Как приручить дракона. Закрытая академия

Глава 13. Пропажа

Рунологию в академии Норлинга преподавал рослый, пузатый светлый маг с седыми, кучерявыми волосами. Официально его звали – «господин Глиссе», а неофициально – «Ой-ей!». Все потому, что он употреблял это восклицание в начале каждого своего обращения, смешно качая круглой, как шарик, головой.

– Ой-ей, адептка Брайм, назовите основную руну, при использовании которой любой маг может открыть портал.

– Турисаз, – даже не задумываясь, воскликнула короткостриженая блондинка.

– Ой-ей, все верно, можете садиться, – кивнул довольный старик и, сцепив пухлые руки на животе, принялся крутить мельницу большими пальцами. – Адепт Грилгорн, вы один из немногих с первого курса, кто обладает даром. Выйдите на середину кабинета и попробуйте нарисовать круг для открытия портала… – он задумался. – Допустим, в Мертвый мир. Слова заклятия, разумеется, не используйте.

Когда Мэтт поднялся с соседнего места и прошествовал к преподавательскому столу, ему выдали колбу с заранее подготовленной кровью жертвенного животного. Парень брезгливо поморщился, но открыл крышку и вылил содержимое на пол. Затем опустился на корточки, промочил в крови пальцы и принялся чертить портальный круг.

Почти все адепты в кабинете смотрели на него с любопытством. Для меня же зрелище было привычным. Благодаря опекуну, я знала о порталах все. Расскажу, хоть разбуди среди ночи. С закрытыми глазами нарисую. Знаю на зубок большинство заклинаний…

Будь у меня хоть крупица дара, я бы от своего прошлого не в академии укрывалась, а сбегала через пространственно-временной разрыв, каждый раз, стоило бы тому ко мне подкрасться.

Мэтт, между тем, успел закончить выводить в центре круга необходимую руну. Господин Глиссе стоял рядом и умилительно хлопал в ладоши.

– Ой-ей, адепт Грилгорн, это гениально. Ни одной неровной черточки, все к месту. Произнеси я сейчас «Каер шихра» и мы заглянули бы во мрак.

И мы действительно заглянули, ведь слова заклятия он произнес, случайно вступив одной ногой в круг. Сначала на нас обрушилась темнота. Кровавые края вспыхнули ярким пламенем, жар от которого опалил нам лица. Пол затрещал. Воздух заискрил.

– Ой-ей, простите, ребятки. Кажется… я выдал лишку. Но вы не переживайте, сейчас все исчезнет…

В самом центре круга, откуда вывалились рыжий с господином Глиссе, материализовалась мелкая фигура. Когда все резко вернулось к исходной точке и тьму сменил льющийся через окно солнечный свет, адепты повскакивали с мест и принялись жаться к стенам. Даже преподаватель заметно побледнел. Что уж говорить о Мэтте, чьи глаза, по размерам, напоминали блюдца.

– Ой-ей, такое случается, не нервничайте. Подумаешь, низший демон. Кто их не видел? Полагаю, он слабенький... Спокойно, нам ни к чему лишний шум. Ничего же не случилось… Я все быстро улажу. Эй ты, а ну возвращайся откуда пришел. Каер синх!

Неведомый демон низкого роста, голый, непропорциональный, с длинными волосатыми ушами и приплюснутым носом, сверкнул красными глазами и зашипел, обнажая длинные клыки.

Господин Глиссе больше не пытался никого успокаивать и бросился к лежащей на столе книге. Видимо, к практике «Ой-ей» прибегал крайне редко. Все же профиль не тот. От него требовалось лишь обучать адептов правильному написанию рун. Вот он и не понимал, что за демон перед ним и как его изгнать.

– Мэтт, – едва слышно зашипела я, осторожно подкрадываясь к рыжему. – Тебе нужно вернуться в круг и произнести – «Каер тонх».

– Откуда ты знаешь? – перевел на меня полубезумный взгляд рыжий.

– Потом расскажу, делай что говорю.

Судя по взгляду, ему до боли хотел послать меня… самой лезть в круг, но парень воспитано промолчал. Отвернулся, шумно выдохнул, пересек одним прыжком пламенный барьер и во всю мощь легких заорал:

– Каер тонх!

Демон завизжал, закрутился на месте, попытался прыгнуть на Мэтта, но уже в следующее мгновение растворился в воздухе.

Пламя тоже исчезло, не оставив после себя и следа. В помещении воцарилась тишина. Был слышен только стук испуганных сердец. Все с удивлением пялились на рыжего, а он на меня.

– Ой-ей, адепт Грилгорн, вы спасли наши жизни, – прижав ладони к толстым щекам, произнес господин Глиссе. – Как вы узнали, что мы вызвали…

– Триглота, – прошептала под нос, но как оказалось, была услышана.

Теперь все уставились на меня.

