Кошмар на улице Зелёных драконов

Свиток 1 — Прощание с Небом — 3

Вэй Юан

С замиранием сердца я смотрел, как приближаются к горе серо—ледяные мощные драконы и фениксы с ослепительно сияющими перьями. Как горят их глаза. Взоры, прикованные к Вэй Мину и ко мне. Я сразу понял, что они пришли убивать.

Не сказать, что, как там повествуется в поэтических свитках, вся жизнь мгновенно промелькнула передо мной. Но покидать жизнь, так ни разу даже не сходив на Великий Экзамен, было ужасно больно. Ведь так надеялись на меня отец и мать! Шептались тайком, когда маленький я засыпал, что «раз уж этот увалень Вэй Мин не смог, то, может, однажды наш клан прославит Вэй Юан?». О, как мое пленение или моя смерть расстроит моих почтенных родителей! Но, впрочем, узнав, что я, сколько—то драться выучившийся, даже не попытался прикрыть своего трусливого и ленивого братца, отроду не державшего ничего тяжелее, чем полный кувшин вина, мои почтенные господа расстроятся куда горше.

Потому я свой выбор сделал быстро. Змеем обернувшись, перенесся к каменному ложу, на котором возлежал подлый наследник моего рода. И снова принял форму, подобную человеческой. Взметнулись и опустились широкие белоснежные рукава и полы верхнего одеяния, разрезанного по бокам, прошуршали об твердые штаны и сапоги, зазвенели камни и металл в подвеске у пояса. Но сегодня звук любимой побрякушки — единственной из побрякушек, которую я когда—либо посмел иметь, начав мечтать о сдаче Великого Экзамена — совсем не обрадовал меня. Да лучше б я больше тренировался! Если подохнем оба, но я хоть десяток—два из противников на тот свет не заберу, то позор еще больший ляжет на наших почтенных родителей, горе большее, чем смерть единственных двух сыновей!

А мерзкий Вэй Мин спокойно фазана дожирал. Хладнокровная тварюга!

Вздохнув, выпрямился, расправил плечи, поднял меч.

Они преодолели огромное расстояние очень быстро: капля пота даже не успела скатиться с моего лица и запятнать белоснежный цвет одежд. Опустившись близ обрыва — я жадно следил за ними, прикидывая, успею ли сбросить хоть одного из врагов в пропасть, да только потом запоздало понял, что они, скорее всего, сумеют снова обернуться и улететь — они ступили к нам.

Доблестный глава императорской стражи, дракон Хон Гун, выступил вперед, сжав правую ладонь на рукояти меча, из ножен пока не вытащенного. Но я точно понял: лишь пока.

Про него говорили, что если он уже вытащил свой меч из ножен, то дело у противников его уже проиграно. И, хоть я ни разу не видел его в бою — порядок в долинах Неба нарушался нечасто — зато я видел, как он танцует с мечами во дворе Небесного Императора, и был страшно потрясен его скоростью и ловкостью. А он, надо отдать ему должное, танцуя с распущенными длинными волосами — почти доходили ему до колен — да в небесно—голубых одеждах с рукавами широкими и полами развевающимися, не порезал ни единого раза своей одежды. Да даже не срезал случайно ни одного своего волоса!

— Вэй Мин и Вэй Юан из дома Зеленых глициний! — торжественно, но грозно объявил он.

И я сразу выпрямился пред ним, опустив меч. Но, впрочем, в ножны не убрав. Хотя и не верил, что успею даже поднять свое оружие, выступи он вдруг против нас. To есть, против меня. Вэй Мин — я краем глаза подсмотрел — даже не подумал встать, провокационно ножку обглоданную облизывая.

— Волею Небесного Императора, я передаю вам его указ! — еще громче объявил Хон Гун.

Я опустился на одно колено, опираясь в холодный, шершавый камень мечом и голову склонив.

