Кошмар на улице Зелёных драконов

Свиток 8 — Разрушенный храм — 9

Вэй Юан

В опустевшем полумраке родового храма, немного подсвеченном моим божественным зрением в голубоватые тона и дополненным кровавыми разводами, ощутимо проявившимися то ли на моих глазах, то ли на ауре из—за оскудевшей и едва живой после смерти ци, стук капель крови о каменный пол был отчетливо слышен и как—то даже зловещ.

— Хватит… перестань! — лежащий на полу бог перехватил мое запястье разрезанное, тонкими, длинными пальцами прикрывая отчасти отекание моей крови.

Он, поморщившись, сесть хотел, но я надавил ему ладонью на грудь, заставляя лечь.

— У тебя был позвоночник перерезан! — проворчал я.

Он невольно слизнул со своих губ капли моей крови, но моего запястья не отпустил. Криво усмехнулся.

— Я слишком много душ съел, богов и демонов, чтоб мог так быстро и просто умереть всего—то из—за перерезанной кости!

— Но через позвоночник проходят основные каналы тела и ци!

— Ай, перестань! — он, поморщившись, чуть приподнялся и голову положил на лапу каменного дракона. — Я столько раз уже подыхал! Подумаешь, позвоночник перерубили!

— Брат… — взволнованно начал я.

— Перестань! — он до боли сжал мою руку. — Я не твой родственник!

— Но когда Вэй Мин несколько дней отпаивал меня своей кровью, я, поглотив его кровь и ци, увидел часть его прошлого, — запоздало осознал я. — Кровь — это часть души хозяина тела. Это не только его ци. И я видел разговор Вэй Мина и нашей матери… моей матери, то есть, — вздохнул, — что моего старшего брата за что—то сбросили в Бездонное ущелье! Брат, ты должно быть сильно обижен на нашу семью, но…

— Я не твой брат, — Ло Вэй осторожно опустил мою руку мне на колени, убрал свою себе на грудь.

Он кровью своею меня не полил, крови его на руке его не было, но от прикосновения его раны на моем запястье и на моей ауре полностью затянулись. Бесследно.

— Надо было теоретическую магию учить! — хмыкнул он, видя мою растерянность. — Бог—дракон может делиться и лечить не только своею кровью, но и своей ци.

— Брат! — я пылко сжал его руку.

На этот раз он меня оттолкнул. Легонько.

— Говорю же, не брат я тебе!

— Но Яо Чуан сказал… сказала, что тебя зовут Ло Вэй!

— Ты б хоть сначала спросил, как мое имя пишется! — кривая ухмылка. — Тащишь в свой дом и свой храм кого ни попадя! Старший брат на тебя обиделся.

— Почему ты не желаешь признать, что наш старший брат — это ты? — вскричал я возмущенно, вскочив.

Голова от потерянной крови и ци закружилась.

Я не сразу понял, что меня удерживает каменный жезл, сложившийся из подтянувшихся мелких обломков стены.

— Потому, что ты — водяной дракон, а я — земляной! — возмутился Ло Вэй, сел, поморщившись. — Какой же ты тупой, мальчишка!

— Так… — я расплакался. — Так моего старшего брата не существует? Это… это просто был предсмертный бред? — отчаянно ухватился за туловище огромного каменного дракона.

Все плыло. Душа опять пошатнулась. Замигали кровавыми отблесками капли ци из ауры вокруг. Мир вокруг стал блестяще—кровавым.

— Почему же? — он вроде просто ногу мою невольно своей задел, подвинувшись, а у меня уже мир стал ясным и четким. — Ты сам сказал: брат отпаивал своей кровью тебя несколько дней, а в крови хранится и живет часть души ее обладателя.

— Но где же? — сжав кулак, ударил по боку каменного дракона — и отшатнулся, взвыв, прижал к себе обожженную руку. — Где же тогда мой старший брат?..

— Сколько лет назад его сбросили в Бездонное ущелье?

— До моего рождения явно. Это было где—то семьсот лет назад.

— Семьсот лет назад… — он сощурился, взглянув на меня с внезапно вспыхнувшим интересом, нет. мимо меня смотрел. — Ты знаешь, сложно продержаться там столько и не умереть. Большинство тех, кто пришел до меня и после, стали чьим—то кормом… — голову на бок дракона статуи откинул, устало прикрыл глаза. — Выживали те, кто был готов убить других… других богов… других несчастных узников этого места…

— Что… и мой старший брат?.. — вскричал я потерянно.

— Из тех сотен богов и духов, что я увидел, выжили только двое… — он, поморщившись, глаза открыл, взгляд его застрял где—то на стене или провале в обрушенной стене храма. — Их скинули в один день. Их в первый же день подкараулили я и… не важно теперь имя, — криво усмехнулся. — Имя сдохшего в Бездонном ущелье бога становится уже не важно. С момента нашего свержения с Небес… но эти двое сумасшедших убили его… он напал первым… я только стоял на скале и смотрел… мне просто было интересно. Они… они не хотели убивать друг друга. Я, смеясь — меня забавляла возня этих мальчишек — сказал, что выжить в этом месте можно только убив другого и завладев его душой. Тогда… — он как—то горько и отчаянно рассмеялся. — Тогда этот глупый мальчик предложил другому убить его и сделать из его плоти меч. Поклялся, что он добровольно станет духом его меча, будет служить ему. Таким способом они оба как—то смогут жить, но второму не придется жрать его душу: душа духа меча и так будет принадлежать ему. И тогда… — засмеялся, внезапно расплакавшись. — Тогда эти двое меня убьют!

— И ты… — я шумно выдохнул — иногда он пугал меня — и робко уточнил: — И ты их сразу убил?

