Хозяйка Его Виноградников-2

Глава 51

Глава 51

Проводив Викторию не до лестницы, как он сделал бы это до несчастного случая, а до, переходящей в просторный холл верхней площадки лестницы, Кристиан остановился. Он планировал провести её до самых покоев, но в холле у окна стояли, любуясь закатом и наслаждаясь свежими сплетнями, сеньора Констанция Фортескью и почтенная мать трех дочерей Каталина Лариотти.

Само собой ни одна, ни другая даже не подумали сделать вид, что не заметили вновь прибывших – обе дамы мнили себя «столпами общества» и посему полагали, что им позволительно бдеть приличия открыто, с достоинством и лёгким прищуром опытных комментаторов жизни. Первая выгнула тонкую бровь, а вторая широко улыбнулась.

Кристиан поклонился обеим дамам.

– Дальше я сама, – улыбнулась Виктория. – До завтра.

– До завтра, любовь моя, – взяв её руку в свою и поднеся её к губам, прошептал Кристиан, касаясь её кожи губами.

Сеньоры переглянулись, обменявшись многозначительными улыбками, зардевшись при этом, как маков цвет.

Виктория улыбнулась, кивнула дамам и направилась в свои покои.

Дамы томно вздохнули. Ах, любовь, любовь…

Кристиан же стоял на месте, глядя «любимой» вслед до тех пор, пока за ней не закрылась дверь. Затем вновь галантно поклонился почтенным матронам и неторопливо направился обратно к лестнице. Однако, спустившись на первый этаж, вместо того чтобы пройти в главный зал, он направился в противоположную сторону – служебный коридор, ведущий, как он специально узнавал, к хозяйственным постройкам и винным подвалам. Пройдя по длинному коридору, в обход фонтанов и светящихся гирлянд, он направился вглубь сада.

У него были все основании считать, что удача на его стороне. Ещё несколько часов он был уверен, что перед ним стоит весьма непростая задача и придется играть в долгую, а всё оказалось вот так просто. Всё же он молодец! Что именно так разыграл свою партию. Что решил действовать не через запугивание, а через обольщение. Молодец! И пусть ему не всё было ясно. И обольстил он Викторию, мягко говоря, не в том смысле слова, который он в него изначально вкладывал, но… Купилась же! И прибежала! К нему прибежала, а не к кому-то другому! Что же до обольщения в полном смысле слова, то… лиха беда начала! Купилась раз, купится и ещё раз! Уж он об этом позаботится. Уж в этот раз он не допустит, чтобы она снова обвела его вокруг пальца. В этот раз полная и безоговорочная победа будет за ним!

И всё же что-то не давало ему покоя… Вот только что?..

Да, нет, показалось, никто за ним не следит.

Откуда же это чувство смутной тревоги?..

Он вновь оглянулся.

Да нет же, никого!

Возможно все дело в Виктории? В том, что он так и не понял её мотивов? Было что-то в её словах не то, что наигранное… просто недостаточно убедительное… Она вроде и объяснила всё, но он чувствовал, что это не всё. Ничего! Со временем он докопается до её истинных мотивов. Сейчас же он не хотел её спугнуть. Сначала они вернутся в Корнуэлл, а там уже он… развернется.

Достигнув полностью скрытой в зарослях жасмина, гортензий и дикой розы старой беседки, он в очередной раз остановился, осмотрелся и прислушался.

Нет, всё же показалось.

Как и все ушлые и опытные мошенники, Кристиан доверял своей интуиции. Ему бы и сегодня ей довериться, но…

Он должен был предупредить Оливера, что его планы поменялись и завтра он отбудет из Арканции.

Второй причиной того, что на сей раз он не прислушался к «зуду между лопатками», было то, что до сих пор он ни разу не попадался.

Они договорились с Оливером, что тот будет ждать его в этой беседке каждую полночь.

Беседка располагалась в десяти минутах ходьбы от домиков для прислуги, в котором новоприбывшему келарю выделили комнату, поэтому, при всей неточности, данной договоренности, особых неудобств она ему не доставляла. Наоборот, прогулка перед сном, как известно, полезна для здоровья.

Чего нельзя было сказать о риске для Кристиана, если бы его случайно увидели, о чем-то договаривающимся с новым келарем. Как пить дать – возникли бы вопросы. А если бы ещё и подслушали, то вообще, считай, пиши – пропало!

В случае же заранее условленных места и времени, необходимость лишний раз пересекаться – отпадала.

Оливер уже был на месте. Его курносое лицо дышало открытостью, а в глазах сияло то самое выражение благодушия и добросердечия, благодаря которому он вот уже много лет успешно обводил вокруг пальца своих работодателей.

– Сеньор Эдгарсон, – сдержанно кивнул он. – Какой приятный вечер, не правда ли?

– Просто удивительный, – широко улыбнулся Кристиан. – Как тебе работается на новом месте?

Оливер ответил такой же широкой улыбкой.

– Пока осваиваюсь, но я уверен, мне здесь очень-очень понравится, – многозначительно намекнул он.

Рэй не мог слышать, о чем говорят сообщники…

Да, да, Кристиану не показалось. И тревожился он не зря.

Рэю не спалось… Точнее, даже не просто не спалось, а не лежалось и не сиделось на месте.