Но когда они успели о фазане съеденном узнать и доложить?! Да еще и решение так быстро принять! Или глупый Вэй Мин фазана поймал уже давно, так что им времени хватило на расследование и поиски следов священной птицы? Или… мерзкий Вэй Мин похитил золотого фазана, совершенно не таясь?

Но что там старший брат сделал, услышав начало официальной речи, я уже смотреть не дерзнул.

— Его Мудрость и Величие Блестящей земли Небес считает, что род Зеленых глициний страшно провинился и должен понести наказание.

Сердце оборвалось у меня в груди.

— Да разве один жалкий фазан стоит того? — проворчал глупый Вэй Мин.

Мало того, что посланнику самого Императора перечит, так еще и священную птицу только что оскорбил! О, за что боги меня послали родиться в его семье?! Разве с таким жестоким и тупым наследником я смогу выделиться и блеснуть хоть в чем— то?! Все мои подвиги он позором своих грехов затмит! Да, впрочем, подвиги еще надобно заслужить. Я пока не совершил ни одного. И так уйду? О, бедные мои родители! Так и придется им смерть обоих своих сыновей пережить, да еще и без единой светлой ниточки воспоминаний!

Сердце робко забилось.

Или… осудят и их?

— Фазан, похищенный вчерашней ночью, был последней каплей, — серьезно объявил Хон Гун. — Куда страшнее события в городке Шоу Шан на реке Хуанхэ в мире земном.

— А что в городе Шоу Шан? — вскочил я.

Сразу понял, под взглядом потяжелевшим его, что сглупил. Но разве мог я оставаться спокойным, когда что—то случилось в рукаве реки Хуанхэ, на землях, богами—покровителями которого считался род Зеленых глициний?!

— Опустись, Вэй Юан, и дослушай спокойно! — рявкнул на меня феникс Минж.

И я покорно и смущенно снова на одно колено опустился.

— На реке Хуанхэ не спокойно нынче, — строго пояснил Хон Гун. — Тамошний император людей, чей род получил Мандат Неба, отошел от дел, увлекшись отдыхом в своем гареме. Там у него были сотни жен и наложниц, а он велел притащить туда тысячи лучших. Совсем забросил страну.

— Так отдайте Мандат Неба кому—нибудь еще! — проворчал упорный Вэй Мин. — Всего—то делов—то! Вот, кстати, там в степях люди молодцы, вечно в движении, бодрые слишком. С такими Поднебесная станет только шире. А тогда и нам, богам Небес, станет намного больше подношений, да храмы наши разрастутся вширь и ввысь, станут еще роскошнее, чем теперь.

— Твоего мнения не спрашивали! — скривился Минж.

— Так что я могу сделать для народа Поднебесной и людей Шоу Шан, за который мы ответственны? — торопливо спросил я, пытаясь их с брата моего на дела более практичные отвлечь.

Минж нахмурился, но взгляд Хон Гуна потеплел.

— Его Мудрость и Величие Блестящей земли Небес изрек, что сошлет Вэй Мина и Вэй Юана из дома Зеленых глициний в мир людей, в страну, кою ее жители нарекли Поднебесной, коя находится в центре земного мира и коя является сердцем Блестящей земли Небес.

Я покорно голову склонил.

Если жив буду и однажды вернусь из ссылки, то смогу же совершить что—то, что прославит мой род и клан! Всяко лучше попасть в ссылку, пусть даже в низменный и суетный мир людей, чем навеки сгинуть, выпив из священной чаши Вечного яда, или стать вечным узником Бездонного ущелья. О, только б родители мои были живы, когда я начну дом Зеленых глициний деяниями благими уже прославлять! О, только б мне судьбою дарован был шанс из непочтительного младшего сына стать сыном младшим, но почтительным!

— Поскольку император нынешний Поднебесной отвлекся от своих дел, то чиновники и разбойники живут и не горюют, угнетая простой народ. И в Шоу Шане, у рукава реки Хуанхэ, в храме драконов дома Зеленых глициний, больше не проводится молебнов.

