Космопорт

Глава 14 Накопление количества для перехода в качество

3 августа, суббота, время 18:35.

Березняки, дом культуры.

— Вить, ты чего? Задумал всех наших девок обрюхатить? А на алименты денег-то хватит? — и взрывы хохота и весёлых выкриков по всему залу. Это кто-то из товарок бабушки Серафимы.

— Эдак нам лет через десять Березняки в Колчино переименовывать придётся! — рассудительно вклинивается в случайную паузу между выкриками Виктор Фёдорович, музыкант, баянист и руководитель местной художественной самодеятельности.

И как выясняется, шутник по совместительству.

Остряк на остряке, блин. Стоило только сказать, что надо исправлять демографическую ситуацию в масштабах села, так всех сразу и понеслось. Вскачь по кочкам.

— А мы не против! — раздаётся задорный голосок от стайки девчонок в уголке.

И снова смех, веселье, несерьёзные угрозы родителей…

— Что, Вить, одна Алиска с демографией не справляется? — раздаётся ехидное из центра зала. — Всеобщую мобилизацию объявляешь?

Шток от ржавого якоря вам в глотки, уже до Алисы добрались. Попробую вклиниться…

— Нет, не мобилизацию. Конкурс!

— Какой конкурс? Кто больше за один раз родит? Или кто больше девок перепортит?

Не, придётся подождать…

Приехал, а вернее, прилетел, а ещё вернее, прилетели мы пару дней назад. Авиакомпания своя когда ещё будет, так что пришлось рейс заказывать. Снова ИЛ-76, потому как человеческий рейс летом урвать сложно. Иннокентию, впрочем, в радость. Очередную партию оборудования перебросил. Сварку, ещё какую-то хрень…

Три дома парни застеклили и покрасили. Хотя нет, покрасили все восемь. Команда Иннокентия приступает к разводке отопления в этих пятиэтажках. Как ни старался, парни получили всего по восемьдесят тысяч чистыми. Борис чуть больше, повариха — сорок. Неудобно себя чувствовал, рассчитывал, что заработают тысяч по сто хотя бы. Но расценки по установке и без того почти в два раза выше, чем у местных.

Однако парни остались довольны. В Березняках только во время уборочной можно заработать столько же или больше. Комбайнёрам и причастным к ним лицам.

— Что молчишь-то, Вить? Что за конкурс такой? — снова всплеск гомона, но общий гвалт уже стих.

Можно приступать.

— Я завёл в банке два металлических счёта… — пришлось повторить ещё два раза.

Намеренно не повышаю голос, чтобы навострили уши и закрыли рты.

Некоторое время раздаётся шиканье на неугомонных, сопровождаемое строгими взглядами дисциплинированных всадников. Можно продолжать.

— Металлический счёт учитывается не в рублях, а в граммах золота. На каждом счету по десять килограмм. Никто вам, конечно, драгоценный металл на руки не выдаст. Допустим, снимаете вы оттуда десять грамм золота. Их пересчитывают в деньги по цене золота и выдают вам девяносто пять тысяч. Девять пятьсот на сегодня цена одного грамма. Понимаете?

— Чё тут не понять! Везде обман!

Не со зла кричат, а так, для прикола.

— Ладно, — машу рукой, — это вы как-нибудь без меня разберётесь, немаленькие. Так вот, по сегодняшним ценам на драгметаллы на каждом счету почти сто миллионов рублей. Больше всех получит та женщина, которая за двенадцать лет, начиная с этого года, родит больше всего детей.

На зал обрушивается гробовая тишина. Кто-то охает. Сотня лямов и для столичного жителя сумма, а уж для сельского просто космическая.

— А вторые сто мильёнов кто получит? Отец детей? Он же тоже работал.

На эту остроту потрясённые сельчане почти не реагируют. Все напряжённо что-то высчитывают. Наверное, количество нулей.

У меня и в текстовом виде прокламации есть. Даю знак Валере, тот пускает их по рядам.

— Сейчас сами всё прочтёте, а я поясню. В этом соревновании будут участвовать все женщины, кто за эти двенадцать лет родит хоть одного ребёнка. А учитываться будут все дети, и рождённые до этого года тоже.

