Кошмар на улице Зелёных драконов

Свиток 6 — Смех учителя —11

Ли Кин

Молясь, чтоб старший господин смог увернуться хотя бы от первых двух ударов, покуда я к нему прорвусь, и чтоб воины не стали бросаться всею толпою сразу, боясь порубить друг друга, насадив его тело на мечи, я порезала плечо крайнего из окруживших, с отчаянным рывке, собрав все свои силы, оттолкнула стоявшего слева.

Прорвавшись на место бойни, потрясенно замерла.

Никогда не видела, чтобы веер использовали как оружие!

Развевались длинные волосы Вэй Мина и полы верхнего светло— сиреневого ханьфу с вышитыми лотосами, медленно плыли за его поясом нефритовые подвески на сложных узлах, вслед за его неспешными, грациозными движениями.

Я, конечно, слышала, что веер можно использовать, что поединок может стать подобным танцу, но никогда в это особо не верила — и вот…

Медленные кружения и неторопливые движения юноши, на которого бросились несколько десятков охранников. Спокойное, немного даже отрешеченное лицо, даже не воина, монаха медитирующего скорее.

С воплем занес над головой и опустил тяжелый меч плотный полный воин. Одно лишь изящное движение руки и длинных рукавов — и металлические лезвия, появившиеся из пластин веера, срубили лезвие меча почти у самой основы, под углом. Замер растерянно напавший. Четким, быстрым, но неуловимо грациозным движением Вэй Мин вытянул вперед правую руку и выпрямленным указательным пальцем легонько тыкнул соперника в шею — и тот застыл, словно окаменел вовсе.

— Сзади! — хотела крикнуть, но застряло в горле.

Но старший господин неторопливо — еще бы миг и было поздно — развернулся, большим пальцем у основания шеи замахнувшегося нажал — и кинжал выпал из пальцев разжавшихся, обвисла тряпичным лоскутом рука. Охранник соляной лавки в ужасе шарахнулся в сторону.

На него бросились сразу трое, но Вэй Мин согнулся в поясе, откинулся назад — лезвия скрестились над самым его распахнутом веером — потом резким пинком ноги, сопровождавшимся красиво распахнувшимися полами верхнего ханьфу, вышиб мечи сразу у троих. Он от падающих мечей увернулся, но вот один из упавших мечей пригвоздил ногу другого воина к земле.

Хозяин меча выхватил из рукава метательный кинжал — смеясь, Вэй Мин уклонился в сторону — и лезвие застыло в глотке другого нападавшего. Хотя от всех капель брызнувшей крови мой хозяин тоже изящно уклонился.

На него бросилось шестеро, я уж думала бросаться его спасать — не хорошо же стоять, смотреть же — но он внезапно взмыл в воздух над ними. Никто не заметил, как он оттолкнулся от земли и воспарил — словно крылья поднялись полы его двух ханьфу, светло—сиреневого и белого — и как он кувыркнулся назад в воздухе, как он грациозно перевернулся — и все шестеро попадали с горлами распоротыми от лезвий его веера.

Вэй Мин приземлился на живот одному, просто валявшемуся на спине с мечом обрубленным, брезгливо со щеки смахнул единственную каплю чужой крови, попавшей на него. Его светло—сиреневые одеяния оставались девственно чистыми.

Остатки охранников, перепугавшись, рванулись на него все сразу — около двадцати человек — и попадали, сраженные ребром правой руки. Вэй Мин невозмутимо выпрямился, опускаясь в центре круга валявшихся мужчин — и спокойно опустились полы ханьфу, прикрывая сильные ноги в узких белых штанах и сапогах из какой—то странной кожи, блестевшей у голенищ, словно чешуя из перламутра.

Снова легли на плечи и на грудь длинные. прямые. черные волосы, почти не спутанные. Легким движением старший господин опять раскрыл в левой руке веер. брови насмешливо приподнял, кратко посмотрев на обмякшую на руках служанок Ли Фэн, чье лицо которое ему стало видно теперь из—за упавших воинов. И лениво обмахнулся веером, заслоняясь от главной красавицы города, словно внезапно заскучав. Или заскучав на самом деле.