Я потрясенно поднял взгляд на главу императорской стражи.

— Более того, кто—то из тамошних чиновников продал храм вашего рода новому театру под бордель.

Меч выпал из моей руки, отчаянно прозвенев по камням. Воины императорской гвардии отскочили. И подарок отца, оружие прадеда, ударившись по камням и соскользнув по наклонной в той стороне поверхности, докатилось до обрыва, замерев у самой пропасти, краем лезвия смотря туда.

А я, зубы сцепив от внезапной боли, сжался. И опять заметил, как на правой моей руке прошлась вязь кроваво—красных закругленных иероглифов, от средней фаланги указательного пальца до локтя. Этих древних начертаний я не знал, видимо, их использовали совсем уж в далекой древности, в тайной и ныне практически полностью утерянной магии крови.

— Ци вашего рода слабеет, — холодно сообщил Хон Гун. — И, если в ближайший десяток—другой человеческих лет — а они мимолетны как вздох — в храме дома драконов Зеленых глициний не возобновятся богослужения, то род ваш захиреет или… — вздохнул. — Или драконы вашего рода просто исчезнут.

— К—как исчезнут?! — напугался уже и Вэй Мин.

— Может, просто растают, — грустно улыбнулся глава императорской стражи. — Если повезет. А если не повезет, то умирать ваши драконы будут в страшных муках. Слуги, боги и духи, по крови с вашим родом не связанные, может и выживут. Но случаи разные бывали.

Все внутри меня сжалось. Кровь и боль пульсировала в руке, покрытой непонятной надписью, теперь уже не спешившей исчезать.

— Н—но разве боги не бессмертны? — хрипло спросил наследник моего рода. — Разве драконы не вечные существа? Тем более, по сравнению с кем—то из низких людей! Разве только мы будем драться между собой…

— Боги бессмертны, но только покуда люди в них верят. Или же энергия Ци богов сильна, покуда где—то молятся им на Земле.

— Но мы же боги!!! — вскричал обиженно Вэй Мин.

— Такой древний договор людей Поднебесной и богов Блестящей земли Небес. Энергия Ци людей была слаба, энергия богов — чем—то ярче и мощней. Но когда—то кто—то из людей той земли договорился, что будет служить нам, отдавая часть своей внутренней силы нам — и боги станут намного сильнее, напитываясь их магической энергией, и люди иногда смогут магию творить или как—то иначе на срок какой—то получать обратно часть своей силы и силы их покровителя—божества, становясь на время удачливее и сильней.

— Да вроде на земле есть монахи Дао и какие—то маги еще? — растерялся я.

— Все равно силу свою они откуда—то берут, увеличивая внутреннюю сферу сил, ядро в середине их тела. Будь то служение какому—то богу иль нескольким богам напрямую, али владение каким—то предметом, в который некий бог вложил часть своих сил, даровав конкретному человеку—хранителю или просто как—то потеряв в мире людей.

— Или некие люди извлекают насильно Ци из тел каких—то людей, умыкают их души, — поморщился Минж.

— Верно, — вздохнул Хон Гун. — И так, увы, бывает. Сила той извращенной Ци становится уже иной, но она все равно по сути своей чья—то сила. Особенно, когда ее наберется много.

Я потерянно молчал. Известие, что демоны встречаются даже среди людей, меня добило. Как мне в изгнаньи сохранить и возродить родовой храм?!

Поморщился, когда руку снова болью раскаленною изнутри обожгло. Вскрикнул за мной Вэй Мин, видимо, испытавший тоже. Эх, что же нам делать? Разве что бороться. Но, выходит, бороться за свой родовой храм будет еще сложней, чем я предполагал. Там нам воспротивится не только глупость и жадность каких—то людей, но и… и на землях мира под Небом нам могут повстречаться демоны. To есть, мне. Вэй Мину—то, наверное, и там не измениться. Он уже около двух тысяч лет такой. Никакой. Бессмертный и бесполезный совершенно бог.