— А вон у Марь Егорьевны семь детей и десять внуков, она тоже будет участвовать? — опять веселье начинается.

— Если ещё ребёнка родит, то будет, — твёрдость моего обещания вгоняет в краску пресловутую Марию Егоровну, даму старше, чем просто пожилую.

У начинающей ругаться бабуськи вроде уже и правнуки есть. А народ резвится, советуя ей поднапрячься, да и выдать. Сразу-де, в финал выйдет, а то и первый приз сорвёт.

Затем переключаются на мою Алису.

— Это щас твоя Алиса родит, и будет у тебя три балла, то есть три ребёнка под отчёт? — хитренько любопытствует Фёдорыч.

— Специально так придумал, под свою Алиску! — кумушки тут же выдают конспирологическую версию.

Поддержки она не находит. В селе достаточно много молодых женщин, у которых есть двое детей. Да хотя бы у моих всадников.

Ещё один взрыв веселья вызвало предложение молодого мужичка учитывать детей от мужчин, неважно от количества родивших от него женщин.

— Нет, — нахожу повод уточнить. — Учитываться будут только дети, рождённые в законном браке. И здоровые. С тяжёлыми наследственными заболеваниями — тоже мимо.

— Ещё один счёт для поощрения тех женщин, которые близко подойдут к рекордсменке. Распоряжаться, как распределить призовые деньги, будет комиссия. Само собой, в неё войдут председатель товарищества, глава администрации и… — делаю паузу для большей вескости, — два всадника. Пятым буду я.

Долго ещё шумели, обсуждали, смеялись. Событие для села, а как же. На прощание сказал, что я прокукарекал, а дальше — как хотят. Заодно в очередной раз поднял авторитет всадников.

4 августа, воскресенье, время 15:05.

Березняки, сад бабушки Серафимы.

Наслаждаюсь жизнью в своём старом детском лежбище в малиннике. Пришлось его расширить, почему-то оно тесноватым стало, но главное, что оно сохранилось. Басима время от времени пытается дать укорот экспансии этого агрессивного растения, но силы неравны. Тем более Алиса тихо саботирует эту бескомпромиссную борьбу. Ограничивает свои усилия пограничными боями.

Эх, и были же времена! Я был юн и беззаботен, Алиса подобна набухающему бутону, а приключения — увлекательны и заманчивы.

— Держи, — перед моим лицом возникает ладошка с пахучей горкой малины.

Мне лениво брать руками, выбираю ягоды прямо ртом, кошусь на налитые бёдра. А не так всё и плохо! Алиса рядом, от детишек мы спрятались, приключения вышли на новый уровень. Тоскливая ностальгия отпускает. Ещё и потому опасаюсь приезжать в Березняки, что всё время хочется здесь остаться насовсем. Первые три дня. Через месяц не чаешь как вырваться. Вот такой разрыв башки. И опаска: а вдруг желание уехать истает? Наверное, это станет признаком старости. Но в старости я, наверное, Луну не захочу покидать.

— Хорошо, когда ты приезжаешь, — вздыхает Алиса, и вдруг какая-то мысль заставляет её встрепенуться: — Слушай, а ведь я пролетаю мимо твоего конкурса. Я же не в законном браке детей рожаю!

— Ага, — легко соглашаюсь, — ты та ещё распутница.

И грожу пальцем.

— Как ответственный и морально устойчивый правопорядочный гражданин, я такого одобрить не могу.

Алиса возмущённо смеётся и начинает щипаться:

— Я же только от тебя рожаю, подлец!

— Ещё не хватало, чтобы ты от кого попало рожала… ай!

Когда она угомонилась, утешаю элементарно:

— Ты уже выиграла все конкурсы, которые тебе нужны. Когда меня выбрала. Через несколько лет стану очень богатым человеком и у тебя будет всё, что ты захочешь. Правда, тут другая опасность появится. Испытание достатком многие не выдерживают. Детей, к примеру, сильно баловать нельзя. Постоянно такое случается, что у богатых родителей дети — полное дерьмо.

— Поэтому ты мне мало денег высылаешь? — это она ехидничает.

— Нет, не поэтому. Соответственно зарплате. Она пока не очень, — а ведь это идея! — Точно, Алис! Сколько бы денег у меня не было, высылать сильно много не буду.