Он даже не запыхался!

Он в основном бился одним только веером. да еще и в левой руке,

Он выглядел так же опрятно, словно вышел только что из дома, из своих покоев,

И ни одной капли чужой крови не осталось на его теле и одеждах, на волосах! Только, разве что, легкий след полустертой капли кровавой с щеки.

Хорош! Божественно хорош! И не только как воин, преуспевший в редком искусстве обороны и атаки на боевом веере. но и как танцор. Он будто просто танцевал. хотя на него бросались. окружив его, столько вооруженных мужиков! И ни тени усталости на лице. ни капли досады. Как будто случившаяся бойня — лишь жалкий пустяк для него.

— Х—хозяин! — наконец—то вырвалось из меня хоть что—то.

Вэй Мин неторопливо повернулся ко мне, благо ни зеваки, ни отчасти поднявшиеся и выжившие воины не дерзнули броситься на него.

Господин, застигнутый мною на поле сражения, после блестящей победы, смутился так, словно я застала его за справлением большой нужды.

— В—вы в порядке, мой господин? — это было скорее вопросом из вежливости.

— Я—то в порядке, — он гордо и сердито вскинул голову и прошел по чьим— то животу и спине ко мне, брезгливо ногу отодвинув от одежды, начавшей подмокать кровью. — А вот они — нет, — взгляд опустил на мои руки с мечом. — Я так понимаю, что ты даже еще не приступал к готовке обеда? А все бегаешь по городу в поисках зрелищ?

— Я еще даже провизию не купил… — виновато опустила голову.

Не сразу решилась убрать в ножны меч или поднять голову. Ну, пусть хоть видит, что я пришла за него заступиться! Хотя ему никакая защита не требовалась.

Я теперь запоздало поняла, почему он так спокойно возлежал и смотрел, как толпа воинов господина Сина пытаются порубить его брата — даже если б тем удалось младшего господина порубить, их бы с легкостью перебил всех Вэй Мин. Хотя я так и не смогла понять, почему старший брат тогда даже не дернулся, чтобы помочь младшему брату, отбивавшемуся самому. Но не мое это дело. Мое дело — обеспечить им удобный быт, с чем я позорно не справилась. Даже затянув милостиво доверенный мне выходной. Капризным старшим господином!

— Полно уже тут стоять! — меня внезапно ударили по плечу сложенным веером — хвала милосердию господина, на сей раз со спрятанными когтями—лезвиями — не сильно, но ощутимо болезненно. — Покупай еду к обеду. А то с тобою можно совсем от голода помереть!

Он мрачно взглянул на соперников — половина их лежали в своей и чужой растекающейся крови, а другая — робко поднимались и помогали подняться другим, с места сдвинуть некоторых, будто бы окаменевших.

— От них я не умру, так мой личный слуга точно уморит меня голодом!

— Простите, мой господин! — хотела было упасть на колени, но он вдруг перехватил лезвие моего меча посередине, меня удержав.

— С такой прытью, ты скорее зарежешься, чем поклонишься мне до земли! — проворчал Вэй Мин.

Как ему это удалось — мне не ведомо, но даже сейчас он внезапно мой меч подхватил большим и указательным пальцами, не глядя, на достаточном расстоянии ухватил, чтобы руку свою и пальцы свои изящные не порезать.

— Мне, конечно, приятно твое раскаяние, но если ты подохнешь — то я опять останусь без еды.

А жизнь жалкого слуги его, конечно же, не волнует!

Но я не решилась поднять взгляд, покуда он мой меч не опустил.

А когда опустил, то невозмутимо отвернулся и двинулся по рынку по направлению улицы Зеленых драконов. Люди робко смотрели ему вслед. Даже молчала обычно такая бойкая и вздорная Ли Фэн. И к мертвым охранникам — ее и с лавок других — люди и выжившие воины не рискнули приблизиться, покуда он не скрылся. Даже хозяева отпущенных на помощь дочке Чжана охранников не заикнулись, что их люди были отчасти перерезаны им. Не решились упрекнуть ее. Стояла гнетущая тишина. Ее не сразу, далеко не сразу, нарушило кудахтанье единственной курицы, видимо, недавно кем—то с деревни завезенной на рынок. Может даже, последней, не купленной.