— Его Мудрость и Величие Блестящей земли Небес повелевает Вэй Мину и Вэй Юану из дома Зеленых глициний отправиться сегодня же в изгнанье к землям реки Хуанхэ! — торжественно объявил глава императорской стражи.

— Но хоть с матушкой время попрощаться будет? — встрепенулся Вэй Мин.

— Но как же отец?! — возмутился я, с ненавистью посмотрев на него.

— А вот с матушкой своей… — Хон Гун криво усмехнулся, проявляя клыки из резцов будто человеческих ровных зубов. — С матушкою своей ты уже достаточно наобщался, наследник дома Зеленых глициний, Вэй Мин! Девка получилась, а не мужик!

Я был согласен с великим воином, но умолчал. Эх, а так сказать хотелось! Но одно дело мои тихие или резкие упреки наследнику рода, когда мы остаемся одни, и совсем другое — позорить брата старшего при всех, объявляя, что я в него совершенно не верю и что я не намерен держаться на его стороне. Потому я промолчал.

— Велением Его Мудрости и Величия Блестящей земли Небес, Вэй Мин и Вэй Юан из дома Зеленых глициний в ссылку в мир людей должны отправиться немедленно, как я им объявлю волю Великого Императора.

Шумно выдохнул Вэй Мин за моею спиной. Я лишь опустился на одно колено и склонил голову. Что уж тут, воспротивишься разве? Тем более, Его Мудрость и Величие Блестящей земли Небес на самом деле не только наказал самых младших и никчемных мужчин нашего дома, но и за тем даровал им возможность род и нашу родовую Ци спасти, храм драконов Зеленых глициний возродив в мире людей. И это… это же блестящая возможность для совершения первых наших подвигов! To есть, моих. Вроде в брата надо верить, но я все же предпочитаю быть разумным и трезвым, потому понимаю, что великое дело и великая ответственность будет лежать только на мне. Но я справлюсь!

Голову поднял, плечи расправил. Взгляд утонул над ущельем.

Пусть я младший сын, только второй, но я им всем покажу, что я — блистательный сын второй! Я возрожу храм у рукава реки Хуанхэ, я наполню наш род более мощной магической силой! И я покараю любого человека, любого демона и любого бога, кто вздумает мне мешаться и перечить! Ну, кроме Вэй Мина, конечно. Брата я должен буду вернуть домой живым. И, в идеале, здоровым. Хотя я не уверен, что эта шкура вернется домой совершенно целой: уж очень этот дурень любит влипать в неприятности и хамить вообще всем.

— Вы указ Его Мудрости и Величия Блестящей земли Небес выслушали и поняли? — рявкнул Хон Гун.

— Да! — единодушно прокричали мы.

Тот редкий миг, когда мы поступали одинаково и дружно. Хотя толку—то мне в мире людей с его дружбы? Лучше иметь армию в сотню, а то и тысячу врагов, демонов может даже, чем одного такого друга, как он.

— Так отправляйтесь же в мир людей! — рявкнул глава императорской стражи.

И мы, с братом переглянувшись, приняли свой змеиный облик и полетели вперед, к гряде сияющих гор вдалеке. Правда, вскоре уже, еще не скрылись со взоров императорской гвардии совсем, Вэй Мин обогнал меня и бодро полетел вперед. Мол, он из нас самый первый. Он, мол, самый главный. И будто бы самым бодрым и целеустремленным он метнулся исполнять императорский указ и совершать подвиги. Ну, что за наглость? Подвиги же придется совершать мне!

Хотя он был моим старшим братом, наследником нашей семьи, так что сердито ус лапой протерев, я полетел вслед за ним. Пока вслед. Но я наслежу красиво на этой поднебесной земле! Родители будут гордиться своим вторым сыном!