— У, жмот!

— Ничего не жмот. Понадобится за что-нибудь серьёзное заплатить — за свадьбу, за учёбу, за постройку дома — всегда пожалуйста. А на понты ни копейки не дам. Я лучше школу в селе построю. По самому навороченному варианту.

Пристраиваюсь головой на Алискины колени. Что у нас в планах? Газификация посёлка «113» в рамках приведения всего жилого комплекса в приличное состояние. Как только гостиницы, что зовутся «московскими» (две штуки) приведут в порядок, можно завозить бурильщиков, горнопроходческий щит и прочее для рытья тоннеля под ракетный старт. К тому времени надо заказать и завести элементы внутренней оболочки тоннеля. К тому времени — это значит сейчас, потому что мгновенно мне несколько тысяч тонн броневых изделий не завезут.

Кстати, Иннокентию со всей его «Сигмой» надо на Байконур перебазироваться. Работы там выше крыши. Работы до неба, и деньги ляжку жгут. Пока что я даже четырёх миллиардов не истратил. И не долларов, а в сто раз более лёгких рублей. С ума сойти!

Вечером.

— Фёдорыч, иди нахер! — не церемонюсь и слов не подбираю.

— Вить, ну ты чего? — Виктор Фёдорыч искренне не врубается, чего это Витёк кочевряжится. — Никто тебя не заставляет всю уборочную с агитбригадой ездить. Сколько дней будешь в селе, столько и хватит.

— Ты, Федрыч, совсем с глузда съехал! Какие тебе дни? Я послезавтра уезжаю и ни одного часа у своих детей и Алисы отнимать не буду. Совсем с ума сошёл? У меня сотни людей в подчинении, сотни миллиардов рублей без движения лежат, а я буду игрой на трубе развлекаться? Да и не взял я её с собой, дома осталась.

Не знаю, что убедило штатного баяниста села. Отсутствие наличия саксофона, наверное. Упоминание о сотнях миллиардов только оглушило, потребовался контрольный выстрел. Потрясающе, как вычурно иногда люди с ума сходят. Вспомнил дедка, как Витька пацаном тут шустрил. А у Витьки уже свои дети бегают.

6 августа, вторник, время 13:15.

МГУ, ВШУИ, кабинет главы Ассоциации «Кассиопея».

— С какой стороны ни подойди, космоплан никак не вырисовывается, — Андрей пытается довести до меня все сложности проектирования.

Вчера после приезда только бухгалтерские надоедливые дела утряс и к Наблюдателям сходил, новостями поделился. На этом посчитал свои управленческие усилия достаточными. Сегодня разбираюсь с техническими сложностями.

— Как в анекдоте?

— Каком анекдоте? — недоумевает друг.

— По чертежам делают новейший вертолёт, но всё время получается паровоз.

Андрей грустно улыбается:

— Что-то в этом роде…

Не выходит каменный цветок, хоть тресни. Принцип работы космоплана точно такой же, как у спроектированной нами ракеты. Вот и выходит только ракета и никак иначе. Острый нос окружён по периметру воздухозаборником, никак от этого не уйдёшь, а далее всё остальное оттуда и пляшет. Самолёт ли, космоплан ли, но впереди должна быть пилотская кабина с остеклением, а всунуть её некуда. В носовую выступающую часть? Уродство какое-то получается, тут я с Андреем согласен.

Что-то брезжит на краю сознания в стиле «Если гора не идёт к Магомету…». Хмыкаю, зафиксировав идею за хвост.

— Давай текущие дела решим, — предлагаю отвлечься. — С ракетой у нас всё? Замечательно. Заказываем Таше изготовление ходовой части, далее испытываем в аэродинамической трубе.

— В нашу трубу не влезет, — кручиниться Андрей. — Там до двух метров размер.

— Горячий воздух могут подавать?

— Хм-м, до определённых пределов…

Звоним, выясняем. Никаких пределов. Не предусмотрен разогрев воздушного потока.

— Ладно, при контакте с моделью разогреется…

— Моделью? — Андрей цепляется за слово.

— А что делать? Сам говоришь, там диаметр два метра.

— Вить, не тебе объяснять, что размер имеет значение.