А мне, убрав меч в ножны, пришлось проявить небывалое искусство смекалки и скорости в покупке мяса и овощей. И той, последней курицы. Пусть господину достанется единственная курица в городе — может, этого его упрямому и гордому характеру польстит. Ну, или последней из не раскупленных свеже подвезенных. Не знаю, как он это истолкует, но мне надо спешить.

После всей этой бойни старший господин никуда не торопился, так что я догнала его с корзиною, свертком через плечо и с курицей, прижимаемой к груди, уже на улице Зеленых драконов, неспешно будто б прогуливающегося.

— И что за дерьмо ты в спешке купил? — он лениво повернул ко мне голову. — To есть, что за мерзость ты похватал, лишь бы мне поскорее глотку чем—то заткнуть?

— С—самое лучшее! — возмутилась я. — Из того, что разглядел.

— Ну—ну! — он усмехнулся. — Посмотрим—посмотрим.

Но дальше ругаться не стал. Неужели, пронесло? Пока пронесло. До вкушения обеда.

Мы немного прошли молча, я шла сбоку. но на шаг позади него, стараясь держать дистанцию шага в три между нами.

Однако долго молчать после увиденного было невозможно — эмоции и впечатления раздирали меня изнутри — и я выпалила:

— Вот младший господин обрадуется. услышав о вашей красивой победе!

Вэй Мин резко развернулся.

— Брат не должен знать, что там было!

— Но разве младшего господина не обрадует, что вы так здорово умеете драться веером и даже левой рукой?

— Вэй Юан вообще не должен знать, что я умею! — мне уткнулся в горло сложенный веер. Пока без лезвий.

Мы с курицей робко притихли.

— Но разве это — не разбудит в нем сладостную гордость за ваши умения и ваш успех?

— Только скажи ему и я… я… — юноша замялся, внезапно вспомнив, мрачно прищурился. — Только скажи ему — и я поимею тебя через зад.

Курица выпала из моих рук и, отчаянно кудахтая, запрыгала в сторону на связанных ногах.

— Мой господин! А разве так можно?

— Мне будет приятно, — зловещая улыбка, — а вот тебе — не очень. Может даже, тебе будет очень мерзко.

У меня возникло отчаянное желание метнуться за полуразваленную бочку, как это только что сделала курица.

— Н—но…

— Поразвлечься хочешь? — молодой мужчина нахмурился. — Новыми способами?

— Н—н—нет! Никак нет!

— Тогда ни слова Вэй Юану об этом!

— Но если ему… если ему расскажут другие? Там же много людей было, все они видели вашу победу и… — робко подняла взгляд. — Вы тогда их всех?..

Раздосадованный Вэй Мин прикрыл лицо распахнутым веером. Кажется, я что—то не то… Но… но он… и я… и вообще…

Я робко попятилась подальше от него. Робко зажалась за бочкою сломанной курица со связанными лапами, но ее попытка прижаться к бочке дрожащим боком провалилась, поскольку бочка перекатилась — и мы опять увидели дрожащее пернатое существо.

— Бери это пернатое существо — и живо на кухню! — сердито указал Вэй Мин на птицу сердито захлопнутым веером.

— Д—д—да, мой господин!

Сложно ловить вырывающуюся птицу, да еще и такую жирную, когда на плече тяжелый сверток с овощами и пирогами, сваренными на пару, а в другой — огромная тяжелая корзина с приправами, зеленью, рисом, грибами и всем остальным, но я совершила этот подвиг.

Хотя, когда выпрямилась, прижав опять упирающуюся курицу к груди, то заметила, что взгляд старшего господина только что был на моей спине. Ох, он же обещал… нет! Только не это извращение! Только не с ним!!!

Прижав к себе курицу — та от ужаса даже перестала вырываться и кудахтать — я бегом, не взирая на тяжесть свертка и корзины, а также на ножны меча, ощутимо бьющие меня по ноге, кинулась поскорее к усадьбе висельника, то есть, к нашему дому.