– Мне подсказала Аксель… – не скрывая, ответил Мэтт. – Простите, адептка Пайн.

– Ой-ей, адептка Пайн. Даже я не сразу узнал это чудовище, настолько оно редкое. А заклинание по его уничтожению нашел чуть ли не на самой последней странице учебника. Откуда вам оно известно?

И что мне ответить? Рассказать, что опекун вызывает триглотов из Мертвого мира, чтобы использовать в качестве стражи, для охраны своей родной дочери и моей названой сестры? Их мерзкий вид отпугивает даже самых отчаянных смельчаков, вызывая неподконтрольный страх. А если человек узнает, кто перед ним – то только пятки сверкали.

Название «триглоты», эти низшие носили не зря. Попытайся встретить такого в темноте, и он сожрет тебя в один присест. Контролировать их могут только темные, и то – достаточно для этого сильные.

– Я… я как раз недавно читала книгу о разновидности низших демонов.

– Ой-ей, ставлю вам за сегодняшнее занятие высший балл, адептка Пайн, – на радостях расщедрился преподаватель. – Такой стресс, такой стресс. Отпущу-ка я вас всех пораньше. Только, прошу… – он замялся, принялся заламывать руки. – Никому не говорите.

Все, естественно, закивали. Но тут к провидице не ходи – уже к вечеру, об этом инциденте узнает весь замок. А господина Глиссе будет ждать серьезная встреча с ректором.

Выходя из кабинета, первой, кого я увидела, была Фиона. В то время, как другие адепты успели отойти от нешуточного испуга и сейчас возбужденно обсуждали случившееся, ее до сих пор потрясывало. Девица странно вращала глазами, потела, кусала губы и жалась к двери.

Окружающие видимо привыкли к подобному ее поведению, так как даже не пытались предложить помощь, обходя младшую Лерран стороной. А меня, как обычно, демон дернул приблизиться…

– Не переживай, – успокаивающе похлопала я Фиону по предплечью. – Все эти жители Мертвого мира только с виду такие страшные, большинство из них боятся людей даже больше, чем мы их. Я тоже, когда впервые встретилась с ними, долго вздрагивала по ночам…

– Ничего я не боюсь, – процедила она и резко отпрянула, словно ей до боли были неприятны мои прикосновения. Однако, страх во взгляде, исказивший ее лицо, никуда не исчез.

Может я ошиблась и причина не в триглоте? Но тогда в чем?

Вслух, разумеется, спрашивать не стала. Не нужно ей мое утешение, ну так я не навязываюсь. Отец рыбак – и дети в воду смотрят. Сестрица, по характеру, вылитый старший Лерран.

Пожав плечами – мол, не нужна моя помощь и не надо – я вернулась к ожидавшему меня Мэтту, вместе с которым вышла в коридор.

Следующим по расписанию занятием был факультатив. Самые интересные, вроде «изучения экзотических животных», «практической ритуалистики», «создания артефактов» – были забиты адептами под завязку. Явись я чуть раньше, может мне и предоставили бы выбор, а так, пришлось записываться на то, что осталось.

А осталась только «эстетика и искусство».

Этот факультатив посещали только истинные аристократки. Всем другим, изучаемые здесь чаепитие, мода, музыка, пение, живопись – были не интересны и не важны.

Преподавала предмет госпожа Бегония. Статная дама с сухим, строгим лицом, которая даже ступала еле слышно. Естественно, помимо прочих представительниц знатных родов присутствовали и Кристалл с подругами. Я же, единственная, среди этой павлиньей стаи, смотрелась, как белая ворона.

А все потому, что пока кто-то орудовал кистью, музицировал на клавикорде, обсуждал последние новинки известных модельеров или пел, выводя рулады, я просто стояла в углу, ковыряя носком ботинка каменный пол. И ожила, лишь когда госпожа Бегония позвала всех адепток к своему столу.

Бросив сумку с учебниками на стул, я собралась развернуться, но случайно налетела на Лазурит. Та прошла мимо, больно толкнув меня плечом.

– Ах, какая я неловкая.

Видеть ее ехидную улыбочку, а что еще отвратнее – слышать за спиной смех ее гнилостных подружек, было… сложно. Особенно зная, что месть еще только впереди. И получится ли все так, как задумано, покажет лишь время.

– Адептка Пайн, вы у нас новенькая, – обратилась ко мне преподавательница, стоило мне приблизиться к ее столу. – Расскажите немного о своих талантах. Играете? Поете? Рисуете? Или, может, сочиняете стихи?

Интересно, если сказать, что ничего из вышеперечисленного не умею, меня тут же выгонят? Проверять как-то не хотелось, учитывая, что других свободных факультативов в академии не осталось.

– Я умею… играть на… – шестеренки в мозгах усиленно завертелись, в попытке вспомнить наиболее редкий инструмент. Но учитывая, что знала я о них не так много, ничего путного в голову не приходило. – На лютне.