Убеждаю, что всё равно деваться некуда. Не строить же свою трубу. И дело не в деньгах, а во времени. Сделать модель один к четырём (по линейным размерам) не так уж страшно. Эффект масштаба скажется только в том, что толщину стенок и всяких переборок придётся сохранить. Модель-то меньше, а испытываемое давление то же самое. И, само собой, при этом ТТХ меняются, падает удельная по отношению к массе мощность аппарата. Тот самый эффект масштаба.

Мы сидим за моим бывшим столом, я впритык к нему, но с обратной стороны. Не стал сгонять Андрея с руководящего кресла. Нет смысла, там канцелярский органайзер и то не так стоит, как раньше.

— Теперь о космоплане, — возвращаюсь к первой теме. — Давай сделаем так. Воздухозаборники разместим снизу и по бокам, примерно шестьдесят — семьдесят процентов набегающего потока они перехватят. А шпиль с источником звука на носу переделаем. Так, чтобы звук шёл вниз. Тогда нам удастся нарушить симметрию встречного потока в пользу нижней полусферы.

— Ты уверен, что удастся?

— Нет. Вот и займёшься этим моделированием. Заодно обдумай, как в аэротрубе испытать, где какие датчики повесить.

Затем в голову приходит ещё одна мысль:

— Ты как, кстати, защитил диплом? На отлично, надеюсь?

Андрей с некоторой важностью кивает.

— Вот тебе и тема для кандидатской. Если получится, тоже остепенишься.

— Твоя ж идея!

— Ну, научным руководителем меня запиши. Тогда и я какие-то плюшки получу.

Совещаемся дальше. Сам собой всплывает модульный принцип работы.

— Даже если всё получится, космоплан не сможет самостоятельно достичь орбиты, — раздумывает Андрей. — Если только на пределе возможностей. А через тоннель запускать… такой геморрой со складывающимися крыльями…

— У нас ракета есть. Наша главная основа. Сделаем так…

Идея в том, чтобы использовать пару ракет как ускорители для космоплана. Они же возвращаемые, многоразовые. Но запускать их подобно шаттлу или «Бурану»? Не, по нынешним временам отстой!

— Будем разгонять по взлётке, — говорю слегка ошалевшему дружку. — На аэродроме «Юбилейный», что для «Бурана» строили. Конечно, на колёса придётся ставить, но эту проблему ты решишь. На полосе разгоняем впритык к одному Маху, затем при отрыве от земли выбираем режим набора высоты — и вперёд. К звёздам!

— То есть одну и ту же ракету будем использовать в разных режимах старта?

— Ну да. Я ж говорю, зачем что-то изобретать, те же стартовые ускорители, когда они у нас фактически есть.

Тут Андрей меня удивляет. Сначала вдруг заблестели глаза…

— Слушай, а давай мы не будем ждать тоннеля, а запустим ракету обычным способом? Для начала. Сразу испытания проведём?

Прямо рот от удивления открываю. Как только смог вернуть на место челюсть, вскакиваю, прыгаю к нему, хлопаю по плечу. Андрей сначала морщится от излишней экспрессивности, а после от моего восторженного вопля:

— Ты — гений!!!

В кабинет на шум заглядывает Вера и, улыбнувшись, исчезает.

Вот интересно! Почему такая элементарная идея не пришла мне в голову? Надо всё обсчитать, скорее всего, ракета не сможет достичь первой космической. Только не одноступенчатая. Но посмотреть вживую, как она будет себя вести, это же здорово! Тоннель-то когда ещё построим, а стартовая площадка «Бурана» — вот она!

Выпаливаю всё это залпом, бескомпромиссно и прямо в лицо слегка смущённому моей реакцией другу.

О ещё одной тонкости говорить не буду. Таким, вернее, такими стартами, потому что запуск с наземного стола не будет единственным, мы заморочим голову всем. Можно даже внутри Агентства запустить слух, что мы отказываемся от тоннельного способа. Если не ошибаюсь, интерес к нам станет не таким жгучим. Пожалуй, я даже наблюдателям эту версию продвину. Поглядим, что из этого выйдет.