— Эй, а меня дослушать?! — возмутился Вэй Мин.

— С—сщас будет обед! Сделаю так быстро, как смогу!!!

Лишь на кухне я ощутила себя немного спокойнее. Сердце по—прежнему билось неровно. Он… он обещал меня отыметь через зад! Какой ужас! И вообще… вообще, он же сказал, что у него ничего не дрогнет, даже если я голая к нему пьяному войду!

Меч с ножнами, отдышавшись, сняла с пояса, положила на стол возле свертка и корзины. К себе поближе. А то мало ли. Хотя он вроде сначала уверял, что я ему не интересна.

Курица за мечом следила с опасением, сообразив, что штука то тяжелая. Да ладно, если старший хозяин ко мне полезет, то я его хоть мечом в ножнах огрею по башке. Обещал же не лезть!

А еще странно было, что дух меча на этот раз никак не проявил себя! В прошлый раз, когда того же Вэй Мина убивали те люди в черном, дух меча не только зудел в моей голове со своими советами, но еще на какое—то время завладел моим телом, выселив мою душу наружу. По крайне мере, это именно на это было похоже, когда я позже обдумывала начало схватки и последующие видения. Но в этот раз Ён Ниан молчал, как будто его и не было! Он… знал, что Вэй Мин отобьется? Но на что он вылез тогда в первый раз, даже тело мое забрал? И куда он испарился на этот раз?

Да и старший хозяин на этот раз совсем не терпел нападавших! Тогда его в грязи вымазали — лицо было запачкано, одежда спереди, на спине был один оттиск чьей—то подошвы сапога. А на этот раз взъелся на одни лишь подколки гордой Ли Фэн! Как будто это вообще был не он! Да нет же, куда этому негодяю деваться?

Курица, торжественно водруженная на стол, робко щипала зелень из верхнего пучка, покуда я нарезала овощи и разводила в печи огонь.

— И ведь дрался же красиво! — горестно поведала я ей. — И почему об этом нельзя никому рассказать? Тем более, они братья… разве б я не порадовалась, услышав о победе моего бра…

— Обед еще не готов? — в кухню заглянул сердитый Вэй Мин, теперь уже с вычесанными и идеально ровно лежащими — волосок — к волосу — волосами.

— Н—нет! Но есть сладости и пирожки, сваренные на пару…

— Когда это ты успел, если огонь еще не готов? — он заинтригованно вошел внутрь.

Ну вот. Неет! Не хочу! Рядом с ним быть не хочу.

Курица, приметив его мрачный взгляд, будто случайно свалилась под стол, совершенно случайно утащив в клюве пучок зелени. И где—то робко забилась там в центре, притихнув.

— Я купил…

— Купила, чтоб сожрать, покуда твой хозяин будет изнывать от голода, ожидая обеда?

— Н—нет, вам! Чтоб вы дожили до обеда и…

Опустила взгляд. Робко отодвинулась. Поближе к ножикам кухонным.

— Меч свой, посмотрю, ты совсем не умеешь использовать, — кажется, ухмыльнулся он.

— Я т—только недавно…

— Купила его? Достался по наследству?

Голову подняв. напоролась на его испытующий взгляд.

— П—подарили. Друзья, — не смела рассказать ему о демоне — скорее всего не поверит, да и ни к чему — но и не смела совсем соврать.

— А, вот как… — легонько воздух втянув, он медленно прошел к полу распотрошенному свертку и достал оттуда пирожки.

Присел на край стола, надкусил один. Поморщился.

— Нет, чтоб вовремя вернуться — ты меня чужою пакостью травишь!

— А моя еда — не пакость?

Внимательный взгляд. Смутившись, торопливо опустила голову.

— Пакость, но ты хотя бы человек проверенный, — он уныло откусил. — Дома кормили намного лучше, чем здесь.

— Так зачем же вы покинули свой дом, мой господин?

— А это не твое дело.

— Понимаю, не мое, — торопливо и изящно нарезала овощи.

— А раз понимаешь, то молчи.