— Зачем же? — усталая улыбка. — Они были смешные. Самые смешные узники Бездонного ущелья из всех, кого я видел. Я сделал вид, что ушел кого—то другого убить, а когда вернулся, то этот феникс поджидал меня, уже держа в руках новый меч. Мощный получился артефакт…

— Но ты убил его! — я сердито отвернулся, устало опираясь на статую, вырезанную в честь кого—то из моих предков.

— Зачем? — внезапно фыркнул он. — Это были интересные мальчишки! Я… ненавидел их… — снова голову запрокинул устало, притворяясь, что случайно прикрылся рукавом, а сам убрал брызнувшие слезы. — Я… им завидовал. И мощи от их внезапно вспыхнувшей глупой дружбы, от сияния души того придурка, пожертвовавшего своей жизнью, чтобы спасти совершенно незнакомого ему бога, хватило, чтобы он выстоял первый поединок со мной! И второй… а потом ему пришлось начать убивать других и пожирать их души, потому что его силы иссякли после схваток со мной, а он слишком сильно хотел жить… благородство его приятеля того феникса не уберегло, — он рассмеялся, наконец—то на меня взглянув. — Благородство — редкая штука. Оно поет в чьем—то сердце и словах только до тех пор, покуда над этим болтуном не нависнет смерть!

— Но ты любил их, — я улыбнулся, внезапно поняв. — Это… это были твои любимые соперники, Ло Вэй?

— Были… — он вздохнул. — Только феникс недавно сдох.

— Ты… — вздрогнул. — Ты его убил?

— Он был моим соперником, — глухо ответил он, — а Властелином Бездонного ущелья мог стать только один. Он стал слишком сильным… мой враг… — криво усмехнулся. — Мой лучший друг… эта—то зараза издохшая почти отказывалась со мной говорить. Они двое несколько столетий были грозою и легендой Бездонного ущелья. Жаль… — шумно выдохнул. — Издохли оба.

Какое—то время мы молчали.

Он отвернулся, смутившись внезапного своего признания. И я молчал, переваривая ту печальную историю отчаянной чьей—то дружбы. Я бы… я бы мог отдать жизнь, став духом меча незнакомца? Наверное, не смог бы.

— Я не твой брат, мальчик, — глухо сказал Ло Вэй. — У нас даже узоры аур не похожи. Зря ты меня спас. Тем более, что я… — криво усмехнулся, посмотрев опять на меня. — Что я тебя уже один раз убил.

— Потому что придурком был, — нахмурился я.

— Потому что придурком был, — внезапно согласился он.

В храме было тихо—тихо.

Только на улице какая—то возня началась. Я в пролом в стене разглядел людей, собирающихся вокруг храма. Много людей. В одеждах простолюдинов обычно и горожан простых, хотя кое—где стояли, нет, опускались на колени несколько чиновников. Меня они в щель почему—то не видели. Или не решались поднять глаз.

А потом треснул алтарь храма от чьего—то удара резкого. И будто в сердце мне всадили нож.

В главном зале храма Вэй, в самом большом, у алтаря стоял, вонзив в него лезвие меча, беловолосый бог в белых—белых простых шелковых одеждах.

На моих глазах алтарь рухнул на две половины, расколотый его клинком.

— Ты… ты что творишь?! — возмутился я.

Боги почти никогда не крушили храмы друг друга. Тем более, этот…

Призрак с молодым лицом мрачно ко мне развернулся. На мгновение стало полупрозрачным тело, дрогнула рука с мечом.

Но… но мертвый бог удерживал настоящий артефакт в своей руке! И… и он алтарь моего родового храма испортил!

— О. великий бог ВэИ Мин, спаси нас от чудовища! — провыли с улицы.

— Когда эта морда успела обзавестись своими верующими? — поморщился юноша.

— А тебе завидно? — цепляясь за извивающееся тело каменной священной статуи, в храмовый зал вошел Ло Вэй.

Нет, под мрачным взглядом мертвого бога он выпрямился, расплавил плечи, от статуи отцепился.

— Мы соболезнуем, что твой брат Вэй Юан погиб!!! — грянуло с улицы.

Беловолосый бог вздрогнул.

Вытянутое, но очень миловидное лицо. Волосы с одной стороны от висков и до середины лба заплетены в четыре косы. Совсем простые, белые одежды. Меч в руках. Воин.

Отчего—то мое сердце перестало биться, когда наши взгляды встретились.

— Но спаси нас, великий бог Вэй Мин!!! — отчаянно взвыли с улицы. — Спаси нас от чудовища!!!

Сжал кулаки. Сердце забилось бешено.

Так опять какой—то демон приперся? Или люди молили защитить их вот от этого? Но он же мертвый! Всего лишь только дух!

— Ты еще не подох? — ухмыльнулся Ло Вэй. — Но жить ты тоже не сможешь. Ён Ниан!

В следующий миг вскрикнул, вжатый в бок каменного дракона, отчаянно вцепился пальцами в лезвие, которым мертвый бог хотел проткнуть ему глотку.

— Отпусти его! — проорал я, призывая меч.

Но, стоило краю моего клинка едва прикоснуться к спине беловолосого наглеца, вломившегося в мой храм и попортившего одну из главных его реликвий, как меня огненною волною отнесло и впечатало в стену. А он… он, полуобернувшись, сжал в руке лезвие моего меча, зависшего возле него в воздухе!

— Но меч… меч великого генерала мой! — выдохнул я потрясенно.

В следующий миг меч моего предка он держал уже за рукоять, направив на меня.

Поджал тонкие губы.

Да кто он такой?!