С наказом работать честно, продуктивно и эффективно выхожу в предбанник к Вере. Застаю её заворожённо наблюдающей, как ловко крутит дубинку Зина. Она у меня молодец, чего зря задницей стул протирать? Использует время с пользой, тренируется по возможности.

— Попробуй научиться сразу с двумя, Зин, — высказываю начальственное пожелание. — Два ржавых якоря одновременно лучше одного.

Сажусь рядом с Верой, она тут же начинает хлопотать, предлагая напитки на выбор. Как горячие, так и прохладительные. Ага, обзавелись тут без меня холодильником, кофеваркой, о чайнике и упоминать не стоит. Запрашиваю соку. Томатного. Родовые пристрастия, ничего не попишешь.

— Ты, Зин, тоже не стесняйся. Если что нужно, просто скажи Вере. Верочка моей защитнице ни в чём не откажет.

— А почему два якоря лучше, чем один? — шёпотом спрашивает Вера, и я чуть не падаю со стула от смеха.

— Вер, это очень длинная и легендарная история. Я тебе позже расскажу. А пока дай мне доступ к кадровой базе.

Вера непростая секретарша, поэтому у неё два компьютера. Один — рабочий, второй — тоже рабочий, но подключённый к сети, поэтому никаких рабочих документов там нет. Передача файлов на основную машину идёт по жёсткому регламенту. Сначала антивирусник сканирует дополнительную базу данных по самому жёсткому варианту. Затем уже программа управления базой данных закачивает новые записи через свои фильтры. Обязательное архивирование ключевых данных каждую неделю. Если они обновлялись, конечно.

Сажусь к сетевому компу. Кадровая база здесь более свежая. Сначала сортирую все заявки, установив фильтр «Нет возражений против работы на Байконуре». Строители? Есть и довольно много, этих к Иннокентию. Мне на данный момент нужно кое-что конкретное. Вот что-то близкое:

Елизавета Евгеньевна Полуянова, 35 лет, старший бухгалтер компании «Алкос групп», з-д металлоизделий, Алма-Ата. Вдова, есть дочка четырнадцати лет. С цветной фотографии на меня смотрит серьёзная, но симпатичная шатенка. С еле заметной рыжинкой. Тэк-с, номер телефона тоже есть. Который час, уже четвёртый, значит, там уже шестой — вечер, так что можно звонить, она уже не на работе.

Озадачиваю Веру, у неё служебный телефон. И начинать лучше ей. Она и начинает, сначала отправляет СМС-ку, затем звонит и перепасовывает кандидатку мне. Предупредив, разумеется, с кем та будет говорить.

— Здравствуйте, Елизавета Евгеньевна, — удачно мы её поймали, ответила сразу.

— Здравствуйте, — голос неуверенный, природа сомнений проявляется сразу. — А вы точно космическое агентство?

— Что же вас так смущает, уважаемая Елизавета Евгеньевна? — надо бы позже договориться и выцыганить у неё разрешение обращаться по имени в коротком варианте. А то язык сломаешь, пока выговоришь.

— Голос у вас больно молодой и вообще…

Хмыкаю. Как долго мне ещё моим возрастом в глаза будут тыкать? Надеюсь, лет через десять это прекратится.

— Регистрационные данные нашей организации есть в сети. Это легко посмотреть. В Алма-Ате ведь интернет есть?

— Да, конечно… — сомнения уменьшаются, но не исчезают.

— Оттуда же и узнаете, почему у меня такой молодой голос, когда наберёте в браузере моё имя, — делаю паузу, чтобы прониклась. — Но это вы позже сделаете, а пока давайте поговорим о деле?

Предложение принимается. Ну, слава небесам! С женщинами иногда так тяжело!

— Во-первых, мне нужен специалист по основным средствам. Придётся провести первоначальную инвентаризацию, — о небеса, чем только не приходится заниматься на руководящем посту! — Объём имущества чрезвычайно велик. Но первым делом надо принять документацию по нему от ЦЭНКИ.

— Что-что? Что такое ЦЭНКИ?

— Центр эксплуатации наземной космической инфраструктуры — дочернее предприятие Роскосмоса.

— М-м-м…

Кажется, мадам впечатлена.

— Итак. Вы способны взять это на себя? — ключевой вопрос, кстати.

