исписанный лист. — Они неотменяемы. Ни одно из них.

— Вы нам не доверяете, — спокойно резюмирует дипломат.

Выдержка у него, что надо. Даже не дёргается от шпильки, которую втыкаю ему под ноготь. Условно говоря.

— После того, как вы сначала подарили Казахстану многомиллиардное имущество, а потом стали платить за его аренду, нет, не доверяю. Я бы на вашем месте самим себе не доверял.

— Я вас услышал, — отвечает предельно сухо. — Естественно, я доведу вашу позицию до руководства.

— Хорошо. Тогда можем продолжить дальше. Дело вот в чём. У меня есть идея, как можно склонить казахов подписать нужный нам вариант договора. Надо посоветоваться с моими заграничными инвесторами, но думаю, они возражать не будут. Помните, я вам говорил, что нам нужна фича?

Дипломат кивает.

— Я её сочинил. Она мне не очень нравится, стопроцентной гарантии не даёт, но других вариантов просто не вижу. Само собой, требуется моё личное присутствие на переговорах.

— В чём соль?

— Не-не, раньше времени говорить не буду, плохая примета. Открою только во время переговоров. Свои действия на месте будем согласовывать.

— Естественно.