Кошмар на улице Зелёных драконов

Свиток 8 — Разрушенный храм — 2

Ли Кин

Глаза открыла в пещере просторной, близ странного камня где—то посреди, не слишком высокого — мне по грудь — и удивительно ровного сверху, неровного по краям. Когда встала, увидела разложенную на двух шелковых кусках еду. Для кого это?..

Сердце застыло на несколько мгновений, но было не больно и не страшно. И этот мягкий яркий свет…

Растерянно обернулась.

В пещере не было ни факелов, ни светильников, но яркий свет распространялся повсюду! И люди лежали вокруг камня, много людей и тонкие дорожки—проходы у их голов и ног. Люди в тряпках окровавленных, одетые просто. Неподвижные. Люди… спали. К счастью, люди просто спали.

Я чувствовала себя безумно усталой, словно все силы выжали, до капли. Меня сдавили между камней — и выдавили воздух и кровь по капле. Немного кружилась голова, подташнивало. Я сделала было шаг по узкому проходу между людей, но едва устояла, в камень вцепившись. Это место казалось мне смутно знакомым, но я могла поклясться, что никогда прежде его не видела. И эта еда…

Я оглянулась. Пещера была пуста. То есть, все спали или лишились сил. Но я… могу я взять немного?

«Бери. Все мое — все твое»

Вцепившись в камень, оглянулась. Все только спящие или… или, все—таки, убитые? Нет, груди от дыхания приподнимаются, слабого или прерывистого. Голос мне просто померещился. Брать чужое нехорошо. Но я едва жива. Я только чуть— чуть…

— Не смей! — мозолистая рука до боли сдавила мое запястье.

Сначала я увидела оборванный рукав, с пятнами крови, земли и дорожной пыли, потом — высокого худого юношу в одежде простолюдинов. Волосы в пучке на затылке были пронзены еще и деревянной шпилькой с криво и небрежно вырезанной мордой дракона. Лицо простое, хотя разрез глаз очень красивый.

— Не твое — и не трожь! — он потребовал сурово, сжав мои руку посильнее, отчего я невольно вскрикнула.

Хотя, стоило мне закричать, как он сразу же меня отпустил. Я робко прижала к груди поврежденную руку.

— Это яства для моего бога! — сердито сверкнул глазами он.

— А бог не рассердится… — посмотрела на чаши и тарелки. — За такое скромное угощение?

— Это лучшее из того, что у нас есть, — он нахмурился, сжал внезапно мой подбородок пальцами. — А ты слишком привередлива для гостя.

— Ты главный из тех, кто меня приютил? — робко обвела лежащих рукой.

Из них двое или трое приподнялись, силясь рассмотреть меня. Один — мальчик лет девяти — тут же со стоном упал. Прижал, заплакав, к груди окровавленную руку.

— Что—то случилось в городе? — испугалась я. — Столько людей раненных!

— Думаешь, что ты еще в Шоу Шане? — голос его немного смягчился от проявленной мною заботы о других.

Мне почему—то показалось, что он среди них главный. У него единственного шпилька была в волосах, пусть и неказистая с виду. А еще он волновался о людях этого места. Да и они все спокойно — почти спокойно — лежали, когда он стоял. Люди все, кто в сознании был, не беспокоились, доверившись ему. И никто кроме него не возмущался, что я еду тронула, предназначавшуюся их богу.

— Просто… так думаю, — огляделась. — Это… место под храмом драконов Вэй?

— Ты разве была здесь когда—то? — он сощурился.

— Это… — смутилась. — Я… как бы… я видела это место во сне.

Ведь видение то потом стало для меня кошмарным сном. Худшим кошмарным сном в моей жизни. Та пещера, та комната с опустевшим алтарем и тот юноша…

Отчаянно обхватила голову руками. Руки тряслись. Лучше не вспоминать. Надо забыть обо всем. Только, боюсь, это невозможно. Я умерла в тот день. Все, что было мне драгоценного, умерло на несколько лет.

— Тебе плохо? — осторожно сжал незнакомец мое плечо. — Ты чем—то больна? Мы тебя без сознания на улице нашли возле храма, но наш лекарь так и не смог понять, что с тобой произошло. Рухнула, будто раненная. Будто болезнь давняя, затяжная, внутренности твои съедала изнутри. Лицо побелело, сердце почти не билось. Думали, не очнешься уже, — он внезапно улыбнулся. — Хотя я рад, что ты очнулась.

— Почему? — удивилась. — Я же… — смущенно потупилась. — Я же едва не съела еду для твоего бога.

— Ты же не знала, — он вздохнул, — что это был мой бог. Да и… не люблю я, когда люди мрут. Кем бы ни были, — поежился, зябко плечи растер, — а каждый раз противно. Еще и столько народу погибло в эти дни!