— Ну, в общем, да… только…

— Елизавета Евгеньевна, как вы понимаете, я — человек занятой. Мне некогда сопли жевать, — слегка надавливаю, заодно приучаю к мысли, что с будущим начальством никаких шуточек и фокусов не пролезет. — С поставленной задачей справитесь? — это главное, и ответ я выжму. — Только учтите, что мы по российскому законодательству работаем.

— По данной теме отличий почти нет. Да, справлюсь, но, скорее всего, мне помощники потребуются. Сколько там имущества?

— Весь комплекс «Энергия-Буран». Стартовые столы, испытательные стенды, цеха подготовки, жилой комплекс с инфраструктурой, коммуникации всех типов, дороги.

— Ого! Точно помощники нужны.

— Понятно. Будем считать, что вопрос закрыт. Меня вот что ещё интересует: почему вы хотите уволиться? Вроде должность неплохая, фирма достаточно серьёзная.

— Всё правильно вы говорите. Должность и зарплата неплохие, фирма крупная… но понимаете, как-то достало всё. Я — заместитель главного бухгалтера, она на пенсию недавно ушла. По всему выходило, что должность мне достанется. А там и зарплата заметно выше, и статус.

Кажется, я знаю, что будет дальше.

— Но приходит новая девочка. Не скажу, что тупая или необразованная, нет. Сообразительная, с высшим образованием, даже какой-то небольшой стаж есть. Казашка, какая-то дальняя родня директору, типа двоюродной племянницы…

Это она зря! У казахов двоюродные и даже троюродные очень близкая родня.

— Дальше рассказывать?

— Эту умную казашечку ставят главным бухгалтером, — не спрашиваю, делаю очевидный вывод.

— Ну да. А мне поручают её натаскивать.

— Сможете быстро уволиться?

С этим проблем не возникает. Сложность проявляется в другом. Она — гражданка Казахстана.

— Ладно, Елизавета Евгеньевна, думайте. Несколько дней у вас есть. Но гражданство придётся менять, если к нам перейдёте.

Отторжения это условие не вызывает, а сомнения есть. Они у меня тоже присутствуют, поэтому после разговора связываюсь с Бушуевым.

6 августа, вторник, время 16:20.

МГУ, Главное здание, сектор А, каб. 925.

— А зачем тебе политическая власть? — осторожно интересуется Федотов. Бушуев тихо смеётся.

— Анатолий Андреевич, мне не улыбается перспектива появления в Байконуре цыганских банд или орд таджиков.

— Против этого легко принять меры силами мэра, — каламбурит Федотов. — Не думаю, что Бусарин позволит появиться кому-то лишнему.

— Проблему мигрантов как раз вы можете создать, — объясняет Бушуев, — приглашением их на свои стройки.

— На моих стройках их точно не будет…

— Казахстан тоже к себе мигрантов не завозит, — Федотов параллельно разговору ныряет в сеть. — Уровень безработицы в Казахстане поднялся до 5%, гастарбайтеры им не нужны.

Успокоили, конечно. Но мне не только это интересно.

— Мне нужны возможности оформлять российское гражданство. Среди желающих устроиться к нам на работу есть заметная доля граждан Казахстана и других среднеазиатских республик русского происхождения. Язык им учить не надо, этнически они свои, поэтому…

Обрываю предложение. И так всё ясно.

— Хм-м, как интересно! — восклицает Федотов. — Оказывается полицейское управление города Байконур организационно входит в управление МВД по Московской области.

— Забавно, — Бушуев глядит в сторону хозяина кабинета. — У нас там есть кто-нибудь?

— У юристов наверняка есть…

— Заодно посмотрите, нет ли кого в самом Байконуре, — даю ценное указание старшим товарищам, и тут в голову приходит завиральная идея: — А полпредом меня на весь Байконур нельзя поставить? —

Бушуев заливается смехом, Федотов улыбается. Терпеливо жду, когда насмешки иссякнут.

— Понимаете, Виктор, вам это самому ненужно. Должность такого уровня сожрёт львиную долю вашего рабочего времени. Нет, хватит вам поста руководителя вашим комплексом. С почти паритетными правами в сравнении с командиром космодрома.

Хватит, так хватит. Посмотрим. Если не хватит — нужное сам возьму.