Некоторое время он жевал пирожок, а я готовила овощи и зелень в молчании. Отбирать зелень у курицы не решилась — возмутится же, что сначала едой протираю пол, а потом уже его достопочтимую несчастную особу этим ужасом кормлю!

— Но я никак понять не могу, господин… — не выдержала я наконец, когда уже закидывала овощи в чан для обжарки.

— Мм? — отрываться от второго пирожка или третьего, чтобы целую фразу сказать, ему было лень.

— Это же хорошо, что вы драться умеете! Тем более, борьба с веером — редкое искусство! Зачем вам притворяться таким…

— Ленивым бездельником и неумехой? — все—таки оторвавшись от пирожка, он вскинул изящные брови.

— Ну, ээ… — смысл моего вопроса он правильно понял.

Эх, вот надо было такое сморозить!

Вздохнув, Вэй Мин отложил пирожок на стол.

— Это только курицы носятся под ногами и кудахчут, — указал пирожком надкусанным на стол, под которым пряталась беглянка, — возятся в земле и жрут оттуда всякую мерзость. Оттого—то их всегда поедают люди. А настоящий тигр не суетится и рычит только по делу. Поэтому именно тигр — император земли и лесов.

— Но ведь даже тигров иногда ловят!

— Иногда! — он многозначительно поднял пирожок вверх. — Потому—то тигриные шкуры так ценятся. А вот куриц люди могут жрать хоть каждый день, но не придавать этому особого значения.

To есть, тигр и курицы… намек, кто есть кто, очевиден. Но он прав. Сокрытие своей силы и умений имеет некоторый смысл и, порою, как случилось сегодня, неоценимую пользу.

— Но почему все—таки младший господин не должен знать?.. Ужели он за брата победу не порадуется? Или вы его так ненавидите, что совсем не желаете ему во всем помогать?

Тяжелый взгляд, пробирающий до костей и вонзающийся куда—то в печень, застряющий тупым лезвием во внутренностях. Фуу, до чего мерзкое ощущение! Будто и правда меч в животе провернули! Я даже взгляд опустила проверить, точно ли я еще буду жить!

Какие все—таки отношения у них двоих?..

Но молодой господин изящно вывернулся:

— А разве из мальчишки, надеющегося на чью—то помощь, может вырасти умелый воин?

И ведь не придерешься же ни к чему! Как будто и правда о нем заботится! Но этот помрачневший и потемневший взгляд… как будто между братьями не все просто. Да и дом они были вынуждены отчего—то покинуть, прийти в чужой город, где никому не известны. Но не мое это дело!

Стала ссыпать остатки нарезанных овощей и переворачивать уже немного поджарившиеся. Ох, я же забыла добавить масло!

Вэй Мин спокойно доедал пирожок, глядя как я суечусь, стараясь все успеть и точно пройти подальше от него, хотя б с другой стороны стола!

Интересно, почему молодой господин назвал младшего брата мальчишкой? Вроде. между ними от силы год—два—три разницы! Но не мое это дело…

Доев пирожок очередной. юноша грациозно спрыгнул на пол. Сложенным веером на столешницу указал, из—под которой торчала тощая веточка укропа:

— И вот эту мерзость, животом протиравшую пол, мне не хочется.

— Хорошо, мой господин, — сжав палочки, которыми размешивала, низко поклонилась ему. — Я сделаю ей загон во дворе, чтоб сохранилась в лучшем виде к тому времени, когда вы изволите ее отведать.

Он слишком долго молчал. Я робко посмотрела на него.

Когда я посмотрела на него, Вэй Мин как—то многозначительно усмехнулся. Легкою, пугающею своей полуулыбкой, в которой он не показывал слегка неровных резцов. Я напугано шарахнулась назад. Хорошо. хоть плита была спереди, а тоб пожарила свой зад с зеленью, овощами и луком. Или бы он…

Кажется, я покраснела, судя по тому, как мне обожгло вдруг щеки и даже уши, взгляд торопливо опустила.

Мой мучитель невозмутимо покинул кухонное помещение.

Но все—таки сегодня он как будто выглядел иным. Этот капризный бездельник сегодня так дрался, изумительно красиво, одной левой! Как будто подменили. Хотя сдался разве он кому?..