— Погибло?.. — в рукав его вцепилась. — А что случилось?! Скажи!

Он вздохнул, посмотрев на мои руки — я торопливо разжала пальцы, прижала руки к груди — отвернулся, опираясь о камень.

— Восемь дней, как напал на город дракон.

— Дракон из храма Вэй?! — вскричала я в ужасе.

Какая—то старуха завозилась от моего крика. Я смутилась.

Мой собеседник к ней подошел, одеяло ветхое поправил, укутал заботливо. Погладил бабушку по щеке:

— Отдохни, милая.

Ко мне повернулся уже:

— Я не знаю. Он просто напал на город. Многое порушил. Даже разрушил один из храмов городских.

— Храм драконов Вэй?

— Его не тронул.

— И смысл что нападать на город после того, как сами же драконы Вэй надолго оставили нас без своего покровительства?! — руки скрестила, словно бы это помогло мне заслониться от этих чудовищ.

От дня того мне не поможет заслониться ничего.

Но дракон, напавший… точно, Ло Вэй!

А юноша подошел к своему неказистому алтарю, достал из свертка своего свежую еду, заменил ту, на камне лежащую. Немного от пирога с мясом откусил и передал потянувшемуся к нему рукой мальчонке лет семи, с лицом обгоревшим наполовину. Жуткое зрелище! Как он вообще выжил, бедный? Как он будет жить теперь?!

— Если хочешь — помоги, — предложил мне их помощник серьезно. — Помоги разделить еду ровно на семнадцать человек. Остальные… — вздохнул. — Остальные вряд ли очнутся в ближайшие часы.

Я робко приблизилась, села возле него.

Еда скромная. Комок вареного риса, немного овощей, пирог с мясом единственный.

Шестеро простолюдинов, из способных немного стоять, к нам потянулись. Остальным пришлось помочь приподняться.

— Ты забыла оставить себе, — внезапно перехватил меня юноша за руку.

— Я—то еще найду, — улыбнулась, — а вот у вас наверняка сложно добыть еды на всех.

— Спасибо за понимание, — внезапно улыбнулся он.

Себе сам больше не позволил взять ничего кроме того маленького кусочка, что сначала откусил.

Сходил, принес из—за камня кувшин с водой, бережно каждого напоил.

— Что теперь сверху творится? — спросила я, не дождавшись, пока он закончит с их немудреным нищенским обедом или ужином.

— Я только что спустился из города, — ответил сразу же добрый юноша. — Пока, к счастью, тихо. Люди простые, собравшись с друзьями и с родственниками, по очереди восстанавливают жилье — эта тварь много домов покрошила или развалила. До сих пор кое—где мертвых из—под завалов достают или тяжелораненых.

— А стража? — я возмутилась. — Ужели не помогают? Ведь нет же смысла сразу всем караулить дракона!

— А стража вся богачам помогает, — он криво усмехнулся. — Разбирают их завалы, помогают жилища устраивать, бегают вместо погибших слуг. Проклятый господин Чжан взял власть в свои руки. И, поскольку господина Сина убили недавно, Чжану никто не посмел воспротивиться. Ну, разве что пятьдесят воинов выделили, чтоб они сожгли или похоронили всех убитых из простых. Чтобы не гнили, болезней чтоб не начиналось. Но те стражи с ног сбиваются.

— Где—то помогают раненым, — глухо отозвался какой—то старик. — Меня вот из—под завала извлекли именно они.

— Люди добрые везде попадаются, всяко дело, — юноша вздохнул, — но мало их. В общем, город справляется, как может.

Кое—кто из живых поглядывал на алтарь — видимо вид или запах еды притягивал — но забрать хоть кусок оттуда или хотя бы при нем, люди не решались.

— А кто твой бог? — заинтересовалась я. — Что он за существо? Никогда прежде не слышала, чтоб под Шоу Шан была пещера с каким—то святилищем.

— Я не знаю его имени, — юноша голову опустил, пряди грязные скользнули по лицу. — Я зову его просто Спаситель. Он когда—то вытащил меня из реки. И не возражал, что я с тех пор прячу людей в его убежище, вход в которое он доверил только мне. Разве он плохой?

— Нет, — улыбнулась, — кто бы он ни был, он заслуживает того, чтобы кто—то называл его богом: он позаботился о ком мог, да и кто—то другой о других заботится в честь его имени.

Мы немного помолчали. Он еще кому—то принес попить.

— А эта пещера… — я робко спросила. — Этот свет…

— Это его свет, — улыбнулся мне служитель неведомого бога. — Он его сотворил. Этот свет охраняет и согревает нас уже не один год.