Он не мог себе объяснить, почему ему так погано на душе. Он ведь оказался прав. И он победил. И он видел её реакцию. Она испугалась! Он видел! И всё же…

Что-то в нём настойчиво скреблось, царапалось, вонзалось в мысли тонкими когтями.

Она не оправдывалась, не пыталась отрицать. Ни одной фразы в духе «Это не я». Ни слёз. Ни истерик. Она просто… приняла. И согласилась на предложенную им сделку. Не то, чтобы сделка была плохой. Наоборот, он предложил ей шикарную сделку, но…

Что-то было не так… Что-то всё же было не так…

В её покорности. В её отстранённости. В том, что не было сказано…

Что-то не так было в неуловимых нотах в её голосе, в дрожи, которая её сотрясала, в глазах, полных боли, отчаяния и… разочарования?..

Что-то не так было и в том, как она приняла его сделку. Как принимают приговор…

«Нет! – мысленно сам себе возразил он. – Я просто… Просто я выдаю желаемое за действительное!»

Он сжал кулаки и энергично затряс головой, словно это могло помочь вытряхнуть сомнения прямо из черепа.

«Ты размазня! Ты слюнтяй, который хочет, чтобы она оказалась невиновной! – обратился он к себе во втором лице. – Но это не так! Ты прекрасно знаешь, что она виновна! Ты видел её глаза! Ты видел её испуг! А всё, что было потом… Потом была игра! Но ты на неё не поддался!

Нет, не поддался.

Так что, да. Он победил. И должен радоваться. Должен, но не получается. Какой-то у этой победы уж слишком… тошнотворный вкус.

Его мутило. Физически.

Будто съел что-то не то. И это что-то стало комом в желудке и теперь не позволяет дышать.

И если бы только это, но тошнота была не только в теле, но и в мыслях.

Гадкое, мерзкое чувство, что он здорово оплошал.

Он злился на себя.

За это чувство. За дрожь, что сотрясала его изнутри. За то, что вместо торжества – тяжесть на сердце. Вместо удовлетворения – раздражение. И этот странное, тянущее изнутри чувство потери и пустоты…

Он отгонял его. Уже сотый раз. Но оно не отпускало, а лишь разрасталась и ширилось…

Он шел, не разбирая дороги, не замечая беседки, виноградники, тропинки вдоль ограды… Шёл, не замечая, что ходит кругами. Его никто не окликал, никто не разу не попался навстречу и потому он шёл и шёл, кружлял и кружлял, пока несли ноги.

Вот-вот, истину говорят: из-за дурной головы – ногам горе!

И сначала ноги терпели. Долго терпели подобное к ним нерациональное отношение. Потом начали протестовать, принялись ступать с демонстративной тяжестью, каждым шагом вопрошая: «Доколе!»

После того, как и это тоже не помогло – устроили саботаж – взяли, слегка подогнулись и споткнулись.

Рэй хотел было выругаться, но, схватившись за любезно протянувшую ему руку помощи ветку, он уловил боковым зрением движение и, сам не зная, почему насторожился.

Замер. Повернул голову и проследил взглядом за исчезающей за кустами фигурой, показавшейся ему одновременно и знакомой, и почему-то неправильной.

На мгновение задумался…

И, дабы убедиться в верности своей догадки, пошел следом за удаляющейся фигурой.

Фигура исчезла в беседке.

Рэй почесал затылок.

«Вроде как неудобно? Мало ли, кто и с кем встречается в уединенной беседке? Особенно, учитывая, что в замке полно гостей, но что-то в этой фигуре его беспокоило…

И всё же вломиться в беседку, ему казалось, перебором.

«Ладно, подожду здесь», – решил он и, заняв позицию, с которой ему хорошо будет видно, кто из этой беседки выйдет, оперся на дерево и присел, точнее полуприлёг, отдохнуть.

За что ноги ему были несказанно благодарны. Настолько, что даже тошнота и препаршивое настроение на пару минут отступили. Такое он испытал блаженство. Но ничто хорошее не длится вечно, и блаженство вновь уступило место беспокойным думам. Благодаря коим, собственно, он, просидев под деревом с полчаса, не меньше, не уснул.

Появившийся на пороге беседки, освещенный лунным светом Кристиан был прекрасен, как сошедший с небес ангел.

Решив, что он встречался в этой беседке с Викторией, Рэй мысленно выругался и хотел было встать и гордо уйти, но не тут-то было!

Правая нога, которую он неосознанно удерживал согнутой последние полчаса (вот же ж дурная привычка!), сомлела, да так сильно, что ему пришлось потратить минут семь-десять на то, чтобы её размять.

И вот же совпадение! Ровно столько же минут понадобилось Оливеру, чтобы покинуть беседку вслед за Кристианом.

Вот-те на!

Ага, именно такой и была первая мысль Рэя, когда он его увидел.

Полночь. Уединенная беседка. Кристиан, с его славой не совсем чистого на руку дельца. И его новый келарь!

Вот-те на!

– Если так и дальше пойдет, я с Флавио не рассчитаюсь, – пробормотал он.

И как в воду глядел. Насчет того, что не рассчитается. Потому как, счастье, оно, как известно, бесценно.

А именно его, так сказать, с доставкой на дом и обеспечил его друг Флавио, он же Подеста Арканции, явившись на следующее утро ни свет, ни заря.