– Как… необычно, – брови госпожи Бегонии подпрыгнули и затерялись в волосах. – Таких талантов среди адепток у нас еще не находилось.

– Ничего удивительного, – фыркнула Кристалл. – Лютня – это инструменты бродячих музыкантов. Как раз для адептки Пайн.

– Адептка Голь, – строго произнесла преподавательница. – Следите за словами.

– Простите, госпожа Бегония, – хоть голос Кристалл и звучал очень тихо, в нем отчетливо слышалась насмешка, которую женщина то ли действительно не заметила, то ли просто решила проигнорировать и снова обратила все свое внимание на меня.

– Как я уже говорила, адептка Пайн, ваш талант довольно редок. Мы бы вряд ли смогли им насладиться… если бы не счастливый случай, – не к добру, ох, не к добру эта ее торжественная улыбка, даже сердце застучало вдвое быстрее. – Прошлый ректор, господин Кровель, тоже увлекался игрой на лютне. Уезжая из академии, он забыл ее в моем шкафу…

Поднявшись со стула, она проследовала к платяному монстру, занимавшему больше половины кабинета, открыла его и довольно быстро извлекла на свет нужный инструмент.

За спиной послышались смешки ненавистной четвертки. Остальные адептки принялись бросать на меня полные любопытства взгляды, Я же мечтала лишь об одном – обладать хотя бы крупицей дара, чтобы начертить портал в Мертвый мир, полный злобных демонов, и поселиться там навсегда.

Смрадный труп вонючего орка!

Ну почему я вспомнила о лютне, которую до сего дня и в руках ни разу не держала, а не выдумала какой-нибудь несуществующий инструмент? Благо фантазия работает. Но, как выяснилось, со сбоями. И что теперь делать?

– Действительно, счастливый случай, – натянув на лицо вымученную улыбку, пробормотала я. – Госпожа Бегония, понимаете… тут такое дело… Я бы с радостью сыграла вам несколько сочиненных мной песен, но… сломала вчера запястье.

Убаюкивая левой рукой правую, я болезненно поморщилась и пожала плечами, мол, извините. Женщина в ответ приподняла брови, впившись полным подозрения взглядом в мое лицо. Затем вернула лютню обратно в шкаф, захлопнув его с силой.

– После занятия зайдите к лекарю, он даст вам нужное зелье. Надеюсь, к следующей встрече, вы порадуете нас своей игрой.

«Фух!» – мысленно вытерла я со лба воображаемый пот.

Сейчас пронесло, а что будет потом… подумаю завтра. Может в богатой академической библиотеке найдется справочник по ускоренному обучению игре на лютне? Или Мэтт использует на мне какое-нибудь заклинание?

Чему меня научило прошлое – выход есть всегда.

– К сожалению, – внезапно прервала мои мысли, продолжившая свою речь госпожа Бегония. – Сломанное запястье не является достойным оправданием. И, если вы не продемонстрируете нам любое другое ваше умение, я буду вынуждена поставить вам за сегодняшнее занятие неудовлетворительный балл.

– Умение… – повторила я за ней бесцветным голосом.

– Нарисуете картину, споете песню… Адептка Диранж, сядьте за клавикорд и сыграйте «Северный ветер обрывает лепестки груши». Я уверена, эту песню знают все. Не так ли, адептка Пайн?

Так-то оно так. Но вот только моим «певческим» голосом не рулады выводить, а на рынке зевак разгонять. Давать Кристалл и ее подружкам еще один повод надо мной посмеяться, очень не хотелось.

Но как быть? Изобразить обморок, или сердечный приступ?

Пока я раздумывала, маленькая шатенка, с длинным носом – видимо та самая адептка Диранж – успела занять место за инструментом. Но ее отвлекла сама госпожа Бегония, внезапно принявшаяся рыться в верхнем ящике своего стола.

– Куда он делся? – бубнила она про себя, начисто позабыв о занятии. – Что за напасть?

В кабинете воцарилась тишина. Все были увлечены наблюдением за преподавателем, усердно занимавшейся поисками. Наконец, кто-то не выдержал.

– Госпожа Бегония, вы что-то потеряли?

– Ах, да… – очнулась женщина и обвела нас всех задумчивым взглядом. – Никто из вас не видел спрятанный в моем ящике бархатный мешочек с монетами?

Мы все отрицательно покачали головами. Она нахмурилась.

– Как странно, я лично спрятала его здесь перед началом нашего занятия. Я это точно помню. Кто бы его не взял, признайтесь сейчас, и вам за это ничего не будет. Иначе, если мне придется начинать поиски…

– Госпожа Бегония, я видела, кто взял вашу вещь и положил ее в свою сумку, – вдруг раздался за спиной приторный голос Кристалл. Я обернулась и встретилась с ней взглядами. На губах рыжей девицы играла недобрая усмешка. – Это адептка Пайн.