— Надо же! И сколько лет уже?

— Семь, — улыбнулся он.

— Семь?..

Я сползла по камню на пол.

— Девушка! — бросился ко мне юноша. — Девушка, тебе плохо?! — сжал напугано мое колено.

— Нет, — головой помотала. — Я должна забыть. Он не мог. Я не должна… — отчаянно посмотрела на него. — У меня же есть, о ком помнить! Отец, мать и наши старики… ох, старики! — сжала его руку — он посмотрел на меня напугано — и взволнованно спросила: — Скажи, а что случалось на улице… улице…

А голова раскалывалась, и с пустого алтаря на меня смотрел Он…

— Мой отец, чиновник… он работает… кем же он работает?.. Не могу вспомнить…

— Уходи!

— Что? — растерянно посмотрела на него.

Юноша вырвал свою руку и вскочил, яростно посмотрел на меня сверху вниз:

— Уходи сейчас же! Убирайся отсюда! Я думал — ты просто игрушкою была одного из этих толстопузых, а они потом тебя выкинули… он или жена ревнивая его… но дочке чиновника здесь не место! Видеть здесь кого—то из ваших морд не хочу!

— Только… — робко поднялась, вцепившись в камень. — Только покажи мне…

— Не трогай его алтарь! — он больно ударил меня по руке.

— Да разве твоему богу есть дело до того, кто нищий, а кто нет?! Он не спрашивал, кто здесь находится! — сжала кулаки.

— Богу моему неважно — бог мой милосерден — а вот служитель его ненавидит высокородных сволочей!

— Что ж… — шумно выдохнула. — Благодарю за откровенность, — положив ладонь на ладонь, поклонилась. — Благодарю за то, что меня, сознание потерявшую, приютил.

В голове опять помутилось. Рухнула почти на колени, но болезненно подхватила меня под руку чужая, жесткая рука.

— Я тебя провожу, — проворчал он сверху.

— Что ж… — устало выдохнула. — Благодарю.

— Но если ты расскажешь кому—то о входе в это место — я тебя найду и убью.

— Незачем… — взглянула ему в глаза сердито, выпрямившись. — Незачем тратить на меня твое время, о юноша! Я прекрасно понимаю, что всем этим людям надо где—то жить. Особенно, когда весь город разрушен.

— Не весь, — мрачно отвернулся он.

— Хвала богам, что не весь! Ой, я… — рот рукою накрыла напугано.

— Хвала богам, если они есть, — криво улыбнулся он.

Но, спасибо ему хоть на том, меня под руку придерживая, до входа проводил.

Кстати, вышли мы где—то в усадьбе висельника на улице Зеленых драконов! Мы с младшим господином до края этого еще не добрались.

— Вот вы прячетесь где…

Мне в шею уткнулся нож, нагретый его телом.

— Скажешь хоть слово кому—то, страже особенно…

— Слово сказать придется вам и не одно. Младшему моему господину, — обвела рукою поместье. — Усадьба висельника куплена. — Здесь теперь семья из двух господ живет.

— Что?! — он нахмурился.

Осторожно сжала его запястье.

— Обратитесь к младшему господину. Только правду скажите. Он поймет. Он не гордый. И мягкосердный. Может, если не заметит за вами никаких странных дел, вам позволит проходить тут. А так, этот сад… это наш сад. Господ моих, то есть. Просто мы начали разгребать усадьбу с главного дома, а до конюшен заброшенных добрались от силы раз или два еще. Не до того.

— Значит, здесь люди живут… — он сердито растер лоб рукоятью меча. — Как же мы не заметили—то?

— Вы, видно, нечасто тут ходите, — невольно улыбнулась. — А мой младший господин вечно ходит где—то. Младший музицирует, закрывшись в своих покоях.

— Точно, музыка! — изумленно вскричал он. — Вот откуда звучала музыка!

— Вы думали, что от соседей?

— Так тут давно никто не жил же! И откуда мне знать? Откуда?..

— Просто спросите младшего господина. Он поймет. Он даже со мною разговаривал серьезно и заботливо.

— Ты же девка, — парень ухмыльнулся.

— Да не приставал он ко мне! — возмутилась.

И внезапно вспомнила слова той старухи из знати.

— Ох, он же… нет!

— Что такое? — парень спросил взволнованно.

— Господин Вэй Юан умер! — я рухнула на колени. — Умер… они сказали, что он умер!

— Вэй Юан?! — вскричал простолюдин.

— Ты знаешь его? — робко посмотрела на него снизу вверх.

— Так он же спасал весь город! Геройски погиб! Даже с разрезанным животом сражался против чудовища…

— Я пойду к нему! — вскочила.

Покачнулась.

— Я тебя отведу, — смущенно сказал он. — Надо мне с его родственником поговорить. И как только я не заметил, что тут поселились?!

— Дел, наверное, много у вас было?

— Много, — он вздохнул. — Столько людей пострадало из—за пожара этого!

— Вэй Юан поймет. То есть, понял бы, если б был жив… — вздохнула, сжала кулаки, всхлипнула. — Брат—то его жестокий…

— Как же я не понял… — сердито оглядывался защитник простолюдинов. — Как же я мог?.. И что так тихо—то тогда у вас тут?

— Кроме меня слуг нет, — смущенно растерла со спины шею. — Господа Вэй Юан и Вэй Мин привыкли жить скромно. Ну, или им тут надо что—то выполнить и не высовываться. Или просто младший господин бережливый? Только… только…

Расплакалась.

— Идем, — он сжал мои плечи. — Я спрошу, не нужна ли помощь в похоронах. Я вспомнил, что брат его дату похорон не объявил и, вроде говорили, не нанимал людей в помощь. Мы сможем ему помочь. А он… может, он будет в тайне хранить наше святилище? И… ты… это… — лоб смущенно уже растер, глаз не решаясь поднять на меня.

— Я не помню, что ты меня выставил, — улыбнулась ему, хоть он и не смотрел. — Я не хочу помнить зла. Я хочу помнить только доброе. Тем более, вы мне помогли, когда стражники прошли мимо.

— Если вообще прошли, — он поморщился. — Там, у храма, аристократишка какой— то лежит уже третий день. Возле входа в бордель в кустах. Только оттолкнули с дороги, чтобы не мешался с докладами бегает.

— Или вы помогли?

— Мы—то что? — возмутился юноша. — Мы — не убийцы! То есть…

— Знаю, жизнь у вас сложная, — сжала его плечо. — Но пошли. Я тоже хочу помочь в похоронах младшего господина. Боюсь, старший господин не справится один.

— Жалко его, — парень нахмурился. — Который умер как герой.

— Ага, — всхлипнула, — все это случилось так неожиданно! Но пошли.

— Пойдем, — согласился он.

Под руку прихватил меня, придерживая. Осторожно теперь.

Мы прошли забор, ограждавший конюшню от сада и других хозяйственных пристроек.

Сад…

Мы растерянно застыли.

Такое ощущение, что у сада кто—то выпил почти всю жизнь: многие растения, уходящие к главным зданиям усадьбы, потеряли листья, высохли. Нам дорога словно выложена была листьями шуршащими, сухими или еще желтыми. Высохла вся трава, скукожились сорняки, которые вырвать руки мои так и не дошли.

— Еще ж не время, чтоб была осень! — испугался простолюдин.

Я, вырвавшись из—под его руки, платье подхватив подсохшее, бросилась вперед.

Среди высохших деревьев, отчаянно тянувших к небу высохшие скрюченные ветки—руки, на траве высохшей и поверх глубоко треснувшей земли…

Я вскрикнула, отшатнувшись.

Мертвенно бледный Вэй Юан, весь в одежде из присохшей крови, с парой прядей побелевших у висков, медленно поднял голову. Его руки, перемазанные в свежей крови и будто бы кем—то изгрызенные, лежали…

— Что… что с ним?! — испуганно вскричала я.

Вэй Мин лежал головою на коленях сгорбившегося младшего брата. Лежал неподвижно. Рука левая тоже вся изгрызена, в просохшей крови жуткая рваная рана у вен. В крови заляпана одежда. Разводы свежей крови у губ и стекают по подбородку.

— К—кто вы? — испуганно выхватил нож мой спутник. — Для чего ты разгрыз его руку и пил его кровь?!

— Что?!

Младший господин поднял дрожащую левую руку, так же изгрызенную. Из свежей раны полилась опять кровь.

— Ч—чудовище! — простолюдин заикаться начал.

Кровь из раны младшего господина упала на лоб старшему, стекла по носу, по щеке, застряла над верхней губой. Струя новая потекла с изгрызенной руки, до нижней губы уже. Вздрогнув, Вэй Мин невольно облизнулся, забирая кровь своего брата в рот.

Теперь затряслась уже я сама.

А Вэй Мин…

Вздрогнув, он медленно глаза распахнул.

— Брат, в храме… — голос звучал едва слышно.

Простолюдин поднял в трясущейся руке нож. И то ли хотел защититься от странных существ, то ли готовился напасть.

— Брат, они… — едва слышно начал Вэй Юан.

— Но ты же умер!!! — вскричал потрясенно мой спутник. — Ты умер еще восемь дней назад!!! Почему ты еще жив?! Почему ты пьешь кровь? Он пьет… он…